Глава девятая
Наступила зима. Скоро 2002 год закончится, а писем от Ивана нет. Наконец, пришло письмо в конце января уже нового года, где Иван пишет: «Мама, извини, что долго не писал. Я жив и здоров. Обустраиваем наше новое место расположения. Здесь на Кавказе природа изумительная и горы, как будто плавают в облаках. Как твоё здоровье? Как папа? Передавай привет сестренке и Алексею, как их семейная жизнь протекает?»
Григорий с Людмилой поняли, что Ивана всё-таки направили на Кавказ.
Потом пришло еще одно письмо, где он с опозданием поздравляет всех с Новым годом. И всё, писем больше от сына не было….
Григорий пытался много раз что-то узнать о сыне, куда-то писал, находил нужных людей, но никто ничего не знал о судьбе Вани. Людмила слегла от переживаний, у неё обострилась на нервной почве её болезнь – сердечная астма, она уволилась, и не находила себе места в доме от неизвестности, думалось самое страшное…
Шел февраль месяц. Родители с нетерпением ждали возвращения сына. «Иван скоро вернётся! Он обязательно вернётся!»
В один из выходных дней, Григорию позвонил председатель совхоза, Сергей Иванович, который тоже в своё время много раз узнавал о Ване в своих кругах.
– Гриша, приезжай ко мне срочно, разговор есть.
Сердце Григория заколотилось. Он сказал жене, что его вызвали по работе, и умчался на машине.
Сергей Иванович встретил Григория со скорбным лицом. Он сел напротив и произнёс свою печальную речь.
– Иван, мужайся, и прости, что именно мне приходится тебе сообщить об этом. Я узнал о твоём сыне самое плохое, что может быть. Да, он находился на Кавказе. Он – погиб, выполняя свой солдатский долг. Мне сообщили друзья из компетентных органов, что в середине февраля в столкновении с боевиками в районе города Гудермеса, погиб Иван…
Прими мои соболезнования. Держись, Иван. Надо как-то сообщить об этом жене.
Совхоз возьмёт на себя похороны и поминки. Не беспокойся об этом.
Тебе в ближайшие дни сообщат из Военкомата, выдадут извещение о смерти.
После этих слов, Сергей Иванович, подойдя к сидящему Григорию, обнял его крепко сзади за плечи, произнося срывающимся голосом: «Держись, Гриша, держись, друг!»
Григорий сидел не шелохнувшись. Известие о смерти сына будто парализовало его. Последующие слова Сергея Ивановича доносились до него, как будто из-под земли. Он не хотел их слышать. «Зачем мне эти слова сейчас? Ведь случилось огромное горе – не стало СЫНА! МОЕГО СЫНА! За что? За что? За что?» – стучало в висках.
« Почему так случилось? Кто мне ответит? Как я скажу об этом Людмиле, его матери? Она не выдержит! Что мне делать?»
Григорий вспомнил, что он мгновенно уехал из дома, тем самым встревожил жену, которая в последнее время сильно беспокоилась о сыне, а сейчас наверняка её материнское сердце почует что-то недоброе. «Надо ехать домой!»
Григорий поднялся со стула совершенно другим человеком, он как будто бы постарел лет на десять. Сгорбившись, он отвернул лицо с покрасневшими глазами и направился к двери. Слова Сергея Ивановича его остановили.
– Гриша, домой тебя увезёт мой водитель. Тебе нельзя в таком состоянии вести машину. Потом свою машину заберёшь, не беспокойся за неё.
– Хорошо. Спасибо.
Подъехав к дому, Григорий увидел жену, сидящую на скамеечке у калитки. «Она ждёт меня. Как мне сказать ей о сыне… Какие слова подобрать…»
Григорий отпустил водителя и подошел к жене.
– Людочка, а что ты здесь сидишь? Меня ждёшь? Пойдем домой.
– Пойдём. Гриша, а что случилось на работе? Почему тебя срочно вызвали?
– Что-то ты бледная какая. Ты пила таблетки? Наверное, забыла. Давай я тебе подам их.
Григорий вместе с другими таблетками, дал жене и сердечные, он очень боялся за её сердце. Потом они вместе сели на диван. Григорий обнял жену, и мысленно подбирал слова, которые он должен сейчас произнести о сыне. Не хватало силы духа.
– Ну, вот и хорошо, таблетки тебе сейчас помогут, любимая.
– Гриша, ты какой-то странный приехал. Я же вижу по глазам, говори сейчас же!
– Людочка, хорошо, я скажу. Только, пожалуйста, я прошу тебя, держи себя в руках. Я узнал от Сергея Ивановича, что нашего сына всё-таки отправили на Кавказ в конце декабря прошлого года. А там ведь неспокойно, вот писем и не было.
– Я знаю, Ванечка ведь писал нам об этом. Ну и что, как он там? Жив-здоров? Говори мне всё, не утаивай. Он ранен?
– Родная моя, у меня плохие новости, я не знаю, как тебе сказать об этом…
– Гриша, говори, прошу тебя! Я поняла – он тяжело ранен, он в сознании?
Григорий обнял жену крепче, и со слезами на глазах сообщил горькую весть.
– Людочка, нет больше нашего Ванечки, он погиб в середине февраля.
– Что-о-о! Как погиб? Гриша, да ты что? Не может этого быть. Нам бы сообщили! Не верю! Не верю! Не верю… Ой, ой, сердце давит! Гриша, дай маленькую таблетку…
И Людмила потеряла сознание. Гриша нашатырным спиртом привёл жену в чувство, дал ей успокоительное лекарство и вызвал скорую помощь.
Врачи приехали быстро, сделали уколы, и сказали, что Людмила будет спать до утра. Укрыв жену одеялом, Григорий пошел в кухню, чтобы позвонить дочери о гибели сына.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/11/11/407