С бала на корабль. Матросская сага-10
Продолжение. Начало:http://www.proza.ru/2017/11/04/651
Легко сказать – проведи инструктаж, а если человеку ни разу в жизни не приходилось этим заниматься ? Вот и вышло у Яцева: «Сильно хотели? Так нате вам!» Теперь вот поди, дружок, попробуй, каково оно, инструктажи проводить. А здесь ещё время поджимает!
Яцев за почти два года службы к бомбам привык и даже полюбил их какой-то особенной любовью, так как сам, будучи молчальником с принципами, со временем усмотрел в подопечных родственные черты. Обычно на бомбовом погребе, первой ступеньке карьерной лестницы минёра, «сидят» год. Далее следует боевой пост стрельбы из установок, а если ты «головастый мужик», то тебе прямой путь наверх, на заоблачную вершину карьеры – Пост управления стрельбой. Туда даже вход, подумать только, из офицерского отсека! А в самом посту чего только не напичкано, повернуться негде нормальному человеку, всё запутано и непонятно. От одних только слов «сельсины», или, языком не выговоришь, – «синус-косинус вращающиеся трансформаторы» у Яцева мутнеет в голове и напрочь пропадает всякое желание иметь дело с этими вращающимися косинусами. Не в пример тому бомбовый погреб – всё ясно и понятно, и никаких тебе сельсинов-апельсинов. Потому Яцев не горел желанием променять своих немотствующих подопечных, о которых знал всё и умел с ними деликатно обходиться, на «синиц», порхающих в офицерском отсеке.
Но бывает так в жизни – знаешь всё, что, где и как, а с чего начать ни сном, ни духом не ведаешь. Помните Буриданова осла? Полно было у него еды, а сдох, бедняга, от голода – не знал с чего начать трапезу.
Однако осёл он и есть осёл, ему далеко до Яцева, тем не менее, минёр несколько драгоценных секунд многозначительно экал, пару раз кашлянул, даже намеревался было высморкаться, но вовремя одумался. Чин старшего матроса не позволял ему такой вальяжности. Но стоило произнести два первых слова, как его понесло, как пиво из бочки, у которой выбили пробку:
– В бомбовом погребе малого противолодочного корабля, где мы находимся, ниже ватерлинии хранится боевой запас реактивных глубинных бомб типа РГБ, предназначенных для стрельбы из реактивной бомбомётной установки РБУ. Боезапас включает в себя девяносто шесть бомб массой 112 кг, длиной 183 см. Комплект позволяет выполнить четыре залпа из двух корабельных установок, – с лёгким малороссийским акцентом пулемётной очередью выпалил минёр и остановился, чтобы перевести дух. Столько слов за раз произносить ему ещё не приходилось. Он сам подивился собственной прыткости. Вот что значит, жареный петух в ж... клюнул!
Это был, наверное, самый краткий курс такого серьёзного предмета, как минное дело, который Юрка когда-либо прослушивал в своей жизни до и после этого момента. А минёр Яцев в его глазах сразу вырос на целую голову, ибо Юрка благоговейно восхищался людьми, знающими то, о чём доселе он не ведал. «Надо же, даже длину бомбы помнит до сантиметра», – с уважением подумал Юрка.
– На каждую пусковую установку имеется подъёмно – зарядное устройство. Вот ПЗУ номер один и вон там дальше, в районе пятого шпангоута, расположено ПЗУ номер два,- продолжал Яцев, не меняя регистра. Минёр знал, что времени у него в обрез, что через минуту-другую командир запросит о готовности к загрузке реактивных установок. Дамоклов меч цейтнота назойливо щекотал его затылок.
Теперь Лоздовский обратил внимание на толстую вертикальную трубу, уходящую в подволок. Как обманчива внешность, если не ведаешь сути! Оказывается, это не просто столб, а механизм для зарядки пусковых установок! Предусмотрительный молдаванин Пастика использовал его в качестве подпорки, чтобы не рухнуть, если вдруг ему вздремнётся ненароком или качнёт сверх меры. Не забывайте, что корабль при всём этом продолжал борьбу со стихией, которая и не думала утихомириться.
Минёр подошёл к трубе и открыл её нижнюю часть, как дверцу высотой около двух метров. Рядом с трубой пристроен небольшой пульт управления с кнопками и сигнальными лампочками.
– Изделие устанавливается в подъёмник в это опорное гнездо, дверца закрывается,- продолжал минёр, закрывая дверцу, которая защёлкнулась, как дверь автомобиля.
Здесь Яцев, назвав бомбу изделием, перещеголял самого себя, ибо так величать оную могли позволить себе только специалисты с предприятий-поставщиков, посещающие иногда корабль.
– Амба. Дальше работает техника. Изделие поднимается вверх и вставляется в ствол установки, которая автоматически проворачивается и подводит к элеватору следующий пустой ствол. И так до полной зарядки установки и перехода её в режим стрельбы. Повторяю! Всё происходит автоматически, но только после того, как изделие окажется в загрузочном гнезде элеватора.
Наша задача состоит в том, чтобы открепить бомбы, доставить их к подъёмнику с помощью данной ручной рельсовой тали, – как по бумажке чеканил вымуштрованный минёр, – установить в подъёмно-зарядное устройство и отправить наверх. При этом мы должны уложиться в норматив зарядки установки по времени.
Здесь Яцев остановился, словно раздумывая: продолжать дальше или этому «карасю» будет достаточно на первый раз. Но, взглянув в глаза Лоздовского, как бы спохватился и, состроив безразличное выражение лица, добавил: «Самопроизвольный подрыв изделия исключён тройной защитой срабатывания взрывателя».
Остальные участники будущего действа не проявили никакого интереса к блестящему спичу минёра. Вишнёвый с любопытством пялился Юрке в лицо, как бы изучая его реакцию на услышанное. Моторист Пастика же, выступив в роли «наблюдателя за наблюдающим», напротив, почему-то любовался лицом боцманёнка с целью, видимо, набраться положительных эмоций от человека, который постоянно улыбается. Трюмный Галузов, примостившись в позе бедного родственника на пересечении стрингера со шпангоутом, присутствовал при сём телесно. Пребывала ли душа в теле, неизвестно, ибо глаза его были задёрнуты квёлыми синюшными веками, а цвет лица скорее говорил об обратном.
– Всё понятно, Лоздовский? Показываю, как это делается, – прервал теоретические изыски минёр и решительно направился к стальной фаланге глубинных бомб. За ним потянулся невозмутимый Вишнёвый. Они быстро отвинтили верхний упор, извлекли бомбу из палубного гнезда. Затем, обхватив с двух сторон, поднесли её к подъёмнику и единым махом вогнали внутрь.
– «Лихо,- подумал Юрка,- но зачем тогда здесь таль на монорельсе?»
Умудрённый минёр, словно прочитав немой вопрос Лоздовского, парировал незамедлительно:
– С талью бильше намаешься и не сробышь норматив, пробовали скильки раз.
Старший матрос Пастика, пристроившись теперь за трапом, подальше от бомбы в подъёмнике, в подтверждение слов минёра утвердительно покачал головой. Честно сказать, он и сам побаивался этих, не внушающих доверия, «изделий» и, будучи по-крестьянски практичным, считал, что когда речь идёт о жизни, технике доверять нельзя – «Чем только бес не шутит, пока…?»
Продолжение следует.