***

За окнами - хмарь и уныние. С утра мелкая морось укрывает застуженные ветви тополей. В этом сером мареве плывут мимо равнодушные прохожие. Подперши рукой щеку, смотрю с тоскою в окно. Бесцельно бродя по апартаментам, кидаюсь на оттоманку и замираю без сил. Хочется позвать дворецкого Иннокентия, чтобы принес хересу и оливок. И чтобы француженка-сиделка сыграла что-нибудь из Генделя. В миноре, естественно. Вялой рукою из последних сил тычу в кнопку пульта телевизора. Какой конфуз! Кроме прокисших как позавчерашние щи новостей, ничего не показывают.  Ни тебе бурлеска, ни карнавала.
Так как с юных лет я решителен и резок, то отбросив меланхолию и сплин, собираюсь на променад. Как нитку на катушку, накручиваю на шею шарф и втыкаю ноги в теплые боты. Зонт - признак денди. И перчатки из искусственного меха палтуса. Хотя, возможно, это была сельдь. Неотразим и надушен, выхожу из парадной. Но тут же наступаю лаковым штиблетом в результат жизнедеятельности этого чертова Рамзеса. Ни в коем разе не фараона. Это...сложно сказать цензурно. Рамзес - явно плод любви нетопыря и кого-то еще столь же неотразимого.  Горгульи с Собора Парижской Богоматери при виде его получили бы нервный тик и подергивание шеи.
Естественно, настроение, и так не блещущее феерией, понизилось до уровня ливневой канализации. Нет зрелища более унизительного, чем великолепный мужчина, пытающийся изображать полотера в ближайшей луже.
День отвратителен, как почтовое извещение о штрафе.