Кто я? А действительно кто я? Кто я? Именно тот я, который я. Кто я? А каковым я являюсь на самом деле! Могу ли я понять это, и для чего нужно мне это понимание. Кто я? Тот, каковым меня видят окружающие? А может быть, тот, каким вижу себя я сам? Где именно тот я, который я? Ведь то, как вижу себя я и то, как видят меня окружающие, это два совершенно разных человека. Я могу нафантазировать многое, а уж что могут нафантазировать окружающие. Что знаю о себе я, и что знают обо мне окружающие. Ведь то, что я знаю о себе, и что знают обо мне другие, во многом определяет мою модель поведения, мою реакцию на жизненные ситуации. То есть влияет на то - кто я? А кто я? Как я идентифицирую себя сам и объективны ли эти знания, нет, ну конечно, какой-то информацией о собственной персоне я обладаю, которая, казалось бы, свершившаяся, то есть её, с определенной долей вероятности можно считать объективной. У меня есть фамилия, инициалы, они имеют место быть как данность и, собственно, в каждый момент времени, являются константой. Я знаю, когда родился, где родился.
В определенный монет я стал себя осознавать, именно себя, конечно, это произошло не вдруг, нет, это в кино происходит мгновенно, бах и молния, а тут несколько иначе. В какой-то момент я стал вести отсчет времени, и для меня это было откровение, что его вообще можно вести, мне стало интересно, как это, ведут отсчет времени и почему на дворе именно такой календарный год, а не другой, и почему летосчисление ведут именно с этого момента? Почему не с другого, и как это влияет на то, кто я? Для меня время тоже началось, ведь, в определенный миг. В какой? В тот, который я родился, или в тот, когда я обратил внимание на летосчисление. Однако, как вести его с рождения, если я с рождения себя не помню? С моего рождения, до осознания себя, осознание времени, и попытки вести его отсчет, прошло оного некоторое количество. Много ли это или мало, определенно мало, потому что я маленький, но может быть и много, потому как взрослые при встрече со мной обязательно говорили: «ой, какой ты уже большой!». Значит много. Как правильно это определить, много, мало. Для меня может быть и много, для взрослого человека, может быть и мало, а для жизни всего общества, вообще миг. Чья истина вернее в этот момент? А я кто? Нет, конечно, это я теперь задаю этот вопрос, а тогда, как-то было достаточно знать, как меня зовут и что мама с папой меня любят. Это теперь я задаю сам себе вопрос, и даже не один, а вопросы, пытаясь разобраться в том, в чем, по-моему, однозначного ответа быть не может.
Понятное дело, родители как-то обращались ко мне, дав мне имя, запрограммировав мою реакцию отклика на звук. Мы все с детства чему-то учимся, и что-то формирует нашу модель поведения, хотим мы этого или нет, что-то программирует нас на выполнение каких-то действий в разных ситуациях. Модель поведения может усложняться, а может и не усложняться, и от чего вообще зависит сложность этой модели. Наверное, от объема поступаемой информации, и умением ее обрабатывать, а откуда берется это умение, от опыта, от способности к обучению, а от чего зависит эта способность, почему одни люди обладают ею в большей степени, чем другие. Что определяет скорость работы головного мозга, нейромидиаторы, гормоны? Химия? Получается, я - это химия. Набор каких-то химических элементов, перечень которых имеет конечное числовое значение, которые почему-то составились определенным образом, по определенным законам, и кто эти законы определил, и самое главное кто я в этом во всем. Где начинается мое «я», и кончается чистая химия? Почему массы частиц вещества организуется таким образом, что начинают приобретать свойства не свойственные каждой отдельной этой частице, откуда берется сознание, и что это такое вообще? Странная достаточно вещь - материя начинает познавать материю. Вещество начинает знать что-то не только о себе, а еще и о другом веществе, или о массе вещества, а ответить на простой вопрос: «кто я?» однозначно не может. Как организовывалось вещество, из которого состою я, и почему именно таким образом. Нет я не идиот, про генетику что-то да слышал. Сейчас вообще очень модно, если что не так в человеке, говорить о генах, о предрасположенности, как бы сбрасывая с себя ответственность, на своих предков, дескать, это не я такой, это моя генетика такая. Это не я выбрасываю мусор мимо урны, и разрисовываю стены лифта, это память поколений, это мне еще досталось от предков, это они приматы - архантропы по деревьям лазали, да в пещерах на стенах рисовали, это они все, а я-то не такой, но вот генетика моя, она такая. Очень удобно, кстати. Признаюсь честно, в несознательном возрасте я тоже рисовал, и не только на стенах, да вообще делал много гадостей, за которые мне теперь стыдно.
Вот еще один момент стыд, как может быть материи стыдно, и почему так становится? Становится ли это от конфликта факта того, кем видит себя материя, или кем она хочет себя видеть, но про фантазии я уже говорил, и как появляются эти чувства, стыда, гнева, страха, как в этот мир проникает зло, опять химия? Как мы мало знаем о законах вселенной. Нет, ну что-то мы, опять–таки, да знаем, ученые умы, уже достаточно длительный период времени, ведут статистику проявления свойств материи, в тех областях науки, в которых им довелось вести познания мира. Из статистики можно вывести определенные законы поведения материи. Только может ли наука ответить, почему это работает именно так, а не иначе. Почему электрон крутится вокруг ядра, да и кто их видел, эти электроны? Мы все помним из школьного курса химии о строении молекулы, но я лично не наблюдал эти самые электроны, вращающиеся по орбитам вокруг ядра. Да никто их не видел! Просто на международном съезде химиков около двухсот лет назад были приняты эти понятия. То есть, ребята договорились рассматривать этот процесс таким образом. Скорость вращения электрона настолько велика, что его невозможно зафиксировать, а по другой теории он вообще не вращается, это удобное математическое рассмотрение, но не более. Существует квантовая теория, все эти теории имеют математические модели, но верны ли они, а как все оно на самом деле, как я могу это проверить, если я ничего в этом не понимаю? Стало быть, я должен принимать на веру теории авторитетных научных мужей, а если они заблуждаются, или, что страшнее, намеренно возводят в заблуждение. Как мне все это проверить, самому вести расчет? А хватил ли моих знаний для этого? Думаю, нет! Чтобы разобраться во всем в этом, нужно положить уйму времени, а его у меня нет. Да что говорить про атомы и молекулы, волновые и квантовые теории, когда я в себе не могу разобраться. Помню ли я факт своего появления на свет, и с какого периода вести отсчет? С момента оплодотворения яйцеклетки, с момента рождения, или с момента осознания себя как обособленной структуры?
Само собой разумеется, я не помню и не могу помнить факта своего рождения, но мне сказали, что это так, внесли программный код в машинную среду, записали в бумаге, и в определенный день года, я праздную свой день рождения. Хотя как сказать праздную, что вообще можно праздновать, какая может возникнуть радость от того, что человек стал на год старше. Да, я помню себя маленького, я ждал свой день рождения, мне приносили подарки и торт, ну подаркам и торту, еще можно как-то порадоваться, но тот факт, что жизнь становится на год короче, как-то ускользал от меня. Собственно, я тогда об этом не думал, и никто не счел необходимостью уведомить меня о подобном факте, но торту я искренне радовался.
Значит определённо я - это фамилия и инициалы, так записано на бумаге, стало быть, отчасти я и есть эта бумага. Анкета. В этой анкете, есть исчерпывающая информация обо мне: родился, учился, работал, женился, а будет еще записано - умер и похоронен. А кем я был, там записано не будет, и уж, тем более, не будет записано, каковым я сам себя считал, и каковым считали меня окружающие. Ну не будет там этого, моя память канет в Лету вместе со мной, а когда оставит этот мир последний, кто помнил о факте моего существования, то и его знания обо мне исчезнут. Да они исчезнут еще и раньше. Стало быть, уже тогда, никто с уверенностью, читая мою анкету, не сможет сказать кто я. Анкета хранит сухие скупые цифры. Нельзя в ней отразить, кем я действительно был или есть. Бумага же может быть подправлена, переписана, да вообще некоторые страницы анкеты при желании можно выдернуть из неё, а выдернутся ли тогда эти страницы из меня? Весьма сомневаюсь.
Тогда, кто я? Являюсь ли я на самом деле тем, кем считают меня окружающие, и кем считаю себя я? А кем я себя считаю? Нет, ну конечно, я себя считаю классным парнем, чтоб подлецом и сволочью, никогда. Ну а вдруг, вдруг я действительно подлец и сволочь, а может быть, самое страшное, может быть, я предатель. Может быть, что я совершал какие-то поступки, которые окружающими могли быть восприняты как подлость и предательство, а с моей стороны такими не являлись, может быть, я даже не замечал эти поступки. Не то, что я делал что-то непреднамеренно, а попросту не замечал. Предположить можно что угодно, а вдруг, окружающие фантазировали, вдруг все вообще не так, вдруг, чтоб скрыть бельмо в своем глазу, кто-то возводил или возводит на меня напраслину. Следует ли считать точку зрения окружающих верной, а может быть они заблуждаются, ведь рассуждает группа лиц, исключительно по авторитету, большей частью не имея собственного мнения, может быть, а может и не быть. Может, конечно, случится и такое, что я замечал, что делаю что-то плохое, или постыдное, и делал все специально, где проходит грань, переступив за которую человек становится непорядочным. Да и что такое быть порядочным человеком. Кто определяет степень порядочности? Общество, какое общество, коллективы тоже разными бывают, те ребята, которые съели Кука, возможно, по-своему были глубоко порядочными, а вот мы их осуждаем. Почему мы считаем нашу модель поведения более приемлемой, а тех, кто употребил в пищу путешественника - негодяями, может быть они таковыми не были.
Да, тут еще такой момент, всем известна гибель Кука, по творчеству Владимира Семеновича, можно понять, что наука мочит, почему аборигены съели мореплавателя. Может быть, они его и не ели вообще. Убили они его, дав по башке дубиной, а затем, зарезав как свинью, нанеся многочисленные ножевые ранения, факта поедания, ведь, никто не видел. Тело осталось на берегу, когда моряки отступили, позднее после проведения, спецоперации, туземцы отдали изуродованное тело, и голову Кука, без нижней челюсти, но факта поедания никто же не видел. Да и не были жители тех мест уличены в людоедстве. Не ели они его, не ели! Каждый человек моего возраста, говоря о Джеймсе Куке априори скажет, что его съели, так учила нас школа и Владимир Семенович. Кук тоже считал свою модель поведения нормальной, приемлемой, цивилизованной, казалось бы, ну если цивилизованной, правильной, то почему такая агрессия со стороны туземцев, Владимир Семенович, человек бесспорно авторитетный, утверждает, что они просто хотели кушать.
Никто в подобном обывательском утверждении, что Кука съели, не скажет, что перед своей гибелью, он пытался взять в заложники вождя племени, и стрелял в толпу. Аборигены, сперва, уверовавшие в божественную сущность капитана, я думаю, были очень расстроены подобным поведением. Не прошла штука, с попыткой, взять на испуг выстрелом, вот почему он потерпел подобное фиаско, да и аборигенов было, просто, больше. Джеймс Кук вообще славился своей лояльностью к населению тех мест, куда его забрасывала судьба, и слыл очень порядочным, считался цивилизованным, для того времени. Стало быть, цивилизованность и порядочность не имеет особого значения. Своей цивилизованностью, исследователь только приблизил свой конец, спровоцировав аборигенов, пользуясь благами цивилизации, он стрелял в толпу индейцев. Не получилось у них диалога, не перехитрил, понадеялся на силу, фактически явил слабость. Кто здесь прав?
Другой великий человек, великий поэт, бесспорно гений, участвовал в дуэлях, в своей не длинной жизни двадцать девять раз. За двадцать лет - двадцать девять раз. Чуть ли, ни два раза в год. Естественно, это не могло кончиться ничем хорошим, да по современным меркам он вообще отморозок. Вспомните, кто, когда последний раз дрался, просто дрался на кулаках. Верно, ли он поступал? Кто может судить гения в его деяниях?
Так почему же мы считаем какую-то модель поведения верной, а какую-то нет. Только ли потому, что большая часть населения считает так, значит «МЫ», это простое большинство? Однако, какое это большинство, качество сознания этого простого большинства, уровень познания мира, каковы эти параметры у оговоренной биологической массы, именуемой себя как «большинство», как «мы», как «коллектив»? Где теряется индивидуальность каждого человека как обособленной структуры и начинается общественная формация «МЫ». Может быть, «мы», это и есть новый эволюционный виток развития человечества. Начало общественного сознания, начало того момента, когда общество можно будет воспринимать как единый организм. Может быть, однажды, это сообщество людей – молекул, составив сложную структуру, приобретет новое качество, и осознает себя как единую форму, а может быть, это уже свершилось, может быть, уже скопление отдельных сознаний формируют организм, разум. Может быть, пока еще не отчетливый, или не понятный для нас – людей-молекул, но разум. Как он будет сформирован, чего будет хотеть этот разум, чего искать, как осознавать себя, и к чему стремится. Бесспорно, любой организм стремится к выживанию, это естественный инстинкт, организм хочет жить, любой организм. Стало быть, эта общественная формация будет стремиться увеличить свои шансы на выживание, понимая, что чем больше в ней людей-молекул будут обладать более развитыми интеллектуальными возможностями, тем качественней будет разум общественной формации, может быть тогда не стоит ограничивать рождаемость и бояться перенаселения, ведь количество со временем переходит в качество. Не есть ли это начало чего-то нового, только начало, когда простое большинство, считает себя правым только по факту этого самого большинства, как маленький ребенок, не зная о последствиях сует палец в розетку. Когда общество еще младенец, по космическим меркам. Притом отмечу, что три с половиной процента населения в моей стране не имеют вообще никакого образования, почти десять процентов имеют образование меньше девяти классов, то есть фактически оного не имеют тоже. Шибко умных, это которые кандидаты и доктора наук около семи сотен тысяч человек, а может быть сейчас уже меньше, это чуть больше половины процента населения, фактически один из двухсот человек. Неграмотных получается в семь раз больше, чем шибко умных. Рассуждая подобным образом, у меня возникает вопрос, а устоит ли один против семи. Получается людей, которые ни в чем не разбираются, ничего не умеют, не знают и не хотят знать, в семь раз больше тех, кто хочет знать многое. Получается большинство, не может, априори, установить критерий порядочности, который был бы объективно верным. Стало быть, порядочность гибкое понятие и во времени может несколько отличаться. Даже, я бы сказал, иногда, кардинально. Нет ну конечно, я рассмотрел только крайности, на один из двухсот и семь из двухсот есть еще и почти сто девяносто стабильно работающих людей клеток, ну относительно. Да и функции они могут выполнять различные, где-то в обществе происходит пищеварение, где-то наоборот есть разум. Вес мозга взрослого человека от одного до двух килограмм, возьмем среднее полтора, и средний вес взрослого, физически развитого мужчины девяносто. Получается соотношение один к шестидесяти, а не один к двумстам, стало быть чтобы доля людей-мозгов в организме общества была в соотношение с весом человека, шибко умных должно быть в три с половиной раза больше. Хотя это тоже не показатель, потому как у гоминид в эпоху верхнего палеолита мозг был несколько больше современного человека, стало быть, не только в количестве клеток дело, есть еще и химия, нейромидиаторы, гормоны, которые циркулируют внутри организма, позволяя ему работать как слаженная машина, и влиять на работу клеток мозга. В чем может быть эта химия в общественной формации, в идеи, в общих стремлениях, в чем? Какова вообще цель существования популяции. Каков вектор цели общества, куда мы движемся, и кто стоит у руля этой формации. Отвечает ли управление капитана целям команды корабля, или отвечает только его цели, а может быть, вообще он ведет корабль курсом, который не понятен лично ему и им лично не прокладывался, а планы плавания спущены как директива, внешним управлением. Конечно, структура общественного сознания, живет и развивается по другим законам, чем отдельный организм, потому, наверное, проводить тут аналогии не будет правильным. Я не говорю сейчас о России конкретно, я вообще говорю о популяции человека.
Не следует меня ловить на слове, упрекать в критике моей страны, и охать: «ой, как много, у нас дебилов это, наверное, не правда», скажу о США, её всегда приводят в пример, во всяком случае, в совковом желании догнать и перегнать, со словами: «а так у них», а у них четырнадцать процентов безграмотных, это фактически каждый восьмой, а еще тридцать процентов это с четырьмя классами образования по нашим меркам. Это фактически треть дебилов, а населения у них больше, и территории меньше.
Я говорю не о них, не о нас, я говорю про «МЫ»!
Структурное образование «МЫ», изменяется во времени, и каждое новое поколение, рождает в умах молодняка различные формы поиска себя, и новые-старые конфликты отцов и детей. Так почему же наша модель поведения более верная, чем у наших предков. Просто потому что мы такие современные, у нас есть технологии, мы более развитые и цивилизованные? Ну, о развитости и цивилизованности определенной части и нашего общества я бы поспорил. Так они, по своему, тоже были правы. Понятно, что прошло время, технологии и знания ушли далеко вперед, а кто этими знаниями пользуется, как часто человек использует современные технологии для получения знаний, а не на рассматривание кошек и прочей ерунды в социальных сетях.
Подавляющее большинство пользуется плодами современной цивилизации, компьютерами, телефонами, тыкая пальцем в сенсорный экран, а сколько человек скажет мне, как это работает, и самое главное, как это сделать. Да что тут говорить, я с двумя высшими техническими образованиями, ну может быть еще и смогу рассказать, как это работает, да и то весьма поверхностно, но как это сделать, я без понятия. Естественно, мы на острее времени, но вполне возможно, что наш вектор цели выбран не верно, и вместо развития, в итоге пройдя по тернистым путям, мы можем получить стагнацию, а как следствие деградацию, деменцию. Может быть, в определенный момент общество поменяет ориентиры, и пойдет вообще по другому пути, как тут разобраться кто прав и когда.
Мы можем осуждать кого-то, только потому, что наше мнение отличается, потому что оно наше, а наше мнение не может быть не верным. Да и кто такие эти самые «мы», общество слоится социальными группами, и оно очень неоднородно. Так что, говоря «мы», кого я подразумеваю под «нами»? Ну, предположим, «мы» - это рабочие, или служащие, но тут тоже может мнение разделится, возможно мы будем сходиться в ключевых каких-то вопросах, но и расходится в мелочах, или будет затронута какая-то такая тема, где рабочий и служащий, никогда не найдут общих точек, стало быть по классовому признаку определить кто же такие «мы» невозможно. Конечно, говоря конкретно о факте поедания Кука, под словом «мы» люди, большей частью, подразумевают нас цивилизованных. Действительно, ну мы же цивилизованные, и зачем нам друг друга поедать, и когда кто-то поедает кого-то в нашем обществе, общество наказывает человека, либо направляет на принудительное лечение, если факт поедания имеет не иносказательную форму, а совершенно определенную, но с другой стороны, а почему на лечение. Костры инквизиции это нормально, а людоедство плохо. Как так-то?
Конечно, я понимаю, что костры инквизиции, и современное понятия хорошо и плохо, это разные вещи, между ними столетия, они разошлись во времени, но на такую маленькую долю времени для нашей планеты, еще меньше для солнечной системы, и уж совсем, это будут крохи для галактики и вселенной, там такие цифры, расстояния, размеры, от которых голова кружится. Невозможно себе представить это расстояние, как его представить - сотню световых лет, сколько это, нет ну понятно, что скорость света величина конечная, как принято считать, все, понятно, посчитать можно, а вот представить. Как это представить? С чем сравнить? Мне дорога до магазина кажется длинной, а тут световые года. Что уж говорить о нашей жизни, которая не то что миг, а его доля, и не скажу что большая даже в сравнение со столетием.
Конечно, поменялись ценности и нормы поведения. Поменялось общество, поменялась жизнь, но кто определил эти нормы морали и ценности. Конечно, определяет общество, но основываясь на чем, кто ведет это общество, да и общественная формация достаточно инертна, чтобы пойти за подлецом, кто делает информационные вбросы, и меняет наше мнение, почему определенные поступки могут считаться хорошими или плохими, и опять-таки отмечу, что понятие хорошо и плохо, может разнится во временных промежутках. А я кто в этом самом обществе? И стоит ли для меня такой вопрос подобным образом? Опять-таки, в каком обществе? Что важнее мне знать, кто я в обществе, и в каком обществе, или, просто, кто я?
А кто я? А кто я в обществе? Вот когда в детстве с друзьями я играл в войнушку, я изображал из себя героя, с игрушечным автоматом я разил врагов, а считали ли меня героем другие дети, это еще большой вопрос, и кто из нас немцы, ну или белые, а кто красные, мы долго спорили не находя однозначного ответа. Большей частью, мы вообще не понимали, о чем идет речь, но кто-то сказал, что немцы и белые плохие, так и считалось, а уж фильм про тачанку, и семнадцать мгновений весны все видели.
Так вот, даже если мне не посчастливилось, и я оказался белым, ну или немцем, а белые немцы войну всегда проигрывали, умереть по-игрушечному надо было красиво. Как-нибудь так вот упасть в сугроб, да так, чтобы обязательно ранить, из последних сил, красного командира, а тот геройски все равно всех победил. Только знал ли я тогда, кто такие немецко-фашистские захватчики, кто такие белые, кто красные, да конечно нет, в том нежном возрасте, когда все просто и цвета не имеют сотни оттенков, все делиться на хорошее и плохое, на черное и белое. Красные вроде наши, а белые и немцы, ну явно не наши, стало быть, они плохие. Простая идентификация для ребенка, свой - чужой. Смотрите, какая странная, но в тоже время интересная штука. «Белые». Вроде бы, белый цвет можно поставить всегда со знаком плюс, то есть хорошо, а тут, на тебе, и оказывается, не свои, а чужие. Мы тогда еще даже о дисперсии белого света не знали.
Да что я мог обо всем, об этом, знать тогда, да я и теперь знаю об этом по фильмам и печатным изданиям, но что я сам могу знать о белых, о красных, о войне, ровном счетом ничего. Потому как я не участвовал в этом лично, а бумага, она такая странная штука, сегодня в ней пишут одно, потом другое, потом первое уничтожают, жгут книги, а потом пишут новые, о мире, о войне. Да, война. Война сломала судьбу не одного человека, и не сотни, и даже не тысячи, а миллионам людей, миллионам. Миллионам русских людей, но что я могу о ней знать, когда я не участвовал? Я прочитал о войнах, которые высасывали кровь моего народа с начала прошлого тысячелетия столько литературы, не однозначной литературы, что, наверное, сам мог бы написать книгу, но я не участвовал, значит, не прочувствовал. Поэтому, ну что я могу знать о войне? Да и что знают о войне мои сверстники, а люди младше меня, о тех войнах, которые в кровавом мракобесии рвали на части мою страну, начиная с гражданских начала века, заканчивая антитеррористическим операциями северного Кавказа, но что я могу знать о них, когда не в одной, я лично, не участвовал. Что я могу знать об этом.
Что-то, но могу, могу и знаю, не все конечно, но знаю. Сейчас я знаю такие вещи, о которых вообще лучше не знать, никому, никогда, да и не только о войне, многие ужасные моменты творятся в нашей жизни, когда небо мирное. Небо мирное, а ужасы творятся. Как такое может быть. Как? Я не был на войне. Что я о ней могу знать? Когда я на ней не был. Тут можно, конечно, пофилософствовать, дескать, любой человек в своей жизни ходит на войну, для кого-то эта работа, для кого-то учеба, для кого-то вообще мир это война, но это не та война, где убивают людей. Нет, нет, в мирное время людей на их войнах тоже убивают. Иногда постепенно, иногда сразу, но это не те войны, где воюет много людей с оружием в руках. Я не был на войне, но я знал человека, который был.
Человек, действительно, был на войне, в одну из «чеченских», сначала на срочной, потом на сверх срочной, у него было две контузии, и что я могу сказать об этом человеке, что я знаю о нем, а знаю я о нем то, что с войны он не вернулся. Сам-то он пришел, но не вернулся. Он был старше нас, дворовых пацанов, лет, наверное, на семь, нам было тогда около двадцати, что мы видели в жизни, школа, потом институт, а человек не вернулся с войны. В редкие моменты, когда он был трезв, а такое, иногда, случалось, он рассказывал нам об армейской службе, и от этого становилось страшно, и на службу не хотелось, причем вообще. Там где он служил, был произвол офицеров и лютая дедовщина. Это явление было особенно распространено в девяностые. Солдата срочника, ломали, ломали жестоко. Не жёстко, а жестоко, а потом еще и заставляли воевать, а человек получил две контузии, и с войны не вернулся.
Для него война продолжалась и здесь, и когда он принимал за воротник изрядную долю спиртного, а это было намного чаще, чем моменты, когда он был трезв, то он вообще никого не узнавал и сразу бросался в драку, да потому что с войны-то он не вернулся.
Рядом с нашим двориком, строился дом, новый, высокий, из красного кирпича, отделочные работы там вели приезжие, а еще во дворе жила одна девчонка, ну как сказать девчонка, она была ровесница того, кто не вернулся с войны, а для нас-то она уже была взрослой теткой, а для него она продолжала быть девчонкой, хотя, уже, от приема изрядного количества спиртного, в своей жизни, превращалась в чудовище. Она потом померла от перепоя. Ну, такое тогда было время, в каждом дворике сидела компания, а порой и не одна, и лучшим провождением времени считалось употребление водки. Водку жрали все. Да и других-то развлечений не было, компьютеры и игровые приставки стоили дорого, сотовые телефоны как летающие автомобили, вроде возможно, а их нет, новинки «ай-ти» были доступны единицам, интернет, это вообще было нечто такое, что казалось сверхъестественным, просто нереальным. Потому вся молодежь спальных районов бухала и наркоманила. Так вот, однажды, приезжие, ненароком, что-то как-то сказали этой «девчонке» грубо, или пошутили как-то скабрезно. Мимо проходил тот, который с войны не вернулся. Как же он их жестоко наказал. Всей бригаде, он нанес травмы различной степени тяжести, даже милицию вызывали, да потому что он не вернулся с войны. Я знал его не много, да я вообще его не знал, но я знал о нем, что он не вернулся. На самом деле это очень страшно, не вернутся. Нет, не только с войны, а просто не вернутся, когда куда-то уходит один человек, а возвращается другой. Когда тот, который был, не возвращается. Мы все уходим и не возвращаемся, мы меняемся, становимся, может быть лучше, может хуже, но постепенно, как-то все на виду, а тут человек сразу не вернулся.
В итоге, в одной из пьяных драк его, конечно, убили. Забили до смерти, ногами. Молодые, которые на войне не были, но убить смогли, а он не вернулся.
К чему я все это, к одной идее, к той идее, что я это то, в чем я участвовал. Хотя и это не совсем верно. Я участвовал в таких мероприятиях, в которых вот теперь, я бы не хотел участвовать никогда. За многое из того в чем я участвовал мне стыдно, и мне кажется, что это был не я, да это и был не я. Как мог я выделывать такое? Но тогда, кто я, что я? Если там был не я, тогда, когда я стал другим, что должно произойти с человеком, чтобы он стал другим? Наверное, время, а может быть какие-то другие обстоятельства, благодаря которым, человек может, не только, поменять свое мнение на противоположное, но и измениться сам.
Иногда я читал в книгах такую фразу, или видел в фильмах: «Жизнь его бьет, а он не обкатывается», или «жизнь его била так, так и так», и в итоге он превратился в такого сурового, но достойного мужа. Тогда кто он? Когда про него можно сказать, кто он! А кто я, откуда вести отсчет того, когда я стал, тем, кто я, и кем я стал, может быть, я уже другой? Тогда, кто я? Даже если, самые суровые внешние обстоятельства не сгибают меня, но царапины-то они оставляют. Потому нельзя сказать, что среда не влияет на становление человека как самосознающую обособленную структуру.
Кто я на данный момент, ну, со временем все понятно, мы всегда меняемся, медленно или быстро, человек может поменяться быстро, если человеку довелось перенести серьезные потрясения, и какие-то сложные жизненные перипетия, могут изменить его кардинально, до неузнаваемости, а могут и не поменять.
Нельзя сказать, что я чего-то не знаю о себе, я знаю, кто я, я знаю, что я делаю в данный момент и для чего, у меня есть мотивы, которые движут мной, я знаю задачи, которые мне надо решить именно в текущий момент и для чего, у меня даже есть планы на некое обозримое будущее. Есть планы и на далекое будущее, хотя как можно что-то планировать в далекой перспективе, когда в этой самой перспективе от меня зависит так мало. Ведь кто-то посторонний, не я, возможно, имеет какие-то виды на мою перспективу, игнорируя мои намерения. Ну, вот к примеру, собрались мы с друзьями идти на рыбалку, накопали червей, взяли водки, ну взяли все, что берут на рыбалку, даже удочки приготовить не забыли. Вот так ты собираешься, такой, на рыбалку, и тут супруга выдает: «дорогой, нам завтра обязательно надо поехать к маме!» Ты удивлен, раздосадован, взбешен, как к маме, когда я на рыбалку. Доказывать в этот момент, что-либо бесполезно, все равно, завтра придется ехать к «маме», и ты потихоньку замечаешь, что твои планы, твоя перспектива, просто разрушена, в неё бесцеремонно вторглись и внесли изменения, которые отличались от твоих желаний, они вообще отличались. Это рыбалка, а что уж там загадывать на более ощутимые промежутки времени.
Значит, от моих желаний и планов, то кем я являюсь, окончательно не зависит, потому, как планы могут поменяться, я могу поменяться, их могут еще и бесцеремонно поменять. Ну, тогда кто я?
Желания мои, подчас, сиюминутны, перспектива эфемерна, прожитые годы как теряются в тумане, так кто же я?
Иногда, можно услышать такую фразу, надо быть собой, а как быть собой, когда я не знаю, кто я? Что значить «быть собой», когда именно этого я и не знаю? Кто я? Быть собой, а как это? Маски, да мы надеваем определенные маски, в общении с людьми, даже в общении с близкими, и самыми близкими. Мы отыгрываем определенные роли. Роль любящего мужа, сына, отца, хотя в определенный момент, это может быть роль строгого родителя, который, к примеру, проверяет уроки у своего ребенка, и остается недовольным. Да как это, я же, в любом случае, люблю свое дитя, но я в определенный момент им не доволен, как это может быть так, где в этот момент я не искренен? В строгости или любви? В любовной строгости, или в строгой любви? Возникает ли строгость как следствие любви, или любовь следствие строгости. Почему я надеваю эти странные маски, может быть, даже если и не хочу этого, и где я, тот, который без маски, может быть это тоже маска, если она может меняться в сложной функции времени. Наверное, тут следует рассуждать таким образом, что та роль, которую я играю, без подготовки, без репетиций, основанная на естественных реакциях и есть я, который я, но как происходит зарождение этой маски внутри меня, из чего складываюсь я, как формируется эта роль, и являюсь ли я в итоге тем, кого я играю? Ведь как только я заявлю о себе что-то, я ставлю определенное клеймо на себя, обозначая, что я в определенной ситуации буду действовать определенным образом. Сказав о себе, к примеру, что я художник, я вынужден буду рисовать, отыгрывать эту роль, и сразу ко мне прилепятся определенные ярлыки, этикетки, сорвать которые почти что не возможно. Что мы знаем о художниках, во-первых художник, это дядька с бородой и в берете, одет неряшливо, живет в бардаке, потому что искусство рождается в муках. Всегда голодный, это необходимо для поиска музы. Ведь муза, она такая… такая… не всегда она посещает творца. В моменты отсутствия музы, художник обычно пьянствует, а так как муза, как мы знаем, настоящего творца посещает не столь часто, пьяный художник, почти что, всегда. Художник никогда не идет на поводу у зрителя. Вот этот момент мне, кстати, совершенно не понятен, художник творит для зрителя, и не идет у него на поводу, да как это так, а кто определит тогда степень гениальности произведения, если не зритель, не читатель. Для кого создается искусство? Для себя?
Искусство для себя, это холостой выстрел, это моральный онанизм, в любом случае должен быть человек, который это будет созерцать. Искусство должно вызывать эмоцию, возможно, что-то человек не в состоянии пережить сам, а оное, должно помочь ему испытать это чувство. Художник делиться пережитым, для того чтобы дополнить жизнь зрителя чем-то, чего у зрителя нет. Передать пережитое им, творцом, и возможно обогатить мир зрителя. Меня, к примеру, всегда пугали и завораживали картины Дали, созерцая их, я понял, что я не фанат сюрреализма, морянист Айвазовский мне ближе, Васнецова можно рассматривать часами, они несут часть русской былинной культуры, и безнадежно прекрасны, фотографичны, Саврасов вызывает эмоцию и чувство сопричастности, а может быть даже безысходности. Творчество Дали же, по-моему, пропитано тяжелыми наркотиками, некоторые его творения омерзительны, но почему-то притягательны. В детстве, в каком-то журнале, если мне не изменяет память «Юность», я видел репродукцию его «полета пчелы вокруг граната». Эта картина произвела сильное впечатление. Не только и не столько наличием на изображение голого, беззащитного женского тела, не столько агрессией тигров, и непонятно зачем нарисованной рыбой и винтовкой, по сути, изображение было сценой насилия, но меня поразила другое, не реальность всего происходящего, и особенно слоны. Кто видел картины Дали, тот поймет. В любом случае живопись человека, который говорил, что «сюрреализм это я!» производит на меня впечатление до сих пор. То есть, я получаю от созерцания определенную эмоцию, и достаточно сильную, чтобы с уважением относится к живописцу. Значит, он что-то до меня донес. Как-то изменил меня, обогатил мой внутренний мир этой эмоцией. Это может быть омерзение, страх, восхищение, но эмоция.
Таким образом, как только человек назовет себя художником, то есть отнесет себя к этой социальной группе, к нему прилипнут стереотипы. Которые сразу же будут влиять не него, к нему будут относиться определенным образом, ждать от него каких-то определенных поступков, и определенной реакции, поведения, и человек, в итоге, рано или поздно, начнет отыгрывать эту роль, а вдруг он не художник? Вдруг нет у него к этому таланта, и обучится он этому не может, ну или не хочет. Обычно люди помнят только плохое, вот что он пьяница, будут помнить все, независимо от того какой он художник. Где, тогда, он настоящий?
Определенно, допустимо заметить, что единицу общества формирует среда, конечно, окружение не может не влиять на становление человека как личности, но с другой стороны, а сформирована ли личность до конца в определенный момент, или всё-таки такое формирование есть функция во времени. Если функция, то получается, что изменения происходят постоянно в течение жизни. Тогда как понять, что человек достиг определенной зрелости? В те моменты, когда он берет на себя серьезные и сложные роли? Только ведь и сложные роли можно играть плохо. Может быть, тогда следует взять точку отсчета, когда человек начинает справляться со сложными ролями. Да и то не факт. Человек может брать на себя много, но справляться посредственно. Можно играть сложную роль, но играть не очень удачно, не убедительно. Тогда как вести отсчет?
Почему-то, кто-то, когда-то, опять-таки не я, на определенном этапе развития современной цивилизации решил, что восемнадцать лет, вполне подходит для того, чтобы человека воспринимать взрослой особью. Почему восемнадцать? А в тюрьму можно сажать и с четырнадцати? Семью создавать можно с восемнадцати, а в тюрьму с четырнадцати? Почему считается, что совершеннолетие наступает именно с этого возраста и не минутой позже? Возможно же, что я родился в глухой деревне, где не знали календаря, и в анкете записали дату моего рождения отличною от истинной, а как я могу это проверить, когда я присутствовал, но не помню себя в этот период. Вдруг, мое появление было отмечено несколько раньше, чем я родился, бумага-то она все стерпит, тогда получается, общество, может спросить с меня как с половозрелой, совершеннолетней особи по всей строгости, а я в этот момент таковой еще не являюсь. Как-то не справедливо получается, не честно! Конечно, один плюс есть! Можно раньше начать пить водку! Ну, хоть так! А вдруг, вот так бы случилось, что в анкету записали дату позже той, как я родился. Да хотя бы на неделю, это сколь же водки я бы не успел бы выпить!
Стало быть, восемнадцать может быть точкой отсчета. Хотя не везде, в определенных участках человеческой популяции оное рассматривается только с двадцати одного года. Странное дело! В одном месте земного шара можно пить с восемнадцати, а в другом с двадцати одного. Да к двадцати одному я уже бросал употребление алкоголя и не особо успешно. Да что человек может и понимает в восемнадцать, ну или в двадцать один, нет, ну конечно, водку можно начать пить и в более раннем возрасте, и наступление совершеннолетия тут не играет никакой роли. Однако, что-то я не припоминаю, что когда я в восемнадцать употреблял алкоголь с присущий совершеннолетней, половозрелой особи непосредственностью, мой родители были в восторге от этой самой моей непосредственности, они, мягко говоря, этого не одобряли. Мое увлечение ну никак не нравилось родителям. Странное дело, я совершеннолетний, а они, вот так вот берут, и не одобряют. Нет, ну я не идиот, я понимаю, почему родители не одобряли подобного моего выбора, такого пристрастия к наркотикам, а точнее к наркотическому опьянению. Функциональных возможностей оное никому не добавляет. Тут все ясно, родители хотели, чтобы я хорошо учился, чтобы получил образование, устроился на достойную работу. То есть, мое становление как личности, способной к обособленному, автономному существованию в восемнадцать лет не было законченным. А когда оно было законченным, и закончилось ли оно? Можно ли сказать, что я способен к автономному существованию? В определённых условиях да. У меня есть работа, за выполнение которой мне платят деньги, то есть условные единица блага, на которые я могу эти самые блага выменивать. На них можно выменять еду, на них выменивают одежду, и прочие необходимые для продолжения функционирования предметы. Если этих самых благ остается какой-то избыток, на них приобретаю вещи, которые не нужды для выживания организма, а которые необходимы для создания комфортных условий или какого-то эстетического удовлетворения, когда я приобретаю предметы искусства или быта, картину с квадратами и кругами, кожаный диван, хотя вот мне лично не понятно, какое можно получить удовлетворение, созерцая абстракции. Вот тогда, речь уже идет не о необходимости, а о возможностях. Стало быть, как только единица популяции становится автономной и экономически независимой, можно считать её состоявшейся личностью.
Теперь допустим, что изменились условия, изменились внешние факторы среды, к примеру, сформировавшуюся особь, которая умеет и знает, как добывать еду в определённом ареале обитания, помещаем в незнакомую ей среду, нет ну я не говорю о переезде в другую страну, с другим языком, да что уж говорить о стране с другим языком, здесь перебраться в другой город и то проблема. Со временем, конечно, на основании опыта, и знаний особь адаптируется к изменениям, можно даже язык в другой стране выучить, а представим на миг, что это не страна другая, а необитаемый остров. Нет спичек, воды, лески и даже топора. А этот необитаемый остров не где-то в теплом тропическом море, где еда прямо везде растет, и прямо к тебе прибегает, а представим, что это суровое северное море и есть лютая, холодная зима. Да, ну что говорить про остров, попади я в глухую тайгу, даже летом, когда до ближайшего населенного пункта тысяча километров, а вокруг лес, в котором, судя по всему, и волки есть, и медведь водится. Я думаю, добраться до цивилизации, в таком случае, шансы становятся невелики, нет, они есть, но невелики. Получается, в данном случае, я не буду способен функционировать как обособленная часть. Это если вопрос идет о возвращении к обитаемой части суши, где мои знания и навыки востребованы, а если, предположим, нет цивилизации, и идти некуда. Каковы шансы адаптироваться? Мне что-то очень подсказывает, что достаточно низкие. Стало быть, в изменившихся условиях меня нельзя считать обособленной единицей, стало быть, и точку отсчета поставить нельзя.
Бесспорно, каждый из нас примерял на себя роль «Робинзона», представлял, как бы он поступил, даже, наверное, как бы сам геройски построил корабль, и уплыл бы с острова. Только чтобы что-то построить нужно, иметь знания, вот у «Робинзона», я точно знаю, не получилось.
Как же быть, к примеру, в том случае если уплывать не куда. Кругом вода. А еще хуже лес. Страшнее. Как выжить. Без всего. Без еды человек может прожить достаточно долгое время, а вот без воды, ай, ай, ай. Хотя в настоящем лесу всегда есть вода. Это может быть и озеро лесное, и ручеек, да и из болота напиться-то можно, чтобы не умереть от жажды. Стало быть, с водой вопрос хоть как-то может быть решен. Хуже дела обстоят с едой. Не безнадежно конечно, но маринованного мяса с прилавка не взять. Еда в лесу она не стоит на месте, ну ягоды, грибы и орехи понятно, хотя и грибы тоже всякие бывают. О себе я знаю тот факт, что я не грибник, ну мухомор, конечно, есть не буду, а вот с поганками сложнее. Да и грибы, и ягоды не всегда имеются, а все остальное бегает, ползает, да еще и летает, а иногда оно еще и само может расценивать путника как предмет пищи. С другой стороны, если человек не безрукий, и сможет найти дубинку, что в лесу вполне вероятно, без еды он не останется. В лесу еды, как и воды, в принципе, много.
Несколько сложнее обстоят дела с ночлегом и огнем. Ночевать под открытым небом в лесу просто опасно. Шалаш, конечно, построить можно. Наломав веток, а зимой? Без топора практически не реально. Хотя и топор можно выполнить из камня, если оный конечно имеется, в общем-то, и землянку можно вырыть. Остается огонь, где взять. Трением, сомневаюсь, пробовал, ну и этот вопрос в итоге решаем, если человек понимает что жить ему в лесу долго, все упирается только во время и фантазию респондента.
К слову сказать, везде: в лесу, на острове, можно выжить, изменившись. Опять-таки, я меняюсь во времени, и появляются навыки для выживания. Стало быть, в разный момент времени, в разных условиях я получаюсь разный. Тогда, где я, и кто я? Тот я, который делал какие-то поступки, за которые стыдно, или тот я, который осознал это. Тот я, который выживал в лесу, пусть даже в своих фантазиях. Кто я? Все-таки я, это функция времени, но тогда вообще ничего не понятно. Кто я?
Стало быть, я во многом это мое окружение и среда, а что меня окружает, способен ли я не утратить человеческое лицо, без наличия общества и общественных формаций? Кто я? Может быть я это и есть общество, я эта та роль, которую я играю в нем, но таких как я много. Чем я отличаюсь от других по большому счету? Я родился, все родились, я учился, все учились, я работаю, все работаю, я женился, все женятся, ну если не все то большинство, завожу детей, все заводят детей, ездят в отпуск греться на солнце, ну или кататься на лыжах, ну или занимаются каким-либо другим видом отдыха. Хотя я никогда не понимал, как можно отдыхать, пойдя, к примеру, в поход, это же идти надо. Потом я выйду на пенсию, если доживу, а очень многие выйдут на нее, не все, но многие, и конечно никого не минует заключительная часть «марлезонского балета». Так чем я тогда отличаюсь от других в формате вечности. Ничем. Я - приобретаю черты индивидуальности, только если брать другую меру, ну а по большому-то счету. Кто я? Щепка, винтик, кому интересны мои переживания и страхи, когда таких как я много, они немного отличаются от меня, но, по сути, много. А умру я, кто будет обо мне знать помнить и какие останутся свидетельство того, что я жил в этом мире. Что останется от меня. Дети. Конечно, дети, но это уже буду не я, даже если я буду настолько строгим родителем, что реализую в детях все свои неудовлетворенные фантазии на тему того, кем я хотел стать. Заставлю освоить музыкальные инструменты, которые я не сумел, или не успел освоить, выучить десять иностранных языков и написать «войну и мир», все равно это буду уже не я. Даже если, меня клонировать, но поместить в другую среду, то все равно это буду не я. Да даже если в похожую среду, все равно не я. Потому что в одну реку нельзя ступить дважды. Нельзя смоделировать те ситуации, в которых я был, которые повлияли на мое становление. Даже если вдруг это было бы возможно, то не факт что это был бы я. Потому как химия внутри меня могла сработать по-другому, ну может быть не то поел, и вместо одной реакции в одной и той же ситуации получилась бы другая. Да в любом случае, даже моя точная копия, если бы такое вообще было возможно, через пять минут уже не сто процентов я, а через год, возможно вообще не я. Так кто я?
Живет человек, он что-то делает всю свою жизнь, возможно, даже он делает что-то великое, рушит Рим или Карфаген, восходит на Голгофу, это у кого как пойдет, может быть пишет гениальные произведения, которыми потом детей в школе пугают, заставляя заучивать отрывки из него, в надежде на то, что ученик, может быть даже студент, человек жаждущий знаний, почерпнет из оного осколки мудрости, и в итоге сам станет мудрее. Поддерживая огонь цивилизации. Только что мы знаем о том, кем был этот великий человек? По сохранившимся записям, произведениям, музыке, которая чудесными, но такими непонятными иероглифами дрожит на нотоносце, картинам, историческим фактам, мы можем только предположить, кем на самом деле был этот человек, но никогда до конца, скорее всего, не поймем кто он. Может быть, он вообще был другим. Что мы знаем о великих, я говорю о великих, потому что о них что-то, да сохранила память поколений. Кто был Ганнибал, почему он так стремился уничтожить Рим, что двигало им, считается, что в десять лет он дал клятву разрушить его. Зачем? Рим был колыбелью цивилизации, зачем рушить этот очаг. Так, может быть, мы чего-то не знаем, история всегда переписывается правящей элитой себе в угоду, может быть он хотел уничтожить не цивилизованный Рим, а гнойный очаг, на теле ойкумены. Вообще может быть те слова, которые говорил Ганнибал, вообще ему не принадлежат. Может быть, мотивы его были благородны, а может быть наоборот, он был психопат с букетом расстройств центральной нервной системы. Как тут понять, где истина. Ведь, может быть, он вообще все это выделывал, чтобы мы тут такие о нем книги читали и писали. Так кем он был, на самом деле и знали ли он про себя все то, что знаем про него мы, и что мы про него не знаем.
А я кто? Кто я? Где мой Рим, где мой Карфаген, и нужны ли мне они?
История не помнит имен крестьян, сотен тысяч рабов, которых истерло в кровавый песок время. История помнит имена значимые. Иные, бесспорно, забываются, иные намеренно предаются забвению. Почему, кто и для чего? А я кто, кем я хочу остаться в истории, и хочу ли я в ней оставаться. Вообще, какая мне разница, как обособленной единице, что останется от меня. Когда меня не будет, это вообще теряет всякий смысл, для меня имеет значение, только когда я есть. А кто я?
Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Меня, как бы, можно рассматривать как набор ген. Продолжение мамы и папы, стало быть, продолжение дедушек и бабушек, прабабушек и прадедушек, продолжение рода, однако это тоже нелепо, потому как принято в обществе считать род по одному из родителей. Некоторые ведут его по отцу, некоторые по матери, а как правильно на самом деле, и есть ли тут правильный ответ?
Кем я могу быть, кроме как не продолжением моих родителей. Стало быть, и ответственность за то кто я есть, отчасти, ложится и на них, да и на бабушек и дедушек. Стало быть, я и есть продолжение рода, а значит и на меня ложиться ответственность за то, куда пойдет мой род, идея подобная накладывает определенную долю ответственности на меня и на моих предков, и на потомков. Это и ответственность за то, кем будут мои дети, и за то кем будут мои внуки, и на них тоже в свою очередь ложится ответственность. Да таким образом и с ума можно сойти. Куда проще быть безответственным, и куда проще списать жизненные моменты, за те, за которые мне стыдно на среду, на богов, на правительство, на мировой заговор, я конечно, не утверждаю что его нет, наоборот, обвинить во всех своих бедах, неудачах, неумении, отсутствия навыков, лени, мировое правительство, жидомассонов-иллюминатов-анунаков-рептилоидов-с-планеты-Нибиру очень даже удобно, а ответственность принять, хотя бы за себя, не каждый захочет, да и не каждый сможет.
Вот так вот, ответить себе по совести, честно, а могу ли я принять подобную ответственность, ладно уж за род, за предков, за потомков, хотя бы за себя? Вот, только, чтобы это сделать, нужно хотя бы понимать кто я. Как ответить на этот вопрос, мне что-то говорят о том кто я, ну или каким я должен быть с экранов телевизора, с рекламных плакатов, за меня хотят решить каковым мне быть все окружение, а это есть функция управления, стало быть, мной хотят управлять, да и что уж тут греха таить, в определенной мере, управляют посторонние силы. Может быть, это и есть зарождения общественного сознания, зарождение организма общества, где со временем функция управления примет еще более адресный характер и сотрет мою индивидуальность, а есть ли она вообще индивидуальность? Каждый день я сталкиваюсь с насилием над своим я, ограничением моей свободы, а где она заканчивается моя свобода, любой тут ответит, где начинается свобода другого. А как определить, чья свобода важнее и главнее? Порой, этот вопрос решается просто, по праву сильного, кто сильнее, у того и свобод больше. Стало быть, этот человек имеет права отбирать свободу у других, ограничивая её.
Только вот, я кто? Ограничивал ли я свободу других, вмешивался ли я сам в чью-то жизнь, изменял ли я кого-то. Да, конечно, вмешивался и изменял. Независимо от того, что я хотел сделать, и с умыслом ли были мои деяния или нет. Что я могу сам о себе сказать. Где тот я, который я? Возможно ли, существование меня после моей смерти. Сомневаюсь. Можно, конечно, принять одну из концепций монотеистических религий, а может быть и не монотеистических, приготовится к активной загробной жизни, предположим, там меня ждут сорок девственниц, или земля изобилия, или пир за столом с соратниками витязями, с которыми после употребления алкоголя, будет смертный бой, а потом все воскреснут, совокупятся с прекрасными девами воинами, и продолжат пир. Продолжат предаваться разврату, чревоугодию и пьянству. Однако буду ли я там собой, тем, кем я был, если мне не нужно сорок девственниц, а земля изобилия превратит меня в растение, если ничего не надо будет делать. Да и пьянствовать, за общим столом, а потом придаваться утехам с такими же пьяными девами, я уже как-то не хочу, может быть, когда был моложе и хотел, а теперь не хочу. А что, если там за кромкой нет ничего, что тогда. Как мне сохранить себя, не зная, кто я.
Время может сохранить какие-то знания обо мне, в моих детях, в том, как я их воспитаю, в моем творчестве, в моих песнях, стихах, рассказах, в моих картинах, во всем том, что я оставлю после себя. Могу ли я обессмертить себя в своих трудах. Только вот, можно ли по всему этому сделать однозначный вывод кем я был. Если что-то не сохранится от того, что я хотел оставить после себя, так и картина обо мне полная не сложится, а о фантазии людской я уже не раз упоминал. Конечно, с развитием технологий, я могу оставить о не только бумагу, могу оставить фотографии, видеоролики, но дадут ли они понимание того кто я? Да и понимаю ли я сам это. Разобрался ли я в себе настолько хорошо, чтобы оставить о себе какое-то знание, отличное от анкетных данных, или дополняющие их?
Возможно со временем, с развитием высоких технологий, искусственного интеллекта, возможно будет продолжить существование в электронной среде, может быть это и будет новый виток в развитие цивилизации. Как симулировать жизнь в этой самой среде? Даже сейчас уже многое возможно. Возможно создание себя в программе, да даже в самой простой, какой-нибудь робота собутыльника. Я могу написать подобную программу, в ней будет часть меня. Только это не буду я целиком, это будет забавная часть меня, с тостами и прибаутками, но опять таки тосты эти не я же придумал, я где-то что-то слышал, а раз так, то даже тут часть меня будет настолько мизерная, что говорить о том, что в ней я, не то что не приходится, а вообще смешно. Возможно ли вообще существования копии человека в электронной среде, или это уже будет не человек. Конечно, нет, даже если ЭВМ способна будет просчитать все химические процессы внутри меня, влияющие на принятия мною каких-то решений, это все равно буду уже не я, вообще не я. Да и есть ли смысл подобного моего существования в электронной среде. Зачем нужна подобная имитация жизни, когда все может быть закончено, просто отключением сети питания электричеством. Тогда погибнет не только респондент электронной среды, погибнет среда. Конечно, может быть, где-то я буду записан нулями и единицами как backup, и после восстановления питания, я буду прочитан снова, а если питание не восстановится, будет ли возможно такая жизнь. Да и жизнь ли это, что вообще можно считать жизнью, и где я в этой жизни, и самое главное, кто я?
Наверное, я это сложная временная функция, я все вместе, не только обособленная единица, не только я в обществе, не только общество во мне, но та материя, которая меня окружает, та информация, которой я владею, и которой владеют другие, окружающие меня. Я это среда, я это дух времени через индивидуальность, эта некая метафизика, пронизывающая пространство. Да и так ли мы хорошо знает это пространство, так ли мы хорошо знаем окружающих и себя. Мы всегда познаем что-то новое, о себе о других, о среде. Я, это и мой интеллект, я это и мое сознание, я это и часть функции управления, я это то, что было до меня, и что останется после. Этот вопрос очень меня волнует, кто я и что останется после. Конечно, я бы хотел остаться весь. Вершина эволюции это не информационные технологии, я считаю, что вершина эволюции, это возможность жить неограниченно долго, но пока это реализовано быть не может, да и будет ли такое возможно. Да и нужна ли общественной формации единица, которая живет неограниченно долго? Определенно современному обществу нет. Да кому надо кормить такую прорву пенсионеров. Стало быть, общественная формация, должна иметь функции регулирования смертности. Так она и имеет. Пока еще косвенно, через болезни, через информационную среду, да много через что. Прекратить существование у человека сейчас масса возможности и вероятности. Пока эта функция действует не адресно, ну на эту тему писатели фантасты много трудов сделали. Утопии, антиутопии, я же говорю, фантазии нет предела. Самое интересное, что реальность страшнее прогнозов, абсурднее прогнозов, и сюрреалистичнее. Это прямо, как слоны Дали. Как может общественная структура специально убивать свою часть, да запросто, каждый отстригает ногти, отрезает заусенцы, волосы стрижет, мужчины еще бороды, зачем-то, бреют. Организм в течение жизни много раз меняет свои клетки, примерно раз в семь восемь лет. Стало быть, и организм общества будет заниматься этим моментом. Так может быть, отойдя от этой общественной формации, шансов на долгое существование у обособленной единицы будут намного больше, если формация имеет на сей счет задание в функции управления. Может быть наоборот, следует помешать глобализации, чтобы не создавать такого монстра, пожирающего самого себя, а в итоге и меня. Сложно сказать, как я могу судить об этом, когда я не обладаю всей информацией о структуре, в которой живу, когда я даже не могу ответить сразу, кто я! И пять-таки, это только моя версия. Она может отличаться, от стремления и целей другой обособленной единицы.
Что формирует меня? Определенно пережитое, набор моих реакций на внешние раздражители, которые тоже могут изменяться во времени, и память об этих реакциях. Стало быть, человек, действительно функция, развивающаяся, на определенном этапе, усложняющаяся, и говорить о том кто я, возможно лишь в отдельно взятый малый промежуток времени, мгновенное значение, которое обрастает интегральным счислением в пределах функции. Могу ли я влиять на эти пределы, могу ли я влиять вообще на эту зависимость «эф» от «икс». Собственно, почему только «эф», почему только от «икс», человек очень сложная структура с массой переменных, которые влияют друг на друга. Я бы даже сказал с миллионами переменных. Когда я их все исследую, может быть, только тогда я буду в состоянии ответить на вопрос: «кто я?». Хватит ли у меня на это времени. Сомневаюсь.
Утопическая идея писателей фантастов, жить вечно, возможно со временем и будет реализована, а может, и нет, ведь самой структуре общества противна эта идея. По какому пути пойдет цивилизация, создавая монстра из общественной формации, или наоборот, будет сохранять индивидуальность каждой клетки. Тут, правда, приверженцам идеи глобализации, следует отметить, что организм человека, способен поменять почти все клетки много раз в течение жизни, однако это число вообще не стремится к бесконечности, стало быть и жизнь этой формации так же ограничена, и чем больше смен клеток, будет происходить, тем ближе начало конца.
Почему гибнут цивилизации, почему угасают этносы, что не хватает им для бесконечно долгого существования, даже при наличии ресурсов. Что запускает процессы этногенеза, и что является механизмом, регулирующим число пассионариев в системе. Может быть, что-то чего мы еще не знаем, может быть есть какая-то сила имеющая направление, какой-то метафизический эфир, эманации которого формируют пассионарные толчки. Познаваем ли мир до конца, и познаваем ли человек, хотя бы сам для себя, до конца.
Человеку не хватает времени, чтобы понять, кто он, и как только, что-то начинает вырисовываться понятное, как все обрывается. Как обессмертить себя. Какие у меня сейчас для этого есть средства? Прямо скажу, их не много. Однако я бы хотел, чтобы моя жизнь не прошла без понимания того, кто я. Мной пройдено половина пути. Что-то я уже понимаю, что-то вот-вот выплывет в понимание этого мира, и себя в нем. Какие-то выводы для себя я сделал, на какие-то вопросы ответил, сам для себя, и может быть, что-то для себя понял, но это только версия, и она будет только моей. Предстоит колоссальная работа! И я буду готов!
11.11.17.