Не самые дорогие были они, очки, что забыла я на прилавке в аптеке. Хватилась пропажи
лишь на другой день и, благо были дела в той стороне, решила наведаться и в аптеку.
Замечали ли вы, что, оставив по рассеянности где-то какую-нибудь вещь - чаще всего
"не везёт" варежкам и перчаткам, - чувствуешь себя "не в своей тарелке"?
Казалось бы, стоит ли расстраиваться из-за такой ерунды - с кем не бывает, - а вот досадно!..
- Нет, никто ничего не передавал, - развела руками девушка-фармацевт. И пошла я,
что называется, не солоно хлебавши. И вспомнился снова такой же вот невыносимо жаркий день,
когда - лет двадцать тому назад - отправились мы в выходной с сыном-старшеклассником с удочками
за город.
Рыбалка была никакая. Обычно с Сазанки кое-что да привозилось нашим кошкам, а тут как назло...
Домой так домой - порешили мы и, измученные жарой, побрели на станцию ожидать электричку.
Вот и она, и, конечно же, ни одного свободного места!..
Через две остановки поднялись мужчина и женщина и направились к выходу.
- Садись! - подтолкнул меня сын, и мы облегчённо вздохнули.
Сидеть - не стоять. Я повеселела, стала устраиваться поудобнее. Но что это?
Пошарив возле себя на сиденье, вытащила очки от солнца. Забыл кто-то! Покрутила головой туда, сюда -
пассажиры заняты каждый своим делом: кто дремлет, кто мирно беседует... И постеснялась я "вопросить",
чьи, мол, очки? - взяла и без всякой задней мысли кинула их в нашу рыбацкую сумку, что на полу пристроила.
Скоро остановка. "Счастливые, кто на вольный воздух выйдет!.." - позавидовала я, - а нам-то
ещё добрых полчаса "пиликать"... И, убаюканная мерным покачиванием вагона, тоже было смежила веки,
как вдруг передо мной вырос тот самый дядечка, на чьё место я недавно села.
- Я очки здесь забыл...
Отдать бы ему те злополучные очки, да и дело с концом. Но я вдруг представила,
чтО он обо мне подумает, вынь я их из своей сумки, - присвоила, мол, и, довольная, едет себе! -
и неожиданно для самой себя заявила:
- Да где? Нет тут ничего...
Это я-то, которую отец всегда учил копейки чужой не брать! Никогда не забуду, как оторопело посмотрел
на меня сын... А владелец очков настаивал, что именно здесь мог оставить их.
Может, во мне умерла артистка?
- Вы что же думаете, я взяла?! Можете посмотреть в моей сумке...
Тот сдался, но как же укоризненно посмотрел он мне прямо в глаза!
Чёрт дёрнул меня сесть на это место! Я считала минуты до прибытия и ни о чём другом думать не могла,
кроме как о том, что я - воровка...
Нашу остановку мы, конечно же, проехали, возбуждённые случившимся, - вышли уже на вокзале. Всю дорогу я
оглядывалась: мерещилось, что хозяин очков следует за нами.
Возле дома я вынула злополучную находку, завернула в газету и бросила в мусорный бак...
...Дождя бы теперь да проливного! Чтоб остудил пылающие от застарелого стыда щёки, успокоил душу,
в которой там, в электричке, из-за мнимого страха осуждения, из-за глупой боязни быть неправильно понятой
родилось вдруг это желание защитить своё "Я".
"Ну и отчебучила ты, мамуся!" - покачал головой тогда, на вокзале, сын - он как никто другой
всегда понимал меня.
А я и сама до сих вот пор удивляюсь себе...