Настоящее имя воспитательницы было Евдокия Никифоровна. Но имя ей не нравилось. Ей всегда казалось, что её будут дразнить Явдохой. В детстве она была просто Дуськой. Родилась она за полгода до войны. Отца знала только по единственной фотографии, так как он погиб на фронте. Жили они с мамой в небольшом посёлке под Одессой в старой хате недалеко от воинской части. Там её мама работала уборщицей на кухне. Это выручало в трудные послевоенные годы – всегда была хоть какая-то еда.
В посёлке было две школы. Дуська попала в ту, которая была ближе к их дому. В этой школе учились дети военных. Они всегда были красиво одеты, и Дуська им ужасно завидовала. Учителями в этой школе были жёны офицеров. Учительский состав часто менялся, так как офицеров переводили в другие воинские части. Мама всегда говорила Дуське:
- Учись хорошо, старайся! Окончишь школу – сама выучишься на учительницу. Будешь ходить в чистом и одеваться красиво.
Дуська старалась. Почерк у неё был ровный, тетрадки всегда чистые и аккуратные.
Семилетку она закончила без «троек» и легко поступила в педучилище. Здесь она снова завидовала девчонкам, приехавшим из сёл. У тех всегда было много платьев и другой одежды. Не то, что у неё – одни туфли, единственная юбка и две блузки. Дуська мечтала поскорее выучиться и пойти работать.
Детей она не любила, но по распределению попала в Дом малютки, где находились дети с трёх месяцев до шести лет. Самых маленьких ей, неопытной девчонке, не доверили. Поставили воспитателем в группу девочек четырёх-пяти лет. Как с ними обращаться, Дуся не знала. В педучилище проходили педагогику и психологию. Но тогда надо было просто выучить по конспектам ответы на все вопросы. А для неё это было несложно.
Нельзя сказать, что у Дуси не было сердца. Когда она орала на расшумевшихся детей, что-то шевелилось в груди. Но Дуся Павловна, как она велела себя называть, придя на работу, считала, что дети делают ей назло. У неё никогда в детстве не было пододеяльника. Она и представления не имела о том, что ребёнку четырёх лет не под силу вдеть в пододеяльник тяжёлое одеяло. Она искренне решила, что эта строптивая Надя специально залезла в пододеяльник, чтобы никого не видеть и не слышать. Как же в таком случае её не наказать?! Пусть постоит голая перед всеми, может быть перестанет делать назло! Она совершенно не думала, что Надя совсем ещё малышка, да ещё и сирота.
Дуся однажды видела, что пожилая воспитательница старшей группы выставила трёх девочек голыми и босыми в туалет за какую-то провинность. Вот и решила, что это хороший метод воспитания. А то, что этих детей-сирот, не знавших материнской ласки, некому защитить и пожалеть, ей в голову не приходило.
Историю маленькой Нади она узнала только через два года, когда девочку выписывали из дома малютки и переводили в школу-интернат, в другой город. Тогда Дуся Павловна из любопытства открыла личное дело Нади. Оказалось, что её мама умерла от инсульта, когда Наде было три года, что отец её жив, но лишен родительских прав, что у Нади есть ещё старшая сестра, которую отправили в интернат после смерти матери.
О том, что воспитательница узнала из личного дела, она никому не сказала, а только порадовалась в душе, что Надю увозят, и она никогда больше не увидит эту строптивую девочку, похожую на колючего ёжика.