КВН

               
       На улице летний вечер.
       Из степи давно пригнали  стадо коров, на улице осела пыль, из палисадников домов повеяло ароматом ночной фиалки.
       Сашка, Вовка и я  сидим на лавке. Все умытые, в чистых рубашках и коротких штанах. На ногах сандалии.
       - Ну  когда уже? - зудит Вовка.
       - Терпи, - говорю я. - А то нас вообще не пустят. Вовка замолкает.
       Сегодня   на улице  у нас будет кино. У моего деда Егора, чей дом под высокими акациями, напротив.
       Дедов у меня  целых три. Левка, Никита и Егор. Почему так, не знаю. У всех знакомых пацанов,   по одному или два. А тут  вон сколько.
       Кино деду привезли утром на синей «Победе», два  молодых дядьки, в картонной коробке. Баба Мотя рассказала, что это подарок от какого-то горкома, потому как дед Егор орденоносец и почетный гражданин города.
       В Гражданскую войну  он оборонял от беляков окрестные  шахты, а потом ударно давал стране угля, за что получил орден с красным флагом
       Орден я как-то видал, дед давал подержать в руках, а потом спрятал. Чтобы унучок «не приделал ноги».
       Еще у деда есть кавалерийский карабин, висящий в коридоре  на стене, но его он мне не давал.  Сказал, - мал еще, всему свое время.
       Наконец к  дому напротив  начинает стягиваться одетая по воскресному  родня: другие деды с бабками,  дяди с женами  и отец с мамой.
       Чинно и не спеша  они исчезают за  высокими воротами, откуда  проходят в дом. Мы  незаметно шмыгаем следом.
       Из застекленной  веранды с геранями попадаем в темный коридор, оттуда на кухню, а из нее в просторную, с тремя окнами, горницу.
       Вдоль нее у стен - на диване, стульях и табуретках уже сидят, тихо переговариваясь,  взрослые. 
       Мы  устраиваемся на крашеном полу сбоку в углу и пялимся  на стоящий в другом конце горницы на   комоде, ящик.
       Он небольшой, отсвечивает лаком, со стеклянным окошком впереди и  черными, по бокам, рукоятками. Сашка и я уже знаем, что   ящик зовется телевизором,  но как он делает кино, не понимаем.
       - Ну, давай, Виктор, начинай, - разгладив усы, говорит дед Егор, стоящему у комода одному из моих дядей.
       - Даю, батя, - отвечает тот, кивая курчавым чубом.
       Затем  щелкает  крайней  рукояткой, окошко  загорается матовым светом, а потом оттуда выплывает  молодое женское лицо, шевелящее губами.
       - Вот это да, - шепчет мне Сашка. -  Как живая.
       Дядя, между тем, чуть вращает вторую, и горницу заполняет мелодичный голос.
       - …а  теперь вашему вниманию предлагается художественный фильм «Чапаев», -певуче говорит тетка  из окошка.
       Вслед за этим исчезает, а  вместо нее  возникают буквы и музыка.
       Буквы ползут вниз и меняются, музыка затихает, и теперь по степи со звоном несется  тачанка.
       - Ух ты, - переглядываемся мы и замираем.
       Тачанка проносится к реке, от которой убегают солдаты, и встает у тех на пути.   
       - Стой! Куда?!  - грозно  встает на ней усатый, в папахе дядька.
       - Василий Иваныч, чехи с хутора выбили,- отвечает один, тыча еазад пальцем.
       - А винтовка твоя где?
       - Там.
       - Айда! - и все бегут за тачанкой назад. Только пятки сверкают.
       Мы завороженно глядим в окошко, взрослые тоже.
       Все время, пока идет кино, в горнице тишина, публика внимает.
       Когда же оно заканчивается, женщины утирают платочками глаза, а мужчины хмурятся и крякают.
       Нам тоже жаль Василия Ивановича.
       Потом  в окошке возникает круг с квадратами по сторонам,  дядя Витя  говорит «все», щелкая рукояткой, после чего окошко гаснет.
       Родня не торопясь выходит из дома  во двор, мы последние.
       Над головами  мерцают россыпи звезд, где-то в садах цокает соловей, из степи тянет прохладой.
       Женщины попрощавшись, расходятся по домам, а мужчины усаживаются  на крыльцо и длинную скамейку у веранды.
       После чего все закуривают, несколько минут молчат, а затем обсуждают фильм. И одного из его героев - Еланя.
       Оказывается после  Гражданской  войны, он жил в нашем поселке. Который зовется Рудник Краснополье.
       - Геройский, Павло был человек, - говорит,  попыхивая цыгаркой, дед  Егор. 
       - Это да, - соглашается  дед Левка. - Теперь таких нету.
       Дед Никита, задумавшись, молчит. В Гражданскую он был кавалеристом.
       Чуть позже,держа отца за руку я возвращаюсь с ним домой. Под впечатлением  от просмотра.
       С тех пор прошло много лет.
       Но ясно помню тот первый «КВН» и увиденный по нему фильм. 
       На  улице моего детства.