Сижу я сегодня как обычно у окна за ноутбуком, погружённый во «всемирную паутину», грустно: никто не пишет. Она попросила не писать. Обидел. Накосячил. Дурак.
Отвлёкшись от очередной плохой новости в «ленте», я посмотрел в окно. Там стояли двое – парень и девушка – и обнимались. Просто стояли и обнимались посреди тротуара, мимо них сновали люди в темных одеждах, иногда оглядываясь на них, как будто они всем показывали средний палец, а они только обнимались. Я видел лишь красные волосы девушки и лицо парня, по которому нельзя было понять, приятны ли ему эти объятия или нет, хотя он, когда клал свой подбородок на плечо девушке, смотрел прямо в моё окно. У него были рыбьи, ничего не выражающие глаза, глаза плохого актёра, который думает, что его игра станет выразительнее, если он посильнее их выпучит.
Нельзя было понять и того, были ли эти объятия простым проявлением любви или кто-то кого-то утешал после того, как парень (или девушка) рассказал о случившейся с ним беде. Или, как мне сначала подумалось, он провожал её, но почему они встали здесь, под моим окном, когда от остановки общественного транспорта минута ходьбы? Иногда они, немного отстраняясь друг от друга, целовались, но опять же я не видел, какими были эти поцелуи – дружеские, братские или поцелуи расстающихся влюблённых… Хотя и влюблённые могут прощаться как друзья, а друзья как влюблённые…
Мимо пробежал солидно одетый мужчина. Секунд пять назад он увидел, что к остановке ползёт автобус и, видимо, вспомнив «детство золотое» и что он ещё «ого-го», припустил со всех ног. Это был не самый обычный «спринтер», которого мне доводилось здесь видеть. На этой дорожке показывали выдающиеся мировые результаты и толстяки в полтора центнера, и старики, которые забыли о только что поддерживающих их палочках, и мамаши с ребёнком на плече, сумочкой на другом и пакетом в руке. Все они входили в автобус или в маршрутку как победители Олимпийских Игр, с той лишь разницей, что им никто не аплодировал и им не надо идти на допинг-контроль. А молодые люди даже не заметили пробегавшего мужчину – они просто стояли и обнимались.
Не обращали они внимания и на осуждающие взгляды прохожих. Мне иногда кажется, что многие, когда утверждают, что им не приятно смотреть на обнимающихся или целующихся людей, просто завидуют им. Нет, я понимаю, что неприлично целоваться в засос на людях: мне самому не приятно, когда, как сейчас принято говорить, брачующиеся скрепляют свой союз таким страстным поцелуем, что невеста становится похожа на самку богомола, которая, получив желаемое, откусывает самцу голову. Но что плохого в объятиях и в невинных поцелуях, я не понимаю. Такая реакция – это простая зависть, а не попранные моральные устои. Это я по себе знаю. Мне иногда тоже больно смотреть, когда кто-то обнимается. Мне не хватает того, с кем можно было обняться… Не хватает близкого человека, к которому можно было просто прижаться… Родственники? Они не в счёт. Нет, я их люблю, даже очень, и они меня обнимают, но их объятия – это что-то неуловимо другое. Это не объяснить, это надо почувствовать…
Трак-тик... Кто-то написал… Она. Простила. Скучала. Счастлив. Через две минуты смотрю в окно – там уже никого…