Наш город – особенный. Свидерборг расположен там, где соприкасаются вселенные. Там, где пересекаются параллельные. Он ровно посередине бесконечности. Само-собой, из-за такого расположения в городе полно гостей из самых разных уголков и времен Великого Всего. А там, где много разного люда?.. Правильно – грязь и болезни.
Есть такая неприятная штука «свидерборгский насморк». Местные к нему иммунны, даже из соседних миров, а вот дальние гости – нет. Как его подхватить? Проще простого! Для этого нужно просто попасть в Свидерборг. Как попасть в город? Тоже не составит труда. Любое существо во вселенной, которое видит сны – рано или поздно попадет в Свидерборг. Сон будет очень яркий, реалистичный, и запомнится надолго. Проснетесь вы, разумеется, в своей уютной кровати, и удивленно скажете себе «вот так сон!», но шутка в том, что это было по-настоящему. ВЫ БЫЛИ в Свидерборге.
На эту тему куча наших высоколобых мужей исписала тонны бумаги. В городе каждый ребенок слышал о теориях «слива в раковине», «центра дырчатого сыра» и «центра растянутой резинки, от краев стремящейся обратно». Их много, этих теорий, предположений; но, как по мне – все дело в самом Свидерборге. Но вернемся к насморку…
Сон был яркий – солнце слепило глаза. Песок обжигал босые ноги, а ветер ласково гладил кожу и трепал футболку. Из горячего марева вырастал город, простирая к бездонному голубому небу изящные башенки и резные шпили. Шапка зеленой листвы покрывала парки и улицы, даря горожанам спасительную тень. Где-то там журчали чистейшие фонтаны, на площадях играли веселые дети, а мороженщики катили свои тележки с неизменными зонтами от солнца, на которых чередовались синие и красные полосы.
Макс заслонил глаза от солнца и переступил ногами. Кто-то похлопал его по плечу и сказал:
- Малый, смотри не заболей!
- В такую жару невозможно заболеть! – Ответил он.
- Ты чего? – Сонно буркнула жена. Макс лежал в своей постели.
- Спи. Сон приснился.
- А чего орать?.. – Пробормотала она, поворачиваясь на другой бок.
Спать не хотелось. Лежа в темноте Макс улыбался, стараясь запомнить каждый кусочек сна, каждую его краску, каждое ощущение и этот увиденный чудесный город. Даже незнакомый голос и хлопок по плечу были уместны. Что до фразы – на то это и сон, чтоб в нем была капля нелогичности. В конце концов, Морфей вспомнил о беглеце и снова поймал его в свои сети. Больше Макс снов не видел.
Рабочая неделя прошла в позитивном ключе. Сон постепенно забывался, блек, понемногу теряя краски. Однако на память о себе он оставил в душе теплые чувства – радость, восторг. Правда с примесью потери и сожаления. Когда такие сны уходят – это обычное дело.
Самые неприятные моменты Макс легко переводил в шутку, с улыбкой разрешая все неурядицы, расточая оптимизм больше обычного. И без того веселый и компанейский парень, он заряжал позитивом всех коллег, играючи разгоняя тучи плохих настроений. Возвращаясь вечером домой, он хватал на руки жену, щекотал, целовал, слушая ее радостные визг и смех. Учил сына делать коту «Враждебную Руку Ярости», а последнему даже простил украденный кусок колбасы со своего бутерброда. Жена веселилась с ним, не замечая никаких перемен: Макс всегда таким был. Разве что иногда думала: «Уж не скрывает он от меня, что его хотят повысить? Он беспечнее и веселее обычного. Слегка». Но нет, Макс не скрывал. Хотя на фирме, где он трудился менеджером, и в самом деле задумались, а не сделать ли его начальником отдела? Все навыки хорошего лидера он демонстрировал ежедневно и без устали. Что до него самого – он просто был счастлив.
Вечером пятницы Макс устроился перед телевизором, собираясь посмотреть футбольный матч. На журнальный столик поставил запотевший бокал с пивом, тарелку с нарезанной вяленой рыбкой, настроил канал. Брякнулся с размаху на диван, швырнув пульт в другой его конец, и почувствовал раздражение. Жена с сыном на кухне заканчивали ужин, и пили чай. Кот традиционно подвизался там же. Никаких звуков оттуда не долетало, все было хорошо и даже превосходно. А еще было дичайшее раздражение, плавно переходящее в ярость. Макс с хрустом сжал кулаки. На экране прозвучал стартовый свисток, и ярость улетучилась как воздух из воздушного шара, так же внезапно, как и появилась. Осталось удивление. Он потер виски, пытаясь понять, что это было. Только что был готов кого-нибудь убить, а тянет слегка подрагивающую руку к бокалу, делает глоток и расслабленно выдыхает. Больше тем вечером ничего примечательного не произошло. Но в воскресенье он наорал на жену.
Произошло все из-за сущего пустяка. Вечером вся семья собралась за ужином. Полдня жена порхала у плиты, запекая утку по-пекински, нарезая салаты. Особого праздника не было - раз в месяц такое застолье происходило – это была почти семейная традиция. Максу на колени вспрыгнул кот, довольно чувствительно впившись когтями в ногу. С неожиданным озлоблением он его стряхнул, задев рукой стол. Из кружек расплескался чай, зазвенела посуда.
- Ну что ты делаешь, аккуратнее! – Жена лишь слегка повысила голос. Но этого было достаточно для Макса. Закончилось тем, что жена от его крика и оскорблений в слезах убежала в комнату, кот испарился сразу же, не застав скандала, а сын сидел, глядя на него широко распахнутыми испуганными глазами. Это Макса и отрезвило. Накатил жуткий стыд. Волна ярости исчезла так же внезапно, как и в прошлый раз, оставив после себя грязную пену угрызений и недоумения.
Неделя не задалась. Макса то и дело лихорадило – он начинал неуемно веселиться там, где веселья и быть не могло, бесился до дрожи в руках совершенно на пустом месте. Его настроения менялись, словно декорации сна. Правда, скорее кошмарного. В среду все работники офиса, завидев его, старались куда-нибудь скрыться – никому не нравилась такая внезапная смена его настроений. Он видел все это, и это его злило еще больше. Хотя, порой ему становилось безразлично, а порой и просто страшно. Нет-нет, но приходила в голову мысль, что он ведет себя слегка неадекватно. Впрочем, обычно такие порывы «разумности» быстро смывало волной раздражения и злобы.
Дома происходило то же самое, что и на работе. В пятницу жена не выдержала - после очередной ссоры взяла сына и уехала к матери. Макс побродил по дому в растерянности, не понимая, как до этого дошло. Болела рука. Он мельком взглянул на ладонь, и увидел, что она вся в крови. Когда жена уезжала, он в бешенстве хватил кулаком по остекленной двери. Сам он этого даже не помнил, но глубокая рана на тыльной стороне ладони, осколки стекла и пятна крови говорили сами за себя. Промыв рану под струей холодной воды, и кое-как перевязав бинтом из аптечки, он устроился на диване в зале, прихватив с собой бутылку кем-то давно подаренного коньяка… Половина бутылки опустела, когда к нему на колени осторожно влез кот. Макс рассеянно его погладил, размышляя о своем. Что случилось? Почему все пошло наперекосяк? Он понимал, что с ним что-то не то, но не мог понять что именно. В чем причина этих приступов злости? Да таких сильных, что глаза застилает пеленой. Никогда в жизни он так не бесился. Ну, может быть всего несколько раз. Сейчас - будто какой-то демон проснулся. С чувством горечи и раскаяния он хлебнул из горла и перевел взгляд на замурлыкавшего кота.
- Хорошо тебе, засранец? – Макс погладил кота, задумчиво разглядывая. Кот замолчал – слишком крепко Макс давил рукой.
- Интересно, - думал он. – Что чувствует животное, погибая? Например, кот. Только что бегал, занимался своими делами, ел и спал. Любил хозяев, и понимал, что они любят его. Имел свой дом. Что чувствует кот, перебегая дорогу и видя, что на него несется машина? Боится? Жалеет? Или просто бежит, не думая о последствиях? – Макс улыбнулся. – Вот колеса, вот стальная балка, удар... Видит ли кот напоследок красные огни машины? Чувствует ли боль?
Кот пытался убежать, но Макс свернул ему шею. Услышал хруст костей, почувствовал под пальцами краткую агонию. Безразличие, сожаление, безразличие, ужас от своего поступка, снова безразличие. И угасающее любопытство. Он сидел и гладил мертвого кота на коленях, допивая коньяк.
Утром жена приехала за вещами. От открывшейся ей картины, на затылке зашевелились волосы, и она бросилась прочь из дома. Правда, как можно тише, стараясь не разбудить своим криком мужа. Отдышавшись на улице, позвонила родным, а потом и в скорую, узнать номер психоневрологического диспансера. Туда Макс и попал с диагнозом – шизофрения.
О чем я? А, да. О насморке. Свидерборгский насморк – такая мерзкая штука, которая подменяет и блокирует эмоции. Количество возможных одинаковых эмоций со временем уменьшается. Каждый день уносит, к примеру, по 5 радостей, 1 злость, 4 любви, 37 любопытств. Когда кончится любопытство, на пустое место приходит то, чего больше всего – к примеру, нерастраченной злости. Так Свидерборг награждает своих гостей. Кому-то везет, и болезнь проходит тихо и мирно, а кому-то – нет. Подхватил ты его и «последняя любовь» - только дело времени.