Explorer

Геннадий Верин
Глава I. Скачок. Год 3320

Моего нового клиента зовут Курт Миллер, и он охренительно богат. Да, деньжата у него водятся. Не всякий сможет позволит себе заплатить столько, чтобы оказаться в параллельном мире. Я знаю все о своем клиенте. Перед скачком мне вогнали в башку всю информацию, и теперь я знаю о Курте больше, чем он сам. Например: у него было два сломанных ребра и искривленный мизинец на правой ноге; раньше его звали Люк Маккенрой, и он управлял какой-то фондовой биржей, а теперь толстяка зовут Курт, и мы стоим на светофоре на Парк-авеню, Манхэттен.

По обе стороны от нас улица с двусторонним движением и бульваром посредине; высокие дома подпирают голубое небо, и я все еще не могу к этому привыкнуть. И этот чертов желтый диск в небе настолько ослепляет, что на него невозможно смотреть. Мои клиенты называют его солнцем, а мне  на это начхать. Десять дней в параллели, не привлекая к себе особого внимания, и домой, где серое небо, привычная еда и мой «любимый» холод. По мне, так лучше там, чем здесь - хотя и тут есть свои прелести, не считая, конечно, местной кухни. Женщины. Да, женщины здесь гораздо более раскованные или что-то в этом роде. Такое вытворяют в постели, что нашим и не снилось. И это единственное, не считая гребаных денег, что привлекает меня в моей работёнке.

Я проводник. Сопровождаю клиентов в параллельный мир и несу ответственность за их безопасность. У моего клиента на все про все три дня. Прежде чем попасть сюда, все они мечтают о море, свежем воздухе и о всякой хирне. Но стоит шагнуть им в параллель, то, как правило, всех тянет к выпивке и женщинам. Что ж,а мне лучшего и не надо. Я и сам не прочь пропустить пару стаканчиков и женщины мне не помешают. Да,случаются и всякое дерьмо во время, так сказать, прогулки. Через три дня некоторые из них хотят остаться, но это запрещено контрактом. По мимо того, что они могут раскрыть тайну нашего присутствия, так и еще по истечению трех дней вся их плоть превращается в труху, и объяснить этот факт местным чертовски трудно. Я стараюсь не допускать такого. Глубокая яма в укромном месте - хороший довод, чтобы не валять дурака и вернуться назад.

Итак, судя по формам, которыми обладает мой клиент, я делаю вывод, что его потянет к жрачке. И я не ошибаюсь.

- Слушай, Фрэнк, я знаю одно местечко, где мы можем недурно перекусить. Ты не возражаешь, Фрэнк?

Какое у него при этом лицо. Еще немного, и он будет готов лизать мои ботинки, чтобы я согласился, и я соглашаюсь:

- Валяй.


Глава II. Перспектива

23 июля 1993 год. Детройт, штат Мичиган. Институт крионики.

— Деточка, вы не представляете, что это значит! — обратился  к миловидной девушке-аспиранту старый профессор Честертон. — Вот взгляните, — он указал на микроскоп.
Аспирантша охотно исполнила просьбу. В линзе объектива она увидела извивающегося крошечного зеленоватого червя, размерами не больше двух миллиметров.
— Ну, что вы скажите? — поинтересовался профессор.
— Polypedilum vanderplanki, — не отрывая своего взгляда от окуляра, уверено ответила девушка.
— Прямо в точку, мадемуазель. Вы на сто процентов правы. Полипедилум вандерпланки, или по-простому личинка комара-звонца. Удивительно, я вам скажу, сложно устроенный представитель фауны. Представляете, это создание, — пальцами Честертон указал крохотные размеры личинки, — как никакое другое способно выжить в экстремальных условиях. Вы только представьте, личинка может длительное время существовать в состоянии почти полного обезвоживания и быстро возвращаться к жизни при наступлении мало-мальски благоприятных условий. А тот факт, что в рамках космического эксперимента личинки в высушенном состоянии пробыли больше года в открытом космосе на внешней стороне станции, как вам такое? При этом хочу заметить, более восьмидесяти процентов остались невредимы. Это разве не чудо? А вот под этим микроскопом, прошу вас взгляните, — профессор указал на стоящий рядом другой микроскоп. — Личинка комара — Полипедилум нубифер, которая не обладает такой способностью. — Честертон с любопытством взглянул на аспирантку и неожиданно, сменив тему, спросил: — Что вы заканчивали?
— Смитсоновский институт, профессор,  — ответила девушка и уточнила, — отделение биологии.
— Великолепно!.. Простите меня невежу, но мне все же любопытно, — Честертон на секунду  задумался.
— Спрашивайте, профессор, — она улыбнулась, и на ее щеках появились симпатичные ямочки.
— Что делает в моем институте столь прекрасное создание, как вы? С вашими-то данными, нужно покорять Голливуд.
— Спасибо, профессор, но мои данные дают мне возможность заниматься любимым делом — наукой, — она снова одарила старика обворожительной улыбкой.
— Похвально. И так… на чем мы остановились?
— Полипедилум вандерпланки, — напомнила девушка.
— Да, да — Полипедилум вандерпланки. Так вот, если нам удастся при сравнении личинок найти то, что на генном уровне обеспечивает устойчивость к выживанию, — профессор сделал многозначительную паузу,.. — я даже боюсь представить, что человечество ждет в конечном итоге... Так не далеко и до бессмертия. Вы меня понимаете? Перспектива... Вы уж простите меня старика, в моей памяти хранится бесчисленное количество формул, но вот имена, я чертовски плохо запоминаю имена.
— Бина. Бина Риччи.
— Простите еще раз, я обязательно запомню, Бина Риччи. Красивое имя... Ну, что вам еще известно?
— У Полипедилум вандерпланки при обезвоживании появляются LEA-белки, которые замещают воду. Эти белки, как правило, накапливаются в семенах растений, благодаря чему семена так устойчивы к высушиванию.
— Великолепно, — оживился профессор. — Что еще? Порадуйте старика знаниями, прошу вас.
— Ну, мне известно, что при обезвоживании огромную роль играют гены антиоксиданты и группа ферментов, которые предотвращают старение белков, частично восстанавливая повреждённые аминокислоты. У комара таких ферментов не один, а целых четырнадцать. Кроме того, комары-звонцы — единственные насекомые, у которых есть гемоглобин, используемый для дыхания. Личинки красные, - значит, у них есть гены гемоглобина, которые при обезвоживании активизируются.
— Вы умница, Бина Риччи. Спасибо за столь обширные знания, деточка.
— И вам спасибо, профессор,  что разрешили мне поработать с вами. — Бина снова одарила Честертона улыбкой.
— Ух, что вы! Я буду только рад помочь вам в написании вашей диссертации. — Профессор добродушно улыбнулся и добавил:
— Вам известно, над чем я работаю?
— Да, профессор. Я читала вашу книгу «Перспективы бессмертия».
— И что вы об этом думаете? — профессор сузил глаза до щелочек.
— Интересно, очень интересно.
— И все? — Профессор вытянул губы трубочкой и широко раскрыл глаза.
— Нет, сама идея, что в будущем, с развитием науки у человека появится шанс вернуться к жизни интересна, но...
— Что — но? — спросил Честертон, повернув слегка голову в сторону, словно подставляя левое ухо.
— Но, я бы не хотела жить как,.. — Бина задумалась, подбирая слова.
— Не стесняйтесь. Вы хотите сказать, - древней как я? — профессор пальцем коснулся своей груди.
— Я не это хотела сказать, профессор, — на лице Бины проступил легкий румянец.
— Нет, — возразил профессор.— Именно это вы и хотели мне сейчас сказать.
— Нет, — взволнованно возразила Бина.
— Да, именно это. Но я ни в коем случае не в обиде на вас, а напротив, должен вам заметить, — профессор, чтобы придать своим словам важность, поднял вверх указательный палец, — даже рад, что вы хоть и не совсем, но искренне со мной. И это понятно, красивая девушка в столь юном возрасте не желает думать о старости. Но поверьте седому старику, что юность не бесконечна и вы в свои семьдесят лет, а это когда-нибудь непременно наступит, будете цепляться за жизнь, так же, как в юности. Вы уж поверьте, — Честертон покачал седой головой и улыбнулся. — Тут дело даже не в старости, хочу заметить вам. Тут дело в другом. Только представьте, человек обладающий знаниями, ну например: Альберт Эйнштейн. Ну, даже пусть не он сам, а его знания, разве не лучше было бы воспользоваться ими еще некоторое время. Будь Альберт с нами сейчас, наверняка, человечество пополнилась бы новыми открытиями. Да тот же Волт Дисней. Разве не удивил бы он нас еще чем-нибудь кроме мультипликации, а?..
— Да, но мне, кажется, что человеку отведено столько, сколько отведено, — мягко возразила Бина.
—— Да, вы правы — отведено. Но как бы мы не старались оставить все как есть, я или кто другой со временем решит это проблему. Наука, милая, не стоит на месте. А что до старости, так это уже и в наше время дело техники. Хотите новую почку или печень, да что там говорить — лицо... И нет морщин, которые, наверняка, так пугают вас.
Бина ничего не возразила на это, а только снова улыбнулась.
— Пройдемте со мной. Я познакомлю вас с личинками, которым удалось выжить в сосуде Дьюара с жидким азотом при температуре минус 196 градусов по Цельсию. Прошу вас, — профессор слегка наклонился и рукой указал на дверь...

Глава III. Иной мир.
27 июля.

Первый, кто встретит вас, уж не сомневайтесь, будет тот, кто прозван там ищейкой Лайтэка, - один из многотысячной армии темных слуг иного мира, один из, когда-то умерших, когда-то не верующих ни во что, земных грешников. Это он, с паклями грязных волос на сером черепе c черными впадинами глазниц, облаченный в истлевшую рванину, вытащит вас из груды тел своими костлявыми руками, это он забросит вас себе на спину и приволочет на судилище троицы, где вы покорно будете отвечать на все вопросы, не задавая своих…
Ггм,.. ггм,.. ггм,.. – гудит, вращаясь, в руке ищейки, железная цепь, режет черную, ядовитую копоть ржавый крюк на конце ее и с лязгом летит туда, где стоит жуткий, душераздирающий, нечеловеческий рев, - туда, где вопят, оскаленные в муках, дыры рты умерших,  - туда, где скрученные руки тянутся кверху в стремлении вырваться из ада страданий, где увлекаемые общим натиском, тонут они в клокочущей лаве тел, а им на смену стремятся другие. Впивается крюк своим острым жалом в одно из тел, пронзает его плоть и тащит на берег...

- Вы слышите меня? -  откуда-то сверху спросил голос, лежавшего голышом на столе старика, а тускло освещенный зал, напоминающий амфитеатр с крышей, заполнился эхом.
- Да, - ответил старик, приподымаясь со стола на дряблых и тонких руках.
- Вы способны говорить?
- Да.
- Назовите ваше имя.
- Ричард Валентайн Честертон, – прокашлявшись и свесив ноги со стола, ответил старик.
- Как вы себя чувствуете?
- Мне холодно, - ответил Честертон и скрестил руки на груди.
- Вам известно, где вы находитесь?
- Нет, – ответил старик и взглянул вверх.
Высоко на трибуне сидела троица в черных монашеских рясах с балахонами на головах, а свет, исходивший из-за их спин, освещал контуры фигур и не давал возможности рассмотреть их лица.
- Кто вы? – спросил тот, который сидел справа.
- До того, как оказался здесь, был ученым, - профессором, - ответил Честертон и скривил свое лицо, словно испытывая внутреннюю боль. – Где я? Почему я голый?  Где моя одежда?
- Вам принесут другую, - ответил тот же голос. - Как вы себя чувствуете?
- Внутри все болит, - Честертон  пальцами руки сжал свою дряблую грудь.
- Сколько вам лет?
- 92.
- Вам известно, какое сегодня число?
- Да. 27 июля 2011 года. Вчера было двадцать шестое, я надеюсь.
- Вы сказали, что вы профессор?
- Да.
- Что это значит?
Честертон посмотрел с непонимающим взглядом.
- Я ученый.
- Что это значит - профессор?
- Это что - шутка такая?
- Отвечайте.
- Вы что думаете, я сумасшедший и потерял память? – ответил Честертон и снова прокашлялся. – Нет, все нормально. Я все помню.
- Вы сказали, что вы ученый?
- Ну да.
- Мы  хотели бы знать, что это значит?
- Хм. Пусть будет так, если вы настаиваете?
- Настаиваем.
- Тот, кто из ничего изобретает что-то, - ответил Честертон запутано.
- И что вы изобрели?
- Да, что в принципе - происходит?!
- Отвечайте.
- Я магистр математики и физики, - ученый.
- Что еще?
- Черт, а этого мало?
- Что вы изобрели, профессор?
- Я преподаю в университете и занимаюсь наукой.  Являюсь родоначальником крионического движения в США.
- В США?
- Да.
- Что это: крионическое движение?
- Я плохо соображаю. Прошу прощения. Мне требуется отдых.
- Да. Но сначала, мы хотим услышать ответы.
- Крионика… заморозка. Это… Ну, как вам это объяснить? - уже не сдерживая эмоций, резко ответил Честертон.
- Объясните, как есть?
- Люди умирают и умирают по различным причинам. Умирают также от старости, - Честертон замолчал.
- Продолжайте.
- Есть такое предположение, ну, черт возьми, я не совсем понимаю!
- Продолжайте.
- Вы задаете странные вопросы. Вопросы, на которые любой ученик  в колледже знает ответ!
- Где?
- Что где?
- Вы сказали в колледже.
- Что, черт возьми, происходит? Что вам нужно от меня?
- Нас интересуют ваши ответы.
- Но это же смешно!
- Отвечайте.
- Черт! Я объясню, но сначала,  ответьте мне, что происходит?
- Вопросы задаем мы.
- Если я отвечу, я смогу отдохнуть?
- Да.
- Хорошо. Я отвечу. Есть – гипотеза, есть такая гипотеза, предположение, что в будущем, вероятно, появится возможность лечить людей, которых в настоящее время вылечит невозможно. Пройдя, через так называемую, заморозку, человека в будущем, возможно, вернуть к жизни, - разморозить и вылечить. Вот в принципе и все.
- На сегодня достаточно, профессор. Вас проводят.
- А?..
- Не волнуйтесь, профессор. Мы еще не закончили. Отдыхайте, набирайтесь сил. Они вам еще понадобятся.

Профессор, подхваченный под руки двумя в рясах, покинул зал…

- Ну, что вы скажите, Джеймс? – обратился, сидевший по центру к тому, кто был от него слева.
- Я думаю - это он, Командор.
- Вы уверены?
- Нет никаких сомнений. Профессор, ученый, родоначальник крионики.
- А вы, что скажите, регент? – обратился Командор к тому, кто сидел от него справа.
- Я считаю, что всё необходимо сохранить в тайне.
- Да, наверное, вы правы, - согласился Командор и задумался. – Ну и что мы будем делать с ним?
- Если это он, и это подтвердится, то я смею предположить, что у нас появился шанс, который не следует упускать, Командор, - ответил тот что был слева. - С помощью этого профессора мы можем вернуться.  Если, конечно, нам удастся сохранить все в тайне. Но, так же нужно отдавать себе отчет, что существует все же опасность, Командор. Если Лайтэк узнает, тогда мы умрём. И в этот раз – окончательно.
- Да уж, - согласился Командор.

Глава IV. «ЗИ-ЗИ-ЭЙ». Год 3339

Меня зовут Фрэнк Сандерс. Я бывший наемник Конфедерации и сейчас, черт возьми, я на мели. Я так для себя решил, что если нет гребаных денег даже на продажную девку - считай, ты конченный придурок. Все, можешь воткнуть себе в рот ствол, мать его, и вышибить себе мозги напрочь. Поставить, так сказать, жирную точку в своей дерьмовой жизни...
Но все же по какой-то причине я еще не сделал этого. Нет не из-за трусости, конечно же, ведь слабаком я себя никогда не считал. Не знаю, может быть где-то в глубине души, я еще не готов умереть, хотя причин, чтобы жить у меня не так уж много. Я не обзавелся семьей, у меня нет работы, нет друзей, кроме собутыльника Корнера, и всему, чему я научился за эти неполные сорок лет, так это только убивать, снова выживать, мать его, убивать и выживать. А те ничтожные крохи, которые я все же умудрился скопить за время службы, улетучились так же лихо, как лихо ветер сметает пепел со стола. Каждый мой новый день в точь-точь похож на предыдущий и я, словно просматриваю тысячный раз одну и ту же дерьмовую картину своей жизни. Каждое утро я просыпаюсь от жуткого похмелья, звоню Корнеру, и мы идем куда-нибудь и напиваемся до чертиков. И так уже полгода. Тогда, что же меня сдерживает, чтобы не покончить с собой? Может быть Бина?.. Я думаю, что она мне не безразлична. Бина иногда проводит со мной ночь, но делает  это она, наверное, исключительно из жалости или в долг, надеясь, что я когда-нибудь выберусь из этой вонючей выгребной ямы и заплачу ей. Да, но, сколько бы я не карабкался, яма становиться все шире и глубже...
Последнее время меня терзают по ночам ужасные кошмары. Во сне я вижу себя никчемным старикашкой, который вот-вот отдаст богу душу... Да и вот еще что. Я вижу во сне голубое небо. Не такое свинцовое, как в реальной жизни, а представьте, голубое. Еще я слышу мелодичный свист каких-то неведомых мне  тварей, но я даже не знаю, как они называются и что из себя представляют. И вот еще, иногда я вижу какой-то яркий свет. Он настолько яркий, что моим глазам больно от лучей его, хотя понимаю, что мои глаза закрыты. Что это за светило?.. Смешно конечно, но мне, кажется, что во сне я с помощью носа или рта могу втягивать в себя воздух, и в моей груди вот тут, слева, стучит что-то. Представьте, я знаю даже, как это что-то называется.  Сердце...
Я никому не рассказываю о своих бредовых снах, ну разве что Бине. Она смеется надо мной и говорит, чтобы я меньше пил и не водился с Корнером, который пичкает меня всяким дерьмом. И вот сейчас я пытаюсь уснуть, но страх ночного кошмара пугает меня. Я больше не хочу, мать его, видеть этого старого, сморщенного старикана!.. Холодно... Нужно скорее укрыться и попытаться все же уснуть... – Фрэнк с головой укрылся под одеялом…
Сон... Опять этот гребаный сон!.. Умм — нет, дьявол! Что это еще за писк?.. Надо лечь на другой бок. Вот так, повернуться и кошмар закончится... Умм! Укрыться, укрыться, укрыться... Да… так теплее... Спасть, нужно уснуть... Вот дерьмо, как же холодно!.. Еще немного поспать... Головааааа... СТОП! СТОП! Я сплю! Как же ты меня достал! Все, мать твою, встаю!! Ну, где ты?! Заткнись!.. Как же ты, тварь, туда завалился? — рука Фрэнка протиснулась между кроватью и прикроватной тумбой. — Скажи-ка папочке: "До свидания!" Вот тебе!
Куски пластмассы от датчика сна "Стартап Hello" после встречи со стеной разлетелись в разные стороны.
— Черт, моя голова сейчас лопнет! Что же я вчера пил? Надо потереть вот тут, — пальцы Фрэнка коснулись висков. — Вот так с обеих сторон. Умм... Нужно подняться... Не спеши, Фрэнки. Вот так — осторожно — в ванную. Что у тебя с лицом, дружище? Неужели это ты? Какой же у тебя дерьмовый вид!
С зеркала на Фрэнка смотрело еще не старое, но словно потрепанное, серое с впалыми щеками лицо человека, точно выбравшегося из могилы.
— Черт, мне нужно, что-то срочно выпить. Что тут у меня есть? — дверца настенной полки в ванной бесшумно открылась. — Так: «Контэмит». Что еще за дрянь? Откуда он у меня?.. Он должен помочь, наверное? Руки дрожат... Би-Пи!.. Корнер! Конечно Корнер! Чертов засранец подсунул мне эту гадость! — "От Би-Пи сейчас улетишь!" — Сука, улетел твою мать!.. Может что-то завалялось?.. Пусто!! — Хлопнув дверцей, холодильник вернул обратно свою дверь. — Как его тут открывают, этот чертов пакет? Только не рассыпь, Фрэнки. Я тебя умоляю, не рассыпь. Так... в рот... без воды. Боже — какая гадость! Надо запить! Теплая, мать твою! Теперь в постель и закрыть глаза... Сейчас станет легче. — Диван уныло проскрипел под телом Фрэнка. — Нет, так я сойду с ума! — Он снова выбрался из постели. — Надо выпить что-то покрепче. — Жилистая рука скользнула в узкий карман брюк. — Доррал (эквивалент доллару). Ну, это уже кое-что... На кофе хватит... Что на улице? — Пальцы Фрэнка раздвинули пыльные жалюзи. — Охренеть — снег! Откуда он так рано? И насыпало сколько... Хорошо. Теперь на улицу...
Утренний холод вперемешку с падающим снегом неприветливо встретил Фрэнка; витрины магазинов неоном болезненно слепили ему глаза. Фрэнк немного прошел вдоль улицы и остановился у двери под мигающей вывеской "Плутон" и дернул за ручку. Колокольчик противно прозвенел над его головой: дзвинь!
— Тут теплее, — сделал вывод Фрэнк и вошел внутрь.
— Привет, Фрэнки! Решил зайти пораньше, дружище? — поприветствовал его тощий бармен с рыжей козьей бородкой, сплетенной в длинную и тонкую косичку. — Выпьешь?..
— Виски, — ответил Фрэнк и с жатого кулака на барную стойку вывалился смятый доррал. — Ну, что ты уставился на меня, Лой? Больше у меня нет.
— Ладно, Фрэнк, я угощаю, — банкнота исчезла в руке бармена.
— Спасибо, Лой. Я перед тобой в долгу.
— Да уж, Фрэнк.
— Присяду?
— Валяй, — ответил бармен и в тысячный раз принялся протирать бокалы.
От выпитого Фрэнку стало немного лучше.
— Плесни еще.
Бармен, неодобрительно скривив лицо, молча исполнил просьбу: светло-коричневый напиток заскользил на донышко рюмки.
— Как ты, дружище? — спросил Лой.
— Бывало хуже. Ну, мне пора идти, — рука Фрэнка вскинулась вверх.
— Заходи, Фрэнк.
— Да.
Колокольчик снова проснулся: дзвинь...
Фрэнк вернулся на улицу и, осмотревшись по сторонам и вспомнив сон, попытался вдохнуть в грудь прохладный воздух, но у него ничего не вышло.
— Вот идиот! Веришь в дурацкие сны. Ну, а теперь куда?.. Дерьмо! Сколько снега! — Фрэнк поднял воротник куртки и втянул голову в плечи. — Просто заваливает, черт! Так, какое сегодня число?.. Надо вспомнить... Черт, двадцать седьмое октября! Мать твою, так рано снег!
...Если вы потеряли вкус к жизни и вам нечего терять! Компания "Зи-ЗИ-ЭЙ" к вашим услугам. "Зи-ЗИ-ЭЙ" изменит вашу жизнь невероятным образом...
Фрэнк поднял голову и увидел огромный экран вездесущей рекламы, на котором пышногрудая шатенка в купальнике, едва скрывающим ее бесстыжие формы, томно смотрела на Фрэнка и манила его своим пальчиком.
— Какого черта? Да нет, Фрэнк... А, что еще может быть хуже?.. И что терять?.. Смелее, Фрэнки! Может здесь тебе удастся хоть немного согреться? Кстати, Корнер говорил мне что-то об этом. Придурок чертов, попадись мне только на глаза со своим: "БИ-ПИ". — Фрэнк по ступеням поднялся к зданию.
— Мистер, — обратился к Фрэнку, непонятно откуда, женский голос. — Прошу вас, пройдите идентификацию.
Фрэнк прищурился, когда зеленый рассеивающий луч сканера ослепил глаза, а затем проскользил по его телу.
— Здравствуйте, мистер Сандерс, — заговорил тот же невидимый голос. — Компания «ЗИ-ЗИ-ЭЙ» благодарит вас за доверие. Воспользуйтесь представленной возможностью и измените вашу судьбу.
Раздался щелчок и стеклянная дверь перед Фрэнком исчезла.
Фрэнк, оглядываясь по сторонам, шагнул внутрь высотки.
— Здравствуйте, мистер Сандерс, — встретил Фрэнка в фойе крепыш с физиономией манекена. Консьерж был в дурацком головной уборе в виде круглой таблетки светло-синего цвета, исчерченной в белую полоску, и в такой же нелепой окраске униформе.
— Привет, — лениво ответил Фрэнк.
— Да, мистер Сандерс, я глупо выгляжу, — отметив на себе неодобрительный взгляд вошедшего и, словно оправдываясь, сказал консьерж. — Но, что поделаешь? Моя спецодежда. — Служащий провел ладонями по жилетке. — Меня зовут Пико. Я на этом этаже главный. Хотя, скорее всего, это не так.
— Я тебя поздравляю, Пико, — усмехнулся Фрэнк.
— Вам на лифте, мистер Сандерс, — крепыш рукой указал направление. — Прошу вас, мистер Сандерс. Семьдесят девятый этаж. Вас ожидают.
— Какого черта? — потирая озябшие ладони, выругался Фрэнк.
— Тут всегда так, мистер Сандерс, — скалясь белизной зубов, ответил Пико. — Это обычное дело.
— Обычное дело?
— Да, мистер Сандерс. Скажу вам по секрету, — консьерж перешел на шепот, — я тоже, поначалу, многому удивлялся. А сейчас — ничего — привык, — консьерж снова показал свои ровные зубы.
— Обычное дело?
— Да, мистер Сандерс. Обычное дело.
— Ладно, приятель... Мне туда?
— Да-да, мистер Сандерс, к лифту.
Подъемник бесшумно раскрыл свои створки и, впустив Фрэнка внутрь, так же бесшумно доставил его на семьдесят девятый этаж. Когда двери распахнулись, Фрэнк оказался в огромном помещении с окном во всю длину и видом на небоскребы. По центру на белоснежном мраморном полу стоял круглый стол из прозрачного стекла, а за столом в дорогом темно-синем костюме сидел тип лет сорока — сорока пяти с тонкими чертами лица и темными, зачесанными назад, гладкими набреолиненными волосами. Фрэнку он напомнил почему-то банкира. К подобным "субчикам" он относился с подозрительностью и ожидал от них любой пакости.
— Здравствуйте, мистер Сандерс, — поприветствовал «банкир» и оторвал свой взгляд от информации, выдаваемой ему прямо со стола-экрана.
— Привет, — не обременяя себя культурой, ответил Фрэнк.
— Меня зовут Джеймс, Джеймс Томпсон, — "банкир" приподнялся и протянул руку через стол для приветствия. — Я здесь, как говорится, главный управляющий. Я сам принимаю и увольняю — шутка, — заученно улыбнулся "банкир".
Фрэнк коснулся руки Томпсона и ему, неожиданно, пришла в голову шальная мысль, что, если бы он захотел, то в три счета сломал бы этому напыщенному кретину "клешню".
— Прошу вас, мистер Сандерс, присаживайтесь.
— Я тут проходил мимо и увидел, — Френк рукой указал куда-то за спину.
— А,.. вы про нашу малышку — Джуди?
— Джуди? — Фрэнк наморщил лоб.
— Да, Джуди. Она великолепна. Не правда ли, мистер Сандерс? Мимо не пройти.
— Я не совсем понимаю, — мысли в голове Фрэнка заскользили на одном месте.
— Реклама на входе, мистер Сандерс. Джуди Бишоп — модель, — пояснил Томпсон.
— Аа, — протянул Фрэнк, сообразив о чем идет речь.
— Так вот, мистер Сандерс, я могу предложить вам высокооплачиваемую работу, — без предисловий начал Томпсон. — Что вы об этом думаете? — "банкир" вопросительно посмотрел на Фрэнка.
— Хм,.. А что нужно делать? — по-хозяйски устраиваясь в кресле, спросил Фрэнк.
— Я отвечу вам, Мистер Сандерс, но вначале я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?
— Очередной тест? — Фрэнк недовольно скривил лицо.
— Не совсем так, мистер Сандерс. Всего лишь некоторые моменты из вашей прошлой жизни. Конечно, если вы не против?..
— Что тут рассказывать? Дерьмовая жизнь — вот и все.
— Неужели все так безнадежно?
— Ааа,.. — Фрэнк отмахнулся и безразлично осмотрелся вокруг.
— Ну, что же — начнем?..
— Валяйте, — Фрэнк, наслаждаясь приятной мягкостью кресла, подумал, что ему как раз этого и не хватало: ноги не хотели держать его усталое тело.
— Итак, мистер Сандерс... Вы слышали о нашей компании раньше?
— Да. Мой знакомый приятель, у меня есть приятель, — Фрэнк покрутил ладонью у виска — Корнер — так его зовут. Говорил что-то. Но я не придал этому значения. Вы меня понимаете?.. — Фрэнк снова отвел свой взгляд в сторону.
— Да-да, мистер Сандерс. Я вас понимаю. У вас имеются родные, близкие?
— Нет.
— Вы обременены какими-нибудь обязательствами перед Конфедерацией, мистер Сандерс.
— Нет, ни какими.
— Прекрасно, мистер Сандерс. Есть ли у вас знакомые, которым вы небезразличны?
— Черт, нет, — в голове Фрэнка промчались только два имени: Корнер и Бина.
— А как же ваш приятель — Корнер?..
— Нет. Это так. Ему нет до меня дела, — Фрэнк отмахнулся.
— Прекрасно, мистер Сандерс. У вас имеются жалобы на здоровье?
— Нет. Я здоров. — «Копикош» (гонорея), вылеченный им два года назад, Фрэнк отмел без сожаления.
— Проходили ли вы службу в армии Конфедерации, мистер Сандерс?
— Да. Сухопутное братство, черт бы его побрал!
— Прекрасно, мистер Сандерс. Теперь мы можем обсудить некоторые детали  вашей предстоящей работы. Если вы, конечно, не передумали?
— Нет, я согласен.
— Но сначала, ознакомьтесь, — Томпсон протянул Фрэнку прошитую и увесистую стопку бумаг.
— Что это? — пробежав глазами по первой странице, спросил Фрэнк.
— Формальность, мистер Сандерс. Всего лишь небольшая формальность. Контракт на десять дней.
Фрэнк попытался углубиться в текст, но так ничего в нем не понял. Одно только заострило его внимание:
— Черт возьми, но тут написано...
— Да, мистер Сандерс. После подписания этих бумаг вы будите принадлежать нам — "ЗИ-ЗИ-ЭЙ". Вас что-то настораживает? — Томпсон широко раскрыл глаза. — Нет причин для беспокойства, мистер Сандерс. Это всего лишь контракт.
— Да, но здесь написано, что я полностью буду изолирован от внешней среды. — Фрэнк пальцем ткнул в буквы. — Как это понимать?
— Вы правы, но всего лишь на каких-то десять дней. И это обычная процедура, мистер Сандерс. Ничего личного. Всего лишь банальные меры безопасности... Десять дней — фшух, — Томпсон, изобразив скорость времени, резко разжал кулак и растопырил перед лицом Фрэнка свои тонкие пальцы, — пролетят, как миг. Ведь вам нужна работа? — в знак поддержки Томпсон закивал головой.
— Да, но... А это еще что? — Френк взял со стола, пододвинутый Топсоном, прямоугольный лист бумаги.
— Это ваш гонорар, мистер Сандерс.
— Но здесь...
— Да, мистер Сандерс, наши клиенты необычные люди и очень, очень, заверяю вас, очень щедрые люди.
— Где подписать?
— Но вы не прочли до конца условия контракта.
— Да мне не прочесть его и до конца жизни. Тут страниц двести. К тому же мне, надеюсь, не придется лизать чей-то зад?
— Ну что вы, мистер Сандерс, ничего подобного. В нижнем углу, мистер Сандерс.
Ровные строчки контракта испортила кривая подпись Фрэнка.
— И что теперь? — Фрэнк снова откинулся на спинку кресла.
— Вам знаком некий Ричард Валентайн Честертон?
— Нет. В первый раз слышу.
— Ооо! Ричард Честертон очень знаменит. Хотите? — Томпсон открыл коробку с сигарами.
Фрэнк не отказался. Он взял одну и поджег ее от зажигалки "банкира".
— Неужели не слышали?
— Нет, — ответил Фрэнк, любуясь тонкой струйкой дыма, тлеющей сигары.
- Говорят, что дым сигар, когда-то втягивали каким-то образом внутрь, - сказал Томпсон.
- Что? - не понял о чем идет речь, спросил Фрэнк.
- Дым - внутрь, - пояснил Томпсон и ткнул пальцем в сигару.
- А вы об этом. Мне начхать. Мне нравится запах - вот и все.
— Ну, вернемся к Честертону. Итак, мистер Сандерс, поверьте мне, это очень богатый и влиятельный человек.
— Как вас там, Томпсун? Мне плевать, кто он, если вы платите за него такие бабки!
— Томпсон, — поправил его "банкир".
— Да, я помню.
— Так вот, Ричард Валентайн Честертон — знаменитый ученый и основатель крионики.
— Что еще за хрень?..
— Крионика — заморозка. Неужели ничего не слышали?
— Нет, — Фрэнк глазами поискал пепельницу.
— Прошу, — Томпсон пододвинул на край стола пепельницу в виде хрустального скарабея.
— Благодарю.
— Вы что-нибудь слышали о крионике, мистер Сандерс?
— Нет.
— Оу! Не стоит беспокоиться. Многим не знакомо это понятие. Ну,.. в принципе... это и не важно. Мы берем вас в качестве проводника на десять дней. Но о деталях вашей работы немного позже, а сейчас вам необходимо немного отдохнуть.
— Да хоть на роль сиделки, но я бы хотел утрясти кое-какие дела, — Фрэнк сморщил лоб, покрутил головой и указал на дверь.
— Теперь это исключено, мистер Сандерс. Вы подписали контракт. — Томпсон улыбнулся и положил бумаги в сейф. — С этой минуты вы полностью принадлежите нам, — продолжал скалиться Томпсон. — Вас проводят.
В дверь вошли двое.
"Крепкие ребята, — подумал Фрэнк, увидев стоящих у двери типов в черной униформе  с квадратными челюстями на грубых лицах. — Этих с одного удара не свалишь. Где их только выращивают?"
— Прошу вас, Мистер Сандерс, — обратился к Фрэнку один из амбалов. — Следуйте за нами. — Фрэнк неохотно расстался с креслом и направился к выходу.
— Мистер Сандерс, мы уладим все ваши проблемы! Не беспокойтесь! — уже в спину, уходящему Фрэнку, прокричал Томпсон...
В сопровождении охранников Фрэнк шел по освещенному голубовато-холодным светом переходу. Звуки его шагов, словно шепот, эхом разносились в пустоте.
— Ваши апартаменты, мистер Сандерс. Прошу вас! — сказал один из сопровождающих.
— Номер W321. Прекрасно! Это мое любимое число, — попытался пошутить Фрэнк. Каменные лица с квадратными подбородками на шутку не отреагировали.
"Тупые ублюдки", — сделал вывод Фрэнк, после того, как дверь плотно закрылась за его спиной.
— Да, мать твою. — Фрэнк окинул взглядом комнату. — Кровать, стул, стол и все. А где же окно? Ладно, разберусь. Ну, а пока мне нужно вздремнуть... Что это? — Фрэнк взял со стола бокал с прозрачной жидкостью и поднес к носу. — Вода? — он сделал глоток, а затем выпил содержимое до дна. — Все нужно обмозговать на свежую голову. — Фрэнк лег в постель и отключился…


Глава V. Время-Вне-Времени

— Доброе утро, мистер Сандерс, — снова неоткуда раздался женский голос.
— Какого черта? — протирая глаза, недовольно проворчал Фрэнк.
— Вы спали двенадцать часов, мистер Сандерс, — продолжал говорить голос.
Фрэнк вспомнил прошедшие события и отметил для себя, что сегодня ему гораздо лучше: тело не ныло, а мозги работали не так, как вчера.
— Ваш завтрак, мистер Сандерс. Прошу вас, переоденьтесь. Через пятнадцать минут за вами придут.
— Да хорошо, черт. Я буду готов.
Фрэнк проглотил картофель, кусок жареной телятины с глазунью и выпил горячий кофе, а затем примерил на себя униформу. Облегающий темно-синий комбинезон с эмблемой на груди в виде феникса с надписью "ЗИ-ЗИ-ЭЙ" пришелся впору.
В комнату Фрэнка постучали…
 — Здравствуйте, мистер Сандерс, — сказал Томпсон, когда Фрэнк снова оказался в знакомом ему кабинете. — Как вы себя сегодня чувствуете? Обычно после «Рэкима» становиться гораздо лучше. Не правда ли?..
— Что еще за «Рэким»?
— Мы немного почистили вас, пока вы спали, мистер Сандерс. Эта гадость в вашей крови под названием "БИ-ПИ", действительно редкая мерзость - но,.. сейчас вам должно быть, — Томпсон не успел договорить, потому как Фрэнк проявил явное недовольство.
— Вы что?! — заорал он.
— Да-да, мистер Сандерс. Но не стоит беспокоиться. Мы убрали из вашей крови этот смертельный препарат. Для вашей же пользы. Поймите, мистер Сандерс, для вашей предстоящей работы это не только необходимое условие, а я уверен, это поможет сохранить вам жизнь. «Рэким» — лучшее средство для прочистки мозгов. Славно потрудились наши химики, вы согласны?
— Какого черта, мать вашу?! — не унимался Фрэнк.
— О, мистер Сандерс, прекратите, — сменив тон на более важный, сказал Томпсон. — Я и сам, иногда, — "банкир" поправил свой галстук, — прибегаю к этому средству.
— Я не подписывался, мать вашу, на эксперименты!
— Вот тут вы ошибаетесь, Фрэнк Сандерс, — Томпсон нажал кнопку пульта и на мониторе, висевшем на стене, высветился контракт с его корявой подписью.
Фрэнк застыл...
— Итак, мистер Сандерс, — Томпсон вышел из-за стола. — У нас очень мало времени. Прошу вас, — "банкир" указал на отполированное до металлического блеска кресло, появившееся вдруг неожиданно из потайной двери в стене.
— Что это еще за дерьмо?.. — Фрэнк уставился на появившийся интерьер.
— Вы же не трус, Фрэнк, не правда ли?
— Черт, я не сяду на этот чертов стул! — он сделал несколько шагов к выходу и остановился. Пресекая его возможное отступление, у двери появились знакомые амбалы.
— Ожидаемая реакции, мистер Сандерс, —  со знанием дела спокойно сказал Томпсон. — Вы не первый и не последний, кто так реагирует. Вы сами, или вам помочь? — Томпсон скрестил руки на груди.
Фрэнк осмотрелся вокруг. Бежать было бессмысленно. "Даже, если я вырублю, — подумал Фрэнк, — Томпсона и двух его дебилов, мне не уйти. Наверняка в этом здании таких придурков тысячи".
— Черт с вами — валяйте! — сдался Фрэнк и уселся в кресло.
— Правильное решение, мистер Сандерс, — сказал Томсон и снова улыбнулся.
Через секунду в комнату вошла стройная девушка в униформе. Она подошла к Фрэнку, а амбалы расположились по обе стороны.
— Мне нужна ваша рука, мистер Сандерс, — сказала девушка и едва заметно подмигнула ему.
Лицо девушки, показалось, Фрэнку знакомым.
"Бина!.. — он узнал ее. — Но, черт, что она здесь делает? — Какого хрена?"
Амбалы ремнями пристегнули руки и ноги Фрэнка к креслу.
— Итак, мистер Сандерс, или все же вы предпочитаете, мистер Честертон?.. Пора возвращаться домой, профессор! Эта процедура ускорить процесс вашего возвращения.
— Что? О чем это вы, мать вашу?.. Честертон?! — не понимая, о чем идет речь, вспылил Фрэнк.
— Удивительное средство "БИ-ПИ", не правда ли, мистер Честертон? Сколько нас поносят недоброжелатели, но этому дерьму нужно отдать должное. Раньше мы пользовались другим препаратом, но БИ-ПИ утер всем нос. Никто еще раньше времени не приходил в сознание. И да, вы не поверите, но как только вы переступили порог этого здания, я понял: вы меня спасли. Мы все ноги истерли  в поисках вашей персоны, профессор. А тут — бац — удача, — Томпсон хлопнул в ладоши, — сами в руки! Это не иначе, как проведение. Не правда ли, мистер Честертон?
— Меня зовут Сандерс, мать вашу! Какого хрена тут происходит?! Кто вы? Что вам от меня нужно?!..
— Успокойтесь, Фрэнк. Через секунду вы станете другим человеком, и это будет уже совсем другая история. На этот раз я так далеко упрячу вас, дорогой профессор, что вас не найдут даже ищейки Лайтэка.
— Черт! — Фрэнк почувствовал, как ему в вену вонзилась игла.
— И вот еще что, Фрэнк. — Томпсон вынул из брюк черные кожаные перчатки и одел их на руки. — Пока вы не отключились окончательно, я хотел бы лично — на прощание, так сказать, отблагодарить вас, мистер Честертон. Не в моих правилах быть в должниках.
Томпсон стал напротив Фрэнка и, покрутив головой в разные стороны, размял шею, а затем, неожиданно, коротким жестким ударом врезал Фрэнку в челюсть. В глазах Фрэнка потемнело, и он попытался вскочить на ноги, но металлические оковы врезались ему в руки.
— Как вам моя благодарность, мистер Сандерс?.. Вонючий кусок дерьма!.. — Томпсон еще раз хлестко приложился к физиономии Фрэнка и в этот раз он точно попал ему в висок. Фрэнк отключился. Сквозь пелену сознания он уловил только, что кто-то приказал отправить его в  сектор D.
Когда же сознание понемногу стало возвращаться, чей-то женский голос орал ему в ухо:
— Очнись! Засранец! Открой, мать твою, свои гребанные глаза! -
Сквозь пелену, возвращающегося зрения, Фрэнк увидел лицо девушки и почувствовал жжение на своих щеках. Он машинально, еще до конца не соображая, кто перед ним склонился, схватил ее за горло и попытался вырвать трахею.
— Успокойся, Фрэнки!! Это я, — раскрыв широко глаза и, шипя слюнною, умоляла девушка.
— Бина?!.. — ослабив хватку и пораженный обстоятельствами, спросил Фрэнк. — Какого черта ты лупишь меня по морде?
Бина закашлялась. Фрэнк помог ей подняться на ноги.
— Что, мать твою, здесь происходит, Бина?!
— Фрэнки, ты кретин! Ты чуть не сломал мне шею! Боже, как же больно! — словно с набитым ватой ртом, простонала Бина. — Я все тебе объясню, но не сейчас, — боль в горле мешала ей говорить. — У нас мало времени. Эти болваны недолго будут так валяться. Нужно бежать! — она схватила Фрэнка за руку.
— Это ты их? — Фрэнк посмотрел на двух обездвиженных типов, лежавших по разные стороны санитарной тележки.
— Вот, — Бина подняла с пола небольшое устройство в виде трубки с курком.
— Ты убила их?..
— Нет, но два часа им придется поваляться в собственной слюне.
— Что здесь происходит, Бина? Ответь мне! Ну же!..
— Фрэнк, я все тебе объясню. Тебе нужно довериться мне, — Бина с мольбой посмотрела Фрэнку в глаза. — А сейчас нам лучше убраться отсюда! Пойдем, Фрэнк, я знаю выход.
Бина по длинному коридору бежала первая, следом, озираясь вокруг, бежал Фрэнк.
— Бина! Черт!!
— Фрэнк, я знаю выход.
— Ладно.
Добежав до конца коридора, они остановились у двери, за которой находилась лестничный пролет. Фрэнк следом за Биной спустился на один этаж ниже, а затем в лифт и вот уже холл первого этажа.
Но покинуть здание сразу не удалось. Беглецов остановил знакомый Фрэнку консьерж, но в этот раз его лицо было совсем неулыбчивое.
— Бина, зря ты все это затеяла, — сказал крепыш и снял с головы свою дурацкую "таблетку".
— Фрэнк,..— прошептала Бина и спряталась за его спиной.
— Я справлюсь, милая. Меня не остановить этому сопляку! — Фрэнк шагнул навстречу консьержу.
— Перед тем, как сделать еще шаг, мистер Сандерс, хорошенько подумайте: а стоит ли? — спокойно сказал Пико.
— Тупица, прочь! — прорычал Фрэнк. Но не успел он нанести удар с правой в челюсть консьержу, как тот ловко уклонился и ногой врезал Фрэнку в грудь. От удара Фрэнка согнуло пополам и отшвырнуло к противоположной стене.
— Как вы себя чувствуете, мистер Сандерс? — поинтересовался консьерж, словно это была для него забава.
Фрэнку понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Бина, закрыв ладонями рот, с ужасом на лице созерцала эту сцену.
— Я же предупреждал вас, мистер Сандерс: не стоит, — продолжал издеваться над Фрэнком Пико.
Фрэнк тысячу раз испытывал на себе удары, но этот удар был чудовищной, нечеловеческой силы.
— Умм, биотик, — догадался Фрэнк. Он знал, что среди живущих давно затесались эти искусственно-созданные машины, но никогда раньше не сталкивался с ними так близко. Да и как их распознаешь? Та же кожа, та же вонь изо рта.
— Хорошо, — подымаясь с пола и потирая ноющую грудь, сказал Фрэнк. — А теперь моя очередь удивить тебя, тупая тварь! — вспомнив прием, когда-то показанный старым воякой по братству, Фрэнк совершил обманный уклоном влево, а затем резко вправо и с левой руки четко врезал консьержу в челюсть. Но удивительное дело, удар, который мог повалить даже буйвола, не произвел на консьержа желаемого эффекта. У биотика только дернулась  голова в сторону и все.
— Черт, мать твою! Что за дерьмо?.. — встряхивая от боли рукой и не понимая, как это вообще возможно, простонал Фрэнк.
— Это все на что вы способны, мистер Сандерс? — спросил Пико и, схватив Фрэнка за шиворот, забросил его за стойку ресепшена.
Фрэнк, сгребая спиной таблички с буквами, плашмя грохнулся на пол.
— Ну, как вы себя чувствуете, мистер Сандерс? Вам не нужна помощь?..
Фрэнк вскочил на ноги и осмотрелся по сторонам. Его взгляд остановился на скрепленных между собой цепью металлических стойках у входа. Он рванул к одной из них и, разорвав соединение, поднял ее над своей головой.
От первых двух ударов консьерж уклонился, но другие попали в цель. Один удар, второй, третий и биотик, выдавив стекло своим телом, вылетел из здания наружу. Фрэнк с Биной вылезли следом через образовавшийся проем.
— Ну, как тебе мой коронный удар?! — заорал Фрэнк. — Как тебе, а? Ублюдок!
— Фрэнк, что это? — заскулила Бина.
Перед глазами Фрэнка и Бины происходило что-то невообразимое. Консьерж весь в крошке стекла, заморгав глазами, стал приходить в сознание и подыматься на ноги.
— Вот черт! Бежим! — сказал Фрэнк. Он схватил Бину за руку  и потащил ее на противоположную сторону дороги, по которой с бешеной скоростью и сиренами проносились машины. Парочка немного пробежала вдоль улицы, а затем скрылись между домами и еще несколько минут им понадобилось, чтобы немного оторваться, как они предполагали, от преследования. Остановились только тогда, когда Бина, выбившись из сил, не удержалась на ногах и свалилась на асфальт.
— Мне нужен отдых, — простонала она.
— Черт, Бина! Подымайся! - крикнул Фрэнк и помог ей стать на ноги.
— Постой,.. дай мне секунду... сейчас, - тяжело дыша, сказала Бина.
— Что этот кретин хотел сказать, Бина?.. Честертон? Он сказал, что я Честертон!
— Да, Фрэнк, черт! Ты никакой ни гребанный Сандерс!
— Что?! — заорал Фрэнк и встряхнул Бину за плечи. — Повтори, что ты сказала!
— Успокойся, Фрэнки. Черт, отпусти меня! Мне больно! — простонала Бина. - Сандерс это не твое настоящее имя! Тебя зовут Ричард Честертон! И все, что ты видишь — не существует!!
— Что?!
— Я сама не знаю, как это работает, но это так! — закричала Бина. — Фрэнк, я знаю, что это звучит невероятно для тебя, но это так!.. Ты Ричард Честертон, хочешь ты этого или нет, чертов ты придурок. Ты долбаный профессор Ричард Честертон — создатель чертовой заморозки!
— Нет...
— Да, Фрэнк! Этот мир и все вокруг — это все, чертова иллюзия!!
— Как? — Фрэнк в замешательстве смотрел на Бину и не мог поверить в то, что услышал.
— Фрэнк, вспомни о своих снах!
— Что?..
— Вспомни, Фрэнк, черт, свои дебильные сны! Ты должен, сукин сын, все вспомнить!
— Сны?..
— Да твои сны, Фрэнк! Ты должен вспомнить! Ты же мне сам говорил!..
— Но причем здесь мои сны, Бина?
— Только во сне ты настоящий, Фрэнк!.. Ты не существуешь!.. Все, что ты видишь вокруг, не существует!.. Ты труп, Фрэнк, ха-ха. Тебя нет Фрэнки! — сказала Бина и печально улыбнулась.
— Что? — теряясь в мыслях, переспросил Фрэнк.
— Да дорогой. И я мертва. И этот подонок Томпсон и эти люди вокруг... Даже эти крысы, — она рукой указала на грызунов кишащих в мусорном баке, — даже они дохлые.
— Я ничего не понимаю, Бина. Я не понимаю, — В лице Фрэнка читалась полная растерянность.
— Сегодня ночью, Фрэнк, я познакомлю тебя с одним человеком, — уже спокойно сказала Бина. — Но сначала, нам нужно, как можно дальше, убраться отсюда, малыш. Я не знаю, как на тебя вышел Томспон, но ты сам, слышишь, ты сам пришел в "ЗИ-ЗИ-ЭЙ".  Все не так просто, Фрэнк. Здесь нет друзей, дорогой. Даже я спала с тобой по приказу Томпсона. Этот подонок обещал мне, что поможет вернуться в реальный мир, но обманул, - мразь! Он не был уверен, что ты именно тот, кто ему нужен! Но когда тебя проверили на спектре, то выяснилось, что ты...
— Что? Ты спала со мной по приказу? - заорал Фрэнк, не дав Бине договорить.
— Какого хрена, Фрэнк? Ну не из-за привязанности же! Я не спорю, ты парень ничего, но не настолько! И пока ты не появился в "ЗИ-ЗИ-ЭЙ", все шло по плану. Какого хрена ты туда приперся? Томпсон струсил - подонок. Он подумал, что ты все вспомнил. Теперь он уничтожит тебя и меня!
— Иди в жопу, Бина! Я за последнее время, только и слышу, что я, мать вашу, не Фрэнк, а какой-то Честертон! С самого утра меня лупят по роже и этот биотик чуть не вышиб мне мозги! Что, мать вашу, здесь происходит? Мне кто-нибудь объяснит?.. Но больше всего я хотел бы посчитаться с этим козлом Томпсоном. Этому мудаку я размажу рожу в желе!
— Нет, Фрэнк! Даже не думай! — Бина с тревогой на лице посмотрела Фрэнку в глаза. — Я тебя прошу, Фрэнк! Они убьют тебя, слышишь Фрэнк. И меня следом за тобой. Такие вещи в "ЗИ-ЗИ-ЭЙ" не прощают... Черт, Фрэнк! Я должна вернуться в реальный мир. Ты должен, сукин сын, мне помочь! С тобой или без тебя! Я больше не могу ждать! Сколько я еще протяну на этом "БИ-ПИ".
— Что это за хрень?
— Фрэнк, милый Фрэнк, неужели ты ничего не помнишь? — Бина взглянула на Фрэнка с мольбой в глазах.
— Нет, твою мать! Ничего!
— Окей, Фрэнк. Скоро твое тело избавится от этой гадости. Главное нигде и никогда ничего не пей. Ты меня понял, Фрэнки, ничего не пей. Эти ублюдки подмешивают "БИ-ПИ" повсюду.
— Что я должен вспомнить, Бина! — заорал Фрэнк.
— Все! Что ты ни какой не Сандерс, а Честертон! Мамочка! — Бина от безысходности заскулила. — Если ты не вспомнишь — я пропала! — Бина закрыла лицо руками и, опираясь о стену, опустилась на корточки.
— Черт! Как это вообще может быть?..
— Фрэнк, постарайся все вспомнить! Умоляю, милый, только ты сможешь помочь мне вернуться назад!
— Хорошо, Бина. Что я должен делать?
— Это мы узнаем, как только твой организм полностью очистится от этой гадости.
- Но этот ублюдок сказал, что меня почистили.
- Нет! Это ложь! Милый, это вранье! Ты ему нужен мертвый. Здесь никого не чистят. Эта банда наживается на контрактах замерших миллионеров. Они платят огромные деньги компании, а компания на несколько дней перемещает их в мир живых.
- Что?
- Ты, что ничего не понимаешь?
- Нет!!
- Ум, Фрэнки, черт...
— Как ты думаешь, когда это… ну.. вытечет? – спросил Фрэнк.
— Я думаю, что скоро.. Я не знаю.
— А этот, ну с кем я должен встретиться, он знает?
— Старик? Его зовут Cтарик. Бар "Орешки и белка". Там он протирает свой зад. И самое главное, что ты должен знать Фрэнк, никому не верь. И помни, что мы все уже здесь давно тру.., — не успела Бина договорить, как со спины ее пронзила черная тень руки, и она повалилась на мостовую. Со всех щелей и  подворотней к Фрэнку приближались ищейки Лайтэка (бесформенные силуэты людей-теней). Не имея физической оболочки, ищейки Лайтэка проникали повсюду, сквозь все, что угодно, не чувствуя преград. Только благодаря выработанной годами выучке и сноровке, Фрэнку удалось уклониться от бестелесных тварей и убежать.
До поздней тьмы ищейки разыскивали Фрэнка, а он отсиживался в том месте, где даже сам дьявол не нашел бы его. Это была сточная яма под мостом Джоуна Воулкера. Еще около часа, после того, как ищейки прекратили поиск,  он лежал  в грязи, замотав голову в рубаху, чтобы мерзкая жижа не попала ему в рот, и вслушивался, изредка высовывая голову и осматривая окружающую тишину…

Глава VI.  Старик

О Баре "Орешки и белка" Фрэнк слышал давно, но никогда не посещал его, потому что было там шумно; крутилась там всякая шваль, а он любил уединение  и спокойствие.

Но теперь ему нужно было  туда, в самое отстойное место города, где разврат и  выпивка. Перед тем, как войти внутрь, Фрэнка обыскал тип, смахивающий на гориллу. Беззубый рот охранника насмешливо улыбался, когда он ощупывал своими руками Фрэнка там, где обычно Фрэнка ощупывали только женщины. Но пройти эту процедуру было необходимо, иначе ему бы не позволили войти.

- Чистехонький, можешь входить, - сказал охранник и, улыбнувшись,  поцеловал Фрэнка воздушным поцелуем.

Фрэнк на такое расположенность к нему ничего не ответил, а спокойно выбросил из памяти неприятный инцидент. Он вошел внутрь и тут же ощутил не только ушами, но и грудной клеткой басовые удары колонок, запах спиртного, духов, пота и все того, чем наполняются подобные заведения.

«Где же ты, старик? - подумал Фрэнк. Бина, девочка моя, как жаль. Ничего я отомщу за тебя...»

Фрэнк подошел к бармену и заказал виски. Он всегда так делал в подобных заведениях. Деньги в подобных местах всегда найдутся. Стоит только найти собутыльника и он  заплатит по доброй воле или Фрэнк вмажет ему пару раз, где нибудь в уборной.