Часть Четверая. Metropolitan Museum

     4.1. Metropolitan Museum

   В отношениях с живописью я всегда знал свое скромное место.
   Да, случалось застывал перед отдельными творениями. Да, любил творческий беспорядок мастерских и запах только что написанного холста. Да, легко отличал обэриутов от импрессионистов. Однако никогда не пытался постигнуть «Черный квадрат» и не претендовал даже на скромное звание «разбирающийся». Мое общение с полотнами походило на цепочку ярких, но необременительных связей.
   С фотографией было теплее. Особенно, когда распрощались с пленкой.
   «Цифра» дозволила неограниченный эксперимент. Количество закономерно перешло в качество. Появилось внутреннее зрение.
   Нельзя сказать, что в момет нажатия спуска я стал видеть конечный результат. С Фотошопом никогда не знаешь куда вынесет. Но теперь взгляда на когда-то сделанное фото хватало, чтобы все пиксели мгновенно выбирались из плоскости и обустраивались в пространстве.  Изображение оживало. Оживало настроение персонажей, если таковые присутствовали.
   Мое художественное восприятие внезапно обнаружило у себя не то, чтобы крылья, но пару перьев. Которые и расправило. Как умело. Фотография оказалась под одним из них, под большим. Под маленькое молчаливо заползли полотна.
   После этого заползновения я не обрел способности обсуждать детали техники и специфику школы, однако стал видеть творения глазами тех, кто их писал. По крайней мере иллюзия присутствия была полной и не очень зависела от мастерства автора.
   Походы в Metropolitan Museum стали давать качественно иные переживания.
   В данный момент я как раз находился в упомянутом музее и переживал перед любимой "Мечтающей Терезой" Бальтюса...
    - И почему же мы стоим перед одной картиной уже пять минут да еще с улыбкой Чеширского Кота?
   Пять минут мы стоим еще и потому, что нам нравится слышать периодическое фырканье за спиной. Так дают о себе знать те, кто гневно требовал удалить картину из музея по причине "ее полной аморальности". Потом бы они попытались засудить за педофилию... Царя Соломона.
   А вопрос принадлежит миловидной блондинке Кате.
   Кокетство здесь отсутствует полностью. Кожаная юбочка и светло-серая блузка с паутинкой мелкого узора ничего не подчеркивают. Они просто не скрывают. Этого достаточно для моментального запуска всего комплекса рефлексов у традиционно ориентированных мужчин.
   Длинные и стройные ножки раньше очень часто было можно увидеть в кроссовках. Но три года назад ножки перестали бегать марафон, переключились на латинские танцы и с тех пор – только чулочки и тоненький каблучок.
   Катя единственная находится рядом. Нина с Ленкой, очевидно, двинули к Фломандцам.
   Мы все члены Тусовки. Спонтанно сбились в подгруппку по уточненным интересам. Именно такой квадрижкой цокотно скачем по театрам. В Metropolitan Museum объединились впервые.
   На время подобных мероприятий я обобществляюсь.
   Почему Нинулька позволяет подругам меня обобществлять? Потому, что, по официальным заявлениям, девушки от мужиков устали. В то же время очень удобно, когда во время девичьих прогулок из воздуха появляется бесконечно терпеливая мужская (в хорошем смысле) услужливость. То-есть, обслуживание сиюминутных потребностей есть, а противных, вечно озобоченных, самцов нет. На Востоке сказали бы, что девчонки обзавелись не очень мощным, но, все-таки – джинном.
   Что привело девиц к такому декадансу?
   Пару лет назад, после почти четверти века супружества, Лена с Андреем заподозрили, что не идеально подходят друг другу.
   Андрей вдруг «понял», что именно из-за Леночки не смог полностью реализовать свой творческий потенциал и... наследить в литературе. Хотя, на мой взгляд, что за амбиции? Того, что он успел сделать и продолжает делать  в области синтеза белков вполне достаточно для полного оправдания его земного существования. Не говоря уже о финансовом и семейном благополучии.
   Отсутствие специального образования объективно не позволяет щелкать пером профессионально. Отсутствие свободного времени и, в общем-то, ординарность восприятия (вне научной специализации) не дают ни малейшего шанса взращивать серьезную самобытность. При чем здесь верная – насколько это возможно – и даже слегка безответная подруга жизни?!
   Одновременно – не думаю, что это случайное совпадение – у Лены открылись глаза на то, что всю жизнь ее забота о семье и муже кощунственно недооценивалась.
   Очень опасно, когда у красивой москвички, находящейся на пике элегантной зрелости, открываются глаза. Не важно на что.
   Чтобы не погрязнуть в столь же вязких, сколь и бессмысленных, обвинительных словопрениях решили поставить чистый эксперимент.
   Развелись. Разъехались. Круг друзей делить не стали. На всех мероприятиях спят в разных палатках. «В разных», но – «на всех».
   Творчески, за два свободных года, Андрей с места не сдвинулся. Винить Леночку в этом уже нельзя.
   Как-то, в философском подпитии, очень вдумчиво растягивая слова и взвешивая каждую фразу (от чего они не становились весомее), Андрей мужественно признался, что, очевидно, в его нереализованности виновата была не только жена, но и жизненные обстоятельства. Именно с ними он сейчас и пытается разобраться.
   Мне кажется, Жизненные Обстоятельства выкрутятся. Может быть, получат частное определение в свой адрес, но непотопляемость легко сохранят. В этом случае Андрею будет нужно переходить на личности и заниматься... собой.
   Впрочем, не уверен, что эта мысль придет ему в голову.
   Лена тоже пока не нашла никого, способного  воздать должное ее навыкам заботливости. Эта энергичная пчела производит столько меда, что в одиночку потребить его, а, значит и в полной мере оценить, просто невозможно. Кроме того, Природа обязала всех пчел неумолчно жужжать.
   М-да.
   На данный момент экспериментаторы находятся в приемлемом настроении, полагая достигнутые результаты промежуточными.
   Что касается Кати...
   Человек специфический. Парадоксально, но отсутствие двух характернейших гуманоидных качеств не делает ее ущербной. А именно – девушка лишена потребности беспредметно звучать (в отличие от Леночки) и судить ближних.
   Номинально Катя замужем. Муж – инженер-строитель. Потеряв работу в Нью-Йорке четыре года назад пристроился  во Флориде. Пригрелся.
   Катя не смогла немедленно рвануть следом, пожертвовав достаточно высокой должностью и хорошим колледжем сына.
   К данной ситуации, как и ко всему остальному, относится весьма спокойно. По крайней мере внешне.

   Итак, вопрос принадлежит Кате. Чувствую, собеседница хотела бы под благовидным предлогом ненадолго оторваться от высокого. Что уж тут... Обязанность джинна – помочь.
    - Да так, знаете ли... вспомнился один курьез.
    - Он действительно стоит воспоминаний?
    - Не так давно, на этом самом месте наскакивает на меня один приятель. Ты его не знаешь. Познакомились в иммигрантской организации сразу по приезде в Штаты. Парень, в общем, неплохой, но я не люблю истово верующих. Не важно во что. Претит не вера, а истовость. Для меня это признак крутой ограниченности.
    Сразу по прибытии кореш передышал свободой и лет на пять упал в буддизм. Все мозги мне вынес мудрами, чакрами, мантрами. Потом что-то спугнуло и перекинулся в иудаизм. Тору чуть не наизусть выучил. При этом инструментарий для выноса мозгов у пейсатых покруче, чем у буддистов будет. Однако, тоже лет через пять, расцапался с рабаем и сейчас находится в фазе  «христианин-фундаменталист».
    Да, так вот... Влетает он в меня на этом самом месте и чувствую, что всю благостность момента сейчас разнесет. Ну, естественно, с ходу: «Все-таки за две тысячи лет христианство сумело выкристаллизовать основные тезисы абсолютной морали. В том числе и в отношениях полов!..» Писец!
    Проблема в том, что остановить его сентенции можно только посадив на задницу чем-то еще более идиотским и абсолютно политически некорректным. Категорически нельзя давать вставить ни слова, иначе сам сядешь. Отвечаю... причем нужно обязательно активно помогать себе указательным пальцем: «Сразу довожу до твоего сведения, что абсолютной морали не существует. Мораль любого социума, в том числе и половая, полностью определяется формами частной собственности и производственных отношений данного социума. Мои взгляды очень хорошо изложены  в книге Эдуарда Фукса «История нравов». А если ты посмотришь на дату написания книги, то поймешь, что отстаешь от передовой гуманистической мысли больше, чем на сто лет. Кроме того, фраза «две тысячи лет христианства...» указывает на твою приверженность Скалигеровской хронологии, хотя, может быть, ты об этом даже не подозреваешь. Однако последняя никогда не считалась бесспорной и твоему христианству, в реале, может быть не две тысячи, а лет семьсот. Поэтому, друг во Христе, сотвори мицву недеяния – умолкни – и не разрушай Великую Пустоту моего слияния с Фрейдизмом. Подготовь душу к сече по поводу возникших у нас разногласий и звони. Обсудим... Может быть»
   У благородной девицы с Мехмата МГУ начинается освежающая истерика. Очевидно сказалась нервная усталость, накопившаяся за два часа общения с искусством.
    - А чего это ты заливаешься? Может быть тоже считаешь, что в отношения полов может протиснуться «абсолютная мораль»?
    - Нет, не считаю.
    - А почему?
    - Потому, что ты так не считаешь. А я полностью доверяю вашему с Ниночкой мнению в подобных вопросах.

   О подобном доверии слышу второй раз. Впервые – месяца три назад. После спектакля о том, как четыре приятельские пары после тяжелой недели решили пятничный вечер провести вместе, по-домашнему.
   Утром все проснулись немного не в тех постелях, в которых должны бы.
   Оделись, умылись и за кофе попытались понять что же произошло.
   В результате самое слабое звено, с самыми крепкими моральными устоями, хлопнуло дверью, до глубины души огорченное собой, друзьями и всем миром.
   Оставшиеся сочли опыт заслуживающим внимания и решили в ближайшие выходные снова поплавать во внезапно и гостеприимно открывшихся глубинах своей сексуальности.
   Если не учитывать сказочную стремительность развития событий, все остальное выглядело вполне жизненно – вопросы, сомнения, удивление собой и своими половинами, развязка. Даже приблизительная статистика «один к трем» не вызывала протеста.
   На мою оценку увиденного, Катя – тогда рядом тоже оказалась она – ответила, что с точки зрения качества постановки и игры ей все понравилось. А в смысле близости к реалиям – мне, «несомненно, виднее».
   Тогда я этому не придал значения.
   Сейчас пришлось посмотреть девушке в глаза.
    - Интересный комментарий. Причем уже не первый раз. Катька, ты знаешь обо мне больше, чем я могу предположить?
    - С твоей фантазией ты можешь предположить что угодно. Уточни условия задачи.
   Чтобы уточнить, приходится задуматься. Задумавшись, разглядываю вырез блузки, стараюсь представить что таится под покровами. Это совсем просто - достаточно вспомнить любое из наших купаний. Меня не торопят. Мысль слегка соскальзывает в сторону...
   Киваю на картину.
    - Ты смогла бы так сесть?
    - В ее возрасте уже нет. А ты бы смог так нарисовать?
   Время возвращаться к уточнению.
    - Тебе Ленка что-то наболтала?
    - Андрей.
    - Андрей??...
   По форме мой вопрос был с иезуитинкой, но по сути – вполне конкретным. Ответ я не понял, но почувствовал, что ответили по существу. Значит, прекрасно поняли о чем спрашивают...



      4.2. По грибы

   В том августе Тусовка решила пособирать грибы. В районе одного из глухих озер, расположенных в Медвежьих Горах.
   Нас не остановило даже то, что машины надо было оставить внизу и пять миль покрутить педали. На подъем.
   Нормальному человеку это место не найти.
   Обнаружили его двое наших, у которых с головами серьезная проблема. Их мозг не способен долгое время концентрироваться ни на чем, кроме рыбалки. Они круглогодично шляются везде, где существует хоть минимальная вероятность зарыбления. От озера к озеру, от реки к реке. Как алхимики, ищут свою Философскую Рыбу, делая по пути массу сопутствующих открытий в виде по-голливудски красочных уголков природы и мало кому известных маршрутов.
   Попадая в места, подобные нынешнему, начинаешь понимать, что не стоит переоценивать талантливость голливудских декораторов. Им не нужно ничего придумывать. Достаточно без потерь перенести в кадр то, что видишь. И всё. Фильм удался. При желании можно добавить щепотку проросших динозавров и дольку душистого кинг-конга.
   Всего грибников набралось человек двадцать. Погода откровенно баловала. Дня четыре назад прошел дождик. Пересыщенность запахов, красок, опрятности и первозданности моментально уносила душу в астрал.
   Ани с Мишей в этот раз с нами не было. Они тоже сидели на велосипедах, но – в Италии. Относительно приемлемой заменой им были Лена с Андреем. Именно этим составом мы с удовольствием и двинулись по выбранному склону. А относительность проистекала всего лишь из-за отсутствия эротической составляющей общения. Хотя, правильнее будет сказать – постельного компонента, поскольку легкое облачко соблазна, на уровне осознанных, но не реализованных позывав, окутывало весь наш коллектив постоянно. 
   Велосипеды оставили на поляне, прямо среди цветов – пусть пропитаются ароматом и светом.
   Общий сбор через два часа.
   Мы с Андреем расслабленно сгруппировались вокруг фляжки с коньяком. Напрягаться с ловлей грибов не имело смысла, поскольку через полчаса складывать добытое все равно будет не во что.
   К действительности нас вернул внезапно зазвучавший хор девушек. Очень громко бралась очень высокая нота.
   Точнее, это был дуэт Нины и Лены. И, если уж совсем строго, он не брал ноту, а просто орал метрах в двадцати от нас.
   Причиной послужила огромная черная змея. Ее башка лежала строго по центру тропки и изучала наших барышень.
Как потом выяснилось, дамы орали, скорее, от возмущения. По их понятиям змея при такой встрече должна моментально, с низкими поклонами, исчезать. Если только ее диаметр не превышает рост человека и она не становится жертвой агрессии.
   А эта была какой-то отмороженной. Никуда не торопилась. Более того, когда подошли мы с Андреем, пресмыкающееся попыталось прогнуться в пояснице и по-факирски покачаться.
   Не было никаких догадок по поводу возможной ядовитости этого «чучела». Поэтому решили не устрашать его, а просто постоять без резких движений.
   Покурив Трубку мира оно начало медленно уползать, следя, за нами своими «бусинками» из невысокой травы. Ползло очень тяжело. Скорее всего кто-то был только что съеден. Наверно, именно обжорство и было причиной того, что нам не уступили дорогу сразу. Просто не смогли отвалиться от стола.
   Дали девицам команду продолжить движение. Секунд через десять хор грянул вновь. Выяснилось, что хотя чешуйчатые глаза уже прилично удалились, хвост еще полз через тропинку. Даже показалось, что в противоположном глазам направлении.
Мы правильно определили толщину – «в руку». Но забыли точное количество позвонков у змей и где-то напутали с подсчетом длины.

   Нельзя сказать, что насобирали одни белые. Попадались и красные, и моховики. Рюкзаки были полные.
   Спуск был легким. В отличие от подъема, на котором приходилось упираться и даже трижды тащить байки на себе. Сейчас достаточно было просто притормаживать.
   Попутно, Андрею ничто не мешало услаждать ниночкин слух. Он был у нее на крючке, на который давно и самостоятельно забрался. Именно с него и витийствовал сладкоголосно.
   Моей супруге от оратора совершенно ничего не требовалось. Именно поэтому она позволяла себе самое отвязанное кокетство. Абсолютно не заботясь о результате. А результатом могла стать окончательная неизвлекаемость снасти.
   Было бы неверным полагать, что Нина оставалась безучастной к речам высокого, стройного, с куртуазными закосами, искусителя. Она воспринимала его достаточно эмоционально. Он это чувствовал и не понимал, почему до сих пор не достиг своей тайной и сладостной цели. Неуязвимость ли это истинно ангельской невинности, или смешливая умиротворенность пресыщения?
   Помогать соискателю в поисках истины моя супруга, естественно, не собиралась. Ее всегда забавляло наблюдение за слегка самоуверенными маятниками, пошедшими вразнос.
   Но, похоже, что при всем изысканном усердии, Андрею вообще не часто удавалось порвать финишную ленточку.
   Может быть он больше любил свой голос и свои мысли, чем ушки, которые все это слушали? Может быть фрак его обходительности был с чужого плеча и в минуты расслабления сваливался? Впрочем, к грибам это не имеет никакого отношения.
   Самое смешное, что Леночка все время задирала меня. Она не сомневалась, что нравится, но не понимала зачем я сопротивляюсь. Ей было любопытно.
   Ничего серьезного не планировала и наверняка все свела бы на шутку, как только уловила, что я пал. Но я не падал... в понятном ей смысле.
   Любознательность незаметно и все глубже погружала ее в свой собственный эксперимент.
   А эксперимент был обречен. По причине, о которой исследователь не мог даже помыслить в тенетах своего этического базиса: мы с женой играли теперь только в парном разряде. Поэтому два параллельных маленьких романчика с ребятами случиться не могли. А стать героями одного большого произведения Леночка и Андрей были не способны.

   Настроение зашкаливало. Все любили всех. Особенно после того, как «приговорили» последний спиртосодержащий НЗ.
   Естественно, обильный, и очень даже прикосновенный, вечерний запас находился в кемпинге, в который мы сейчас возвращались.
   На маленьком привале подвели предварительные итоги. Сошлись на том, что прокатились офигительно, что здоровье поправили офигительно, что грибов насобирали офигительно, что... Одним словом: все – просто «офигительно» и только выкупаться сейчас в речке было бы «охренительно».
   Резолюцию вкруговую полирнули чудом найденными постпоследней бутылкой текилы и парой лимонов. После чего были вынуждены признать, что у мужиков доподлинно кончилась вся выпивка, а у девочек болят попки и пока не доберемся до палаток боль снимать нечем.
   Девочки разом вздохнули, что сейчас хорошо бы в корейский массажный кабинет. Эхо выдохнуло: «в гастроном».

   Добравшись, наконец, до машин и погрузив в них пыльные, слегка поникшие велосипеды, организованной колонной двинулись к находящейся в десяти милях стоянке.
   Палатки были предусмотрительно поставлены перед выездом.
   Был прожит интересный и насыщенный день.
   Но сейчас только пять часов. Впереди целый, необкромсанный вечер, который тоже не пропадет зря.
   Нельзя сказать, что сегодняшнее путешествие все перенесли как милую забаву. Кто-то откровенно спекся. Кто-то предался легкой лености.
   Оставшиеся в строю мужички занялись заготовкой еды для костра, которому предстояло не спать всю ночь.
   Уцелевшие подруги, сбивая друг друга с ног, бросились чистить грибы. Под руководством тех, кто мог твердо сказать что оставить на ужин или разделить с другом, а что безжалостно отдать врагу.
   Грибного супа хватило бы на неделю даже при пятиразовом питании только этим супом. Если бы не Лена: «Что??!! В такую жару?! И кто это собирается стоять здесь неделю? У меня все нарезано для окрошки и в багажнике пять литров кваса на льду. А через час у нас будет такое рагу из картошки с грибами!..»
   И сказали мы себе: «Да породит этот огнь священный грибное рагу и прочую снедь обильную. Да омоют воды бегущие наши чресла натруженные». И стало так. И мы увидели, что это хорошо. И было утро, и будет вечер. День первый.
   Потом сотворение стола... сумерки, ночь... огонь... курение своих и чужих... обе гитары... Окуджава, Берковский, Дольский, Суханов, Никитины, Мирзоян, ранний Розенбаум... Именно «ранний». Пока он считал себя поющим эскулапом, а не эстрадной звездой с лекарским прошлым. Еще лет... дцать назад говорил ему на каком-то творческом вечере Боярский: «Саша, я преклоняюсь перед твоими аранжировками, но прошу: никогда не пиши стихи – это не твое». Саша не внял до сих пор.
   Те же гитары, но уже подвыпившие... цыганочка, вино... кому-то водка с соком или без... вспышки аппаратов... объятия всех со всеми... цикады, поразительно звездное небо сквозь кроны деревьев... бессистемное купания в реке, до которой минуты три нетрезвым шагом.

    - Олег, а тебя не волнует, что твою Нину так обнимает посторонний мужчина?
    - Посторонний? Нину? «Посторонний» это тот, с кем Нина сама не хочет обниматься. Но возмущенных возгласов я не слышу. А Андрей – так и вообще свой. Ты знаешь во сколько походов мы с ними переходили? Сколько выпили?
   Разговор завела Марина. С ней и мужем Сашей мы познакомились сегодня. Хотя многие их знают давно.
   Марина, кажется, зануда. К тому же, еще днем положила на меня по-мужски деловитый глаз. То-есть полностью проигнорировала тот факт, что страсть в предмете ее похоти должна созреть. При условии, что это чувство вообще присутствует.
   Но сейчас оно не присутствовало. Вообще. Я не испытываю... точнее испытываю неприязнь разной степени тяжести по отношению к бесцеремонным, рыхло надутым шарам женского пола. Которые, к тому же, неряшливо не следят за осанкой.
   Не говоря о том, что в нашей компании я избегаю серьезных завязок. Да они и невозможны по недавно изложенной причине. От тусовочных женщин мне не нужно ничего конкретного. Они все любимы, но не утилитарно.
   Правда, иногда дама осознанно не желает, чтобы выпитое ею вино и лирические чувства, навеянные гитарой, «прогорели» впустую. Тут уж...
   Наверху она будет отвечать самостоятельно. Моя задача – максимально оградить от ответственности на путях земных.
   Зачем Марина задает дурацкие вопросы? Да, Нинулька и Андрей сидят напротив. Он приобнимает, подливает ликер и что-то шепчет на ушко. Шепчет не первый раз и всегда, примерно, одно и то же. Нинульке шепчет и подливает не он один. Умные пофигистки-блондинки всегда пользуются спросом. А Марина хоть и спрашивает с пьяненькой улыбкой, но ее выдают глаза – они совсем не пьяные и постоянно пытаются подмечать. Незаметно, но всеобъемлюще. Я таких людей не люблю, независимо от пола. Если только мы не за линией фронта.
   Не далее, как час назад мадам посчитала, что для «окончательного перехода» на «ты» нам необходимо выпить на брудершафт и поцеловаться. Чем ее не устраивал уже имевшийся предварительный переход?
   Теперь я могу отряхиваться, но меня поцеловали так, что... На ногах устоял, но как порядочный мужчина был обязан немедленно начать вести с Мариной совместное хозяйство. Не взирая на ее присутствующего мужа и даже без возможности попрощаться с Ниночкой.
   После первого брудершафта, фактически без передышки, надо мной нависла удушающая глыба второго.
   Малодушно выкрутился, приватно спев девушке «Сияла ночь, луной был полон сад...» в аранжировке Агафонова. «Приватно» – значит томно глядя именно на нее, хотя подпевала вся компания. У нас любят этот романс.
   Потом кому-то перекинул гитару... откликнулся на призыв открыть банку с горошком... пошел светить в палатку, чтобы найти две баночки шпротов и сгущенку для полуночного кофе... был отловлен «на троих»...
   Потом меня и настиг дурацкий маринин вопрос.
    - Маринка, ты главное не волнуйся. Мы сейчас восстановим если не порядок, то справедливость. Ну-ка, где тут Ленка?..
   В уголке космоса, приютившем наш бескрайний кемпинг, освещается только маленький домик офиса, стоящий где-то на горизонте. На нашем сайте светло от звезд, походного фонаря, висящего над общим столом, и уютного костра, вокруг которого в раскладных креслах комфортно устроились бодрствующие. До ближайших соседей идти минут пять по мягкой траве. Трезвым шагом.
   Леночка нашлась в Столовом световом круге. В одной руке зажженная сигарета и пластиковый стаканчик, другой она пытается выудить из маленькой стеклянной баночки большую маслину.
   В данный момент не была втянута ни в какую беседу. Поскольку только что насильственно отпустила к огню группу товарищей, которым устала объяснять разницу между сплавом пятой категории для байдарок и той же категории для катамаранов.
   Покидая Марину обхожу стол, успев за десять секунд отказаться еще от двух предложений выпить.
    - Лен, посмотри как твой с моей пригрелись. Где справедливость?
   Не оборачиваясь...
    - Подержи, вот, сигарету и стаканчик – мне уже минуту эту хрень из банки не выдернуть.
    - Так ты выдергивай которая поменьше.
    - А я хочу эту... Слушай, какая справедливость? Кто обещал сделать массаж?
   Поворачивается ко мне. Привязка оси вращения к местности не меняется ни на миллиметр. Именно поэтому ее грудь плотно упирается в мою. Плотность проистекает из размера бюстгальтера.
   Внутри что-то обрывается. Мужскую и человеческую сущность навылет пробивает тонкое и острое, как спица горячее, распирающее понимание, что это не пьяная эйфория. Не та риторика, реакция на которую допускается сколь угодно дурацкая, но просто молниеносная и максимально смешная. Эти негнущиеся губы ждут ответа.
    - Не забыла?
    - В отличие от некоторых.
   Отворачивается к столу.
   Прижимаюсь к спине. Одной рукой захлестываю талию. Пальцы другой ложатся на пульсирующую шею. Рука уходит вниз строго между тяжелых грудей. Никто не сможет сказать, что девушку «лапают», но я ощущаю все ее тело. Целую в шею...
    - Андрюха, а ведь мы обещали девочкам массаж.
   Андрей ничего не отвечает. Поднимает глаза. Изображение на их сетчатке наверняка полностью размыто. Юстировка не справляется.
   Отвечает моя жена.
    - А что, уже пора? Или это просто «прикол»?
   Не добавляя взгляду осмысленности кавалер переводит его на Нину.
   На самом деле «прикалывается» только она и заниматься этим может достаточно долго. Но я ждать не могу. Мне был задан серьезный вопрос.
    - Андрей, оставляю мою свистульку на твоей совести – разбирайся что у нее болит и можно ли это вылечить.
   С неприличной быстротой стискиваю ленину ладонь и делаю шаг в сторону палаточных силуэтов. Для всех остальных мы просто растворяемся в темноте. Хотя, скорее всего, никто этого даже не заметил.
   Одного шага этой девушке обычно хватает, чтобы понять интересно ли предлагаемое направление. Если нет, то на втором шаге она начинает слегка упираться, на третьем останавливается: «Ой, я сигарету на столе оставила...», «Ой, я забыла в кресле вино и мне в стаканчик сейчас нападают мухи...»
   Физический контакт разрывается. Делается уход в сторону сигареты, стаканчика с вином или разносчиков заразы. Потом быстрый подкат к любой говорящей группке. И ее уже нет. По крайней мере с тобой.
   Неужели обрыв был ложным?
   Мы вне светового круга. Глазам сидящих у яркого стола недоступны. Одни. Ни сигарет, ни вина, ни мух.
   Их палатка ближе. Приседает на колено. Короткий, твердый, на одном тоне «вжик» открываемой молнии. Глаза привыкли. Срывает кроссовки. Отводит полог. В спину и затылок – воздух леса, в лицо – запах жилья. Надувной матрас начинается прямо от входа. Сейчас рухнет на живот: «Сделай что-нибудь, чтобы завтра я могла сидеть не стоя». Но она садится. Ложится на спину... Значит джинсы нужно снимать... совсем... Она думает, что Андрей не скоро покинет Нину? Или вообще не думает? Приподнимает бедра. Ремень успела расстегнуть. Коротенькая брючная молния. Голубенький шелк трусиков. Я их знаю. Очень маленькие. Какая гладенькая. Тугое движение вниз. На тонкой талии след от нежной резиночки. Мои руки погружаются глубже. Теплая впадинка спины. Ползет все еще туго. И вдруг – легко. Бедра падают. Я столько раз рассматривал эти стройные ноги. Они поднимаются. Полностью выпрямленные. Классической заминки у коленок не будет. Все соскользнет на едином выдохе и темной кометой с двойным хвостом улетит в угол палатки. Потом футболка... лифчика под которой нет с последнего купания.
   Плечи, виски, волосы. Нужно все увидеть. Пальцами. Уголки глаз, краешки губ, подбородок, шея. Не вздрогнет? Не проснется? Похоже, она ждала не меньше, чем я. Целовать. Всю. Ее запах. Нежность. Отовсюду. Ее губы тоже всматриваются и находят мои. Не обращают на нас внимания и говорят о том, чего никогда не смогут сказать вслух. Совершенно по-иному слышатся все ее «больше, чем я Андрею никто не сможет дать в постели, а мне – никто больше, чем он», «у него никого никогда не было кроме меня, и он у меня единственный», «мы каждый день имеем столько потрясающего секса, что никому даже в голову не придет заниматься ****ством на стороне». Говорят долго, чтобы я все понял. Повторяют...
   Ленка осознает, что они выболтали все на свете?
   Я уже много раз, по-цыгански воровато, прикасался к этим грудям, но они никогда с ртутной тяжестью не стекали с моих ладоней. И опять полные пригоршни... и опять... соски уже цепляются...
    - Какой ты сильный... и нежный.
   Люблю ощущать на своей голове женские руки. Как хорошо, что она это помнит.
   Мне кажется меня ждут... Можно проверить и по-другому, но хочется именно так... да, вкус ожидания. Проваливаюсь... Мы снаружи и внутри друг друга... Инь. Ян.
   Она не очнулась за миг до. Ни через миг, ни через два после. А дальше –  Вечность.
   Именно посреди Вечности...
    - А что делает Андрей?
    - Не волнуйся, он в надежных руках.
    - А что он сейчас делает?
    - Можно только предполагать.
    - Я должна пойти посмотреть!
    - Не будь эгоисткой. Пойдем через полчаса.
    - Нет-нет-нет... мы должны пойти прямо сейчас!
    - Не волнуйся. Сейчас посмотрим.
    - А где они могут быть?
    - Успокойся.
   Наши руки постоянно сталкиваются, шаря в темноте. Лена одевается не очень быстро, но как-то суетливо.
    - Как я теперь буду Нине в глаза смотреть?
    - Нормально.
    - Вам, мужикам, все нормально!
    - Мне не так, как остальным. Подожди.
    - Я тебя прошу, не прикасайся ко мне! Извини. Я хочу выйти. Господи!..
    - «Я не француз Дефорж, я Дубровский... вы не должны бояться моего имени»
    - Что ты несешь?!..
    - Ну... если упрощенно... «Спокойно, Маша, мы с Ниной свингеры».
   Процесс бестолкового одевания обрывается. Даю паузе полностью отзвучать.
    - Что?
    - ...
    - Ты... серьезно?
    - Я не способен уловить когда женщине не до шуток?
    - Те самые?
    - О нас где-то писали?
    - Настоящие?
    - Более или менее. Но нам хватает.
    - Ты ей скажешь?
    - У нас такие вещи скрывать не принято. В крайнем случае, Ниночка может захотеть переспать с Андреем.
    - Нет!
    - Хорошо. Не думаю, что она будет упорствовать, если у подруги от этого портится настроение.
    - Я тебе должна что-то сказать...
    - Говори.
    - Сначала выйдем... и сядем у костра.
    - Можно открывать?
    - Открывай.
   Выбираюсь первым. Подаю руку даме, поднимающейся из кареты без колес. Вуаль и лошадей мы где-то потеряли.
   Костра не видно. Лампа над столом потушена. Вокруг ни души. Странно... Мы отсутствовали минут пятнадцать. Учитывая разудалое состояние, в котором была оставлена компания, люди физически не могли угомониться настолько, чтобы расползтись спать. Неужели не пятнадцать? Когда мы уходили костер горел. Сейчас угли толстых поленьев едва тлели.
   Подхожу и сажусь в одно из раскладных кресел, окружающих  кострище. Лена садится рядом.
    - Коньяка хочешь?
    - Плесни. Как ты думаешь – где они?
   Рядом раздается голос Нины.
    - Мой нашелся. Сейчас поищем твоего.
   Лена уменьшается в размерах раза в два.
    - Мы поболтали о массаже. Потом Андрей лечил мне попку. Попытался проводить к палатке. Я объяснила, что пока не собираюсь спать ни в каком виде. Осталась петь. Больше его не видела.
    - Нинулька, тут понимаешь...
    - Любимый, да все я понимаю. Почему мужики такие смешные? Лен, твой такой же? А вы, сэр – добавьте девушкам коньяка. Вот только жидиться не нужно! Слейте себе остаточки и идите спать. А мы пойдем поищем менее предсказуемого, но не менее дорогого супруга.

   Утром проснулся первым. На мое открытие глаз жена ответила шевелением.
    - Что-то голова тяжеловата. Наверно красного вечером перебрала.
    - Долго вчера путешествовали?
    - Да нет. Андрей заснул в продуктовой палатке.
    - Ленка вчера нервничала...
    - Уже не нервничает... уже не так нервничает. Но ты маньяк. Я вот скажу Анечке, что стоило ей один раз не поехать...
    - А я Мишке скажу, что ты давала себя по попке лечить.
    - Уел. Сдаюсь. Но к Ленке не лезь. У нее это было всего три раза и она всегда здорово переживает.


   А через неделю праздновали выпуск первой в жизни книги Андрея. Всем было радостно, поскольку сопричастность была поголовной.
   Это был роман. Женская психология. В моем понимании затронутая тема – просто минное поле на болоте с пираньями и огромными саблезубыми удавами на каждой кочке.
   Но эрудированный автор знал латинскую мудрость, что победителей не судят. А поскольку в победе не сомневался, то и суда не страшился.
   От Тусовки требовалось необременительное сопереживание.
   С самого момента зачатия грядущего шедевра мы дружно поддались эмоциональному вовлечению. Более того, хотя и похихикивали за спиной нарождающегося деятеля искусства, но именно благодаря ему узнали, что есть такое явление, как «шмуц-титул»... что против твердого в вере корректора бессилен даже Главный редактор, не говоря уже о редакторе Художественном или, тем более, каком-то там авторишке.
   Проводились интереснейшие диспуты, в которых искалась грань между «обилием тонких психологических наблюдений» и занудством. Были попытки понять способен ли человек, официально не считающийся женским угодником, сказать что-то новое о глубинах женского сознания. При том, что это сознание нужно еще суметь найти.
   Обсуждалась необходимость иллюстраций вообще и «ню» в частности. И если «да», то где их брать.
   Для определения тиража были задействованы наши ведущие экономисты. «Ведущие» потому, что меньших просто не было. Именно ими была утверждена цифра в три тысячи экземпляров. Расчетной прибыли должно было хватить на покрытие всех издательских расходов, грандиозную пьянку и покупку полного комплекта аквалангистского снаряжения. В остатке даже виделись долларов семьдесят, потратить которые было просто не на что. Расчетное время реализации «продукта» оценивалось в полгода.
   Единственый среди нас человек, имевший отношение к филологии, робко заикнулся, что начинать карьеру писателя с психологического романа – крутенько даже для члена Тусовки. Но общие рассуждения никого не интересовали, а углубиться в детали крохобору не дали.
   Касательно же Лены... Она полагала, что для написания чего-то путного, тему – в данном случае, женщин – нужно изучить. Начать можно с той, что живет под боком. Просто доброжелательно и слегка углубленно присмотреться, например, к жене. Подметить повадки. Понять, как склонный к росту энтропии быт разрушает ее внутренний мир. После чего с любовью написать о благоверной маленький рассказик. Если уж без пера и чернильницы не прожить.
   Написав, можно спросить у героини правильно ли раскрыт образ. Наверняка неправильно. Такое непонимание женщину жутко обидит. Значит нужно будет как-то загладить бестактность и провести вдумчивую работу над ошибками.
   В процессе переосмысления содеянного серьезный автор неминуемо будет вынужден глянуть и на спутника жизни героини, то-есть – на себя. Это поможет нормализовать семейные отношения, уже давно не безоблачные.
   Только после этого можно попытаться поскрестись в большие формы.
   А так – получилась полная фигня и импотентная мастурбация. Даже возникает ощущение, что Андрей (как и большинство мужиков, впрочем) вообще в жизни не сталкивался с прекрасной половиной. Не говоря о том, что творец целый год совсем не прикасался к хозяйству и почти совсем – к жене. И на весь этот самиздат было взято десять «штук» из семейного бюджета. И...
   Далее шли мелкие придирки. Россыпью.

   Но об одной вещи не задумался никто, хотя это было сделать легче всего. О весе, а значит – физическом размере, трехтысячного тиража. А вес этот составил две тонны сто килограммов. Даже с мягкой обложкой.
   Об этом Лена и Андрей узнали во время доставки сокровища под их кров. Через два дня после скромного, но с размахом, чествования будущего Золотого Пера.
   Чтобы понять всю серьезность цифры, попробуйте поставить нагруженный кузов от простой «полуторки» в небольшой домик. Добавьте сверху килограмм шестьсот. Не забудьте, что создание милого, уютного интерьера является коньком хозяйки.
   Вам не покажется мало даже без бомбежки на льду Ладоги. Жена заменит перманентное освободительное наступление фашистов по всему фронту. Фашистов жутко раздраженных, выкрикивающих всякие гадости про вас и ваше творчество. Отказывающихся вас кормить с подобающим умилением и демонстративно не желающих с вами спать. А если учесть, что реализацией «товара» в расчетные, или просто обозримые сроки, даже не запахло...
   О разводе Тусовка узнала через полгода.



      4.3. Cafe Sabarsky

   Мы все идем в Cafe Sabarsky. Кафешка находится в Австро-Немецкой Картинной Галлерее. Совсем недалеко. Мы с Ниночкой оказывавемся здесь после каждого посещения Metropolitan Museum. Невозможно по доброй воле лишить себя фирменного яблочного штруделя, настоящего европейского кофе и горячего глинтвейна. Для наших подружек это местечко сегодня будет маленьким сюрпризом.
   Лена с Нинулькой опять впереди.
   Мы с Катей продолжаем разговор...
    - Андрей? Мы, наверно, говорим о разных вещах.
    - Не думаю. Но... я тебя немножко распутаю. Я же подруга семьи. Была и есть. Когда они разбежались, пришлось выслушивать от обоих. Это дело прошлое, но... Олег, полагаюсь на твою тактичность.
    - Если есть сомнения...
    - Я просто отвечаю на вопрос. Так вот...

   Так вот, когда в доме появился книжный террикон, в давно висящих тучах стали поблескивать молнии.
   Казалось бы – работа закончена? Но нет.
   Книги не покупались. Ни по рыночной цене, ни по экономически обоснованной, ни по урезанной вдвое, ни по себестоимости.
   До этого у Лены еще была робкая надежда, что она слишком строга в отношении творчества мужа. К сожалению, оказалось, что она «как всегда» права.
   Уют оставался безобразно и бессрочно разрушенным. Помощи по дому от Андрея не прибавилось. У него опять не было времени.
   В данный проект внес определенную сумму издатель. Поэтому над тем, как избавиться от содеянного, работали две головы. Головы связывались с русскими книжными магазинами по всей Америке. С кафедрами русского языка университетов. Устраивали маленькие презентации. Сочиняли завлекательнейшие объявления для газет. Собирались, обсуждали. Раздавали бесплатно. Оставляли в метро и автобусах в русских районах.
   В книгах была информация где и как заказать шедевр в любых количествах и с бесплатной доставкой.
   Взрывоообразного спроса не возникало.
   Победителя не судили. Его просто не замечали...
    - Ну, у Ленки нервы как-то не выдержали и она сказала Андрюхе, что чукча не только не читатель, но и не продавец. Может быть, имеет смысл отвезти все это к своим, на Чукотку? Там, глядишь, Абрамович купит. Или просто – яранги подтопить.
    - Ой-ей-ей... Хотя, крик души понять можно.
    - В том-то и дело.

   Мы сидим за столиком и даже успели произнести пару тостов и выпить по первому бокалу вина. Музыка негромкая, но мы с Катей не слышим остальных. Виной тому погруженность в беседу. Нина с Леной тоже осваивают какой-то клондайк – иначе обязательно присоединились бы.
    - Тут в Андрюхе и рвануло. Он заявил, что если кто-то претендует на звание заботливой жены, то должен понимать, значение этого термина. Это не только быть гетерой в постели и не иметь ни пылинки в доме, но и служить музой во внепостельное время. Если уж повезло, что муж – творец, а не просто целыми вечерами терпеливо сосет пиво под телевизор. А если не очень-то гетера, и хозяйство не тянет, когда муж занят...
    - Боже, спаси и сохрани обоих!
    - Не торопись.
   Но оказалось, что есть женщины, способные понять творческого человека. Даже если он переживает далеко не лучшие свои времена. И им для этого не нужны годы – достаточно просто человеческой чуткости и полчаса эмоционально окрашенного... секса в палатке.
    - Но теперь-то можно воззвать?
    - Не дергай по пустякам. Помнишь Марину и Сашу? Когда собирали грибы?
    - Такие женщины не забываются. Постой... Так...
    - Да, после грибков.
    - На что Ленок...
    - ... ответила, что он не открыл ей ничего нового, поскольку она их и так застукала. Просто не хотела поднимать шум. А чтобы богема не воображала, что стоит над моралью, она, в отместку, переспала с тобой.
    - Интересненько... Ну, во-первых, «отместку» я бы почувствовал. Во-вторых... Она могла поймать после нас самих, но никак не до. Определенно не «до». А вот мы ей подкорректируем аберрацию восприятия прямо сейчас...
    - Это не ее восприятие. Так было подано Андрею. Это он мне все и рассказал.
    - Про жену?
    - У меня же особый статус. Когда он все это выдал... В общем, я должна была сказать Ленке, что в курсе. А уж она все расставила по местам. Заодно и про вас рассказала.

    - Ой, я услышала свое имя! Вы там обо мне?
    - Я рассказываю Кате как люблю тебя.
    - А она знает. И знает, что я тебя тоже.

    - У вас был только один раз. Но Ленке кажется, что ей было с тобой хорошо. Та ночь у нее изначально пребывает в густом тумане. После этого ты активности не проявлял.
    - Она же должна понимать, что я не мог ею рисковать. Андрюха бы засек. Да и мысли, наверно, тогда у нее были о другом.
    - Она все понимает. И мысли о другом были. А потом пошли домашние бури, развод, неудачные опусы с кавалерами. Вот только сейчас и приходит в себя. Она знает, что вы к ней хорошо относитесь. Но проситься к вам не стала. Она тогда здорово испугалась.
    - Так ведь все хорошо кончилось.
    - Она так и говорит – повезло. Но когда ложилась, она этого не знала. Поэтому считает, что вела себя, как сука. Старается этой темы вообще не касаться. Маленький комплекс вины остался. А, может, и не маленький. Она же самоедка. Ну, и, кроме того... Ленка новых мужиков вообще с трудом воспринимает. А больше, чем вдвоем в постели – для нее просто запредельно.
    - А как ты относишься к таким парам, как мы?
    - Нормально. Я когда сталкиваюсь с чем-то принципиально новым, делаю обнуление восприятия. Есть методика. Начинаю формировать свое отношение с чистого листа. Не на словах, а реально. Но с вами этого даже не потребовалось. Я же вижу ваши отношения. Такого нет ни у кого. Вижу как ты относишься к Лене... Вы относитесь. С тем что у меня – вообще несопоставимо.
    - Совсем неважно?
    - Алекс приезжает раза три-четыре в год. На недельку. О чем-то говорим. Выбираемся в ресторанчик. Иногда на какую-нибудь выставку. А когда ложимся – просто молча отворачивается.
    - Есть какое-то объяснение?
    - Не знаю. Если у него кто-то завелся – мог бы сказать. Было бы понятней. Решили бы что делать. Если что-то демонстрирует, чтобы я сама догадалась... пять лет. Очень усложненно. Опять же, легче было бы сказать. Если «кризис сорокалетних», то надо поторопиться. Скоро полтинник накатит, а он еще со старым не разобрался. В общем – не знаю. Помощи не просит. Все идет как идет.
    - Да, нелегко.
    - Ты знаешь, когда мне был тридцатник, я была довольно спокойной. Не холодной, но... уравновешенной. А последние года три – как подменили. И не заснуть, и фантазии какие-то, чего раньше не было и в помине. И вас, мужчин, стала понимать намного лучше. Нет, серьезно.
    - Хочешь приобщиться?
    - Было бы интересно. Глядя на вас понимаю, что хуже не будет?
    - Не должно.
    - ...
    - У тебя сейчас кто-то есть?
    - Не-а.
    - Как ты относишься к женщинам?
    - В каком смысле?
    - В розовом.
    - В порнушках видела. Кому что нравится. Нормально.
    - Так... При дефиците внешней ласки иногда выручаешь себя сама?
    - Часто. Иначе – совсем плохо. Да и без дефицита... тоже.
    - Образы дам в процессе присутствуют или только джентльмены?
    - Только.
    - Значит третьей тебе нельзя. По крайней мере сначала. С Ниночкой вы играть не сможете и будете по очереди скучать. Недопустимо.
    - А что делать?
    - Мы свингеры весьма умеренные. Количественно. Недавно познакомились с парой весьма активной. Русские. У нас с ними кроме бара ничего еще и не было. Попробую обратиться к ним, чтобы поискали некомплектного джентльмена. Способного не испортить девушке первое впечатление. Устраивает?
    - Да.
    - Не смущает, что сразу три пары?.. Нет, ты не волнуйся. Ниночка скучать не будет и сама, а я буду заниматься только тобой. Пока не распробуешь. Все будет очень мягко. Может быть даже оживут твои фантазии.
    - Я тебе полностью доверяю.
    - Здесь так тепло... Ты можешь расстегнуть пуговки на блузке?
    - Сколько?
    - Ленка, посмотри – Катюшка уже раздевается!
    - Так ты же Олега сама на весь вечер непривязанным оставила.

   Дороги домой хватило, чтобы посвятить жену в нашу с Катей беседу. Нина хмыкает...
    - Отвели душу. Высказались.
   Сказанное относится к Лене и Андрею.
    - ...
    - Какими же дурами бывают даже неглупые бабы.
    - Не должна была колоться?
    - Ну, это само собой... Не знаю, у всех ли пишущих такое бывает, но Андрею иногда хочется эмоционально пожевать какой-нибудь эпизод. Он пару раз мистифицировал Ленку. Она чуть башку ему не проломила.
    - Я ничего подобного не слышал.
    - Тебе и не положено все слышать... А если бы он сказал, что пошутил и ни с кем не спал?
    - Такое возможно?
    - А почему нет?
    - ...
    - Судя по твоим интонациям... у нас в активе добавилась Катюшка? Да?
    - Получается.
    - Хочешь попробовать втроем?
    - Ты можешь заскучать.
   Ниночка морщит нос.
    - Есть шанс.
    - Поэтому, хочу задействовать Олю и Сашу. С дополнительным привлечением какого-нибудь их проверенного знакомого.
    - Пожалуй, это вариант.

   Организация полностью легла на меня.
   Прошло два месяца. К сожалению, все оказалось не так просто, как виделось в угаре эйфории. Те, на кого мы рассчитывали, никогда не приглашали в спальню одиноких мужчин. Поэтому ответственно кого-то рекомендовать не могли.
   Вполне объяснимо. Если мужик не может обзавестись подругой и, как «суперагент, работает соло», не стоит обольщаться, что до вас никто не смог рассмотреть его достоинств. Скорее всего – слишком очевидны его травмирующие недостатки.
   Расчет на то, что какая-то барышня захочет отдохнуть и отпустит своего на вечерок – тоже не оправдался.
   Экстремальный вариант: собираются пар десять. Группа девчушек может наброситься на одного «шоколодного зайца». Или, девчонки «посылают» мужей и занимаются друг другом. Тогда появляются непристроенные кавалеры и вакантная дама легко растворяется в коллективе.
   Маленькое «но»: при развеселом бардаке, сопровождающем экстрим, никто не поручится, что ментальная дефлорация неофитки будет проведена с любовью и тактом.
   Кому-то такт и не нужен – внутренний черт вылетает на свободу, с ходу преодолевая звуковой барьер и размазывая по стенкам зазевавшихся. А чей-то чертушка может и инфаркт схватить – такого из омутика нужно выводить осторожно, за лапку.
   Зачастую, сама дама не может сказать кого в себе носит и какими будут последствия блицкрига.
   Рисковать Катькой мы не можем.
   Описываю ситуацию жене. Объясняю, что, не знаю, как ее, но меня мучает совесть. Женщина нам сказала «да». Пару раз подтвердила, что все желания остаются в силе. А мы – молчим. За такое в приличных компаниях, вообще, полагается «канделяброй по голове».
    - Нин, так что видишь – не получается, как мы хотели. Как насчет того, чтобы все-таки собраться втроем?
   Интуиция подсказывает, что ответ будет неблагоприятным.
   Ниночка считает, что если кто-то пользуется ее мужем, то ей должна быть предоставлена сопоставимая замена. Сознательно планировать, что она будет скучать – просто святотатство.
   Когда супруга уже «летает», то может удовлетвориться и дамой. Но, наверно, в прошлой жизни она была планером – на нужную высоту ее выводит только янская катапульта.
   Вообще-то, она может поиграть и сама с собой. Но только ради пары очень близких товарок по цеху. Катя пока таковой не является.
    - Как ты это представляешь? Мы будем ублажать девушку, пока она не найдет себе кавалера?
    - Не совсем. У нас в активе будут две дамы, один я и твоя любимая игрушка. Все может быть достаточно прикольно...
    - ... для тебя.
    - Для всех. Поскольку будет «игрушка», то вы с Катькой свое получите по-любому. После того, как Катюшка становится своим человеком, я помогаю ей зарегистрироваться на нашем сайте и она... а хотите, вдвоем дурака поваляете... находит себе партнера. На этом проблемы заканчиваются. Теоретически.
    - Меня это не устраивает. Я, конечно, хорошо отношусь к Катьке, но я не Мать Тереза, чтобы заниматься повальной благотворительностью.
    - Ну... повальной и не требуется.
    - Да ты же стремишься обласкать всех дам, которые хоть за чем-то к тебе обратились. А к тем, с которыми переспал, вообще относишься почти, как ко мне!
   Дамские ассоциативные построения отследить не всегда легко. Слава богу, что это не всегда и нужно. Достаточно уметь в бурлящем потоке, бьющем по барабанным перепонкам, не пропускать бакены.
   Например, буёк «Относишься почти, как ко мне» обозначает мель. Непроходимую. Разговор нужно сворачивать.
   Ниночку предложенный вариант не устраивает. Не важно почему. Если продолжить, то беседа придет, может быть и новой стежкой, но в один из старых тупиков. Новые супруга давно не придумывает.
    - Все, убедила. Тема закрыта.
    - Ты ей что-то пообещал?
    - Нет.
    - Точно?
    - Сверх того, что мы пообещали вдвоем – ни слова.
    - А мы что-то Катюшке пообещали?
    - Конечно. Я – открытым текстом, ты – своим молчанием.
    - ...
    - Я позвоню и опишу ситуацию. А то, действительно, уже просто неудобно.


    - Кать, пока не получается. Но я продолжаю работать.
    - Олег, со времени нашего похода в музей, ситуация немного изменилась.
    - Каким образом?
    - Ты же знаешь, что мой подал на развод?
    - Но для тебя это не было полным сюрпризом.
    - Полным не было. Но все равно, на что-то надеялась. А точка, произнесенная вслух – это действительно точка.
    - И поэтому...
    - Поэтому мне сейчас нужно, в первую очередь, думать о постоянном партнере для жизни.
    - Одно другому не мешает, но... Понял. Поиски останавливать?
    - Знаешь... мне, конечно, интересно. Может, не нужно пока останавливать? Мне и интересно, и я, как-то, волнуюсь. Совсем не представляю, как развиваются подобные ситуации.
    - Следующий выход с палатками через две недели. На природе спокойно сядем и проштудируем теорию. Причем, наверно, так: сначала я выступлю с развернутыми тезисами и отвечу на вопросы зала. Потом принесу вам с Ниночкой бутылку и вы без меня дообсуждаете узким женским кругом. Если надумаете провести лабораторные – у вас есть мой сотовый. Если телефон не сработает – просто покричите. Я буду между палаток где-то рядом.
    - Олежка, ты – прелесть!

   Две недели прошмыгнули, как... Масса возможностей для сравнения.
   Тусовка снова на природе. Точнее, в роскошном ущелье на русском рок-фестивале.
   Все разворачивается на огромном и древнем (может быть даже ацтекском), ныне заброшенном грунтовом аэродроме. Сколько футбольных полей вмещает заросшее травкой взлетное поле сказать трудно. Очень много. Во всяком случае полторы тысячи гостей приехавших на машинах могли бы легко прилететь и разместиться на маленьких самолетиках. Каждый.
   Среди прочего, в программе показ концертной версии спектакля «Норд-Ост» в исполнении состава, игравшего на премьере.
   Предвкушаем выступление «ИнтерЗоны». Ожидается часть группы «Аукцыон».
   Будет традиционное гуляние в стиле Янки Купалы – с ряжеными, костром и конкурсом откровенно матерных частушек.
   В прошлом году организаторы-язычники щедро угощали всех желающих компотом. Что в нем было кроме традиционных компонентов осталось тайной, однако человек пять наших смогли проснуться только к вечеру следующего дня. Это их слегка расстроило, поскольку к такому глубокому погружению они не стремились, а вот светлое время субботы потеряли. Правда, это весьма позабавило остальных и, поэтому, общее количество веселья не пострадало.
   В этот раз мы благоразумно перебивались коньяком и текилой.
   Постоянно идут выступления на вспомогательных площадках. Всюду просто не успеть!
   Огромное поле обросло палатками и машинами. До Нью-Йорка всего два часа, но такой звездности неба над «Большим Яблоком» не увидишь ни при какой погоде.
   Территория электрифицирована.
   Нет, никто не убивает романтику фестивальной ночи фонарями. Наоборот, она подогревается обилием костров и летающих китайских воздушных шариков-фонариков. Но если кто-то нуждается в интимном освещении над столом с едой и спиртным, или питанием для усилителя – проблем с розеткой-в-чистом-поле не возникает.
   Многие, например наши нынешние соседи, привозят с собой достаточно серьезную аппаратуру. В официальных концертах не участвуют, но удовольствие способны доставить нешуточное. Именно из-за них наши гитары получили передышку.

   Вечер. Взбодренная ледяной горной водой Тусовка только что вернулась к своим шатрам. К сожалению, здесь даже под покровом ночи трудно найти уединенное место для нормального (в нудистском понимании) купания. Хотя из "тьмы и тьмы" приехавших любителей рока кроме нас в воду рискуют залезть единицы, но вдоль берега идет тропа к Главной Сцене. По ней, как муравьи... не в смысле, что все поголовно на брюхе... Одним словом - на тропе постоянное движение, которое стихнет только часам к четырем утра.
   Плавать опять пришлось в спецсредствах визуальной маскировки.
   Мокрые купальники развешены на палатках.
   Стол обычно ставится метрах в пятнадцати от жилищ, по соседству с костром. Жилища это спасает от искр и дыма. А жильцов, часа в три ночи захотевших поспать, - от нежити с гитарами, которая спать не желает. От своей нежити. Поскольку чужая роится вокруг и от нее не спастись никакими магическими кругами.
   Около нашей скатерти-самобранки не хватает всего двух человек. Присутствующие же с ходу зальют огненной водой воспоминания о ледяной купели и с благодарностью отдадут должное яствам, которые сами же и натащили. Отдавать должное будут очень быстро, чтобы к половине десятого успеть на Кена Хенсли. Того самого. К сожалению  лучшие места перед сценой заняты непонятно кем уже часа два назад.
   Меня около самобранки не хватает потому, что для Хенсли нужно подготовить всю нашу с Ниночкой фото- и видеоаппаратуру. И это важней любого чревоугодничества.
   А вот Катя по пути с речки просто встретила знакомую.
   Наши палатки рядом.
   Не предложить помощь переодевающейся рядом девушке невозможно. Кроме меня это, слава богу, сделать некому.
   Звездам чуть-чуть не хватает яркости. Их свет не долетает до земли между палатками буквально пары метров.
   Помогать приходится в условиях, о которых можно только мечтать.
   Мне отдаются мокрые лифчик и трусики. На шею вешается сухой сарафанчик. Он должен надеваться на идеально сухое тело. У Кати в одной руке стопочка с текилой, в другой - лимонная долька. Стопочка уже третья. Предполагается, что идеала я смогу достичь самостоятельно. Если буду внимателен к мелочам и понимать свою задачу не слишком узко.
   Я был очень внимателен и все понял правильно. А впасть в детство нам не позволила громкая музыка, внезапно зазвучавшая у соседей.
   Но даже просто целоваться жарким вечером с выкупанной в горной речке и не до конца, мягко говоря, одетой барышней можно очень долго. Если только она не голодна и не хочет успеть на концерт. Нет, она не вырывается, но счастливчику нужно и совесть иметь.
   Надетый, наконец, сарафанчик сидит прекрасно. Главное, чтобы ветер не задирал его слишком высоко.
    - Ты обещал ответить на мои вопросы. Не забыл?
    - Мы устроим маленький семинар после «Норд-Оста».

   Подливая Ниночке красного вина информирую о том, что в течение вечера нужно будет втроем улизнуть. Ее это не особо вдохновляет.
   Разговор, по самой своей сути, будет эротически окрашен. Для получения от него максимального эффекта нужно соответствующее настроение.
   У нас с Катей оно более, чем соответствует. Чего нельзя сказать о жене. Придется еще немного налить.
    - А где ты предполагаешь освещать тему? Не у костра же. И не в машине.
    - Можно пойти по дороге за парковкой. Наших встретить там весьма маловероятно. Так что, давай выскакивай, а я подтащу Катюшку.

   Девчонки закурили. Совсем пропащие.
    О.: – Так, сначала вопросы или базовая теория?
    К.: – Если можно, вопросы потом. А теорию я уже почитала на сайтах.
    О.: – Тогда немного из нашего опыта. С первыми ребятами мы были знакомы. Решились. Пришли в гости. Посидели. Глотнули.
    К.: – То-есть, все-таки, выпили?
    Н.: – Не всухую же.
    О.: – Потом расползлись по комнатам...
    К.: – А-а, в разных комнатах. Это другое дело. А то я не совсем уверена, что смогу, когда за мной наблюдают.
    Н.: – ... но через час собрались вместе.
    О.: – И вот тут происходит фазовый переход: никаких раскачек и привыканий. Сразу начинаешь нормально воспринимать, что твоя жена стоит голенькая, на каблучках с бокалом вина. Рядом кавалер, который только что ее ублажал. При этом хозяюшка подталкивает, что нечего зависать – нужно еще немного поработать. А тут и Ниночка рядом продолжила. Я когда ее увидел...
    Н.: – Да, мужикам очень нравится смотреть. Просто с ума сходят.
    К.: – А женщинам?
    Н.: – Лично мне, как-то, все равно кто что рядом делает.
    К.: – А вы в клубы ходите?
    Н.: – Очень редко и только с компанией.
    О.: – Предпочитаем вечеринки на три-пять пар.
    К.: – У меня, как-то, мелькнула мысль сходить в клуб. Но потом подумала, что если приду одна, то стану просто женщиной-для-всех. Не хотелось бы.
    Н.: – Как ни крути, получается «для всех». Даже когда собираешься небольшой компанией, через полчаса уже никого не волнует кто с кем или для кого пришел. Уже даже не интересуешься кто тебя сейчас. А найти действительно подходящую пару не легче, чем индивидуального партнера.
    К.: – А как со... средствами защиты?
    Н.: – Проблемка. Вроде, все договариваются надевать, но баба сама должна следить. Мужички, когда разыграются, уже вообще ни о чем не думают. А у некоторых – просто крайне трепетная сексуальность. У него и так-то не очень срабатывает. А если еще поместить в узилище – полное фиаско. За такими особенно нужен глаз. Или, если какой-то «стахановец» очень торопится всех осеменить, то одну «штучку» снимает и тут же, без душа, натягивает другую. А оно же скользит, не держится и через пару минут соскакивает. Тогда уже начинаешь заниматься самокопанием. Меня этот момент тоже всегда напрягает.
    К.: – А послать на омовение?
    Н.: – Можно, но тогда нужно все контролировать. А кайф ловить когда? Обычно посылаешь, если решила сделать минетик – не выношу во рту запах резины.
    К.: – Это тоже?
    Н.: – Конечно. Все, как у взрослых. Естественно, никто не заставляет. Но если ты у него не первая, то многим нужно поднимать.
    К.: – Да... я смотрю, страсти бушуют.
    Н.: – На самом деле все эти вздохи и «оргазмы» бабы для своих мужиков разыгрывают – те просто тащатся. А разряжаться приходится дома.
    О.: – Не знаю, как у остальных самцов, но для меня вся эта массовка тоже, в общем, – баловство. Да, заводит серьезно, но апофеоз, конечно, дома.
    Н.: – То-то вы там все по пятнадцать раз кончаете.
    О.: – Не все так могут. Но вы ведь, сидоровы козы, тоже выкручиваетесь.
    Н.: – Как там мы, несчастные, выкручиваемся?
    О.: – А как все феечки вдруг достали волшебные палочки?
    Н.: – О, да... Было нас, наверно пар...
    О.: – Семь пар.
    Н.: – Может быть... И вот у одной барышни, очень некстати, кончается кавалер. Нет бы озаботиться сиюминутными чувствами дамы – так он начинает размышлять о вечном и объяснять потерпевшей свежие математические модели фьючерсных трендов и эмиссию биткоинов. Да, Лизка сама аналитик, но – во внепостельное время. Она сталкивает этого поца с постели и хватает первого, до кого дотянулась. Но тот уже тоже – на просушке. Девушка начинает горевать. Джентльмен удаляется и возвращается с вибратором «Hitachi Magic Wand». Хотя, формально, эта штучка считается спортивным массажером.
    К.: – Я об этой игрушке читала!
    Н.: – Ну, вот. Прикладывает он штучку к девочке и она начинает успокаиваться. Он знал и куда, и как.
    О.: – Так успокаиваться, что из соседней комнаты... мы в гостинице собирались... на ее спокойное дыхание сбежалась вся команда.
    Н.: – Тут еще двое девчонок свои достают. Разлеглись втроем. Мужики вокруг кровати столпились – просто ошалели. Потом первая смена передала игрушки второй.
    К.: – А ты что?
    Н.: – А я свой дома забыла. Пошла во вторую смену.
    О.: – Причем, самой трудиться было лень и она дождалась, пока специалист освободился.
    К.: – Ну и как?
    Н.: – Хорошо.
    К.: – Я читала, что эта «Hitachi» действует очень сильно и может ослабить чувствительность при обычном общении.
    Н.: – Легко. Злоупотреблять нельзя.
    О.: – Нужно использовать вместе с мужем.
    К.: – А как «вместе с мужем»? Все же занято, не подобраться.
    О.: – Так ты же не погружаешь, а прикладываешь.
    К.: – Я понимаю. Но все равно – где же муж помещается?
    О.: – Нин, нужно давать мастер-класс! Например...
    Н.: – Так – примолк! С деталями мы без тебя разберемся. Хорошо?
    О.: – Дай оба базовых варианта. Не напутай ничего.
    К.: – Нин, так я не понимаю – это спектакль или нет?
    Н.: – В каждом отдельном случае, вроде, спектакль. А в общем... У нас знакомая была. Второй раз вышла замуж. Ну, и муж попытался приобщить. Очень часто инициатива исходит от мужиков. Приобщил. Сначала она, вроде как, просто угождала супругу. А года через три вошла во вкус. Да так, что купила в Европе домик и сказала, что устроит там свингерский...
    О.: – Опорный пункт.
    Н.: – Что-то вроде. Собиралась наезжать туда три-четыре раза в год и устравивать бардачки. Захотелось именно в Европе. Причем, чтобы пары были и русские, и смешанные.
    О.: – Сначала только по мужичкам прыгала. А потом как начала с дамами куролесить...
    Н.: – Да, было такое. Но лично мне нужен мужик. В свалке я не против того, чтобы ко мне другие тетки прикасались. Или, там, чего-то делали. Если хотят. Иногда это забавно. Но – мужик первичен.
    К.: – Мне тоже нужен мужик. По крайней мере, пока. Хотя, я имела интересный опыт с женщиной.
    О.: – Подбираемся.
    К.: – Была в командировке в Калифорнии. Вечера свободные. Попадается объявление каких-то курсов по развитию эротической чувствительности. Решила сходить. Большая комната. Мягкий полумрак. Индийская музыка. Разбились на пары.
    О.: – Форма одежды?
    К.: – Голая.
    О.: – Партнеры свои или произвольные?
    К.: – Произвольные.
    О.: – Разбивка однополая?
    К.: – Кто как хочет. Ко мне села девушка. Задание было – просто трогать друг друга. Гладить. Нужно было сосредоточиться на своих ощущениях. Так вот: ощущение было весьма необычным.
    О.: – Когда ты или когда тебя?
    К.: – Меня. Это не было чисто сексуальное чувство. Что-то другое.
   По некоторым признакам мне показалось, что девушки хотят поболтать без разнополых ушей.
   Сказал, что покину их минут на десять. Никто не возражал.
   Отошел. Забрел в замысловатый лабиринт, выложенный на земле из светящихся бумажных фонариков.
   Громкий звук выступающего в данный момент бэнда отражался от ближайшей горы, создавая эффект неправдоподобно объемного звучания.
   Упала звезда. Подала, почему-то, очень долго. Я успел загадать желание: пусть Ниночка и Катя заинтересуются друг другом. Даже успел переспросить: «Ты запомнила?»
   Девушки подошли через полчаса. Было похоже, что вопросов у них не осталось. Но это еще ни о чем не говорило...
    О.: – Ну, что – все выяснила?
    К.: – Насколько это возможно.
    О.: – Поскольку возвращаетесь вы не в обнимку, то резолюцию выношу я. Кать, мы даем тебе наш свингерский сайт и ты начинаешь выбирать себе партнера. Я так понимаю, что ты сейчас по вечерам не очень занята?
    К.: – В общем, не очень.
    О.: – Это займет время. Первый уровень отсева пойдет по стилю писем, в которых тебе будут отвечать, и по фотографиям. Фото желательны с лицом. Но это – как договоритесь. Но даже без лица, просто по позе, можно кое-что понять. С отобранными кандидатами поболтаешь по телефону. С самым-самым приемлемым договоритесь встретиться на коктейль или кофе. После чего и примете окончательное – to спать or not to спать.
    К.: – То-есть, не сразу в постель?
    Н.: – Зависит от темперамента. Есть такие, которые готовы после одного обмена письмами и десяти минут по телефону. Причем, готовы и индивидуально, и в незнакомую компанию – куда угодно.
    О.: – Да еще предупреждают, чтобы с ними не затевали «бесконечную переписку» потому, что на глупости у них времени нет. Но мне кажется, ты приличная девушка и сумеешь немного потерпеть. На встречу можешь пойти сама, можешь с нами – как тебе удобнее.
    К.: – А как мужики реагируют, когда одинокая женщина пишет, что хочет познакомиться для вполне определенных целей?
    О.: – По-разному. Но ты в профайле не сообщаешь о своем одиночестве. Пишешь, что хотела бы вкусить с друзьями этот плод. Может быть ты замужем и решила развлечься. Или вариант, что муж существенно старше и мудро отпускает молодую жену с кунаками попаститсь в лугах.
    К.: – А такое бывает?
    О.: – Полно. Зарегестрируешься на сайте – сама почитаешь. Причем, некоторые просто отпускают. А некорые пишут, что ищут мужчину, при этом муж будет наблюдать. Кроме того, ты можешь быть разведена, но не одинока и не беззащитна.
   На том и порешили. Кроме того, Нина пообещала дать Катьке сайт знакомств, на котором две наши приятельницы нашли-таки мужей.
   Мне кажется, что если у компьютерно грамотной девушки свободны вечера, то поработать в параллель с двумя сайтами – не составит труда.

   Лечь втроем мне так никто и не предложил. Ну и на заразе же я женился!

   Вернулись к костру. Мои дамы болтали так, как будто обсуждали новый фильм. Мне же совершенно не хотелось говорить. Хотелось действия. Абсолютно конкретного.
   Через какое-то время поймал Катьку и сообщил, что просто не могу не поцеловать ее перед сном. Девушка ответила, что это было бы потрясающе.
   Но судьба-злодейка погнала нас по чужим кострам и к себе мы вернулись только в пять утра.
   Светало. Идти в чужую палатку «целоваться перед сном» было бы грубейшим нарушением конспирации. А репутацией своих женщин Тусовка дорожит.
   Ну и ладно. Приедем домой – жене больше достанется.
   Однако, досталось... мне.

   Девять вечера. Час назад вернулись с фестиваля.
   Я уже разгрузил машину. Успели перекусить и сбросить на комп фотографии.
    - Нет-нет, красавица! К «мордокниге» не пристраивайся. В душ и...
    - Он с Катькой наобжимался, всех наших баб перетискал, а я – в душ? Нагулял аппетит?
    - Естественно. Нагулял и домой притащил.
    - На детский сад потянуло? Она же на пять лет моложе нас!
    - Какая разница? По-моему, ты в общении этого не чувствуешь. Я – тоже. Приобщим девушку, а она нам приведет молодого кавалера – вот и тебе развлекушка.
    - А каково мне знать, что ты трахаешь меня, а видишь ее? А если бы я наобжималась с Пашкой, а потом прибежала к тебе – мол, давай скорей, пока я не остыла? Между прочим, вокруг Катьки, Вовка увивается. И она на него посматривает весьма благосклонно. Неужели ты думаешь, что она тебя предпочтет молодому?
    - Это очень легко проверить.
    - Из-за девушки с молодым соревноваться?
    - Да кто же соревнуется? Молодым везде, даже в Новом Свете, у нас дорога. Но и старому коньку оставьте бороздку пропахать. Не испорчу.
    - Я не ревную, но просто не люблю, когда мой муж проигрывает. А ты ему проигрываешь!
    - Да-да, я все понял. Я вас залил и сейчас пойду выключу воду. Вы, кажется, соседка сверху?
   Вот, собственно, и все. Все, что нужно сказано. Все, что требовалось – понято.
   А ведь еще Спаситель предупреждал, что леность – грех тяжкий. Весь наш разговор через нее произошел, поскольку...
   У Нинульки есть всё для уверенности в себе. Включая обожание мужа.
   Однажды утром у обожаемой начал подрастать животик. На это было указано года два назад и предложено минимально инвазивное решение – начать вместе с мужем ходить в находящийся за углом зал.
   Но тут Лень сказала свое слово и оно было услышано реципиентом.
   С моей стороны раз в неделю все еще раздаются тщетные призывы. Чаще нельзя – убьет. Но...
   Каков результат? Оно знает, что я вижу. И все. К спорту мы не приблизились ни на... Вот просто – никак.
   Вполне понятно, что супруга не стремится оказаться в постели рядом со спортивной Катькой.
   Но это лишь одна причина. Есть и другая.
   Соберись мы втроем, проблем с освобождением девчонок от покровов не возникнет, однако общей игры сразу не получится.
   При этом законы постельного гостеприимства никто не отменяет, и начать будет нужно с гостьи.  А что в это время делать жене?
   В любой компании она всегда получает мужское внимание прямо с порога. Часто, даже двойное. Иногда тройное или чуть больше.
   А вот сейчас может возникнуть чувство дискомфорта. Хотя все могло быть иначе...
   На заре свингерской юности мы поняли: свинг – это не взаминая терпимость. Ни в коем случае! Это неординарное лакомство. Но чтобы вкусить от него, нужно научиться напрямую подключаться к ощущениям партнера.
   Научиться совсем легко. Для этого требуются лишь полное доверие, отсутствие эгоизма и желание поработать над собственной психикой.
   Я эту работу сделал за пару лет. О чем, в свое время, и сообщил благоверной.
   Любимая женщина с очаровательным лукавством промурлыкала, что любой серьезный проект заканчивается проверкой. Она мне может в этом помочь…
   В одной знакомой паре дама убыла погостить на родину. Перед отъездом попросила свингерскую братию пригреть мужа, чтобы не бегал греться в доселе неведомые нам постели.
   Ниночка сказала, что может внести свою долю в выполнение наказа подруги. Это, заодно, и покажет степень моей духовной продвинутости.
   Сказано было исключительно для дискредитации моей, наверняка неудачной, попытки самосовершенствования. Сама-то женушка и пальцем не шевельнула для глубинной подстройки к новым реалиям. Себя она всегда удовлетворяла именно в том виде, в котором пребывала в каждый текущий момент.
   Но я был почти убежден, что попытка удалась.
    - Ты хочешь со мной или без меня?
    - А можно без тебя?
    - Речь идет о проверке качества работы. Конечно можно.
   Три тестовых прогона показали, что работа выполнена безупречно. Я полноценно сопереживал жене в дистанционном режиме.
   Пока она отогревала «сироту», я раскручивался дома просто до божественных оборотов.
   Благодаря этому, супруга получила представление о том, почему профессионалки иногда могут вырубаться всего-то после пары клиентов, как младенцы после кормления.
   Так вот если бы она тоже сделала свою работу, то получала бы удовольствие просто от созерцания новой ситуации. Или могла бы вместе с Катькой поиграть со мной: и Невинность получила бы первый опыт, и ветераны порезвились. В конце сеанса я бы выступил в качастве Волшебника-с-Палочкой.
   Но нет. Ниночка не озаботилась за все эти годы ни убить в себе эгоизм, ни развить способность к эмпатии.
   Одним словом, данный тройственный союз ей активно не нравится. Она хочет с минимальными усилиями его избежать.
   Нинулька прекрасная артистка и сильный манипулятор. Но мне с ней хорошо. Пусть развлекается.
   Для данного соскока она остановилась на имидже слегка тормознутой, нахальной и эксцентричной блондинки.
   Могла быть фишка с женской беспомощностью и мужской черствостью. Но мезансцена разыгрывается на подмостках Тусовки. С этими декорациями супруга всегда играет Лидирующую Самку. Подстройка снизу сломала бы стереотип.
   Вступление на тропу конструктивного обсуждения тоже невыгодно. Немедленно выяснится, что кое-кто безответственен и казуистичен. А зачем иконе лишние царапины на окладе?
   Остается именно то, что она и выбрала.
   Первый удар оппоненту, то-есть мне, был нанесен скалкой. Но оружие рассыпалось в воздухе, не вынеся лицемерия держащей его длани. Мы оба знаем: не важно где энергия собрана, главное – как она используется. Ниночка собиратель не худший, чем я. Что же строить из себя знатную доярку?
   Следом прилетела педофилическая оплеуха. Тоже несерьезно. Сама же давилась от смеха, рассказывая о полном отсутствии фантазии у двух юнцов, которых она опережала лет на пятнадцать. Точнее, фантазии, может и были, но полностью окаменели, когда им повелели: «Ну, что? Нафантазировали себе картинок? Делайте что хотите, но, в первую очередь, хорошо должно быть мне!»
   Упоминание Пашки – детская попытка удара коленкой по эстетическим гениталиям. Это же просто смазливый, липкий и противненький сквернослов. При чем здесь он?
   А то, что мне предпочтут юного Володю...
   Грубое подавление авторитетом: «Куда ж ты, старче, в калашный ряд-то? Осади! Ты отвратительный психолог. Даже слепой видит, что ей с тобой нравится только языком чесать. Убалтываешь ты баб замечательно, но это совсем не значит, что тебя хотят. Это я тебе, как женщина, говорю».
   Мадам, бесспорно, является первичным носителем чуждой мне женской психологии. Но и мужской опыт чего-то стоит: Катька ляжет со мной где угодно. По крайней мере, сейчас.
   В общем, я огорчен ниночкиной халтурой. Только что мне явили полное, как к зрителю, неуважение. Именно неуважение.
   В ее бесталанность я не верю.
   Слегка расстроенный, рву билетик и ухожу из зала.

   Чем опустевшие кресла грозят Приме?
   Тем, что я, по сути, интроверт. Хотя ни в одной из наших компаний это никому даже не придет в голову.
   Моя общительность – чистая видимость. Впрочем, отличить ее от изначальной натуры уже тяжело. Имидж был разработан в самом начале семейной жизни. Для Ниночки. Теперь удерживаюсь в нем без усилий.
   Однако, при неблагоприятных внешних обстоятельствах, с грациозным достоинством легко соскальзываю в свои глубины.
   Здесь всегда штиль и совсем не скучно. Остающихся наверху обидчиков не осуждаю. Я о них просто забываю. Ко мне не долетают глубинные бомбы и, тем более, слова.
   Погружение обычно длится дня три-четыре. Когда наверху среда становится благоприятной для моей радостной жизнедеятельности – выползаю на сушу. В прекрасном настроении. Мне не нужны ни объяснения, ни, тем более, извинения. Именно в такие моменты жена говорит, что я – зазнавшийся, обкуренный крокодил.
   При этом жизнь, по крайней мере наша, упорно демонстрирует, что союз блондинки и рептилии – не самая плохая брачная комбинация.
   Почему жене в таких райских условиях не разряжаться через день?
   Хотя бы потому, что ей это не нужно.
   Но главное – Нинулька плохо переносит, когда я обхожусь без нее. Даже, если просто присел в своей придонной кают-компании.
   Еще один нюанс: мое начавшееся погружение нельзя остановить. Потому, что оно вовсе даже не погружение, а мгновенное, беззвучное падение.

   Отдыхал я положенных четыре дня, после чего был подцеплен маленьким сачком и легко выдернут на свет. Это, ведь, только в момент нырка я неподъемной тушей ухаю в Марианскую впадину. После третьего дня меня, обычно, можно найти в небольшом аквариуме в спальне.
   Декомпрессия традиционно была проведена с помощью секса, приправленного   милыми, так любимыми мной, «извращениями».
   После чего пришлось заняться делом: через неделю Тусовка на несколько дней уезжала на необитаемый островок и нужно было начинать собираться.

   На обустройство на новом месте нам требуется часа три. Поставить палатки, организовать вступительную еду, выполнить обряд Начального Возлияния, запустить генератор и накачать от него матрасы, организовать веревки для сушки полотенец. Растягивается большой тент под которым, в случае непогоды, легко укрывается вся Тусовка с накрытыми столами и стульями.
   После этого исчезают любые элементы организованности. Не считая бригады, ответственной за текущую кормежку.
   Через какое-то время мы с Ниной оказались в компании Кати. Девушки закурили. Я – приложился…
   Катя зарегистрировалась на свингерском сайте, который мы ей посоветовали. Написала, буквально, следующее: одинокая женщина испытывает волнующее чувство легкого любопытства в отношении свинга.
   В течение первых двух часов пришло около двадцати пяти писем. Их послали и простые ребята, и высокооплачиваемые профессионалы... холостые, женатые... телесного цвета, откровенно угольные...
   Русской даме обещали доставить неземное удовольствие как индивидуально, так и в любой компании. Был шанс узнать, что такое ласка настоящего джентльмена, закончившего Гарвард. Или твердые руки зрелого мачо. Нашлись и потрясающие собеседники... И обладатели членов, разрывающих обезумевшую от экстаза женщину, как минимум, на три части – орган любви напополам и голову сносит неизвестно куда. Стиль отношений предлагался от предельно легкомысленных до беспредельно серьезных...
   Катины интонации были весьма ироничны, однако чувствовалось, что отзывчивость мужской аудитории ее серьезно заводит.
   Именно «под заводом» выяснилось, что в Калифорнии был получен опыт не только с женщиной, но и с черным красавцем. Наша подруга была доведена почти до бессознательного состояния. В чем секрет такого успеха Катя объяснить затруднилась.
   Мы порадовались такому старту – успешному даже при «слепом», без фотографий, профайле.
   Порешили на том, что в ближайшее время нужно устроить фотосессию. Сделать как относительно «приличные» снимки для открытого доступа, так и откровенно волнующие для спецфолдера. Причем последние могут включать в себя Ниночку и меня в качестве партнеров.
   Для осуществления идеи требуется: от нас – выкроить время, от Кати – купить красивую венецианскую полумаску. Шиковать нет смысла, поэтому масочка долларов за пятьсот – как раз то, что нужно.
   Остаток вечера провели в общем котле. Попивали, купались, подергивали струны, пели. Пощипывали, поцеловывали и обнимали наших женщин. Наслаждались природой.
   Мы с Катей старались, чтобы знаки внимания, которые мы оказываем друг другу, не выпадали из общего полотна пристойной любви всех ко всем. Тем не менее, когда около двух ночи началось отползание ко сну, Ниночка сказала: «С вами все ясно. Дай бог, чтобы только мне. Катька, забирай, но не очень надолго – не могу заснуть, пока его нет дома. И сначала пусть выгонит из нашей палатки всех косиножек и мотыльков».
   Незаметно «перепутать» в темноте входы в шалаши, стоящие на самой переферии, было совсем легко. Оставалось лишь, как на атомной подводной лодке, соблюдать правила акустической маскировки.

    Н.: – Ну, наконец-то, молодожен. Только ко мне не приставай. Твои отлучки меня никогда не заводили. Как у вас, все нормально?
    О.: – Что ты считаешь нормой в данный момент?
    Н.: – Девушка удовлетворена?
    О.: – Похоже, ты сама – девушка, наглотавшаяся любовного чтива. Ну как можно удовлетворить даму на первом свидании, на маленьком надувном матрасике? При условии, что жена кавалера, смотрит на секундомер в соседней палатке. Ко всему прочему, нельзя издать ни звука.
    Н.: – Ну, хоть ты-то сам?
    О.: – Пользоваться оргазмом единолично – аморально.
    Н.: – Так что ты там делал целый час?
    О.: – Сначала пытался подстроиться. Учитывая явную девичью изголоданность, это было уже неплохо. Потом ощутил внизу чьи-то робкие пальчики, пытавшиеся доставить себе маленькую дополнительную радость. Выяснилось, что муж очень болезненно относился к подобным вещам. Не говоря уже об использовании вибратора. Полагал, что это говорит о его несостоятельности. Я сказал, что со мной таких смешных проблем не возникнет. Девушка должна пользоваться всем, что делает ее жизнь в данной реинкарнации максимально запоминающейся. Чуть приподнялся, облегчил доступ. Потом положил коленки себе на руки... ну, ты понимаешь. Тут мы окончательно развеселились. Ты знаешь, что женским звукам я не верю...
    Н.: – В смысле плача?
    О.: – И в смысле оргазма. Но один из невербальных индикаторов сработал очень сильно. Правда, при определенной подготовке, его можно имитировать. Хотя, зачем это нужно в данной ситуации? А вот соски могли бы быть чуть-чуть потверже. Поэтому, я не совсем понимаю чем мы закончили. Но, в любом случае, девушка была оставлена ощутимо утомленной.
    Н.: – Мы тут поболтали... Она серьезно интересуется всякими нетрадиционными вещами. Достаточно информирована. Очевидно, у них разлад уже очень давно. Но!... Мне с ней неинтересно. В ней нет чертовинки. Кругозор есть, а своего уголька, кажется, нет.
    О.: – Может быть, она на газе работает.

   Еще лет пятнадцать назад многие американцы считали весьма здравой идею отдать все производство за океан. Например, в Китай. Не пристало величайшей демократии всех времен и народов горбатиться над станками и в шахтах. Ей пристало царственно управлять мировыми финансовыми потоками. В крайнем случае – сутулиться перед компъютерами.
   Теперь весь мир просто утопает в китайском дерьме.
   Своей идиотской стратегией Штаты здорово подвели нас с Катей.
   Походное ложе, пригревшее нас, было сотворено именно в Поднебесной. Не выдержав даже часа не самого безбашенного секса, оно  начало с угрюмым восточным упорством спускать. К утру девушка, фактически, валялась на земле.
   Продрыхнуть до полудня, как принцесса, она смогла лишь потому, что была переложена на перину из трех хорошо всбитых спальников.
 
   Катя работает в компании, создающей программное обеспечение для индустриальных монстров.
   Иногда у поглотивших программный продукт чудовищ возникает несварение. Тогда к пострадавшему высылается маленькая команда больших специалистов.
   Наша авантюрная подруга руководитель одной из таких групп.
   Не будучи, теперь уже, прикладным программистом она прекрасно ориентируется в возникающих проблемах и способна мгновенно расставить привезенные «иглы» по нужным акупунктурным точкам. Пока идет оздоровление, сама Катя мануально снимает у руководства заказчика синдром неудовольствия и раздражения.
   Большую часть рабочего времени приходится проводить в командировках.
   Очередной вызов начинается с подачи к подъезду лимузина, стремительного прибытия в аэропорт и нескольких часов полета.
   В отсутствие родного крова девушка предпочитает доверять себя отелям «Marriott».



      4.6. Милые бранятся...

   Прогорело лето. Облетела осень. Подходящего кавалера Катя так и не нашла. Но наконец появилась возможность провести долгожданную фотосессию.
   Долгожданной она стала не от того, что катина свингерская страничка исстрадалась без провоцирующих фотографий. Просто все подошли к мысли, что такой шанс нужно использовать в полной мере: нам с Нинулькой пополнить семейную коллекцию эротических снимков, Кате – положить начало подобному коллекционированию.
   Кстати, эту самую страничку наша подруга не посещала месяца полтора. Это сразу бросается в глаза, как только заходишь к ней «в гости».
   На вопрос «почему» – ответила в предельно уклончивом, совершенно не свойственном ей, стиле.
   Судя по всему, одинокой даме посыпались такие предложения, которые не то, что принять – читать невозможно. А ведь предупреждал: не пиши, что одна! Мадам замужем и просто хочет немного порезвиться. Причем, с парой близких друзей. Если кому-то будет положено узнать, что девушка вакантна – об этом можно прошептать на ушко.
   Ну, что уж теперь.

   Поскольку у Катюшки дома порядка и пространства не больше, чем у нас, я предложил провести мероприятие в каком-нибудь уютном мотельчике с вполне определенным интерьером.
   Декорации требовали серьезного к себе отношения. Ню-фотосессии, с двумя почти модельками и возможностью поставить хороший свет, на дороге не валяются. По крайней мере на дороге, которую топчут простые любители от фотографии.
   Поездив пару вечеров, можно высмотреть что-то приемлемое.
   Однако, ездить не пришлось. По причине катиного «Платинового» статуса в сети выше упомянутых отелей. В данный момент на ее счету возлежали, подрагивая длинными ресницами, восемь бесплатных ночей в номерах «Люкс».
   Осталось три дня. За это время нужно успеть...
   Кате – зарезервировать в пределах досягаемости номер в стиле «ретро» и собрать несколько смен нарядов. В том числе из арсенала, используемого для участия в любительских спектаклях Тусовки.
   Нинульке – поработать с нашим костюмерным сундучком.

   Прекрасно известно чем заканчивается увлеченное дамское общение с засундученными нарядами.
   При этом, заботой лишь о себе супруга не ограничится. В таких ситуациях у нее разыгрывается воображение.
   Поэтому, остальные участники фотосесии могут брать себе что хотят, но съемка начнется совсем не с того, о чем они думают.
   Слезно просил жену не терять хотя бы остатков чувства меры.
   Мужские слезы хоть когда-то останавливали серьезную женщину?
   Последнее, что запомнилось – раскладываемые на горе уже добытых тряпочек три разноцветные вуальки, четыре шляпки начала прошлого века, бижутерия россыпью, два длинных, изысканно инкрустированных, женских мундштука (ровесники шляпок), серебряные трехсвечники, кальян, садистский хлыст для мазохистов, два огромных веера, таиландский солнечный зонтик...
   Очнувшись и поняв, что процесс далек от завершениея, я, глотая слова, декларировал, что хочу положить конец разгулу феминизма. Поэтому от себя добавляю античную кобуру от «Парабеллума» и принадлежащий ей широкий кожаный пояс. Этот гарнитурчик прекрасно смотрится с черными чулочками на резиночках и красными шпильками. Проверено. Можно даже обойтись без трусиков и погон.
   Подумав, присовокупил настоящую толедскую шпагу возрастом в два века и французский штык типа «ятаган», изготовленный на одном из французских арсенелов в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году.
   Примечательно, что оба клинка в прекрасном состоянии. Если не считать весьма специфической изъеденности колющего острия на длине, примерно, сантиметров двадцать пять. Допускаю, что в свое время встречи с этим реквизитом создали кому-то серьезные проблемы. Может быть, даже, несовместимые с жизнью.
   Мой волюнтаризм вызвал у супруги неподдельное встречное изумление и даже временную неподвижность. Однако полной остановки удалось достичь лишь сообщением, что я пошел в подвал за колоритнейшей трехлинейкой с примкнутым штыком.
   Данное оружие было не китайской, и не болгарской сборки, а родной, российской. А именно – Ижевский Завод, знаменательный тысяча девятьсот тридцать седьмой год. Значит качество – отменное. Именно поэтому, если в руках у агрессивного оппонента трехлинейка, то прятаться за тридцатисантиметровыми деревом бессмысленно. На ста метрах пробивается навылет. Сам проверял.

   Но ведь всю эту красоту, включая девиц, нужно и осветить достойно. Необходимо успеть потратиться на хороший источник контрастного освещения. Выразительности мягкого света наших обычных софтбоксов явно не хватит.

   Нельзя сказать, что мы с Нинулькой испытываем дефицит креативности, но, на всякий случай, решили просмотреть эротические фотосайты для поиска дополнительных сюжетов.
   Сидим на двух компах. Копировать не планируем, но извлекаем настрой.
    - Что-то у меня не очень идет.
    - Как это «не очень»? У тебя что – здоровая фантазия?
    - По крайней мере, не такая болезненная, как у вас, мужиков. Боюсь, это будет чистое блинство.
    - Чистого не получится. Мне не часто выпадает случай снимать «ню» двух доверившихся дам. Блинство будет отягощено фотосессией.
    - Реально это выльется в то, что ты будешь повсеместно трахать Катюху, а я бегать за вами с аппаратом.
    - Так не будет, не волнуйся.
    - Но мне интересно снимать именно это.
    - Быть по сему. Твои запросы фотохудожника будут максимально удовлетворены. Особенно, если они совпадают с моими устойчивыми сексуальными отклонениями. Кстати, нужно где-то взять второй аппарат. Могут быть хорошие кадры голой дамы, снимающей с треноги другую обнаженку.
    - У Катьки есть.
    - Не подходит – у нее «мыльница».
    - Ну и что? Не мелочись.
    - А, может быть, в этом что-то есть – одна блондинка устроила другой фотосессию с профессиональным освещением, крутой треногой и «мыльницей». Определенно, может сыграть!

   Пятничные вечера – самые лучшие. Сегодняшний особенно хорош, потому что будет наполнен дамами, хорошим вином и интерьером хоть и небольшиго, но достаточно изысканного отельчика. И фотографией.
   И до Рождества меньше недели. И снег выпал волшебный, как в детстве.
   С реальностью связывает только то, что на работе пришлось задержаться на час.
   Жена взяла отгул. Она не любит торопиться на мероприятия хоть в какой-то степени связанные с обнажением.
   Выспится. В течение дня, под ликерчик и сигаретку, у пристрелянных мастеров будут сделаны маникюр, педикюр и прическа.
   На два часа заказан визит в салон к Марианне. Главную Интимность Нина доверяет только ей. Кстати, это единственная косметическая процедура, которую мне никогда не дают наблюдать. С непонятным упорством на обозрение выставляется только конечный результат. Правда, он всегда стоит этих ста пятидесяти «баксов».
   Остаток дня будет потрачен на доводку нарядов и, если останется время, валяние перед телевизором. Включен будет канал, где крутятся фильмы пятидесятых. Там еще женщины остаются женщинами. В семьях по три-четыре ребенка. Экран не позволяет себе ни единого «фака».

   В восемь наш минивэн остановился перед нужным домом.
   Минут через пять из подъезда весьма благообразно появилась Катя. В сопровождении средних размеров чемоданчика на колесиках. Значит, к нарядам отнеслась серьезно.
   Портье почтительно пожелал деловой американской женщине спокойной командировки. Мило улыбнувшись, она кивнула на нас – сегодня просто отдых с друзьями.
   Чемоданчик достается мне. Стража ворот это не расстраивает. Свои полтора "грэнда" чаевыми долларами - за те пять лет, что девушка здесь живет - он уже получил. Кожаная ручка хранит тепло женской ладошки. Наслаждаюсь. Еще мне достаются губки. Язычок успевает сообщить, что это не просто приветствие, но аванс. Наслаждаюсь. Катя уже в машине...   Герметизация коллекции бабочек... пять, четыре, три...
   Тихая музыка. Зеленоватая бутылка «Cinzano» начинает знакомство с миром людей.
   После «посошка» бутылка у меня благожелательно изымается и оседает там, где она нужней.
   Салон мягко наполняется легкими парами французских духов, вермута и негромкого женского звучания. В воздухе конденсируются едва заметные капельки дамских феромонов.
   Мы в тридцати милях от Нью-Йорка. Вдали от его бестактно орущей и слепящей всепроникающей рекламы, неугомонной и липкой, как противный невоспитанный ребенок. Вдали от бетонно-стеклянного аквариумного нутра, в некоторых окнах которого свет не гаснет никогда. Как в роддоме. Только здесь рождаются не маленькие дети, а большие деньги. Вдали от зомбированных толп предпраздничных туристов, ищущих в Столице Мира новых, до селе не изведанных, впечатлений...
   Мы в тридцати милях от Нью-Йорка. Вокруг – ночная американская глубинка. Узкая, двум машинам разминуться, хорошо очищенная полоска асфальта. Демонстративно редкие, не сбивающиеся в стадо, принаряженные домишки присели в пушистые рождественские сугробы. По одному неспешно выплывают из мрака глянуть на тебя не открывая глаз. Тут же прячутся обратно. В зеркале опять непроглядная темень.
   Глубинка засыпает рано. Полная иллюзия, что на дороге мы одни. В ожидании праздника одни. В мире одни.
   Но ощущениям доверять опасно. В сказочном сугробе может тихонько сидеть сказочная сволочь с выключенными фарами. Именно она врубит свои мигалки и остановит тебя за малейшее превышение скорости. Тут же пронюхает, что пассажирки честно поделились с водителем вермутом, а вот он четверть бутылки коньяка съел сам.
   В общем, сказка может иметь весьма недобрый (с победившим чудищем) и дорогостоящий финал.
   Поэтому звезды проплывают нарочито неспешно над верхушками стоящих стеной молчаливых деревьев.

   Бесшумно вкатываемся через большие кованые ворота в древнюю аллею, освещенную луной и снегом. Дальше машина сама пару минут бредет к слабо тлеющим вдали окошкам. Останавливается. Сонно вздыхает. Выключает фары и двигатель. Как лошадь, стоя, мгновенно засыпает. Ее день закончился. Мы можем делать все, что хотим.
   В уютном двухэтажном отельчике, как и в воротах, нет и намека на модернизм. Полумрак небольшого фойе. Огромное зеркало в резной деревянной раме. Четыре мягких кресла вокруг пары журнальных столиков. На стене впечатляющих размеров оленья голова. Судя по всему олениха, пока не стала вдовой, изменяла мужу неимоверно. На красно-зеленых ковровых дорожках ни соринки. Ярко потрескивает камин.
   Мы с Ниной устраиваемся в креслах. Катя направляется к рецепции.
   До нас доносится обычное: «Добрый вечер, мадам. Чем могу быть полезна?»
   Катя называет свое имя.
   Компьютер что-то шепнул девушке за стойкой. «Мадам...» – «Нет-нет, спасибо. Ничего не нужно... Одной большой кровати вполне хватит...»
   Заполнять ничего не требуется. Откуда-то сбоку неслышно появляется великовозрастный «бой» с тележкой. Пять долларов, которые «мальчик» получит в номере, позволяют не оглядываясь забыть о багаже.
   Доставленные вещи пока еще таятся внутри сумок. Очевидно, в сжиженном виде под очень большим давлением. Через полчаса все это будет распылено и легко заполнит объем двухкомнатного номера.
   Два десятка наманикюренных женских пальчиков инкрустируют стол деликатесами. Бутылка шампанского зарабатывает гарантированную простуду в ведерке со льдом.
   Тихая музыка. Полумрак. Вопрос «возможен ли рай при жизни» потрясает своей надуманностью.

   К сожалению... все хорошо в меру.
   Уже чуть-чуть выпито и съедено. Еще выше задирать настроение моделькам не стоит – у них может возникнуть крамольный вопрос о необходимомости съемки как таковой.
   Переход к рабочей части вечера начинается с того, что с дам, гламурно копошащихся в тряпичном богатстве, улетают даже трусики. Не потому, что это развратная и пьяная богема. Не развратная. Просто по пути девушки успели понять, что обязательно должны быть снимки с задранными платьями. Но неконтролируемые цветовые диссонансы здесь недопустимы. Особенно в местах, где взгляд непроизвольно задерживается дольше всего.
   Трудно всем. Им – на чем-то остановиться. Мне – перестать давать пищу своему каналу тактильного восприятия.
    - Нет, так работать невозможно! Катька, он нас будет лапать, пока не запутается в проводах и не грохнет треногу с аппаратом или какой-нибудь осветитель... Так, маньяк – слушай сюда. Мы отдаемся тебе на две минуты. Постарайся прийти в чувство. Делай что хочешь, только не пытайся никого трахнуть и не мастурбируй. Кать, приемлемо?
    - Вполне.
   Жена демонстративно берет мой “Sitizen”. Картинно выгибается, подставляя попку. Сама, как кошка за бантиком, начинает следить за секундной стрелкой. Катя с интересом следит за ситуацией.
   Я не успел даже облизнуться...
    - На раздумья дополнительное время не дается.
   Закрепляю ошибку, пытаясь повторно увлажнить пересохшие губы...
    - Ясно. Жена нас не интересует. Кать, участвуешь?
    - А как же.
   Девушка допивает свое шампанское, делает два шага и становится досягаемой.
    - А за грудь можно?
    - Тебе – все, что угодно.
   Я почти дотянулся...
    - Время. Начинаем работать!
   Часы кладутся обратно на комодик.
   Все-таки когда-нибудь я ее задушу!!

   Начинаем с американского «кантри». Снимки одиночные, парные, танцы, девичьи игры с использованием всей мебели (правда, без постели), задирание подолов, легкий намек на женскую бисексуальность. Разные варианты освещения.
   Потом – то же самое в исполнении двух дойчландских «гретхен».
   Бесконечные переодевания, перевоплощения, микровозлияния...
   Далее – советское ретро  тридцатых... распутные секретарши... «кот» и две девочки... полуодетые амазонки фотографируют друг друга (степень «полуголости» и сексуальные предпочтения участниц варьируются в весьма широких пределах)... две блондинки помогают друг другу мерять белье... они же – в жутко запененной ванной.
   Потом какая-то вспомнила, что видела фото, где на сосок капает воск с горящей свечи. У нас в подсвечнике как раз колебали пламенем три длинные, закатно-красные.
   Я предупредил, что фотодокументалистика концлагерей – без меня. С той стороны в два голоса заорали, что если я ничего не смыслю в модернизме, так, хотя бы, должен слушать, что говорят умные... язык не поворачивается повторить – «люди».
   Всем, оказывается, кроме меня, ясно, что Ниночка снимает, а капаем на Катьку. В кадре требуется мужская рука. Снять нужно обязательно.
   Катька орала громче Нинульки.
   Я возразил, что будет смотреться рука именно настоящего мужчины, а не такого слюнтяя, как я. Мне сказали, что настоящих и днем-то найти проблематично, а после полуночи... Короче, все должно быть по-честному: они не строят из себя целок, но и я не пытаюсь имитировать способность мыслить самостоятельно.
   Потянул время, уныло промямлив, что бесплатно пытать не буду – пусть за Катьку дают выкуп. Два «лимона». Девки сказали, что у них есть знакомые сомалийские пираты и мне заплатят. Когда поймают.
   Покапал себе на тыльную сторону ладони. Действительно – не смертельно.
   Первые капли положил достаточно далеко. На меня прикрикнули, чтобы не умничал: сказали на сосок – значит на сосок.
   Сложил пальцы колечком вокруг «десятки», чтобы капало на руку и дальше уже стекало подостывшее. Номер не прошел.
   Ну, дуры пьяные – сами напросились!
   Неладное заподозрил после третьей капли. После того, как эта мазохистка очень сильно потянула на себя свечу. Пришлось пойти на компромисс: свечку удержал, но свободной рукой постарался переключить внимание истязаемой на традиционные формы стимуляции. Идея оказалась очень плодотворной, но... не выдержала жена.
   Нинулька стала лавинообразно заводиться и почувствовала, что теряет контроль над ситуацией и собой.
    - Всё, огнепоклонники – снято! Мы сейчас отель, на хер, спалим! Шайтан, персты из девицы вынимаем – чай, не солонка. Быстренько разливаем остаточки «Мерло»...
   Катя только затрепетала разлепливаемыми ресницами, как Нинулька начала осторожно отклеивать воск. Глаза схлопнулись опять. Девушка начала тихонько изгибаться. Нина, зачем-то, стала одной рукой смахивать с соска реальные или мнимые восковые крошки, а второй дотянулась туда, откуда только что изгнала меня. Тут Катя просто полыхнула.
   Жена отдернула руку. На мгновение застыла. Взяв подругу за плечи быстро поцеловала в губы...
    - Кать, извини. Не сегодня.
   Поцеловала еще раз. Длинней. Залпом осушила бокал.
   
   У нас еще оставались нетронутые наряды. Но в три утра, после шести часов работы и кое-каких переживаний, мы откровенно спеклись.
   Из последних сил доуговорили под сыр бутылочку «Риохи», присев на краешек последней съемочной площадки – огромной кровати.
   Девчонки абсолютно голенькие и жутко усталые.
    - Ну, что – собрались и поехали? Или здесь доспим?
    - Нин, ты головой-то пользуйся: нам только реквизит собрать – час потребуется. А в четыре я просто засну за рулем. Ну, и вообще...
    - Даже так? У тебя хватит сил на «и вообще» с двумя дамами? Я горжусь тобой.
    - Ни один мужчина не должен упускать такой шанс...
    - Просто созревающий юнец бойцовой породы. Дадим шанс?
   Вопрос обращен к Катерине.
    - Если сможем. Надо попробовать.
    - Хорошо. Но тут нужно чувствовать тонкую грань между просто «дать» и «дать шанс». Ты ее чувствуешь?
    - Не уверена.
    - Не волнуйся – я чувствую... Так... Легла на тот край кровати. Ножки не сдвигаем... Я – на этот. Посредине – место для нашего господина.
   Старлетки раскатываются по краям. Ниночка тут же демонстрирует слегка помятой и растерянной Катерине как именно нужно «не сдвигать ножки». У той уже вообще восковая гибкость – и телесная, и ментальная.
   Жена говорит на языке недоступном второй участнице, но прекрасно понятном мне. Можно даже сказать, что мне грубят...
   В постели Катюшка ее не интересовала изначально. Чтобы не подвергаться уговорам, супруга вкалывает мне внутривенно фразу: «Ты будешь Катю повсеместно трахать, а я буду бегать за вами с аппаратом».
   Мое Небесное Создание знает, что я прекрасно осведомлен о хрупкости его ангельских настроений. Значит – даже словом не коснусь данной темы, коль скоро появилась надежда на «клубничку».
   В то же время, много раз проверено: если некомплектная дама не вызывает у моей половинки интереса – я бессилен. Не могу броситься на «прекрасную незнакомку» при неустроенной жене. Не могу заняться женой, укладывая гостью в абсолютно идиотское положение. Смешно, но этот этический ступор оставляет мой замок реально беззащитным – разводной мост не поднимается.
   Что открывается взору со смотровой башни сейчас? Свой только-чтошный импульс Нинулька подавила. Раскатала иньскую биомассу по периферии. Значит женской игры, все-таки, не будет. Мы только что видели, да и вообще знаем, что если «розовая» партия и начинается, то совершенно в других позициях, с другими интонациями и губы в ней пересыхают не у меня.
   Благоверная элегантно соскочила сама и сдернула подружку.
   Тупой самцовостью изменить ничего нельзя. Пытаться что-то исправить – значит выглядеть не только мечущимся словоблудливым импотентом, но и гримасничающим клоуном. Мерзавка! Хитрая и наглая!
    - Олег, мы смиренно лежим и ждем. Сам выбираешь с кого начать. Начинаешь на счет «три». Не позже. Считаешь тоже сам. Кать, дай мне с тумбочки кусочек сыра с крекером.
   С остатками коньяка, стою между ними на коленках на краю ложа.
    - У меня есть вступительное, оно же – заключительное, слово. Я провел сегодня замечательный вечер с двумя звездами подиума. Но подобные звезды, по определению, не могут быть девочками. Как следствие, неусыпно находясь на страже своих зрелых женских интересов вы, может быть даже неосознанно, наверняка уже просканировали мужчину с телом молодого леопарда. А значит, бескомпромиссно отметили абсолютно политкорректное, то-есть, недееспособное, состояние его главного, после головного мозга, органа. Органа, по самой своей сути предназначенного для агрессии и вторжения...
    - Короче, Склифосовский.
    - Дама слева – попрошу не перебивать. В основном я сейчас обращаюсь к культурной части аудитории. Катюш, очень сожалею, что несмотря на долг джентльмена... А также свои многократные, не очень чистые намеки и твое благосклонное к ним отношение...
    - А я так надеялась...
    - Я понимаю. Но когда меня ставят равноудаленно от двух стогов сена, я абсолютно обуриданиваюсь. Прошу прощения у присутствующих самок...
    - Склиф, ну спать же хочется! Всем все понятно. Ты живой человек и не более. Никаких претензий. Целуй нас в лобики и туши свет.
    - Да, ситуация вошла в фазу «туши свет», что и будет исполнено.
    - А я так надеялась...
   Сквозь дюймовую толщину шторы не проникает ни кванта света. Даже адаптировавшиеся глаза беспомощно вязнут в жирной темноте.
   Кровать огромна. Где-то справа лежит самый нахальный член коллетива. До него достаточно далеко, но, судя по дыханию, ко мне повернулись спиной. Значит любые попытки разговора или поползновения просто подтвердят мой беспринципный плебейский эгоцентризм.
   Там или смертельно хотят спать, или слегка дуются. «Слегка», потому, что все идет, в общем-то, по их сценарию.
   Между прочим, поведение этой дамочки охренительно интриганское. Поэтому меня не будет мучать совесть, по поводу того, что сейчас ее подведет самоуверенность. Ведь она даже не сочла нужным сократить дистанцию и зафиксировать меня. Не говорю о болевом удержании, но  хотя бы просто положив сверху ногу.
   Лампа погасла минут пять назад.
   Катя лежит на спине. Дотягиваюсь до дышащего живота. Мою руку тепло прижимают. Опускаюсь ниже. Пытаются препятствовать, но совсем безынициативно. Хочу ощутить влагу. Она не могла остыть.
   Начинают упираться серьезней. Даю понять, что действительно этого хочу. Мне уступают, но тихонько подкатываются и шепчут...
    - Олег, ну не нужно. Спи. Тебе необходимо отдохнуть.
    - Обстоятельства изменились.
   Беру женскую руку и кладу ее на... Если избегать пошлости, то, наверно, на ощупь это воспринимается, как длинно купированный хвост эрдельтерьера. Конечно, не такой лохматый, и не так сумасшедше виляющий в ответ на ласку...
    - Ой...
    - Стога перестали быть эквидистантными.
    - Мы разбудим Нину.
    - Ты думаешь, она спит? Вставай, пошли.
    - Куда?
    - В ту комнату.
    - Зачем?
    - Чтобы не мешать моей жене. У нее был сегодня трудный день.

   Галантно прикрываю за нами дверь. В этот момент сгорают тормоза. Хлопаю по ближайшему выключателю. Подхватываю даму на руки и забрасываю на красный диван. Она падает в позу «карт-бланш». Чтобы войти, к ней даже не нужно прикасаться. Хвост сам все находит. Вонзается. Проваливается. Мгновенно соскальзывает в самую преисподнюю. Диван не очень широкий. Одна моя нога стоит на полу. Сейчас не до нее. Преисподняя неистовствует!
   Замечаю, что голова девушки начинает упираться в подлокотник. Сейчас... еще чуть-чуть... Голова начинает сворачиваться набок. Что за митьковщина! Почему она молчит? Я же ей шею сверну!
   Задерживаю дыхание. Перекладываю тело на середину. Оно снова может быть подвергнуто интимным отношениям. Диван раскладной. Поднимаю сиденье вместе с барышней, безропотно скатывающейся в углубление. Щелчок. Опускаю. Теперь места хватит. Отдохнула. Можно продолжать! Пусть постоит на коленках. Эту тонкую талию очень приятно держать...
    - Выключи свет.
    - Зачем?
    - А если Нина войдет?
    - Едва ли. Но если войдет – значит решила присоединиться.
    - Олег...
    - Она прекрасно понимает что сейчас происходит. И неужели ты думаешь, что я могу ее хоть чем-то серьезно огорчить?
   Накал страсти восстанавливается. Снова не до разговоров.
   Ноги на плечи... теперь набок... снова «миссионерка»...
   Катя задыхается. Вся мокрая. Пошла огромными красными пятнами...
   Но у нее ничего не получится. Расслабиться она не в состоянии.
   Перехожу на лирический темп. Меня сжимают. Раз. Второй. Сильно. По всей глубине. Может быть Катя думает, что я думаю, что...
   Но это не апофеоз. Подсохший гейзер хочет отдохнуть. Его нужно покачать, погладить, поцеловать и отпустить спать.
   Снова закрываю за спиной дверь.
   Из темноты...
    - А что так быстро? Муж, ты меня не позоришь?
    - Я порождаю острую зависть к тебе.
    - Кать, с тебя два мужика.
    - Нинулька, не волнуйся – отловим и вручим.
    - Ты-то будешь отдавать натурой. Это именно с Катюшки.
    - У меня сейчас только один и то чужой.
    - Не разыгрывайтесь на переменке, а то не уснете на уроке.
   Минут через десять я был окружен ровным сопением с обеих сторон. А через пятнадцать услышал и свое.

   Проснулись не очень рано, но успели скатиться на кофе у камина.
   Окружающим было совершенно очевидно, что наша троица здорово недоспала. Но что они понимают в эротической фотографии?
   Нинулька была слегка кисловата. Катюшка по этому поводу слегка ерзала.
   Меня отправили добывать сливки. Не спешу. Даю время. Издали ухватил кусочек фразы: «Да нет, Кать, все нормально. Просто если недосплю, да еще переберу – голову прихватывает. А по поводу своего Кобелино уже давно не волнуюсь. У меня же его «эти самые» в кулаке зажаты – он отбегает ровно настолько, насколько они тянутся. У тебя наверху какой-нибудь таблетки нет?.. Вот и прекрасно».
   По интонациям чувствую, что как только голова у жены пройдет, она постарается, чтобы поболела у меня.

   Хворь ускользнула как только попрощались с Катюшкой около ее дома.
    - Если мы опять в добром здравии, то не откажем... не откажете себе в удовольствии полакомиться мерзким морализаторством. Поэтому, лучше не тянуть и закончить все до приезда домой.
   Пассажирка обращает взор к боковому стеклу. Не то, чтобы от меня отвернулись, но свою позицию обозначили.
    - Чтобы сэкономить немного времени я начну за двоих, а ты продолжишь. Начинаю... «Это мы надулись?» – «Надулись». «Я даже понимаю почему» – «Я тоже. Только не понимаю – Катьку что, никак нельзя было не трахать?» «Нельзя...» Продолжай.
    - А почему нельзя?
    - Это вопрос или твоя партия?
    - Вопрос. Почему меня снова нужно было ставить в позицию дуры? Первый раз – на острове. И вот – опять?
    - Оба раза ты была в позициии не дуры, а дамы, по каким-то причинам отказывающейся от участия в мини-оргии. Впрочем, спутать, действительно, очень легко.
    - Почему нужно было обязательно портить вечер?
    - Мне вечер до сих пор нравится. А нельзя... Во-первых, нельзя не трахать, если можно трахнуть. Аксиома. Как в шашках. Во-вторых: кто мечтал, чтобы я имел девушку повсеместно, а ты бы бегала вокруг с аппаратом?
    - Не придуривайся – это была просто шутка!
    - Это не шутка.
    - Шутка. Хотя, может быть, и не очень удачная.
    - Ты знаешь как я люблю блондинок. Если с ними случаются какие-то милые несуразности – люблю еще больше. Но если милашка строит из себя... прости, пожалуйста, за четкую формулировку... сертифицированную идиотку, это раздражает. И цвет волос уже не спасает.
    - Что бы изменилось, если бы я так не пошутила?
    - Имеется в виду: «если бы так не сказала»? То два раза звоня Катьке после этого я бы разговаривал с ней по-другому.
    - А зачем это ты ей звонил, а?!
    - Затем, что вы, бабы, просто чудовища. Мне не зря говорили, что мужики-гинекологи более душевные, чем докторицы. Вы жестокие! Катька сейчас в раздрае по жизни. К тому же психологически завязана на нас именно в данном мероприятии. Я не мог с ней просто: «Номер заказала? Молоток! Тряпье подбери. Через три дня в восемь заедем – покажешь куда ехать. И чтоб колготки без дырок. Да, не забудь умыться». Естественно, я звонил. Дал девушке поболтать. Послушал. У нее были вопросы по теме. Обсудили. Ты-то не удосужилась. Я держался игриво. Без твоей «шуточки» держался бы иначе.
    - Так это опять я виновата?
    - Мы же читаем друг друга как открытые книги с аршинными буквами. Ты видела мое настроение в начале вечера. Если бы действительно не хотела дразнить джинна, то нашла бы пятнадцать секунд шепнуть: «Даже не думай. Я пошутила. Только съемка». Я бы еще пятнадцать секунд поскулил – больше у меня просто не было бы – и даже тогда все ограничилось бы этой самой съемкой.
    - Не сообразила.
    - Я же только что сказал, что цвет волос не всегда спасает. А что вы потом вытворяли? Как ты тонко подметила: я – «живой человек и не более». Добавлю: но и не менее.
    - Ну, я немного разыгралась. Не подумала о тебе.
    - «Не подумала»? Лоходром-то закрывай! Ты же постоянно меня сечешь, как...
    - Ты меня в чем-то обвиняешь?
    - В халтуре. Интригуй качественней. Ты можешь.
    - По-твоему, я специально тебя провоцировала а теперь истерики закатываю?
    - Естественно.
    - А чего я хотела?
    - Забыла, что ли?
    - Может мне твои формулировки нравятся?
    - Хотела красиво сыграть на моих красных флажках. Чтобы я на Катьку глаз не мог поднять. Эротическая тема с ней закрылась бы навсегда.
    - Дурак и параноик! Ведь все так логично закруглилось. Ну, устал мужик. Что здесь такого? Со всеми бывает. Ну не встал. Мы же взрослые бабы – все понимаем.
    - Это вам просто не везло на хахалей. Если перед мужиком лежат две голенькие интеллектуалки... с причесочками по сто пятьдесят баксов, а он витийствует – никаких индульгенций. Оправдать может, и то – посмертно, только бомба, попавшая в центр кровати!
    - Он резвился весь вечер, «отодрал» мою подругу у меня на глазах и меня же отчитывает?! Я знаю, что наглость человеческая границ не имеет, но не знаю почему все это слушаю. Мне надоело!
    - Прения прекращаются. Конвой устал. Для принятия резолюции позвольте поинтересоваться мнением независимой общественности по поводу того, кого считать виновником данного инцидента: Провокатора или Жертву?
    - Распоясавшуюся Жертву, конечно.
    - Жертва признается виновной по статье «Превышение уровня необходимой эротической самообороны». За данный проступок предусматривается наказание вплоть до смертной казни путем пожизненного воздержания. Однако следует принять во внимание смягчающее обстоятельство: в момент получения противоправного удовольствия Жертва находилась в состоянии голодного обморока. Здравый смысл подсказывает, что в обморочном состоянии никто не способен полностью контролировать свои действия. Уточняю – речь идет о голоде сексуальном.
    - Это кто тут у нас голодает?! Да я уже замучалась тарелку мыть!
    - Последний раз мы встречались с другой парой год назад. Ты-то ничего, а для меня это много.
    - Я же тебе сказала – ищи. Чего не ищешь?
    - Я тебе представлял кандидатуры. И что? «Эти слишком старые, эти – молодые, эти – толстые, эти – слишком спортивные». Получается: «Ищи туда – не знаю куда, приведи то – не знаю что». Твой запрос неудовлетворяем в принципе.
    - Нет, ну я тоже хочу, но я немного располнела и комплексую по этому поводу.
    - Ты прекрасно знаешь, что эта проблема решается посещением зала и искоренением обжорства.
    - Да я вообще ничего не ем! Куда меньше-то?! Ты, серость воинствующая, лучше почитай книги по женской эндокринологии. Это возрастное изменение обмена. А не потому, что я обжираюсь!
    - Я читаю более серьезные работы: например – Ломоносова, Михайлу. Так вот в его докторской говорится, что «ничто из ничего не возникает». Если брюхо растет – значит в него закладывается лишняя жратва. Мы не цветочки, чтобы пухнуть от углекислоты воздуха и солнечных лучиков. Согласен, обмен меняется. Плюс, двигаемся меньше. Значит? «Я ем столько же, сколько и раньше» уже не работает. Нужно сокращать рацион и полностью восстанавливать двигательную активность.
    - Если ты не заткнешься – я действительно рассержусь!
    - Не волнуйся, умолкаю. Последнее словечко... Я тебе уже это несколько раз обещал и больше тянуть не собираюсь: баб я себе теперь буду искать индивидуально. И даже не буду их представлять Вашему Величеству. Чтобы безобразные сцены, подобные вчерашней, больше не повторялись. Катька была моей третьей попыткой как-то докормить себя. И она, и предыдущие две тебе ничем не угрожали. Но ты обосновалась в центре сеновала и заливисто всем все обламывала. Даже не пытайся говорить, что просто стелила соломку. И сама двигаться не хочешь, и мне не даешь.
    - Да ты же отымел Катьку как хотел! Что я тебе «обломала»?!
    - Но барышня же чувствует твое отношение к ситуации. Именно из-за таких как ты говорят, что русские подозрительные и недоброжелательные. Строго говоря, выходит, что ты еще и антисемитка.
    - Мне твои суламифи – уже вот здесь! Хватит, не зли меня! Все, с лирикой покончено. Что теперь?
    - Сама приводи себя в форму, в которой мы сможем найти себе пару. Я устал таскать тебя за хвост к водопою. Я не могу быть ответственным и за организацию тебе зала, и за твое желание ходить туда, и за изменение режима питания, и за подбор претендентов. При условии всеобъемлющего саботажа с твоей стороны. Всё.
    - Но...
    - Дискуссия окончена.
   Вот теперь на меня обиделись всерьез. А что еще со мной надутым делать?
   Так, двумя шариками, домой и приехали. И под одеяло так же влетели.
   Спали обиженными и во сне не разговаривали.
   Встали посвежевшими. Атавистическая эмоциональная агрессия, мелькнувшая в дороге, иссякла. Все равно, друг друга менять не на кого. А перевоспитывать – бесполезно.
   Время ужина наступит минут через пятнадцать. Меня попросили хоть четверть часа не крутиться под руками.
   Иду к компьютеру. Открываю почту... Господь, все-таки, зачем-то хранит лентяек.
    - Нинулька, толстая химера, подскочи на секундочку!
    - Пошел в задницу! Я готовлю креветок в новом соусе.
    - На секундочку!.. Смотри, мы даже шевельнуться не успели, а нам, вот, парочка сама написала. Ага... так... реального опыта не имеют, но хотят приобщиться...
   Жена подходит. Прищурившись смотрит на экран. Потом, в упор, на меня...
    - Совсем охренел? Они же моложе Катьки. Они нам в дети годятся!
    - Что значит «в дети»? А своих куда девать?
    - Ты, дорогой, тоже иногда думай.
    - Стоп. Без демагогии. Ты кричала, что пора переходить на мальчиков?
    - Мало ли что я кричу? Я кричу, что тебя пора убить. Так что?
    - За то, что я пробую девочек?
    - В том числе.
    - Но, в общем-то – хотела?
    - В общем – хотела. А конкретно... я еще не готова.
    - Когда-то нужно начинать. Чем ты хуже Ротару или той же Бабкиной? К тому же мы ничем не рискуем. Как минимум – это новый прикол.
    - Но ты представь: мы встретимся, они глянут на аксакала и аксакалицу – и что?
    - На удава и удавку... Слушай, мы свой возраст не скрываем. Они видят наши фото. Значит им зачем-то это нужно?
    - Извращенцы.
    - Решено. Связываюсь. Кстати, ты видишь, что они на три недели уезжают в отпуск? Значит, встретимся не раньше, чем через месяц.

   Вместо ужина жена потащила меня в зал. А после тренировки наши порции вкуснейших креветок были урезаны вдвое.
   Я пытался объяснить, что нельзя начинать реконструкцию пищевой пирамиды индивидуума с урезание пайки креветок. Потому, что мы, как и они, порождены Мировым Океаном. При нехватке в организме креветок...
   Единственное, чего добился – эта ростовщица содрала с меня должок за прошлую ночь. Проценты были просто грабительские!

   Пятничный вечер. Ресторан. Здесь назначено свидание с пытливой молодежью, вернувшейся из отпуска.
   Я не успел обвести взглядом зал, как откуда-то с верхних ветвей на нас свалился Алекс: «Добрый вечер. Вы Олег и Нина? А я – Алекс. Очень приятно! Идите сюда – вот наш столик».
   Столик украшен Ингой. Нельзя сказать «девушкой», но молодой эмоциональной женщиной.
   Все собравшиеся способны приветливо смотреть в глаза. Общаться будет легко.
   Уже ясно, что мы с Ниной не прогадали. Хотя бы потому, что посидим в стильном японском заведении и повитийствуем на щекочущие темы с принимающими эстафету. Или, по крайней мере, делающими вид. А если что-то еще придет сверх беседы... Все только выиграют.
   Инге просто хорошо. Опытный глаз сразу видит, что никакие «рубиконы» она переходить не собирается. Подталкивание в таких ситуациях ни к чему не приводит. Принимаем к сведению.
   Постепенно выясняется, что последние года три супруг пытается втянуть ее в свингерские игры. В конце концов решила, что легче иногда ходить на ни к чему не обязывающие встречи с представителями альтернативного семейного уклада, чем постоянно упираться и отучать мужа мечтать. Сейчас даже получает удовольствие от не совсем обычного вида общения.
   Напряжен только Алекс. Едва заметно. Он единственный ставит себя в зависимость от результатов встречи. Но как раз ему, видимо, Инга слово предоставлять не собирается.
   После того, как выяснилось что все побывали в нудистком резорте «Hedonism II», нам с Ниной тоже пришлось некоторое время помолчать.
   Инга с нешуточным увлечением стала рассказывать, как отдыхая несколько лет назад в Мексике, они попробовли «травку». Не получили ничего кроме раздраженного горла.
   В прошлом году в «Гедонизме» опять рискнули купить зелье. Прямо на пляже. Продукт оказался совсем иного качества. Не давая никаких побочных неудобств, поразительным образом обострял все чувства. Включая интимные.
   Все ингины подруги с большой земли уверяли, что они полиоргазмичны. На третий день курения на маленьком островке Джамайка, Инга, наконец, тоже познала этот восторг. Оставшиеся дни восторг усиливался и к концу отдыха дама уже не понимала что происходит и даже иногда желала, досрочного умиротворения.
   Более того – очевидно имел место эффект накопления. Перед самым вылетом домой они с Алексом курнули по последней, в результате чего «забойный приход словился» в воздухе. Возникло ощущение, что клитор раздулся до размеров огромного члена. Ноги было сдвинуть невозможно. Коротенькая серия воздушных ям дополнительно запустила... оргазм.
   Сколь долго это длилось и как окончилось девушка не знает.
   Новая знакомая возжелала легкого эпатажа?
   Подозрения не подтвердились. Однако милые откровения вызвали явный интерес у жены. У меня, как абсолютно некурящего, любопытство было чисто академическим.
Оказалось, что конопли имеется более ста пятидесяти видов и каждый со своей спецификой. Диапазон получаемых эффектов – от бесхитростно развлекательных до серьезных лечебных.
   Первые полчаса и графинчик саке ушли именно на травоведение. После чего Инга встрепенулась...
    И.: – Я так увлеклась, что даже забыла по какому поводу мы здесь.
    О.: – Давайте вспоминать.
    И.: – Как вы подошли к этой идее?
    О.: – Прихватили друг друга на том, что посматриваем на сторону. Кто-то больше, кто-то – меньше...
    Н.: – И кто же «больше», святой отец?
    О.: – Не будем мелочиться – ну, пусть опять я. Дальше, из диапазона возможных решений – от развода до свинга – выбрали последнее. Хотя, конечно, вариант развода даже не рассматривался.
    И.: – Мы видели на сайтах, что запросы у людей очень разные. Что ищете вы?
    Н.: – Для начала – мы не фанаты. Если встречаться просто с парами, то нас бы устроило раз в три месяца. В идеале хотели бы иметь и внепостельное общение.  В том числе издить вместе по слетам. У нас такое было, но сейчас – увы и ах. Найти подходящую пару очень трудно.
    О.: – У нас есть резервная компания маньяков. Люди весьма достойные, но собираются каждые две недели. Нам такая частота не нужна. Не говоря о том, что полно других дел.
    Н.: – Мы присоединяемся пару раз в год. Сначала зовут на все мероприятия – вынуждены отказываться. На полгода обижаются. Притихают. Потом снова приглашают – разок идем. Далее –  циклично: наши отказы, их обиды, наше единоразовое участие. Знакомы уже... пожалуй... лет пять-семь.
    И.: – Как это происходит в первый раз?
    О.: – По-разному. Но лучше всего, когда встретились, согрелись и разбежадись по разным комнатам. Через часок собрались вместе, но уже в новом качестве. Важный момент: мы никогда не сталкивались с ситуацией, когда пара решила, сделала, а утром схватилась за голову – «что же, блин, натворили». Потом могут переосмыслить, что это, все-таки, не для них. Но истерик не наблюдали никогда.
    И.: – Разошлись по комнатам – это понятно. А зачем потом собираться вместе?
    О.: – Как это «зачем»?
    И.: – Почему нельзя до конца по разным комнатам?
    О.: – Мадам, следует соблюдать хоть какие-то приличия. Если это групповушка – извольте собраться, да-с. Да и как же себя лишить удовольствия созерцания?
    И.: – Тебе нравится смотреть на Нину с другим ... партнером?
    О.: – «Нравится» – не то слово.
    Н.: – Инга, не понимаю почему, но мужики действительно заводятся от этого. Но мне, да и большинству баб, это, в лучшем случае, неинтересно. А вообще – предпочитаю не видеть.
    И.: – Вот! Вот это – правильно! Если бы ты сказала что-то другое – я бы не поверила. Женщине не может нравиться на это смотреть. Я однажды на вечеринке как-то упустила его из вида. Вдруг вижу – кого-то целует...
    О.: – Куда целует?
    И.: – Как «куда»? 
   Инга на мгновение окаменела. Надо отдать должное – на очень короткое мгновение.
    И.: – Поняла... В губы. Я о его башку чуть не разбила все бокалы, которые были под рукой.
    О.: – Почему ты сейчас вообще здесь сидишь?
    И.: – Да потому, что этот... – кивок в сторону Алекса – что-то ищет.
    О.: – Секрет вечной молодости для вашей спальни.
    И.: – А у нас и так все хорошо. Мне-то вообще ничего не нужно: вот он дома, я его вижу – уже почти кончаю.
    Н.: – Так-то оно так. Но, извини, видно невооруженным глазом, что и тебя это тормошит. Бабы в это, все-таки, тоже втягиваются.
    О.: – И это держит в тонусе. В физическом, эмоциональном, творческом. В хорошем тонусе. Обоих.
    Н.: – Действительно, держит.
    И.: – Нина, а что – целуют не только в губы?
    Н.: – Конечно. И очень часто.
    И.: – А как же с... гигиеной?
    Н.: – Тут много вопросов с не очень нравящимися ответами. Но, как я понимаю, вас это пока непосредственно не касается.
    И.: – А можно просто порознь?
    Н.: – Не поняла. Что «порознь»?
    И.: – Просто порознь ходить на свидания.
    Н.: – В смысле – врать?
    И.: – Не врать. Он будет знать, что я пошла. Я – что он.
    Н.: – Утопия. Он кого-то поцеловал – ты уже взвилась. А представь, что он на свидании и ты не знаешь ни с кем он, ни насколько увлекся, ни что они там вытворяют. Может ничего серьезного, а может и... ну ты понимаешь. Я потому... в значительной степени... и участвую во всем этом, что не хочу своего выпускать из-под контроля. Алекс еще, как я вижу, приличный молодой человек. А моего добермана только спусти с поводка.
    О.: – Это меня, что ли?
    Н.: – Ты себе давно саке не подливал в миску. Так что пусть уж лучше будет на глазах. Ну и, врать грешно – с того и нам, девочкам, польза перепадает.
    И.: – Но вот на вечеринках: смотреть не хочется, а приходится. Как ты выкручиваешься?
    Н.: – Тут и выкручиваться нечего. Иду в соседнюю комнату и там тоже не скучаю. Даже если все вместе, то когда я занята – мне не до смотрения по сторонам.
    И.: – Хорошо: ты в другой комнате и заходит Олег. Что дальше?
    Н.: – Если не очень разыгралась и заметила, могу устроить для него маленькое шоу со стонами и неземной порочностью.
    И.: – Он заходит – а ты делаешь... минет.
    Н.: – Тогда он об остальных бабах просто забудет. Из комнаты будет не выгнать. Если только ему кто-то не начнет делать. Не понимаю почему мужики так любят на все это смотреть.
    О.: – Не падай в обморок. Имей в виду, что после первого же раза... точнее – первого часа, взгляд на все это просто переворачивается. Не пытайся понять умозрительно. Объяснить невозможно. Через это просто нужно разок пройти. Кстати, если вы думаете, что знаете себя и все свои реакции – заблуждение. Глубокое.
    И.: – А ты кончаешь в такой ситуации?
    Н.: – Чудес не бывает. Нет, конечно. В таком бардаке это исключено.
    О.: – Это игра от начала до конца. По сути, мы просто взводим друг друга, а разряжаемся дома.
    И.: – Так вы потом уезжаете?
    Н.: – Да. Часа через четыре. Хотя, обычно, собираемся в гостинице и номер снят на сутки. Кое-кто остается. Хотя, по мне, там больше нечего делать.
    О.: – Час уходит, чтобы всем собраться, выпить, закусить и войти в нужное состояние. Потом все раскручивается очень быстро.
    Н.: – Мужики быстро растаскивают теток...
    И.: – А если я не хочу, чтобы меня растаскивали? Хочу сама выбрать?
    Н.: – Быстро выхватываешь вкусненькое, пока оно не успело упасть на кого-то еще. Или его не схватил кто-нибудь с такой же активной жизненной позицией, как у тебя. Естественно, ни один джентльмен не может отказать выбравшей его даме. А если это не первая ваша встреча и вас никто больше не интересует – на здоровье. Нашли уголок и – вперед.
    И.: – А остальные?
    Н.: – Тоже будут себе уголок искать.
    О.: – С вами на кровати могут еще пара или две устроиться. Кто-то может просто стать и смотреть.
    И.: – Просто стать и смотреть?
    О.: – Причем, очень просто.
    Н.: – Но вам это будет абсолютно пофиг. Вы этого не будете видеть.
    О.: – Соседи могут предложить расширить круг общения.
    И.: – Как?
    О.: – Дотянутся, начнут гладить. Или как-то еще заявят о себе.
    И.: – И что?
    Н.: – Можете принять или отклонить. Если отклонили – никто никогда не настаивает. Если устала или больше не хочешь, просто –  «нет». Этого достаточно.
    И.: – И как это заканчивается?
    Н.: – Часа через два-три после начала активных действий, обычно, все успокаиваются. Винишко, болтовня.
    О.: – Можно пойти поглазеть на тех, кто еще не угомонился. Обычно, трапезная – это только трапезная. А прелюбодействуют в боковых комнатушках. Ну, или если дамочки совсем уж «неоконченные» – забиваются в в тень и снимают напряжение.
    И.: – Как?
    Н.: – Мануально или вибратором.
    И.: – А остальные?
    Н.: – Дамы, обычно, предпочитают вино. Ну, а мужички – те созерцатели. При необходимости всегда готовы прийти на помощь.
    И.: – Да как они могут помочь, если хочется всерьез?
    Н.: – Скажешь где и как погладить. Ну, или еще что. Самые примерные могут о бюстики потереться. С двух сторон. Можешь разрешить залить себя, можешь не разрешать. В нужный момент рявкнешь, чтобы отскочили. Если кто не совсем бестолковый – можешь доверить инструмент. Тут уж они из кожи лезут – оправдать доверие. Часто девочки сами выручают друг друга. Ну, а если не изощряться, то просто: «Хочу кончить – позовите мужа!»
   Мне показалось, что юная поросль уже плохо воспринимает происходящее. От своих вопросов Инга устала не меньше, чем от наших ответов. Алекс сник от напряженного ожидания. Не может понять: удалось сдвинуть жену с мертвой точки или нет. Мы тоже не можем понять.
   Вербально ребята уже общались со многими парами. С одной – даже тактильно-массажно. Но согласия на что-то реально волнующее Инга так ни разу и не дала.
    О.: – Кажется, пора заказывать десерт?
    И.: – Пожалуй.
    О.: – Ну, что вечер, не пропал зря. К тому же в выходные вы из постели не вылезете.
    А.: – А вы?
    Н.: – С утра завтра тоже не сразу. А вечером слушаем Нетребко. Она поет в «Иоланте».
    И.: – Мы на нее еще ни разу не ходили. А вы были на Хворостовском?
    Н.: – В прошлом году? Конечно.
    О.: – В прошлом же году приезжал Макс Раабе.
    И.: – А кто это?
    О.: – Мне не напеть. Сходите на интернет.

   Два часа пролетели незаметно. Настроение приподнятое. Молодежи есть над чем серьезно подумать. Как нас найти они знают.

    Н.: – Ребята забавные. Инга такая живенькая. Мне она определенно понравилась. Только ты на них не наседай.
    О.: – Да что я – Кощей Бессмертный? Пусть определятся. Да и, ведь, пока не разобрались чего хотят – наседай, не наседай...
    Н.: – Но она в него влюблена по уши.
    О.: – А он в нее. Хорошая пара. И в девочке тоже черти колобродят.
    Н.: – Думаю, что дозреет. Чисто вопрос времени.



      4.5. Воронка

    - Сколько раз снаряд может попасть в одну и ту же воронку?
    - Ну... по обстоятельствам. В воронку от Тунгусского метеорита будет попадать пока не кончится.
    - В воронку от твоего нытья: «что мы давно не встречались с новыми парами...», «что тебя задолбала моногамия, как у графа Монте-Кристо на острове Иф...». В общем, пару дней назад я поняла, что мужик мой совсем скис – сидит, вылизывает себе и скулит. Меня редко хочет. Ладно, думаю – выгуляю.
    - Значит, все-таки, можешь понять, когда захочешь.
    - Ты же знаешь – когда захочу я вообще много чего могу.
    - Так, ладно. И что же нам попало?
    - Попал... Артур.
    - О, mamma mia!

   Артур, с законной Ларой, входит в круг нашего свингерского общения. Это самый любимый ниночкин кавалер. Потому, что самый умный. А у супруги женское нутро по-настоящему запускается только мужским интеллектом. Не хорошо подвешенным трепливым языком, а, пусть немногословными, но – мозгами. И ничем другим. Поэтому с остальными рыцарями, пусть даже с очень длинными копьями... И драконами,  пусть даже умопомрачительно пламенными... она просто валяет дурака. С большим или меньшим удовольствием, но – дурака. А вот...
   Нина тоже занимает особое положение в душе Артурчика.
   Раз-два в год собираемся вчетвером, без суеты. Шумные сборища не в счет.
   Инициирует приватные встречи всегда Артур. Инициация начинается со звонка или электронного письмишка Ниночке. Но данный джентльмен является лакомством и поэтому высочайшей милости удостаивается далеко не всегда.
   Я бы просто умирал от радости за эту парочку, если бы не... Лара. Мы с Нинулькой зовем ее Лара-не-очень. Потому, что... Секс любит не очень. Наши развлекушки – не очень. Эротические наряды – не очень. Щебетать – не очень. Не дура и прекрасно понимает, что из-за этого у людей, в том числе и у меня, возникают трудности с эрекцией, но ее и это не очень волнует. Плюс внешние данные... не очень. Очень мягко говоря. А в остальном – баба классная.

    - Дорогой, давай без этих аппенинских междометий.
    - А я что... для любимой жены сделаю все, что могу. Но вот в прошлый раз...
    - Я дам тебе посмотреть на нас с Артурчиком...
    - Не мигая и со слюноотделением?
    - Как захочешь. И у тебя получится что угодно и с кем угодно. А потом побалуете меня вдвоем. Не думаю, что ты с Ларкой будешь долго куртуазничать.
    - А в прошлый раз кто шипел, чтобы я «убирался со своим подальше потому, что у тебя лирическое настроение и тебе хватает одного»?
    - Женская интуиция подсказывает, что в этот раз все будет как раз наоборот.
    - Вот ведьма – всегда все по своему выкрутишь! Ладно, планируйте. Но только к остальным делам посерьезней отнесись, чтобы не было накладок... Да, а в мою воронку еще что-то попало или только Артурчик? Тем более, вполне вероятно, что сначала твой деликатес позвонил, а уж потом ты мне решила... В этом случае не снаряд в воронку попал, а ты воронку на снаряд натянула.
    - В том-то и дело, что сначала я решила дать тебе глоток свежего воздуха, а через день – e-mail от Артурчика. А потом... «У меня зазвонил телефон...»
    - Та-а-к... Ну, и «кто говорит?»
    - Катюшка.
    - А чего это она тебе звонит?
    - Того, что серьезные дела мы решаем без вас.
    - И что же у нее такого серьезного, что бы «без нас»?
    - Пару месяцев назад она познакомилась с молодым человеком.
    - Знаю.
    - Теперь стала прорисовываться долгосрочная перспектива. Слова еще никакие не сказаны, но в воздухе сгущается.
    - Я рад за девушку. В следующий раз так ей и скажи. Привет можешь не передавать.
    - Нет уж, передам... Но оказывается, что она далеко не девушка. Потому, что до начала чего-то серьезного хочет, все-таки, свингануть, чтобы потом не было «мучительно больно». Для этого дела умудрилась найти на нашем порнушном сайте кавалера. Попробовала – вроде, ничего.
    - С долгосрочным тоже пробует?
    - Ну, ты тормоз! Приличная дама, однажды уже травмированная браком, может без драйв-теста приобрести что-то серьезное? Тем более, что приобретет не только она, но и ее. Просит, если можно, побыстрей. Потому, что если слова будут сказаны – а тут не все под ее контролем – мероприятие отпадает. По этическим соображениям.
    - Меня всегда приводила в экстаз женская этика.
    - Не паясничай.
    - ...
    - Она мне показала фотки юноши, немного рассказала о манерах... Есть шанс, что подойдет.
    - Если не ошибаюсь, она тебе должна двоих?
    - Проверим ее критерии отбора, а там – посмотрим.
    - А если этот такой «подходящий», то почему такой свободный?
    - Была подружка. Постоянная. Даже собирались окольцеваться. Свинговали пару лет в той же социальной прослойке, что и мы. Все было отлично. На очередном бардачке в гостинице познакомились с приятной парой. Через недельку те пригласили к себе, чтобы без толпы. Оказалось, что ребята не только приятные, но и не бедные. Опять все замечательно. После этого хозяева интересуются: как насчет вечеринки с их друзьями? Предупреждают, что вечеринка костюмированная. Дамочка, для образца, показала свой наряд. Подружка ойкнула, но сдюжили. Короче... Все происходило в шикарном поместье на Лонг Айленде. Именно шикарном. Старые деньги. Публика соответствующая. Человек сорок. Не то, чтобы как в «Eyes Wide Shut», но наши игры пастушков в отелях даже рядом не лежали. Подружка оказалась весьма востребованной. Девке в тот же вечер снесло крышу. Правда, потом три дня нормально ходить не могла. Через неделю расстались. Даже обсуждать ничего не захотела – «Спасибо за все и прости. Провожать не нужно. Тот лимузин внизу прислали за мной». А через общих подруг потом подтекло, что запали на нее два денди. Сняли ей милый домик в нужном местечке. С садовником, между прочим. Выписали полный пансион. Взяли в лиз пристойную машинку, чтобы их дама могла прилично подъезжать на балы. Ну, там, естественно, наряды, побрякушки. «Двойного бурбона» хватило на полтора года. Потом отпустили на волю.
    - Отсюда вывод: «дырка», не лезь на электронный слой – рекомбинируешь.
    - Рекомбинировала. Безызлучательно. Полгода полной апатии. Чем все кончилось, молодой человек уже не интересовался.
    - ...
    - Это был второй снаряд.
    - О-о!.. И что? Опять «зазвонил телефон»?
    - Только что. И на этот раз...
    - Даже не буду гадать.
    - Инга!
    - Ну ни хрена себе! И чего хочет? Даже боюсь предположить. А главное – почему?
    - Алекс ее задолбал, как ты меня.
    - Что-то сомневаюсь, что он способен задолбать Ингу.
    - Задолбал своим угасанием. Началась системная деградация биологического объекта. Пошла какая-то муть в спальне. Соответственно общежизненный тонус присел. За попку почти не щиплет, в ванной не подглядывает. И ничего не обсудить, поскольку ничего не сформулировать.
    - Но тебе-то, вот, сформулировала?
    - А ты не чувствуешь, что формулировала я? Она только дакала, некала и мекала.
    - И то верно – оборотики твои.
    - И понять девушка не может – то ли мужик капризничает, что ему игрушку не дают? То ли действительно пора что-то как-то освежать? И сама, подкисла и подтирать Алексу нос просто нет сил. А может это Алекс скис от нее. Замкнутый круг.
    - Система вошла в автоколебательный режим с перегревом компонентов. Они, ведь, вместе поболе двадцати лет, а бегать налево охлаждаться так и не научились.
    - После нас несколько раз встречались – так же, в ресторанчиках – с другими парами. Но у обоих в какой-то момент одновременно пропал кураж...
    - После двадцати оно часто случается именно одновременно.
    - То-есть, вроде сами и организуют, а идут через силу. Пару раз договорились на «мягкий» свинг...
    - Ну сплошные же ошибки! А «мягкий» – это вообще самоистязание. Кто такое выдержит!
    - Ты можешь заткнуться?.. Мужички и не выдерживали. Приходилось сворачиваться. В общем – тягомотина.
    - Все ясно.
    - Это мне ясно. Тебе пока нет.
    - Разъясняй.
    - В общем, Инга решилась отстегнуть поводок. С максимально безопасной парой, то-есть – с нами. Хочет посмотреть перенесет ли это хотя бы как зрелище. Свое участие не рассматривает.
    - То-есть, если мужа по-другому не спасти, то она, как все вы, готова возлечь на алтарь.
    - Да, как все мы. Хотя, именно возлечь, пока не готова.
    - А просто сказать: «Уговорил – мне тоже захотелось попробовать»?
    - Так нельзя. Во-первых, мы не знаем хочется нам или нет. А если хочется, то как. Но изначально, скорее всего, не хочется.
    - Кажется, что не хочется.
    - Нет, просто не хочется. Аппетит если и приходит, то во время еды...
    - Волчий.
    - У волчиц... А мы – приличные женщины, с образованием. Поэтому, во-вторых... сразу соглашаться на извращения, предлагаемые мужем, слетевшим с катушек, это... моветон.
    - Артурчика берем?
    - Не-е-т, не будем комкать.
    - Значит... три пары.
    - Значит три.
    - Если Инга отдыхает, то тебе двоих, для начала, а мне – Катюшку.
    - Как всегда и во всем: шпалы таскают бабы.
    - Ропщешь?
    - Ля-ля-ля, ля-ля-ля! И конечно же, ты захочешь, чтобы я вела себя, как распоследняя девка?
    - Ну, ты же прекрасно знаешь мои любимые зрелища. А я за это отстрадаю с Лоркой.
    - А у нас вермут остался?
    - Быстро в душ и в постель. Я принесу вермут и сыр, а ты покажешь, как собираешься с двумя управляться.
    - Забыл, что ли?
    - Хочу освежить.
    - Ля-ля-ля, ля-ля-ля!

   Похоже, что женщины, действительно, претерпевают в жизни повышенную эксплуатацию, поскольку организация мероприятия как-то сама легла на Нину.
   Все было решено очень быстро. Ни у кого, даже у резервной Инги, не возникло возражений против следующих выходных.
   Кроме времени было обсуждено место и базовые гарантии безопасности созерцательницы.
   Все это дамское согласование в один разговор, естественно, не уложилось. Что оказалось к лучшему, поскольку к моменту закрытия «круглого стола» Ингу уже почти не клинило. По крайней мере, при телефонных разговорах.
   Ну а раз девушку больше не клинит, то ей и быть хозяйкой бала.
   Хотя, если серьезно, то принимающей стороной Ингу и Алекса сделало наличие прекрасного, по их утверждению, дачного домика в диком месте около реки.

   С Катей и Виктором мы встретились на съезде с Семнадцатого Шоссе.
   Виктор имел приятные внешность и голос. Рост выше среднего. Не суетливый. Не спортивный, но без лишнего веса.
   Пяти минут общения Ниночке вполне хватило, чтобы прокрутить свои маленькие тестики и слизнуть всю интересующую информацию. На такого она не западет, но поработать на себя заставит. Хотя, кое-что зависит и от того чем он собирается работать.
   Прокатившись полчаса по локальным дорожкам подъехали к цели нашего путешествия ровно в шесть.
   Открывший дверь Алекс очень натурально выглядел стилягой шестидесятых. Стоящая немного в глубине Инга... Но эта коротенькая юбочка, запахнутая всего на ладошку... прозрачная блузка... ножки, которые не успел рассмотреть должным образом при первой встрече... Она собирается воздерживаться или нет?
   Пока Алекс исполнял для остальных гостей Приветственный Ритуал Хозяина-на-пороге, я проскочил за его спиной к Хранительнице Очага. С прекрасным букетом...
    - Инга, за время существования человечества прекрасным дамам было столько сказано... причем, зачастую, лучшими умами, что... что бы я ни сказал, это будет штамп...
    - Мне интересно какой ты выберешь. А цветы просто изумительные!
    - Ваша красота заставляет меня безмолвствовать и метаться в мучительных сомнениях.
    - Безмолвность я уже отметила. А в чем же вы сомневаетесь, рыцарь?
    - Вы просто созданы Творцом для Любви. В любых ее обличьях. Неужели вы иссушите воздержанием и себя, и всех тех достойных мужей, которые имели счастье... или несчастье хоть единожды видеть вас? Но если так, то ваша гражданская позиция более чем сомнительна... Кстати, рыцарей не нужно идеализировать – большинство их было ребятами пренеприятнейшими. По крайней мере, в нашем понимании.
    - Сэр, вы интересно штампуете.
    - Вернемся к гражданской позиции... К тому же, две несчастные, мнущиеся у порога, на которых вы возлагаете дополнительное бремя...
   В это время моя супруга попыталась покинуть порог и проскользнуть к нам. Однако была остановлена. Алекс осторожно держал ее двумя руками за талию, но, в отличие от меня, его созерцательность была действительно безмолвной.
   После пятисекундной паузы Нина «наивно» подняла взор на своего пленителя и «доверчиво» положила ему на грудь обе руки. Приподнялась на цыпочки и поцеловала в кончик носа...
    - Алекс, ну что вы такой смешной, право слово. Вечер будет просто потрясающим. Вы познаете и меня, и Катю. Кстати, я заканчивала английскую школу... Но, все-таки, позвольте сначала поздороваться с вашей женой.
   Все сказанное сопровождалось соответствующей мимикой.
   В сверхпрямой осанке Инги что-то сломалось после чего все согнулись в пароксизме хохота.
   Официоз рухнул. Вечер начался.
   Дом нас встретил опрятностью и гостеприимством. Непонятно откуда проистекающая негромкая музыка... стильность, которой летние домики обычно не балуют... огромный букет полевых цветов в напольной вазе. Букет-гость приглашен в отдельную комнату. Запах курящейся где-то ароматической палочки. Шкаф с книгами. Редкое зрелище. Большинству даже наших образованных знакомых нормальную книгу заменяют интернет и аудио-чтиво в машине по пути на работу.
   Если спуститься в... Нет – слово «подвал» выговорить не могу. Если спуститься на этаж ниже, то попадешь в «скромную», по словам хозяев, баньку. Из-за нее, собственно, и был куплен домик. Скромность заключалась в том, сауна, отделанная каким-то экзотическим деревом, вмещала всего шесть человек, а джакузи в предбанничке – всего четверых.
   К предбаннику примыкает просторная комната. Тоже с деревянной отделкой, большим диваном и парой кресел в которых тонешь, как в складках шарпея... На стенах висят несколько больших постеров с обнаженными красавицами и двумя жадными атлетами, тоже здорово сэкономившими на одежде. На полочках прелюбодействуют три резные деревянные парочки, с родословными уходящими в Африку или куда-нибудь на Карибы. Скромней всего выглядят две мишени для дартс.
   Посреди комнаты теннисный стол, вокруг которого достаточно места для самого дикого мастерства.
   Экскурсия закончена. Мы снова в гостиной.
   Перед тем, как начать священнодействовать с принесенными яствами и напитками, мы были приглашены в затененный уголок, где нас уже ждал десяток открытых бутылок и набор разнообразных, приготовленных с фантазией, закусок. Чувствовалось, что ручки, хозяйничающие здесь, делают это не по обязанности, но по призванию.
   Теплые тона интерьера и мягкая мебель стали родными уже после двух бокалов. К тому же Купидон сегодня, согласно должностной инструкции, вместо лука использовал оружие массового поражения.
   Пали все.
   Кроме хозяйки, имеющей статус священной коровки.
   Поэтому развитие сюжета будет очень пристойным. Никаких блицкригов. Хотя в хорошо знакомых компаниях, пока последняя пара здоровается с хозяевами, первая может заняться любовью в той позе и том месте, в которых застигло обострение страсти. При условии, что леди уже в машине, при подъезде, подготовила себя к ярким переживаниям.
   Инга прекрасно держалась. Не позволяла себе особенных вольностей, но демонстративно из коллектива не выпадала. Очевидно, решив если и не избежать неизбежного, то настроение себе и любвеобильному супругу испортить минимально.
   Однако все происходило очень мило и забавно – болтовня на новые темы, свежие биополя, относительно легкий всеобщий флирт... в результате которого, правда, наряды Ниночки и Кати в значительной степени потеряли строгую безупречность.
   Одним словом, портиться настроению было не от чего.
   Тем не менее, в какой-то момент, Инга посчитала целесообразным перейти в анабиотическое состояние, решив, что не стоит наблюдать происходящее во всех деталях. Видимых резонов для этого пока не было, но решила, что не стоит просто потому, что не стоит.
   Однако Бахус сумел сделать то, что не удалось Купидону – исхитрился поцеловать красавицу, попытавшуюся стать спящей. Как следствие, глазки закрыться не смогли и даже стали посмотривать по сторонам с большим интересом, чем до неудавшейся попытки. При этом желания разбить бокал о чью-либо голову я не заметил.
   К сожалению, очень скоро выяснилось, что позыв Инги уйти от действительности был не чем иным, как рекомендацией женской интуиции. А эта мерзавка ошибается редко.
   Начиналось все замечательно. И осталось бы замечательным... если бы это была простая вечеринка. Но для свинга темп внезапно стал критически слаб.
   «Плато» будет очень кратким. Не почувствовать это невозможно. Если ничего не изменится, то в ближайшие минуты яркое кино оплывет грязными потеками серого комикса. Любовная плазма улетит в трубу, оставив вместо себя простое трение сухих палочек о сухие дырочки, обложенные безжизненным мхом. Огня никто не добудет, но копоти хватит на всех.
   Распад на группки неминуемо означал бы переход в физиологически активную фазу. Поэтому все не то, чтобы сжались, но притаились на диване, стоящем перед существенно опустошенным столиком. Только хозяйка поджала коленки в кресле справа от меня.
   Неожиданно Инга залпом допила... мой коньяк, оказавшийся под рукой. Что-то стряхнула с себя...
    - Молодые люди, скоро даже я заскучаю. Представляю, как тоскливо дамам, которые знают чего хотят.
    - Ой, жутко тоскливо... А что нужно хозяйке, чтобы оставаться веселой?
    - Олег, я хочу, чтобы никто не пожалел о сегодняшнем вечере.
   Миг тишины. Потом на противоположный конец дивана словно плеснули живой водой. Окропленными оказалась Ниночка, и сидящие по бокам Алекс с Виктором.
   Какое-то время спустя взгляд жены послал мне скомпрессированный сигнал, что в ее уголке наконец-то закончились патологии и я могу спокойно заниматься соседками. Просили больше не беспокоить, поскольку будет не до меня.
   Похоже, что Нина, разгоряченная, в расстегнутой блузке, в самом деле доживает последние спокойные мгновения. Оба кавалера уже прекрасно ознакомлены с содержимым ее лифчика и, на данный момент, вполне обоснованно, считают его просто ханжеской символикой. Скоро в разные стороны полетят те немногие тряпочки, что на ней есть и которые перед отъездом собирать по углам должен буду я.
   Стоит заметить, что в течение вечера Алекс, фактически, занимался только моей половинкой, совершенно забыв о своей. У начинающих свингеров такое бывает часто. Он еще не знает, что относительно материнской снисходительности Инги обольщаться не стоит. Позже, в спокойной обстановке, ему наверняка объяснят, что забывчивость определенного сорта – большая оплошность. Думаю, он больше никогда эту ошибку не повторит. Особенно, если нынешняя встреча окажется первой и последней.
   Виктору приходилось делить свое опытное внимание и разбухшее либидо между двумя гостьями. Но поскольку Катя претерпевала еще и от меня, то, в общем, обе девчонки получали все им причитающееся.
   Нина пока обходилась без плотной супружеской опеки. Прежде всего потому, что, по моим наблюдениям, была обеспечена всем необходимым и подобающим образом. Кроме того, появление «хозяина» около окруженной вниманием леди вызывает, как правило, легкое торможение у поклонников. Зачем же отнимать у девушки пьянящее головокружение любовного полета стаи?
   А вот Инга... при всей своей благонамеренности – не вовлеченный в процесс наблюдатель. И хотя невовлеченность уже достаточно относительна, тем не менее, ситуация может мгновенно стать для «наблюдателя» неприятной. Причем «неприятной» – еще очень мягко сказано. Хозяйка не стремится на передовую в нашей маленькой любовной коллизии, однако если она останется в глубоком тылу и хоть на мгновение ощутит брезгливую сиротливость, то все кончится. Для всех. Мгновенно.
   Но, в любом случае, слова сказаны. Выкрикнуты на лавиноопасном склоне...
   Алекса накрывает и его уже не спасти.
   Виктор, было, дернулся к Катюшке, но опыт подсказал, что опережать более искушенную подругу та не собирается. Инициация еще не прошла и организм не очищен от шлаков социально привнесенной стыдливоси. Кроме того, Катю, похоже, полностью поглотил процесс созерцания.
   Ну, что ж – мы предполагали кому сегодня придется начинать в тональности форс-мажор.
   Правда, моя благоверная что-то шепнула джентльменам и те почти убрали руки. Даже слегка расступились, дав возможность быстро подойти к Инге...
    - Ты как? Я пока еще могу увести их в другую комнату...
   Непонятно как оказавшийся сзади Виктор столь стремительно расстегнул лифчик, что Нинулька еле успела его подхватить. Мужские пальцы сразу бросились к туго натянутым соскам, с осторожным вожделением попытавшись сжать их... Ну-ну. Сначала нужно было потрениироваться на орешках фундук.
   Далее кокетничать было бессмысленно. Подержав лифчик еще мгновение Нина резко его отшвырнула...
    - Уже не уведу.
   Подскочивший Алекс попытался стянуть юбку...
    - Мальчики, только не здесь...
   Подхватив под руки, Нину буквально по воздуху переместили на уже обжитой кусочек дивана, где и попытались уложить – сначала для бесхитростного избавления от юбки, а потом...
   Но бесхитростно супруга не любит. Имея опыт не только пребывания в подобных ситуациях, но и их созерцания преднамеренно отстраненным глазом, мы считаем, что женшина с красивыми ногами, стоящими на высоком каблучке, воспринимается гораздо эффектнее, когда  избыточных покровов лишается стоя. Естественно речь не идет ни о каких «коленки вместе» или «ножки крестиком». Кроме того, внизу достаточно одного страждущего.
    - А лежа я стесняюсь... отвлеките меня... поцелуйте...
   Поскольку Алекса от юбки было уже не оторвать, то отвлекать пришлось Виктору. Против чего он совершенно не возражал. К тому же его рост тоже позволял привстать на носочки, от чего аппетитность кокетки просто сбивала с ног.
    - Ой, а где мои трусики?..  когда успели?.. наверно опять дома забыла... Нет-нет... Сначала покажите... ваше отношение ко мне...
   Это пока еще куролесит ниночкин бесенок приколизма. Когда мужики дойдут до белого каления и станет не до шуток, он слиняет. Но пока ребятам придется потерпеть.
   Голос Инги прозвучал немного хрипло...
    - Кать, ну и как тебе сейчас?
   Восхитительно растрепанная Катюшка с бокалом нетвердо перешагивает через меня. Становаится перед Ингой. Оглядывается через плечо на происходящее на диване. Делает небольшой глоток. Пока она соображает что же предстает перед взором и чего от нее хотят, я наполняю протянутый бокал Инги. Медленно прикасаюсь к верхней пуговке. Эта блузка сейчас единственная во всем доме почти полностью застегнута.
   Свободная рука мадам ложится на мою. Подношу к губам. Целую...
    - Посмотри на эту созерцающую вакханку.
    - Смотрю.
    - После того, как она тебе ответит, ты можешь захотеть глубоко вздохнуть и пуговка просто отлетит... К тому же ты очень соблазнительна в своей недосягаемости. Не будь окончательной эгоисткой.
   Продолжая еле касаться губами руки... Потом вторую...
    - Так глубоко я не вздохну.
    - А у тебя какая спирометрия? Впрочем... Если сочтешь... да и вообще... подойдешь, я застегну с тем же трепетом. Даже надену на тебя шапочку. У тебя есть красная?
   Не поворачиваясь к нам Катя делает второй глоток.
    - Кажется... мне понравится.
   Чуть-чуть поводит плечами, помогая снять блузку. Инга замерев следит за моими руками... Кружево бюстгальтера... Средним пальцем... захотелось именно средним... по очереди легко надавливаю на оба... «фундука». Они моментально становятся еще упрямей. Так же, как минуту назад у Нины.
   Катя не глядя выходит из круга юбки, которую я держу над самым полом. Стринги пусть пока останутся.
   Инга как-то быстро исчезает за границей восприятия.
   Подходим туда, где направленность вечеринки уже не вызывает никаках сомнений.
   Ниночка сидит на краю дивана, раздвинув ножки в черно-красных чулочках. Не очень широко. Оптимально. Поясок сидит идеально, как в порнографических глянцевых журналах. Только сейчас заметил, что она абсолютно гладенькая. Это моя самая любимая стрижка.
   Оба джентльмена стоят перед ней без клочка материи, зажатые в быстро двигающихся кулачках. Ярко красный маникюр потихоньку убыстряет мелькание, а большие пальчики сейчас начнут слегка прикасаться к самым кончикам бушпритов. Однако облегчения пока никто не заслужил и не получит. Со словами «Запомнили? Ну-ка, немножко сами», девушка на несколько секунд бросает кавалеров и занимается собой. Именно для этого и были заранее раздвинуты коленки. А вовсе не для ублажения праздных взоров. Она знает, что может подвергнуться вторжению в любую секунду. И это не будет меланхоличное легато. Нужна полная готовность...
   Однако слова «Нет, я сама...» подействовали плохо и себя пришлось тут же бросить. Впрочем, если это и даст отсрочку, то совсем смешную.
   Я за спиной у Катюшки. Прижимаюсь. Опускаю руку под тоненькую резиночку. Какая сочная впечатлительность! Теперь защелку срывает у меня!!!
   Катюха летит на уже разложенный диван. Даже кажется, что она была настигнута мной еще в воздухе.
   Со звоном разлетается нервная система Алекса! Он освобождается, опрокидывает Нину рядом с начавшей утробно постанывать Катюхой и врывается в нее с нерассуждающим эгоизмом. Куролесный бесенок стремглав порскает к матерям, пока не раздавили, ей-богу. Стройно-блинские ножки в ажурных чулочках моментально оказываются на плечах условно доминирующего самца. Без рогатенького ножки имитируют легкую покорность и поэтому какое-то время многое будет зависеть от фантазии удостоившегося.
   Ритмичных звуков становится больше. Нина успела разжать ладошку с Виктором, но ему такая свобода не нужна. Катин ротик ему уже хорошо знаком, но не стоит в первые же мновения загружать все ее органы чувств...
   Ниночка больше не прикалывается. Она в другом измерении. Губки и одна рука посвящены Виктору. Вторая нежно терзает сосок Катюшки. Наверно именно о таких моментах жена говорит, что «уже даже не интересуешься кто тебя сейчас». Это действительно совершенно не имеет значения. Главное, чтобы не останавливались и не делали грубых мужских ошибок.
   Катя тоже пытается дотянуться до ниночкиной груди, но туда не протиснуться. Гладит живот, но... это не совсем то, чего ей хотелось бы. Стаскиваю свою добычу немного вниз и почти вплотную к Нине, предоставляя тем самым более, чем полноценную компенсацию...
   Для Алекса возникшие из ниоткуда катины пальчики оказываются непереносимым испытанием.
   Не знаю, как это можно почувствовать, но Ниночка останавливает процесс. Очень тихим, сдавленным голосом... Однако именно такие приказы, почему-то, не обсуждаются...
    - Мальчишки, меняйтесь!
   Потом узнаю, что процесс был остановлен из-за Виктора. Он тоже почти потерял контроль, но время десерта или косметической маски еще не пришло. А внизу, в преисподней, пусть разбирается сам.
   Все было исполнено молниеносно. При этом Виктор прыгнул в котел с такой энергией, что наверху минет превратился в родео.
   После того, как Алекс два раза вылетел из седла...
    - Алекс, милый – не могу...
   Речь была прерывистой, поскольку голосовые связки дьявольски сотрясались бурей, бушевавшей в предгорьях...
    - Я потом сделаю все, как ты захочешь. А пока поиграй с кубиками или машинкой.
   Алекс был исторгнут, а губки стали жадно ловить столь недостающий кислород.
   Нинулька иногда бывает бездушной. Потом она, конечно, выполнит все, что наобещала. Даже с избытком. Но это будет потом. А пока – растерянный юноша так и застыл «среди долины ровныя... в могучей красоте».
   Придется делиться. Тем более, что... мыслями я давно уже с Ингой.
    - Алекс, тебе сюда. Только переоденься сначала.
   Плавно покидаю Катюшку. Пока юноша завершает приготовления, мануально имитирую свое присутствие. Девушка это любит. Когда юная поросль приблизилась, широко раскрываю огненные створки, продолжая делать все, чтобы Врата Рая не остыли и не стали мягче.
   Катя бесстыдно сильно вздрагивает. Она уже другая и поэтому ей нескрываемо хочется всего.
   На ближайшие полчаса этому уголку не нужен никто.
   Инга полуразвалилась в кресле прикрыв глаза. Коленки раздвинуты ровно настолько, чтобы при большом желании, в глубине можно было с волнением увидеть то, что обычно не демонстрируется. Все правильно – иначе она выглядела бы просто идиоткой. Но главное не клочок белья, а расположение  небесных сфер. Ниспослан хороший, так нужный мне, знак. Она рассматривает содержимое бокала или дивана? Впрочем, это не важно.   
    - Подойдем поближе?
    - Все что мне надо я вижу отсюда.
    - Я бы посмотрел на Ниночку... ты же знаешь, просто схожу с ума от этого... Но оставить хозяйку без внимания не могу... Так тебя детали точно не интересуют?
    - Не-а.
    - Мне вдруг тоже захотелось чего-то чистого. Нам здесь больше делать нечего. Ты говорила, что сауна горячая?
    - Горячая.
    - Пошли?
    - Я немного опасаюсь твоего неприкрытого задора.
    - А чем его прикрыть? Да и... к сожалению, по дороге он спадет.
    - А если нет?
    - Ты дашь мне на минутку свою ладошку.
    - Пошли.
   В голосе нет несгибаемого желания покинуть гостей и мужа. И это, отнюдь, не боязнь смиренного меня.
    - Давай снимем лишнее здесь. Чтобы хоть как-то соответствовать происходящему и не вводить себя в ненужное искушение там. Только не торопи.
   Поскольку Инга с Алексом нудисты со стажем, то обнажение для девушки не проблема. А то, что обнажает не муж и получает от этого нескрываемое удовольствие... вполне соответствует обстановке и выглядит вполне прилично.
   Чтобы снять последнюю деталь туалета – поясок и чулочки неприкасамемы по определению – пришлось присесть. Инга слегка отстраненным взглядом наблюдала за тем что с ней происходит. Поэтому не только ощущала, но и видела, что покончив с малюсенькой треугольной шелковинкой, я осторожно просунул руки между ее бедер. Однако держаться за меня она не спешила. Ну, что ж – немного глубже и руки станут еще и спинкой кресла. Медленно встаю с драгоценной ношей.
   Я рисковал? В общем-то, уже нет.
   Девушка опять полулежит в кресле. Мои гурманские намерения абсолютно прозрачны.
    - Ты считаешь, что орал это не секс?
    - В Америке? После прецедента с Клинтоном и Моникой?
    - И, формально, ты соблюдаешь приличия?
    - И это тоже.
   Я почти припал...
    - Подожди. А что еще?
    - Нет, это ты подожди... совсем немножко...
   Гармония восстанавливалась ласково-сумасшедшими скачками. И только когда я на мгновение оторвался, чтобы ощутить букет с некоторого расстояния...
    - Так что еще?
    - А еще мне показалось, что это тебя не обидит.
   Дальше стало не до слов.
   Однако, нестись обезумевшей щепочкой в ревущих струях собственного адреналина было нельзя. Девушку нужно ощущать постоянно. Если в ней изменятся потоки флюидов, это нужно почувствовать до того, как что-то будет сказано.
   Сверху, сквозь вату, просачивается знакомый голос...
    - Делай только то, о чем просят. Испортишь Инге настроение – домой можешь не возвращаться.
   Девушки смотрят друг на друга. Нина изучающе. Насколько ей вообще позволяет смотреть легкая измочаленность. Инга, как и я, слегка ватно.
   Инга чувствует чем я прикасаюсь к ней теперь? Конечно чувствует. И  Нина чувствует. Точнее – супруга просто знает мои повадки.
   Девушки смотрят друг на друга.
   Очень медленно... В самой глубине застыть. Осознать божественность места, в котором нахожусь. Дотянуться своей энергией до ее Среднего даньтьена.
   Осторожно... почти неслышно... наверх, от центра земли. Вдохнуть через макушку. И снова...
    - А ты что здесь делаешь? Сюда пока нельзя.
   Сказанное относится к подошедшему Виктору.
    - Катюшка уже знает, что такое два мачо?.. так какого?.. ну-ка пошли...
   Инга кладет мне руки на плечи. Почти шепотом...
    - Такого бычка у меня еще не было.
    - ...
    - После первого раза я поняла, что кроме Алекса мне никто не нужен.
    - ...
    - А после второго – окончательно поняла.
    - Естественно, никто не нужен. И мне кроме Нины – никто. Даже и пробовать нечего.
    - ...
    - ...
   Вот и все. Инга тоже на этом берегу.
   Все-таки я побуду сегодня щепочкой.
   Нина чувствует свершившуюся инициацию не хуже меня. Поэтому следующее ее появление достаточно бесцеремонно. Она явилась просто самой собой, без прикрас...
    - Всем уже ясно, что вам хорошо. А у тебя нет позыва вернуть жену законному мужу?
   После Алекса у Инги был Виктор. Недолго.
   Потом опять я. Недолго.
   Потом связи в клубке стали совсем беспорядочными.
   Через час девчонки действительно устали.
   Чтобы обрести покой нужно окончательно вырубить Алекса. Он сопротивляется. Сопротивление безжалостно сломлено. Финальное орально-мануальное подавление выполнено Ингой и Ниной за пару минут.
   Увидев такое зашевелился Виктор. В результате, Катюшка стала бабой не простой, а ромовой.  Глазурованным оказался сосок на который когда-то капала свеча.
   Потом, с помощью любимой нининой игрушки, усталость дам обрела нужную окраску. Поскольку Алекс и Виктор были только что опустошены, игрушке во всех трех бороздах помогал «старый конь».
   В сауне продержались всего десять минут.
   Кофе.
   В три ночи – закрытие праздника.
   Когда Алекс, которому не нужно рулить, приготовился к серьезной дозе коньяка на наш «посошок», ему посоветовали не резвиться. Поскольку как только мы покинем этот благословенный кров, ему еще кое-что предстоит. Хозяин нечленораздельно парировал, что уже ничего не предстоит. В чем получил полную нечленораздельную поддержку Хозяйки, столь же помятой, как и все прочие. Пришлось со снисходительной улыбкой объяснить, что это только видимость. От них с Ингой здесь ничего не зависит и с законами природы спорить бесполезно.
   Ребята позвонили лишь поздним вечером на следующий день. Оказалось, что после нашего ухода они воевали с Природой еще часа три. Правда, в это время входили и разговоры. Надеюсь, Инга не забыла, что я не советовал ей объяснять Алексу в деталях как она поняла, что кроме мужа ей никто не нужен. Впрочем, от обезумевших любовников нельзя требовать полного контроля сладостных откровений.

   Через две недели собрались в том же милом домике.
   Почему через две? Потому, что дольше выдержать не мог никто.
   К основному составу присоединились Аня  и Миша, чем изумили Катю до полного оргазма удивленности. Она даже предположить не могла наличие эротико-масонской ложки в недрах Тусовки.
   А еще через две недели Катюшка съехалась со своим «невинным» кавалером, чем отправила Виктора в бессрочный резерв. Впрочем, «бессрочность», для девы вкусившей с Древа Познания, может оказаться понятием весьма гибким.
   Пригреть одинокого Виктора не получилось. Он был всем симпатичен, но, к сожалению, ни для одной из дам не стал навязчивой идеей. А учитывая, что остальные счастливчики находятся в прекрасной форме, некомплектный джентльмен неминуемо вносит в пастораль суетность, а значит – дисгармонию. Кроме того, когда общаются только супружеские пары, возникает особая атмосфера, которую мы все чувствуем и очень ценим.
   Что-то привнесенное Ингой вдруг заставило девушек несколько пристальней смотреть друг на друга. Надеемся, красотки понимают, что пикантный соус – лишь приправа и что не стоит исключать из рациона сами сосиски. Таково мнение сосисок.

   Ниночка наконец устроила свой носик на моей груди так, чтобы его не щекотала шерсть.
    - Все, замер. Я хочу заснуть. Вот только дернись мне!
    - Месяц у нас был замечательный.
    - Именно поэтому не вздумай в меня ничего совать. Глаза не могу закрыть – сразу мужики наизготовку мерещатся пачками. Забыла что такое приличные сны.
    - Замер, госпожа.
    - В эти выходные я должна выспаться. Понял? Завтра вставай осторожно, не разбуди. В одиннадцать – яичницу в постель. С «Мимозой».
    - Какие еще изволите распоряжения?
   Голос у жены совсем сонный.
    - Никаких. Выполняй.
    - Все, спим... как мой «бостонский пробег» интересно повернулся. Надо же...
   Голос у жены совсем сонный.
    - Я знала о нем за три дня.
    - Что-о-о-о? Ну-ка, ну-ка...
    - Завянь, спать охота.
    - Какие «три дня»?
    - Ну, ведь, гад какой – разбудил-таки... Какие-какие – обыкновенные. Подружек нужно выбирать осмотрительней.
    - Разболтала, что ли?
    - Нет. Смешней. Не знаю чем вы с этой лесбиюшкой в палатке занимались... Точнее – знаю чем, но не знаю как... но поэтесса твоя через пару дней тиснула на свой сайт пару стишат, посвященных вашему беспримерному ****ству. Обозначила творческие планы. Ты-то сайты любовниц не посещаешь, а вот мне девчонки звякнули – мол, «не о твоем ли эта крашеная разливается»? Или думаешь никто ничего не видит? Глянула. Очень похоже, что о моем. Осталось подождать и не спугнуть.
    - Интриганка! Но зачем?
    - Мне Милка все-таки сумела разжевать, что у нас с тобой очень сильные связки – эмоциональная, сексуальная, внутрисемейная. Гармонируют базовые стыковочные параметры – культурный, образовательный. Высок коэффициент согласованности ролевых ожиданий. Пережит сильный совместный положительный опыт выхода из эмигрантской задницы... Слушай, я тебе сейчас буду пересказывать колледжный курс, да? Позвони Милке – она будет счастлива все разложить тебе по полочкам. Короче, расставаться нам тогда было бы объективно глупо.
    - А теперь?
    - А никогда. И дальше будет все хуже и хуже. Но, с другой стороны – горбатого могила исправит. Тебя не переделать. Поэтому, если мы не хотим превратиться в вечно брюзжащих и грызущихся мизантропов, безрадостно стареющих в одной клетке – нужно свинговать. И мне нечего комплексовать, что кто-то лучше меня. Для тебя я лучше всех. Но вы, мужики, такие дурацкие животные, что вам постоянно нужно шарить своим штырьком по чужим дыркам.
    - Какая ты грубая.
    - Если назвать, как нужно – будет еще грубее.
    - Так чего же ты мне тогда...
    - Потому, что леди, вызревавшая на христианско-коммунистических догмах, не может сразу соглашаться на такие глупости. Даже если это единственное спасение. И, тем более, не может предлагать сама.
    - Поэтому было нужно заставить меня чтобы я «уговорил» тебя?
    - Вот именно! А тут ты как раз взял и подставился с этой пишущей барышней. Нешто жалеешь?
    - Жалею, что не сидели за одной партой. Лет десять потеряли.
    - Э, Ромео, да ты уже в младших классах был педофилом! Ну-ка отодвинься!

   Приватная встреча с Артуром и Ларочкой пока откладывается. По причине полной ниночкиной затраханности и переудовлетворенности. К тому же, похоже, Алекс становится новым фаворитом.
   Пусть благоверная теперь только попробует упрекнуть меня в пристрастии к малолеткам бальзаковского возраста.

                Нью-Йорк, 2017