Круглый стол мы успели изготовить к Новому году - с расчётом, что пригласим для общего торжества максимум духовно близких нам людей. Но по разным причинам, большинство из них не сумели откликнуться на наши приглашения, сделанные с телефона некой Афиногентьевны.
С отъездом Вероники интерес Андрея Мордвина к нашей усадьбе и окружающей её местности резко упал. На охоту он повадился ездить куда-то в Болотнинский район, переключившись на рябчиков и прочую боровую дичью.
Алексей Иванович с молодой женой Натальей Степановной укатил проводить медовый месяц на цивилизованный Запад - в околомосковский круиз по Золотому кольцу, приобщая свою половину к эстетическим и духовным ценностям древнерусских городов.
К Веронике и её отцу они заехать не могли - по причине отсутствия таковых в столице. От продавщицы Анюты я узнал, что они временно переехали в приморский город Туапсе к близким родственникам, потому что больной матери требовался насыщенный йодом воздух.
Полученная новость меня немного озадачила.
- А когда они вернутся в Москву? - спросил я единственную девушку, с которой Вероника поддерживала дружественные отношения.
- Она этого не сказала. Но оставила адрес, где остановились, - поведала улыбчивая Анюта. И добавила. - Можешь съездить - проведать. В тёплом море покупаешься.
- У нас тёплых морей нет... Больше ничего не сообщила?
- Ничего. Связь была очень плохой. Даже голос её не узнала.
Переваривая полученную информацию, я вернулся домой и неожиданно для себя спросил Пафнутия:
- Пётр Фёдорович! Ты был когда-нибудь на море?
- Был, - сразу ответил старик с лёгким оттенком иронии. - Только не на том, которое ты разумеешь. Не на Чёрном, а на другом. С супротивной стороны.
- Белом?
- Охотском.
- А... Там, конечно, не покупаешься?
- Оно большое. В Нагаевской бухте, конечно, шибко студёно. Ну, а ближе к Сахалину - потеплее. Хотя удальцы везде находятся.
- А давай отправим тебя к реально тёплому морю!
- К Веронике хочешь меня послать?
- Как ты сразу смекнул?
- Анюта давно мне это сказала. А ты всё не удосуживался с ней поговорить.
- Так, ведь, я стенами занимался. В магазин не ходил...
- Ну, а раз узнал, значит пора ехать.
Может, действительно поехать? Посмотреть на Чёрное море в зимнюю пору?
- Давай, после Нового года. Отметим вместе - и сразу рвану!
- Да я могу и без тебя отметить.
- С бабкой?
- Почему нет?
- А как же круглый стол и мои старания по отделке?
- Похвастаться хочешь?
- Хочу...
К концу декабря я закончил все стены. Наверное, по причине отсутствия женщины в доме и возникшего обострённого чувства одичалости, опустевшую спальню я оформил как пещеру древнего человека, взяв за основу наскальные рисунки из знаменитой испанской Альтамиры, прежде всего скопировав шедевр доисторического изобразительного искусства - известного всему образованному миру дикого косматого быка.
Как и в оригинале, под чёрный штриховой силуэт быка, я подобрал охристо-коричневый фон, соответствующий цветам горных пород Пиренеев.
Остальные изображения я уже придумал сам, стараясь придерживаться стиля неизвестного древнего художника.
Однако, увлёкшись, я не удержался и нарисовал не только диких и домашних животных нашей местности, но и нас с Пафнутием, сидящих полуголыми у пылающего костра. Веронику изображать не стал из-за боязни привнести нежелательные в данном случае эротические акценты, и тем самым разрушить общую картину суровой мужской жизни.
С нашим уютным кабинетом я не стал мудрить. Просто тщательно прошпаклевал его по аналогии с жилищем прораба Алексея и покрыл белой известью, чтобы приблизить его образ к монашеской келье.
Кухню и санузлы я оставил на потом. Здесь требовалось традиционное решение дизайна и соответствующие для этого материалы, которые я мог доставить только с помощью моих друзей Андрея и Алексея, которым пока что было не до меня.
Впрочем, я и не искал других путей, целиком и полностью погрузившись в свои фантазии и втянувшись в увлекательные процессы претворения их в жизнь.
Пафнутий тоже не усердствовал с выходом в люди и отлучался из дома только при крайней необходимости, помогая мне и обеспечивая возможность не отвлекаться на разные бытовые дела.
Однако, ближе к Новому году мы оба зашевелились, почувствовав необходимость расширить круг нашего общения. Во мне загорелось естественное желание, свойственное любому художнику - показать миру то, что он натворил. Пафнутию, видимо, тоже захотелось понаблюдать и послушать людей из числа моих городских знакомых, которые при любом раскладе казались ему занимательными.
Одним словом, культурно приодевшись, мы отправились в деревню, а именно - к бабушке-старушке - доброй знакомой моего Пафнутия, обладательнице стационарного телефона.
Первым делом я позвонил своему самому старому другу из нынешнего круга знакомых - Андрею Мордвину, поскольку и географически он был ближе всех, как я не без оснований полагал. Однако его милая эмоциональная супруга, взявшая трубку телефона, сходу опровергла такую версию, необыкновенно громким и возмущённым голосом заявив, что он уже почти неделю пропадает где-то в Васюганье у друзей-егерей. За нарочитой бодростью тона чувствовалось легко читаемое раздражение, так что я не решился передавать своё приглашение им обоим. Пусть уж, как вернётся мой неутомимый товарищ-бродяга, встречает Новый год в узком кругу соскучившихся родных - жены и детишек.
Следующим был звонок Алексею и его молодой жене - в надежде что они вернулись, но они не отзывались.
Несколько раздражённый, я решил пригласить Марата - пусть он и раздолбай, но он мой земляк и в общем и целом добрый малый.
Я полагал, что трубку возьмёт девушка Тоня, как всегда немного поддатая, и наигранно-развязным голосом начнёт сообщать о предлагаемых услугах и прейскуранте цен, поэтому невольно отодвинулся от рядом сидящего Пафнутия, чтобы он не услышал и не сошёл с ума от новых знаний о моих городских друзьях.
Против ожидания в трубке раздался голос Марии с нормальной человеческой интонацией, немного правда запыхавшийся и вызвавший у меня по этой причине неприятные мысли.
- Да?!. Я слушаю!
- А почему ты не на лекциях?!
- Вот только прибежала и звонок!.. А ты где? В городе?
- В деревне. Хотел с Маратом поговорить.
- А со мной - нет?!
- Я думал - ты учишься.
- Сегодня рано закончили. Праздник, ведь, на носу! Приезжай ко мне - я одна.
- А где остальные?
- Тоня домой уехала - в Комсомольск. Марата женщина какая-то забрала три дня назад.
Эрика, должно быть, подумал я.
- А как она его забрала? Вытащила из квартиры?
- Она приехала на машине. Он спустился к ней вниз и они уехали.
- А ты видела её? Эта не хозяйка дачи?
- Нет. Та была белая, а эта рыжая, с начёсанными волосами копной.
- А Марат уехал ничего не сказав?
- Он звонил, что вернётся нескоро. Что ему надо срочно в Москву.
- А ты никуда не собираешься?
- Собираюсь. У меня три дня новогодних свободны.
- А куда?
- Как куда? К тебе. Мне у вас очень понравилось. Дед такой симпатичный - хоть и строжится, а видно, что добрый.
Я покосился на Пафнутия. Он всё слышал и улыбался. Наверняка узнал звонкий голос Марии.
- Маша, тебе у нас скучно будет. Даже телевизор не посмотришь на Новый год.
- Ничего. У вас магнитола хорошая есть. Я батарейки привезу свежие и новые хорошие кассеты. Вальсировать научу - обещала ведь.
Вот настырная. Угораздило меня позвонить. Я не знал что ответить. Неожиданно выручил Пафнутий:
- Пусть приезжает. Повальсирую с ней - вспомню молодость!
- С Петром Фёдоровичем будешь вальсировать, а со мной бесполезно. Проще медведя обучить.
- Это мы ещё посмотрим. Я кого угодно научу...
После того как Пафнутий дал зелёный свет, мысль моя заработала творчески и созрел конструктивный план.
- Маша! Ты не спеши ехать самоходом. Я постараюсь организовать для тебя фаэтон.
Я позвонил Матвею Ивановичу, с которым пару раз общался по телефону пока работал в посёлке. Говорили в основном про Анхора и про особенности натаски лаек. Он всё время высказывал желание приехать ко мне, но я откладывал приглашение на потом.
- Здравствуйте, Матвей Иванович! Как ваше здоровье?
- Вашими молитвами... - ответил знакомый бодрый голос старика. - А кто это интересуется?
- Руслан - хозяин Анхора.
- А-а... Между прочим, ждал твоего звонка. Почему-то был уверен, что поздравишь с Новым годом!
- Я и поздравляю - с наступающим. А может вместе встретим его?
- Конечно, приезжайте! - радостно воскликнул Матвей Иванович. - На Центральную ёлку сходите, а потом ко мне...
Чёрт возьми! А вот этот момент я не учёл. Добрый старик помнил Веронику!
Но язык замолотил сам, изыскивая выход:
- Матвей Иванович! Мы хотим, чтобы вы сами к нам приехали!
- Тоже неплохо! А можно взять с собой Ханту?
- Конечно, можно! Даже нужно. Посмотрит - какой у неё сын вырос.
- Ну, к взрослым детям собаки равнодушны, равно как и подросшие щенки к родителям.
- Ничего, вместе побегают, былая симпатия возродится... Матвей Иванович, у меня к вам просьба! Прихватите по дороге к нам одну знакомую учительницу танцев. С ней вам веселее будет ехать, и дорогу она знает - не даст заплутать.
- Это с превеликим удовольствием. Дорога неблизкая - будет с кем поговорить.
- Вот-вот... Запишите её номер телефона и звоните прямо сейчас. Она ждёт. Договоритесь, когда и где встретитесь.
- Хорошо, Руслан! Сделаем всё в лучшем виде. Ждите нас вечером.
Я победно посмотрел на Пафнутия.
- Ловко ты всё уладил! - похвалил он мои телефонные диалоги.
- Давай и бабку твою уговорим! - раздухорился я от успешных переговоров.
Старушка на самом деле была вовсе и не старушка, а очень даже интересная женщина пожилых лет. Оказывается, мы были с ней знакомы, встречаясь на лесных тропинках. А ещё раньше, когда возникла житейская нужда, она снабдила меня чугунным утюгом, рубелем и самоваром. Налаженные симпатические отношения не мешало развивать и дальше:
- Куда она делась, кстати?
- Помогает соседке-молодухе пироги печь. Скоро придёт...