Шутим дальше. часть5 -http://www.proza.ru/2017/10/23/1954
На месте привычной городской клумбы, весело шурша и переливаясь струями воды на солнышке, красовалась симпатичная такая фонтанная композиция.
— Крышку от люка спёрла, что ли, наша незабываемая мадам. Не та ли это клумба, где землеройка порылась, — подумалось мне в первые же минуты любования фонтаном. В сквер тянулся народ. Но не одна свежесть воздуха привлекает зевак, везде красными ленточками огорожено, вот и телевизионщики примчались. Торжественно открытие намечается. Это я удачно погулять вышел. А вон и мой знакомый батяня-смотритель на лавочке нежится. После совместного поиска пресловутых носков наши с ним отношения перешли на новый уровень, так сказать, стали ещё более доверительными, и он милостиво разрешил называть себя Санычем. Хитрый старый лис — вот он кто.
Саныч подвинулся, освобождая мне место на скамейке. В ответ на мой немой вопрос сам стал говорить.
— Клумбочку узнаёшь? Откуда сия вода, так и не установили. Неделю бродили тут гении инженерной мысли — и утечка не затыкается, и трубы водоснабжения далеко, и вода обычная чистая. Решили обратить себе всё на пользу, налогоплательщики-то на что. Мэр сам взял дело в свои руки, мол, старается для города, следит за благоустройством.
Заиграла музыка, защёлкали фотоаппараты. Мэр гордо вздёрнул голову, нацепил на себя самую возможную из приветливых улыбок в своём репертуаре и начал речь.
Торжество прервало неожиданное бултыхание и возня в фонтане. Нарисовалась небольшая свинка, блестящая от воды и чрезвычайно довольная. Из пасти у неё с двух сторон свисало что-то чёрное. Свинка обвела взглядом окружающее, видимо, осознавая свой промах и расколбас и с великой прытью дала дёру.
— Носок. У неё носок… Ах ты…
Саныч с неожиданной скоростью рванул вслед за свинкой. Народ хохотал, свистел и хлопал в ладоши. Азарт захватил и меня. Я тоже присоединился ко всё возрастающему количеству преследователей, вот только, оглянувшись на минуту, отметил скорбную гримасу мэра. Вот всегда так: либо какая-нибудь свинья всё испортит, либо натуральную свинью подложат.
Свинка свои позиции спринтера явно сдавать не собиралась, выписывая между делом сложные пируэты и виражи и резко меняя направление. Наконец ей удалось благополучно добраться до трассы и скрыться в подлеске.
— Носок по дороге скинула, вероятно. Толку то бегать. — мрачно констатировал вернувшийся ни с чем Саныч.
Пожалуй, хватит с меня на сегодня чудес — домой. Пока моя любушка на компьютерных курсах учится, я быстро чего-нибудь сварганю, видел на днях в инете рецептик одной вкусняшки. Голодная прибежит, а тут сюрприз! И чтобы нам с ней время зря не терять.
Не так уж и далеко от развернувшихся событий высокий мужчина с видимым удовольствием ладил новый заборчик вокруг своего пригородного домика. Природа радует, птички всякие поют и дело ладится, – но тут, совсем неожиданно, что-то плотное и тяжёлое ударилось ему в ноги.. Жека опустил глаза и присвистнул:
— Ты откуда взялась, свинюшка этакая?
Кабанчик закрыл глаза и блаженно хрюкал от удовольствия, пока Жека чесал ему за ухом. Сия идиллия продлилась недолго, увы, на этом свете минуты удовольствия кончаются почему-то очень быстро.
В забор со всего маху вломился мужик с выражением крайнего отчаяния во всём облике. При виде Жеки на его лице отразилась сложная палитра самых разнообразных чувств: радости узнавания, безысходности застигнутого врасплох вперемешку с чувством некоего облегчения. Наверное, под напором этих чувств или от тяжелой руки, схватившейся за забор, рухнуло несколько так любовно прилаженных штакетин.
— Ага! Кузнец! И из другого мира. — констатировал Жека — Ба: знакомые все лица. Не я ищу работу, а работа сама ищет меня даже в выходной день. Чего случилось-то? Жена, что ли, скалкой гнала до границы? По-моему, только её ты и боишься на этом свете. Что мы имеем в итоге? Преднамеренный нарушитель границы и соглашения о недопустимости шнырять запросто туда-сюда между мирами. Нашли лазеечку и злоупотребляют этим. Контрабандист, вот без этого не обходится. Вот что у нас в чистом осадке. Говори, и продолжим этот список.
— Не жена. Хуже – доча! Я у неё, ну как его, — айфон сломал.
— Да… это ты попал. За такое подросток и убить может.
Жека быстро спохватился и зазвенел металлом в голосе:
— А откуда он у твоей дочи, скажи на милость?
— Чем она хуже ваших детей… они с пелёнок все с сотовыми. В люди, может, пробьётся! Я вот, простой кузнец, себе счастья так и не наковал, может, хоть доце... цветочку аленькому.
— Цве-то-чку аленькому, — передразнил его Жека. — А где ты сей артефакт заряжаешь или розеточку себе из одного мира в другой провёл?
— Не… у меня штука такая есть, только там ручку сильно крутить надо, мне умельцы приспособили. Только в дочкину драгоценность из любопытства пальцем потыкал (кузнец в доказательство покрутил перед Жекой своей ручищей), и все картинки исчезли, а вместо них клубочек какой-то вращаться стал.
— Покажи. Ясно дело, что для ремонта захватил.
Кузнец порылся за пазухой и молча протянул злополучный сотовый.
Жека снял крышку (изнутри вылетела оса, попыталась тяпнуть за палец, но была благополучно прихлопнута), что-то там протирал, щелкал по кнопкам и поставил на зарядку.
— Нормально с ним. А вот с тобой что будем делать? И только не говори мне, что мы старые знакомые, бывали в передрягах и почти кореша. Это сути дела не меняет. Придётся тебя Санычу сдать.
— Как Санычу… не надо Санычу, — голос кузнеца дрогнул и почти сел. – Саныч ещё про щит узнает и всё – хана мне!
Жека словно подрос и увеличился на глазах, уселся поудобнее и отчеканил голосом, не терпящим возражений, особым таким. Судным.
— А с этого момента – пожалуйста, поподробнее … Выкладывай всё, как на духу!
— Ты же знаешь: длинными зимними вечерами, когда делать особо нечего, собираемся мы компанией человек этак семь. Простые наши все ребята, кто пахарь, кто плотник, кто стражник, кто оружейник. Вино припасено специально для таких случаев или самогоночка. Байки травим, балагурим о том, о сём.
И как-то решили сдуру мы над самим Санычем подшутить. А что он такой деловой и начальственный, в самый неподходящий момент выскакивает, как чёрт из табакерки. Смастерили с подначки щит, изобразили на нём носочки санычевы во всей красе (обувка его — предмет зависти всего населения), колпак шутовской с бубенчиками и этого афоню, ну, штучку дочкину.
И ещё, ещё рисунок в виде символа или пентаграммы, грамотеи и у нас имеются, а как же… Хохотали дико, каждый от себя в рисунок добавлял хоть чёрточку, на славу получилось, просто заглядение. Саныч найдёт, вот хохма будет! Только чтобы молчок и никому ни словечка.
Ну, ты же знаешь – щёлочка между мирами узенькая, да имеется. Заслали мы одного хвастуна всезнающего и маршрут ему написали точный. Точно по карте поиска старинного клада, которую мы Санычу подкинули. Только он в вашем мире настолько растерялся, что пошёл в обратную сторону и аккурат сделал всё наоборот. В клумбу и попало это произведение искусства. Шуточка несколько затянулась во времени, но нашла-таки адресата. Ой, да кому же я это говорю….. Ты и сам участие в поисках принимал, но только благодаря твоей упрямой красотке все получилось как надо….
Кузнец вконец растерялся, понял, что набедокурил и низко опустил голову.
Обалдевший от всего услышанного Жека долго тянул паузу.
— Щит ваш – реально колдовской артефакт. И ещё неизвестно, что он творит и на что способен. И как это вам удалось.
Челюсть кузнеца чуть было не проломила пол.
— Чудес – нет! Какое тут колдовство, никто про это ни слухом, ни духом, мы простые ребята. Это же просто шутка! Самый обыкновенный щит, таких мы смастерили навалом. Что такое ты мне говоришь!
Жека тяжело вздохнул.
— Добрый я сегодня, считай, что тебе повезло. Но за что я тебя только знаю? Проваливай с глаз моих с дочкиной игрушкой, так и быть. Да и воспитанием ребёнка займись, хотя, наверное, поздно уже. Ну хоть для начала поинтересуйся, куда она звонит и чем занимается. Папаша называется. И сиди тихо, не отсвечивай. Малейший шорох с твоей стороны – будешь всё сам Санычу объяснять про ваши миленькие шуточки. Шутники, блин.
Жека выхватил из пасти кабанчика почти целый носок и бросил его кузнецу, уже не слушая его благодарностей и извинений.
Говорить или не говорить Санычу. Время покажет – размышлял оперативник.