«Ты давление мерил?» — написала Оксана в окошке чата.
Не самый лучший вопрос.
«Мерил, — неохотно ответил Саня. — Сто семьдесят на сто двадцать. Нижнее высоковато, но вообще терпимо. Не боись».
Нижнее было не просто высоковато, а зашкаливало. Главное, чтобы кровь носом не пошла. Кровь была жидкой от антикоагулянтов, фиг остановишь.
«А капотен принял?» — следующий вопрос был резонным и бессмысленным. Конечно, он принял. Однако все эти таблетки уже не помогали, давление зашкаливало потому, что усыхающие почки стискивали сосуды, будто в кулаке.
«Скорую вызови», — безнадёжно предложила Оксана, заранее зная ответ.
Саня устало подумал: какого чёрта они с самого начала уговорились отвечать друг другу только правду? Но уговорились же, а нарушать уговор не по-пацански.
За стенкой опять что-то пьяно заорал отец, и Саня болезненно поморщился.
«Мне всё равно завтра на диализ», — написал он.
Гемодиализ - аппарат для очищения крови. Искусственная почка вместо своих, которые уже не работали. Сперва диализ был два раза в неделю, теперь — три. Саня ждал почку и надеялся, что дождётся. Молодые в приоритете, и вообще он был везучим.
В их приморском городе на благотворительные средства не так давно построили диализный центр. И слава Богу, иначе Сане пришлось бы жить в краевой больнице, в чужом городе. Доживать.
Оксана сразу спросила, какая у него группа крови.
«На рукаве», — отшутился он, цитируя песню Цоя, но она всё равно допыталась. Упрямая.
«Неужели отдала бы почку, если б группа совпала?» — спросил он тогда.
«Их же две», — бодро ответила она. Группа не подошла — опять слава Богу.
Больше всего Сане повезло с Оксаной — когда однажды ночью он вышел в сеть и в одном из чатов знакомств прочитал: «Ищу общения». Не любви или виртуального секса. Просто общения.
Оксане было двадцать четыре, она жила в Мурманске с мамой и папой, работала дизайнером в каком-то рекламном агентстве и стеснялась фотографироваться. Считала, что некрасивая. Вот дурочка.
С её редких фоток в сети застенчиво смотрела бледная худышка. Смотрела напряжённо и даже не улыбалась. Газа за стёклами очков были добрыми и какими-то беззащитными.
Саня сам не понимал, как так получилось, что он разболтал ей всё: про отца-алкоголика, про больные почки, инвалидность и диализ трижды в неделю. Впрочем, когда они только познакомились и принялись болтать о сериалах и книжках, диализ ещё был дважды в неделю.
Но всё течёт… «И всё из меня», — как прикалывался Саня.
Во время диализа вся кровь вытекала из него, устремлялась в аппарат, проходила через специальную мембрану и очищенной возвращалась обратно в своё русло. Как река.
Очистка была жёсткой, не такой тонкой и чистой, как в естественном фильтре живых почек, и от этого резко поднималось давление. Или, наоборот, падало. Иногда «отжималась» не только лишняя жидкость, но и нужная, что на жаргоне диализников называлось «перекачали». Тогда человек выглядел тощим и измождённым, как блокадник.
…«Я к тебе приеду», — в очередной раз предложила Оксана.
«Куда?» — так же привычно спросил Саня в ответ.
Вопрос оставался риторическим. Ехать было некуда.
Как он мог сорвать девчонку с места — от папы-мамы, родного дома, нормальной работы — и дёрнуть к себе? В полуторку, где постоянно орал и матерился отец, или в больничный бокс, где сам отлёживался после диализа.
«Не выдумывай. Я, может, гоню всё. Ты же ничего про меня не знаешь, на самом-то деле. Это Интернет, детка», — написал он и сморщился. Голова разламывалась от боли.
Оксана промолчала.
«Ксан? Ты там не реви только», — быстро и виновато добавил он.
«Ты же меня не видишь», — ответила она, наконец.
«Зато знаю».
«Это Интернет, сам сказал. Ты не можешь меня знать».
Но он воочию видел, как она прерывисто дышит, пытась справиться с собой, сморкается, вытирает мокрые щёки.
«Мне подсадят почку — я сам к тебе приеду, честно. Ну честно, Ксан. У меня же никого нет, кроме тебя. Не реви».
Пальцы срывались с клавиатуры, попадая не на те буквы.
«Точно?»
«Точно-точно».
Саня закрыл глаза. Он чётко понимал, что однажды просто не выйдет на связь, и она никогда не узнает о том, что с ним случилось. Отец тем временем насобирает бабла у соседей, получит пособие в собесе и кое-как «сЫночку» похоронит.
А Оксана будет открывать окно чата и ждать, ждать, ждать. Какое-то время, но ведь не всю жизнь. Потом перестанет. Найдёт кого-нибудь в реале. Замуж выйдет. Родит детей.
Но он словно наяву увидел её у двери своего больничного бокса: бледную, хрупкую, в белом халате, накинутом на плечи, с растерянными испуганными глазами.
У него в самом деле никого не было, кроме неё. И если они встретились в этом безграничном виртуальном мире — то, может быть, так кому-то было надо?
«Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?» — вспомнил он вдруг.
Может быть, вместе они справятся... со всем? Справятся со смертью?
Саня придвинул к себе клавиатуру своего старого компа и быстро, чтобы не передумать, написал:
«Приморск, Постышева, тринадцать, пятьдесят один. Приезжай».