Разговор с Мухой

Йозеф Зюс
Сидя в углу потолка  просторного  кабинета, на дверях которого красуется золотая табличка с гравировкой «Шмидт М. К. психотерапевт», я предавалась воспоминаниям юности. Книга моей памяти сегодня приоткрылась на страничке 30 летней давности.
В тот солнечный октябрьский  день я впервые залетела в открытую форточку этой комнаты. Одновременно со мной, с противоположной стороны, в нее влетела  и хорошенькая молодая особа, с огненно – рыжими кудряшками. Я, не успев изменить траекторию полета, с размаху врезалась ей прямо в глаз. И потерявшая ориентацию девушка непременно бы упала, не случись за ее спиной статного молодого человека, в военной форме.  Он с легкостью подхватил ее,  и не выпуская из своих объятий спросил:
- Скажите вы не  родственница легендарному лейтенанту Шмидту?
Бросив возмущенный взгляд, на обнимающего ее нахала, она вырвалась и с ее губ уже готова была сорваться колкость. Но  вошедший следом отец девушки сказал:
- Познакомься, Марго, это Влад Белов. Он служит…служил…с  нашим Петенькой…- он всхлипнул, но сдержавшись, продолжил: - Влад привез любимую книгу Пети. Вы знаете, эта книга – единственное, что осталось от моего сына. Ведь нам даже не дали с ним попрощаться. И никакой информации... Вы нам не расскажите… как он погиб?
Лицо гостя  помрачнело, потом оделось в гранит строгой скорби, и каменные губы выдавили:
- Как Герой.
- Вот и в военкомате мне ответили так же.
«А что еще они могли ответить отцу Петра Шмидта? И тысячам таких же отцов и матерей, сыновья, которых вернулись домой в цинковых гробах. И как  он может рассказать о засаде в горах Афганистана? О том как он раненный рвался  к горящему БТРу. В кузове, которого заживо сгорели 12 бойцов его взвода. И среди них был его лучший друг Петька. Петька, который за два недолгих года совместной службы, познакомил его с прекрасной и величественной дамой по имени Литература. Петька, который перевернул весь его простой и понятный мир с ног на голову. Петька, который изменил его взгляд на войну и человечество в целом. Петька, который так нелепо и безвозвратно ушел от него».
Потом было чаепитие и смешные истории из прошлого Пети. Допив чай, Влад сославшись на дела, засобирался.  Марго вызвалась проводить гостя. В прихожей, подав шинель, она неловко поцеловала его в подбородок. Он обнял ее, и долгим поцелуем остался на ее губах. Пообещав вернуться завтра, он вышел за двери.
Он не пришел ни завтра, ни через неделю, ни через год…А она все продолжала ждать его. Марго неожиданно для себя поступила на медицинский, вместо филологического. Чем очень огорчила папу, профессора литературоведения. Потом были диплом с отличием, стажировка в Америке, неудачный брак, бесплодие, докторская диссертация, смерть отца, известность, богемная клиентура, и…он.
Увидев его фамилию в списке посетителей, первым позывом было отказать под каким – нибудь благовидным  предлогом. Но желание увидеть призрак из прошлого взяло верх над благоразумием. И вот это же любопытство заставило и меня занять сегодня место в «партере». Вернее на полке книжного шкафа, перешедшего к Марго по наследству от отца.
За массивным столом красного дерева, откинувшись в удобном кожаном кресле, восседала хозяйка кабинета Маргарита Карловна. Элегантная дама, сорока трех лет, сложив  пальцы домиком,  смотрела сквозь квадратные стекла роговых очков, на посетителя. А высокий, подтянутый брюнет, в темно-синем костюме, из английской шерсти, бесцеремонно разглядывал дипломы, висящие на стене.
- Вас по всей видимости постоянно  спрашивают о степени родства со знаменитым  лейтенантом? – произнес мужчина, четко выговаривая каждое слово. Никакой резкости или напряженности в его голосе не прозвучало. Напротив мягкие баритональные тона располагали  к его обладателю.
- Не поверите, Генерал, но вы второй человек, который задает мне подобный вопрос. Я прихожусь лейтенанту внучатой племянницей. Но может мы лучше поговорим о вашей персоне? Присаживайтесь, - она указала на широкое кресло напротив.
Словно не расслышав предложения, посетитель продолжал:
- Неужели имена людей ставших легендой, так быстро придают забвению?
- Сегодня в этом мире другие кумиры. – с ноткой грусти ответила Марго.
Как ни странно это объяснение показалось ему  убедительным.  Мужчина с удовольствием  расположился в кресле.  Маргарита Карловна  кивнула, и придвинула к посетителю чистый листок бумаги:
- Вас не затруднит записать,  на этом носителе, качества присущие вашей личности?
Спустя ровно семь минут на бумаге появился столбик из 12 слов. Даже не взглянув на них, дама сказала:
- Отлично. А теперь напротив каждого признака пропишите ее антитезу.
Генерал вопросительно посмотрел на психотерапевта, но как прилежный ученик  опять взялся за ручку.
- Все Док, готово.  Надеюсь, на этом наш урок правописания окончен? – шутливо спросил посетитель.
- А у вас не возникло интереса узнать о цели этих записей?
- По всей видимости это какие то психотесты? – не задумываясь  ответил он вопросом на вопрос.
  - Скажите, Генерал, зачем вы пришли ко мне? – тихо, но требовательно спросила Маргарита Карловна.
- Честно говоря, мадам, я представлял…
- Кушетка, тихая музыка, ваши откровения, мои фрейдовские умозаключения? Вы так это себе воображали?  Хотите я вам скажу зачем вы здесь. Вы разыскиваете Ее. Вы ищете правду.
Лицо посетителя медленно преображалось.  Выразительные черты лишились ироничной игривости, и в них появилось нечто скорбное. Он встал, подошел к окну, и надолго задумался. Я решила прервать его раздумья, неспешно слетела со шкафа,  и сделав круг по кабинету, спустилась на подоконник. Он заметил меня и произнес:
- А это ты, Муха. Ну, здравствуй. Поговорим? О чем? О правде.
Я, чтобы поддержать разговор, спросила, вернее прожужжала:
- А жжжто есть правда, мой  Женерал?
В ответ я услышала его мысленный монолог:
- Мы рождаемся осененные ее поцелуем.  И зачарованно засыпаем под ее колыбельные. Их тексты  сплетены из нежной паутинки света. Они о лучшем из миров, в котором нам посчастливилось появиться. Наслушавшись вдоволь,  мы пересказываем их. И нам аплодируют: «Устами младенца…».
Подрастая, мы становимся с ней лучшими друзьями. Но оваций больше не слышно. Нам примирительно заявляют:  «Юношество и максимализм неразлучны».
Возмужав, мы берем ее либо в жены, либо в любовницы. Но ни то и ни другое ее не заводит. Она привыкла восхищать нас своим совершенным телом. А вместо этого мы пытаемся прикрыть ее шубами лести и подкупить бриллиантами лицемерия.  Но Она не носит никаких одежд и украшений. Правда - всегда голая. И Она неподкупна. Вернее она знает себе цену. Она просит быть с ней откровенными. Но нам нечем ей заплатить. Мы уже разменялись по мелочам на зависть и обиды. Мы уже успели похоронить свои принципы, придавив их гранитом самообмана.
Тогда мы разводимся с ней. И заявляем: «Правда у каждого своя». А потом проводим ревизию своих необтесанных ценностей, подменяя их на изящные подделки с приставкой псевдо. Мы смирились с надуманными догмами морали. Мы обратились в чуждую нам веру. И гордо заявили: «Жизнь удалась! ».
Но Она продолжает бороться за нас. Она с легкостью сдувает розовые матрацы иллюзий, на которых нам так уютно дремать. Она вдрызг разбивает наши бары, где мы упиваемся настойками с этикеткой «Враки». Она пробивает любые стены особняков  лжи, за которыми мы пытаемся укрыться от нее.
Обозлившись, мы объявляем Ее  преступной. И эту лиходейку начинают разыскивать все спецслужбы мира. А отловив ее, прячут в темные подземелья сознания. Там Ее пытаются  располовинить, расчленить и извратить. Но даже самые изощренные пытки неспособны сломить Ее. И нам ничего не остается, как отправить Ее на костер. Костер, в котором уже горят книги, картины и убеждения, поющих Ей славу. И когда нам кажется, что правды больше нет, Она воскресает.
Она режет острой бритвой бессонницы по глазам. И догоняет стрелой  воспоминаний о неблаговидных поступках, которые мы хотели навсегда забыть. Она смотрит на нас в упор, и в Ее глазах только один вопрос: «Это того стоило?».
Генерал опять замолчал, и я сочла себя вправе спросить:
- А чего вам стоило ваше сегодняшнее положение, Белов? Генеральские погоны, должность при штабе, трехэтажный  особняк в Подмосковье, почести, награды и налаженная семейная жизнь.  Вы вот уже три года  задаете себе этот вопрос. И каждый раз отвечаете на него утвердительно.  Так зачем вы опять вернулись в этот дом?
- Да, зачем вы вернулись в этот дом, Генерал? – услышал он  голос  Маргариты Карловны.
- А вы меня все еще помните? – все так же вопросом на вопрос отвечал Влад.
- Я помню каждое мгновение нашей первой встречи. – тихо сказала она. Затем сняла очки, поднялась,  и встала у него за спиной. Он резко развернулся, и глядя прямо в ее  близоруко-прищуренные глаза, горячо выпалил:
- И я тоже.  В тот день, вместе с книгой я оставил здесь то, чего так и не нашел в последствии.
- А почему ты не пришел назавтра? Почему не написал? Не позвонил? – неожиданно для себя самой перешла на «ты» Маргарита Карловна.
- В тот же вечер, после визита к вам, меня командировали…  там готовился военный переворот…а я специалист…и запрет на любые контакты…вернулся через три года…думал ты меня забыла…а потом новая командировка…ранение…присвоение звания Героя…женитьба…сыновья…- сбивчиво объяснялся Влад.
- Так ты женат?
- Жена умерла пять лет назад. Автокатастрофа. Я живу с сыновьями. Старшему 24. Осенью у него свадьба.  А младший поступил в военное училище.
- Ты счастлив, Влад?
- А ты Марго, нашла свое счастье?
- Да, - не задумываясь, ответила она. – Вот оно стоит прямо передо мной, и оправдывается за опоздание, на тридцать лет…