Директор

Новости:
Указом Короля ураган "А Чук-Чук" будет понижен в своём статусе до категории тропической депрессии. Спите спокойно граждане.

Давным-давно в нашем королевстве приключилась война. Наш будущий король, будучи тогда ещё кронпринцем принимал в ней участие (мне это - будущий и будучи - тоже, не очень). В общем принимал он в ней участие добровольцем.
То был молодой, пылкий юноша, который не прятался за спины товарищей и честно делил на всех причитающийся ему «королевский доп. паёк».
Содержимое посылок, которые приходили от Королевы матери с регулярностью по три раза на дню он также выставлял на всеобщее обозрение и ничуть этого не стыдился.
В общем Кронпринц был славным малым.
На войне, юный Кронпринц неоднократно становился свидетелем того, как сидя в окопах солдаты страдали от нехватки любви. Да он и сам страдал, хоть и не показывал вида — будущий король всё-таки!
Конечно солдаты развлекали себя как могли, но какие могут быть развлечения в окопах? По пятому разу они рассказывали друг-другу «бородатые» анекдоты из жизни королевской семьи, распевали кровожадные солдатские песни, да иногда, коверкая «иностранную речь», кричали смешные слова в сторону противника.
Противник, охотно отвечал им тем же. В общем, баловство одно, а не развлечение.
Как водится на войне у будущего короля были настоящие боевые друзья: Мастер и Поэт. Они часто сидели втроём, пили солдатский ром и разговаривали о том, чем они будут заниматься дома — "на гражданке". Если с Кронпринцем и Поэтом более-менее было всё понятно — один должен стать королём, а другой будет сочинять свои песни, то с Мастером всё было не так просто.
Он действительно был мастер на все руки. Он шил, резал по дереву, слесарничал и вязал. При помощи своего любимого швейцарского перочинного ножика он мог починить любую сломанную вещь, которую ему приносили. Но самое главное — он никогда и никому не отказывал. Такой он был человек.
Ещё у него был особый дар: к чему бы он не прикасался, любая обыкновенная вещь — кружка, ложка, эмблема, пилотка или даже винтовочный патрон всё вдруг оживало. Всё начинало двигаться, всё превращалось в забавных персонажей весёлых историй.
Так патроны в его руках становились строгими полицейскими, которые постоянно требовали неукоснительного соблюдения порядка. Алюминиевая Кружка оказывалась дородный дамой, которая несла себя по улицам города так, словно боялась расплескать своё достоинство. Она плыла, не обращая ни на кого внимания: на насмешки мальчишек, в роли которых выступали обыкновенные пуговицы от кальсон и на восхищённый свист разбитных морячков, плывущих на корабле-пилотке. Вообще, кружка была любимым персонажем Мастера. Он называл её "Моя Мадам" или "Дама — Нестабильно Требовательный Элемент".
Солдатам эти его импровизации очень нравились.

Однажды, прямо перед самым Новым Годом, когда на войне стало уже совсем грустно, когда солдаты зарылись носами в поднятые воротники шинелей и мечтали только о том, когда же она закончится эта война и всех отпустят по домам, Мастер взял в руки две маленькие щепочки, чуть-чуть соломы, сложил их каким-то замысловатым образом, привязал к ним обрывки газет и щепочки ожили.
В руках Мастера они превратились в пару кукол: Он и Она: «Юноша» и «Прекрасная Балерина».
Вспрыгнув на бруствер кукла «Прекрасная Балерина» тут же принялась флиртовать с окружившими её солдатами. Кукла — «Юноша» пытался добиться её любви, ужасно ревновал и страдал глядя, как его возлюбленная отчаянно флиртует налево и направо.
Подбадриваемая солдатскими возгласами балерина бессовестно морочила несчастному голову. То, она оказывала ему знаки внимания, давала авансы, делала намёки на то, что у них всё может быть, то капризно и безжалостно отталкивала его прочь.
Солдаты смеялись. Они грубовато шутили и как могли подбадривали незадачливого влюблённого. Юноша, естественно, страдал.
Так продолжалось несколько вечеров подряд и наконец, прямо в новогоднюю ночь, любовь произошла — Прекрасная Балерина бросилась в объятия влюблённого Юноши.
Всё это происходило на глазах у десятков солдат, как с одной, так и с другой стороны. Свои солдаты, солдаты противника, офицеры, генералы с подзорными трубами все вместе уже неделю не отрываясь смотрели этот чудесный спектакль восторженными глазами. А когда, наконец, над бруствером в танце поплыли влюблённые случилось Чудо. Все солдаты заулыбались независимо от цвета мундиров и знаков различия.
Улыбались бравые офицеры. Улыбались даже суровые генералы по обе стороны линии фронта. Все они вспоминали о жёнах и любимых, которые ждали их дома. Тут, как по команде, раздались оглушительные аплодисменты, в небо взлетели фейерверки, и Война окончилась.
Как-то сама и в один момент.

Так в первый раз проявился удивительный дар Мастера из ничего создавать нечто.
"Как это странно, — подумал он тогда, — две простые соломенные куклы, а смогли остановить целую Войну! Нет, наверное это просто совпадение".
Мастера конечно же арестовали за неподобающее поведение; война хоть и закончилась, но служба-службой — никому не дозволено нарушать "Настоящий Солдатский Устав", а тем более улыбаться противнику без разрешения! Пусть он даже и не противник теперь вовсе, всё равно — не положено!
Щепочки-куклы приказано было разобрать, а самого Мастера и его друзей — Поэта и Кронпринца — на сутки посадить на гауптвахту. Мастера за нарушение Устава, а друзей так, за компанию.
«За то, что вовремя не остановили товарища, вот!»

Ночь.
В ту последнюю ночь на войне и первую мирную ночь в темнице Мастер долго не мог заснуть. Он достал из кармана те щепочки, что недавно были влюблёнными куклами и, наверное, от скуки, руки его сами начали делать из них новую куклу.
Наверное, впервые в жизни Мастер делал что-то для себя, для своего удовольствия.
У него получился озорной, смышлёный мальчишка. Рыжий хулиган и охальник Арлекин, который тут же принялся спорить с Мастером по любому поводу. Они с упоением заспорили о любви, о счастье, о будущем, о машинах, да так горячо, как будто всю жизнь, оба они, только и ждали такого собеседника. Им было очень интересно вдвоём.
Неожиданно Мастера осенило:
- В этом мире осчастливить можно всех-всех. Я в это верю! Просто для этого нужно сделать три куклы: Красоту, Поэзию и Радость и сыграть весёлый спектакль. Для всех и даром!
- Не смеши людей! Посмотри вокруг. Для начала сделай счастливым хотя бы самого себя! — тут же заявил спорщик Арлекин. Его очень обидело то, что Мастер не назвал его среди кукол способных приносить счастье.
Но Мастер его уже не слушал. От возбуждения он растолкал Поэта и Кронпринца. Он начал рассказывать им о своём плане:
- Друзья, я сделаю три куклы: Красоту, Поэзию и Радость, — горячо шептал он, — и тогда весь мир навсегда изменится к лучшему!
Как настоящий друг, он тут же предложил Поэту работать вместе. Да! Тот будет писать весёлые песенки, а его куклы будут их исполнять, а Кронпринц своим покровительством придаст солидности всему предприятию. Ну, как, друзья?!
Но друзья его не поняли. Должно быть, спросонья.
Поэт сказал, чтобы Мастер не морочил ему голову в три часа ночи, а лучше бы делал столы и стулья на продажу.
- Столы и стулья более надёжный товар чем куклы, — сказал он, — людям они будут нужны всегда, а в барах они ещё имеют свойство часто ломаться.
Кронпринц добавил, — что-что, а должность "Директора Королевского Кукольного Театра" Мастеру будет обеспечена первым же указом Его Королевского Величества, как только он проснётся и вступит в должность.
За сим друзья отвернулись к стене гауптвахты, каждый к своей, и опять заснули.
Из угла над Мастером долго и обидно хихикал Арлекин.

Мир.
Вернувшись домой Мастер первым делом разместил объявление в газете:
"Срочно! Срочный ремонт. Чего Угодно. Недорого!".
Так у него появилась мастерская.
Однажды к нему в мастерскую зашла девушка. Шёл дождь и ей нужно было очень срочно починить зонт. Мастер зонт починил, но она не ушла. Они проболтали с девушкой до самого вечера. Мастер не сразу понял, что это его судьба. Так иногда бывает. Девушка стала заходить всё чаще и через какое-то время осталась у него в мастерской насовсем.
Так у Мастера появилась Возлюбленная.
Как одержимый он трудился дни и ночи. Днём он ремонтировал утюги и пылесосы, а по ночам делал кукол. Возлюбленная, обыкновенно садилась рядом, прямо у его ног. Она или вязала шарф, или штопала, или просто любовалась тем, как он работает.
Куклы у Мастера получались очень красивые. Его Возлюбленной они нравились. Куклы оживали, они танцевали, они даже пели песни, но они не были теми куклами, о которых так мечтал Мастер.
Он не спал ночами. Он рисовал эскизы углём на стенах. Он сходил с ума, он перестал бриться и у него сделались безумными глаза.
Она, как могла, старался его успокоить, но у неё ничего не получалось, а главное, что времени на починку вещей, которые Мастеру приносили для ремонта оставалось всё меньше и меньше. Денег перестало хватать даже на хлеб и вино.
Но она не унывала.
Чтобы казалось, что в мастерской тепло и уютно, Возлюбленная попросила Мастера на старом холсте из угольного мешка нарисовать ярко горящий очаг, а над ним большой, закопчённый котелок. Она повесила холст на стену. Так ей было веселее и казалось, что скоро в котелке закипит вкусный суп. 

Как-то в мастерскую заглянул его старинный приятель, бывший однополчанин — Поэт, а теперь известный бродячий уличный Шарманщик, распевающий на площадях свои песни. Оглядев мастерскую, он сказал:
- Такие прекрасные куклы висят у тебя на стенах. Я просто удивляюсь! Тебе не хватает денег на то, чтобы купить хлеб, а тут пропадает такое богатство! Дай их мне! Я пойду с шарманкой по улицам, я буду играть, а твои куклы будут петь мои песни и танцевать. Я уверен мы сможем заработать немного денег на хлеб и вино!
Мастер только вздохнул:
- Да пойми ты, дело не в деньгах. Кому нужны эти куклы? Они не способны сделать счастливым даже десять человек, уже не говоря о том, чтобы — всех-всех.
Тут Арлекин даже подпрыгнул от возмущения:
- Вот и поговори с ним! Сколько можно думать про всех-всех! Для начала подумай о себе, подумай о своей Возлюбленной! Поэт пусть пишет свои песни, а куклы пусть их поют! Ты же сам так хотел! А в старой армейской палатке можно открыть маленький театр на тридцать зрителей! Получить Королевский Патент на представления. Тридцать серебряных монет за один сеанс и все проблемы решены! — жарко шептал Рыжий, — А если давать по три сеанса в день?! Это же получается… почти десять золотых в день! А, мечтать можно и в свободное время!
Мастер посмотрел на Возлюбленную. Она улыбнулась ему, но ничего не сказала. Мастер впервые заметил, как же она похудела за последнее время. Он увидел аккуратно заштопанные чулки, усталые глаза любимой и согласился.

Рыжий Арлекин оказался абсолютно прав.
Нынешний Король (бывший однополчанин-кронпринц) по старой дружбе тут-же выписал Мастеру «Патент на Развлечения», приказал выдать ему с королевского склада старую армейскую палатку и даже дал небольшую королевскую ссуду под 15% годовых.
- Для своих ничего не жалко, — весело сказал Король.
Арлекин тотчас придумал представление про хитрого должника и глупого кредитора, которому должник не возвращает долг никогда. И театр открылся.

С первого же представления деньги потекли к ним рекой; людям нравятся истории, где хитрый бедняк облапошивает глупого богатея.
Дети клянчили деньги у своих родителей. Родители снисходительно улыбались конечно же, но деньги давали. Подумаешь — одна серебряная монетка для своего чада; это так мало, а родное дитя довольно!
В любом городе, в который приезжал театр очереди в кассу не прекращались до самой ночи. Куклы без устали танцевали, Рыжий Арлекин считал деньги, а Мастер только по ночам после долгого дня забот мог вернуться к эскизам кукол, которые он мечтал создать: Красота, Поэзия и Радость.
Возлюбленная, как обычно помогала ему во всём.

И вот однажды ночью случилось.
Красота выпорхнула из рук Мастера. Это была девушка с пушистыми волосами и огромными голубыми глазами. Первым делом она оценивающе взглянула на Возлюбленную, потом на Мастера и тотчас же потребовала зеркало.
- У меня не слишком тонкие губы? — капризно спросила она у Мастера.
- Нет! Что ты! Это самые лучшие губы на свете! — живо запротестовал Мастер.
Он забыл о том, что такое ни в коем случае нельзя говорить одной женщине в присутствии другой. Тем более, если та, вторая женщина, твоя возлюбленная.
Мастера оправдывает только, что это была та самая кукла, Идеальная Красота, о которой он столько грезил в мечтах. Мастер в этом нисколько не сомневался.
Но вскоре выяснилось, что общение с Идеальной Красотой дело отнюдь не из простых. Ей постоянно что-то не нравилось в её облике: цвет волос, не подходил к цвету её синего платья, а форма носа не подходила к форме бровей. Но главное: насколько трепетно она относилась к своему внешнему виду, настолько же требовательно подошла она к соблюдению правил этикета, прочих бесчисленных правил и табу, о которых она узнавала из «Модного Королевского Журнала». Всему этому она сразу же принялась обучать всех окружающих — желающих, а особенно не желающих.
Арлекин смеялся над Мастером, он говорил:
- Стоило ли так стараться, не спать ночей, чтобы получилась самовлюблённая зануда с синим париком?
Но Мастер лишь отмахивался. Он говорил, что это только начало. Он торопился сделать следующую куклу. Он с утроенной энергией лихорадочно трудился и вскорости у него действительно получилась.
Это был грустный, и от того бледный, юноша-поэт.
Он грустно открыл глаза, грустно посмотрел на девочку с голубыми волосами и сразу же начал обречённо воспевать её красоту. В стихах.

О моя любовь
Я люблю тебя
Без меня тебе
Не прожить и дня

- Ты неверное хочешь сказать — тебе не прожить и дня? — капризно надула губы Красота.
- Да, моя любовь — тебе.
- Вот так-то лучше. Иди и приведи себя в порядок. У тебя ужасный грим с утра. И поправь левую бровь!
Оказалось, что эти двое были очень нужны друг-другу — Девушка-Красота требовала постоянного восхищения собой, а Юноша-Поэт, остро нуждался в предмете обожания.
Поначалу это выглядело очень даже мило. В театре бурно обсуждали их роман: "наконец-то у нас всё, как в настоящем театре!" — шептались куклы. Они жалели Юношу-Поэта, осуждали Девушку-Красоту. Но очень скоро всем стало ясно, что эта милая парочка совершенно не нуждается в чьём бы то ни было сострадании. Они просто так созданы: он для того, чтобы страдать от неразделённой любви, а она для того, чтобы его мучать. И от этого им обоим было хорошо.
И тогда интерес к ним быстро сошёл на нет.

За всеми этими событиями никто не заметил, как из театра ушёл Шарманщик.
Он долго терпел. Он убеждал себя, что просто ему не нравится новая пьеса, написанная Арлекином, что его раздражают чудовищные графоманские стихи влюблённого Юноши-Поэта. Шарманщик догадывался конечно, что это пародия на него самого, но терпел.
Но вот когда он понял, что Девушка-Красота в этой пьесе была ничем иным, как злой пародией на Возлюбленную Мастера, вот этого он уже вытерпеть не мог.
Дело в том, что Шарманщик был давно и безнадёжно влюблён в неё, Возлюбленную своего друга. Как-то раз он даже попытался было поговорить об этом с Мастером, но тот лишь отмахнулся занятый своими куклами.
Тогда Шарманщик собрал свои вещи, забрал старую шарманку и ушёл.
Кажется, Мастер этого даже не заметил.

С появлением двух новых кукол успех театра и поток денег превзошли самые смелые ожидания. История про влюблённого недотёпу, холодную самовлюблённую красавицу и удачливого рыжего соперника начала пользоваться огромной популярностью. В городах творилось что-то невероятное: Театр постоянно приглашали на гастроли и даже просили выступить во дворце короля.
Всё меньше и меньше времени оставалось у Мастера для того, чтоб создать третью, самую важную куклу — Радость. Всё реже и реже он вспоминал о ней. Всё реже он заходил в свою мастерскую, где на стенах виднелись эскизы кукол, где лежали давно уже нетронутые инструменты, где висел холст с рисунком очага, с помощью которого они с Возлюбленной когда-то пытались обмануть холод.
Он не замечал, как в глазах его Возлюбленной поселилась пустота.

Гастроли во дворце прошли с оглушительным успехом. За кулисами, Мастер и Король за кружкой пива вспоминали фронтовую юность. Публика аплодировала.
После тех гастролей у Мастера вдруг появилось очень много "друзей". Появилось много "известных людей", которые стремились всячески услужить Мастеру. Появились собутыльники и прихлебатели.
Постепенно Мастер сделался недоверчив. Он начал с презрением смотреть на людей, которые его окружали. Он заставлял кукол работать все больше и лишь одна мысль постоянно беспокоила его: как сохранить свои деньги?
Он уже не замечал, как всё реже оживали предметы, к которым прикасались его руки, руки Мастера, всё реже превращались они в прекрасных персонажей. Да и Мастером теперь его называли всё реже, скорее по привычке. В последний раз это произошло так давно, что вспомнить об этом он смог бы с трудом, даже если бы сильно захотел.
Но он уже не хотел и не вспоминал.
Новые друзья называли его — Директор. Вернее — Господин Директор.

Однажды, зайдя в мастерскую он увидел в ней незнакомую женщину. Она молча сидела перед нарисованным очагом и протягивала руки к нарисованному огню словно пытаясь согреть замёрзшие ладони. Мастер наморщил лоб пытаясь вспомнить — кто эта женщина, почему она здесь сидит и зачем он сам сюда пришёл? Но не вспомнил.
Он потеребил косматую бороду и вышел из мастерской. Больше он в ней никогда не появлялся...
Так Мастер потерял свою Возлюбленную.

Говорят, она умерла от тоски в сумасшедшем доме, а под её окнами до самой её смерти каждый вечер звучала шарманка. Говорят, что она повесилась в мастерской на гвозде рядом со сломанными куклами, которые висели на стене и ждали, когда же их отремонтируют. Говорят... да, мало ли что говорят...
Господин Директор этого даже не заметил. Он лишь приказал смахнуть всех сломанных кукол в огромный ящик и велел Арлекину отнести всё это на свалку. Тот, коротко глянул на него исподлобья и поклонился.
- Слушаюсь, Господин Директор, — непривычно тихо ответил Арлекин.

Зато вокруг Директора появились новые люди, которые ловко умели считать деньги. Умели вкладывать их, приумножать. Люди, которые давали деловые советы, как грамотно ими распорядиться. Вечера Директора теперь проходили в ожесточённых спорах и разговорах на тему, как можно точнее и интереснее использовать деньги. Деньги должны работать, — любил теперь повторять Директор и ему эта фраза очень нравилась.
Жизнь Директора наладилась.
Очень скоро он превратился в дородного округлого мужчину с модной, окладистой бородой окружённого подобострастным уважением. Все уважали и боялись его, ведь он является другом самого короля! Ему это нравилось.
Ему начало доставлять удовольствие, что с ним стали раскланиваться на улицах полицейские и простые горожане. Вообще чужой страх стал заменять ему очень многие удовольствия. Ещё ему нравилось во время представления украдкой смотреть в зал из-за кулис и шёпотом пересчитывать зрителей.
- Десять зрителей — дзынь — золотой!

Только вот куклы перестали доставлять удовольствие. Они всё реже смеялись, а это не нравилось публике. Публика не любит грустить. Публика хочет смеяться!
Теперь Директору приходится все чаще и чаще наказывать кукол для того, чтобы выдавить смех. Для этого он даже завёл большую страшную плётку, которой стегал кукол во время репетиций. Даже Арлекина, который теперь всё чаще, молча и зло взирал на него исподлобья.
Всё это ещё больше укрепило Директора в той мысли, как не совершенен мир, как подлы, завистливы и ленивы люди.

Так пошло много лет

Но однажды в театре появился он: Самый странный в мире мальчишка. В дурацких туфлях, колпаке, с длинным вызывающим носом. Ничего и никого не боящийся.
И все куклы сразу узнали его. Они столько раз видели его на тех, старых, торопливых эскизах Мастера, углём.
Да и Директор узнал его. Не сразу, конечно, но узнал. Это была его третья кукла — Мальчишка-Радость.
Та самая кукла, о которой Мастер бредил долгими ночами своей юности. Та самая, эскизы которой он рисовал на холодных стенах. Та самая, которую он так никогда и не сделал.
Разве это справедливо? — заклокотала в нём обида, — Справедливо, что безо всякого труда эту чудесную куклу, куклу мечты, из обычного полена случайно выстругал какой-то оборванец?! Разве это справедливо?! Какой-то нищий... шарманщик! Шарманщик?! Подождите-ка... так...


«- Твой отец - Карло! - Карабас Барабас вскочил со стула, взмахнул руками, борода его разлетелась»
А. Толстой

Но это уже какая-то совсем другая история.