1
Жизнь непредсказуема…
На её бесчисленных тропах теряются государства и народы… А о людях и говорить не приходится. Такое бывает и с закадычными друзьями.
Но, случается, и в стоге сена иголку находят.
Идёшь по каким-то делам… И вдруг раз – вот он, хлопает тебя по плечу.
Но об этом чуточку позже.
Владимир, отслужив ратную службу на кораблях сурового Северного моря, ушёл на заслуженный отдых. Красоты Заполярья его никогда не прельщали. Но ностальгия по родным местам основательно не давала покоя. Семья, поразмыслив о сущности бытия, продала жильё, распрощалась с серым северным пейзажем и переехала жить в родную Пензенскую область. Огромный дом, доставшийся в наследство после смерти родителей, с громадным приусадебным участком и земельными угодьями, встретил семью отставного офицера по-доброму. И зажили Пономаренко просто припеваючи.
У Владимира к работе была просто мёртвая хватка. И решил он себя попробовать в фермерском деле. Земля была, кое-какая техника от отца осталась да прикупил кое-что. Дело и пошло. И хорошо пошло! Вскоре он стал очень преуспевающим фермером, хотя для этого приходилось трудиться в поте лица. Дни и ночи. Но это нисколько не удручало, а даже наоборот. Трудового человека всегда почитают. А чего не уважать, коль и сам работает, и о других не забывает.
2
В последнее воскресенье июля, как раз в День Военно-морского флота, в соседнем городке, родине лучшего друга, с которым они вместе шесть лет утюжили морские просторы и с которым не виделись много лет, проводилась республиканская выставка отечественной сельхозтехники. И что хорошо – почти рядом с домом, без малого пятьдесят километров. Владимир такие мероприятия не пропускал. Можно и купить что-то дешевле, и с производителями договориться.
Жена ехать отказалась. Ну чего без толку толкаться среди железок и мужиков? Вот если бы одежду привезли или посуду – было бы совсем другое дело.
Встав пораньше, Владимир объехал своё хозяйство, дал нужные распоряжения и покатил домой.
Основательно позавтракав, он принял душ, переоделся во всё светлое, сел в недавно купленный красный Nissan и через полчаса был на месте.
Огромное поле было наводнено техникой и народом. Многие знали друг друга не только в лицо. И как не знать, если одну землю пашешь.
Владимир приценился к комбайну. К осени бы купить надо. И трактор лишний не помешает. Потом его сильно заинтересовал ангар-свинарник. А чего бы и нет? Пора расширяться. И главное – есть где поставить. Корма свои, почему не взять?! Мясо – дело прибыльное. Со временем можно и коровок завести.
Походил, пощупал, послушал рекламодателей и реальных производителей да и купил. И со строителями договорился. Через пару недель начнут. И даже заказал поросят у знакомого фермера из-под Воронежа.
– Кто это у нас такой предприимчивый? – раздалось сзади. – А мне говорят: «Владимир Андреевич Пономаренко. Фермер местный. Хозяйство ведёт – дай Бог каждому, несмотря на то, что всю жизнь на флоте прослужил!» Дай, думаю, подойду, поздороваюсь. Авось не прогонит. «Проведите, проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека», – захрипел мужчина голосом Высоцкого и дико захохотал.
Владимир резко повернулся и ахнул. Перед ним, тоже в светлых брюках и бежевой футболке, стоял Славка Соколов, повзрослевший, но такой же стройный.
– Славка, чертяка, ты откуда здесь взялся? Вот это сюрприз! С праздником тебя!
Они бросились друг другу в объятия.
– И тебя, Володя, с Днём Военно-морского флота!
– Ёлки! Сколько лет прошло… Как я рад! – Владимир обхватил Вячеслава руками и закружил.
– Вовка, дурак, задавишь! Пусти, слон!
– Слава, рассказывай, что ты здесь делаешь? И вообще, где ты? Откуда?
– Чтобы тебе сразу стало ясно и больше к этому вопросу никогда не возвращаться, отвечаю на последний вопрос. Осмотрись вокруг себя.
Владимир завертел головой.
– И что?
– Ты людей наблюдаешь?
– Да. И какое это имеет отношение к моим вопросам?
– Так они все, включая и нас с тобой, буквально из одного места вышли. Понял, салага? – Соколов засмеялся.
– Узнаю! А дальше?
– Опять попрошу тебя оглядеться. Только теперь на людей внимания не обращай. Что видишь? Пойдёмте, Владимир Андреевич, не стойте истуканом на месте.
– Тракторы, сеялки, веялки… И что?
– О! – Вячеслав поднял палец. – В наблюдательности вам никак не отказать!
– Не берут тебя годы. Как был шалопаем, так им и остался. Так держать!
– Какие мы важные, – закачал он головой. – Запомни и в почёте склони голову. Я организатор и хозяин этой выставки.
– Ого!
– Вот тебе и «ого». Говори, только быстрее, что тебе из всего этого нужно. Умоляю, только всё не забирай. Лишь то, что нужно позарез, а то я знаю твои загребущие ручонки. А через неделю мы закрываемся, приедешь и заберёшь оставшееся. Говори быстро! Нас шашлык с коньяком ждут.
– Крут! Пошли. Вот, вот и вот, – ткнул пальцем Владимир на комбайн, трактор и плуг, плутовато взглянув Вячеславу в глаза.
– Хорошо, – спокойно ответил тот и что-то записал в блокнот.
– Григорий Николаевич, – позвал он представительного мужчину. – Возьмите, – протянул он бумагу, – пометьте, что это не продаётся, но договоры на них заключать.
– Хорошо, Вячеслав Михайлович. Просили передать, что стол накрыт.
– Оперативно! Спасибо. Уже идём.
– Слава, я сегодня за рулём. Пить не буду. Сейчас позвоню домой, чтобы жена приготовила всё и ждала нас.
– Эко, какой ты запуганный стал! Не пойдёшь? Не надо. Езжай. Но отсюда ничего на шару не получишь. Я эти пятьдесят километров с закрытыми глазами проеду, а ты…
– Там пост ГИБДД поставили.
– Ментов испугался, моряк? Вова, извини, но я сегодня ночью в столицу улетаю. Приеду лишь на закрытие. Вот тогда, ты на тракторе, я на комбайне, и поедем к тебе. А сегодня, увы… Сегодня ты у меня в гостях. И без разговоров. Пошли. Шашлык стынет.
– Ты из меня, законопослушного гражданина, делаешь преступника. И я этому почти не противлюсь. Пошли уже!
Они, обнявшись, не спеша пошли к палатке, где было специально отгороженное место для дорогих гостей.
3
– Давай, Володя, выпьем за встречу. И за праздник. Именно этот день приготовил нам с тобой такой сюрприз. Сколько лет не виделись!.. Ужас!.. И надо же было… И где?.. Я в шоке!.. – они чокнулись и выпили.
Мягкий и сочный шашлык только дразнил их аппетит.
– Володя, ещё по одной – и начнём вечер воспоминаний, – командовал Вячеслав.
– После высших специальных классов ВМФ в Питере мы с тобой и расстались. Ты поехал на Восток, а уж я потом на Север.
Вячеслав зашёлся лающим смехом.
– Ты чего?
– Вспомнил, как по приезду на классы, я же на год раньше тебя поступил, нас построили на плацу и начальник строевой части решил с нами познакомиться. У вас, наверное, тоже так было… Помнишь, как стояли? Сначала старшие офицеры, а потом уже мы, младшие. Я как раз по своему росту начинал эту шеренгу и стоял рядом с капитаном третьего ранга. Подходит этот начальник, капитан первого ранга, пристально смотрит в глаза, а ты должен ему представиться. Да, помнишь ты всё…Так вот, подходит он к этому офицеру, а тот серьёзно ему заявляет: «Зовите меня, товарищ капитан первого ранга, Олег». Тот чуть от такой борзости не подпрыгнул. «Я фамилию вашу хочу услышать!» – побагровел начальник. «Любимый», – нежно говорит капитан третьего ранга. «Что? Ваше удостоверение личности!» Тот подаёт. Начальник строевой части открывает, читает, крякает и отдаёт ему документ. «Молодец, Олег! Далеко пойдёшь!» Строй от хохота чуть на колени не упал, – снова засмеялся Слава. – Извини, Володя. Слушаю тебя.
– На Севере определили на должность командира ракетно-артиллерийской боевой части, через три года назначили старшим помощником, уже на другом корабле. От академии и должности командира отказался. В звании капитана второго ранга уволился. В Мурманске дали трёхкомнатную квартиру. Через три года решили с Люсей вернуться на родину, в нашу Пензенскую область. В Мурманске квартиру продали и купили в Воронеже дочери хороший дом. Она технолог на заводе. А сын Лёшка, ты его должен помнить, в Питере. Закончил экономический. Очень сильно раскрутился… Имеет сеть магазинов и ресторанов. Ну а я фермерствую. Спасибо отцу, Царствие ему небесное, технику оставил, земли сто двадцать пять гектар… И в аренду люди почти столько же дали. Короче, кручусь по полной. Посёлок немного поднял. Асфальт, Дом культуры, деревья посадил, свет на улицах горит и по мелочам ещё кое-что. Человек должен память добрую после себя оставить. Ненавижу однодневной жизни.
– Молодец, Вовка! Уважаю! После выставки кое-что ещё тебе дам. Помочь другу – святое дело! А потом ты покажешь мне своё хозяйство. Будем делать его образцово-показательным. Делегации станем к тебе возить… Пусть учатся, как надо хозяйство вести.
– Слава, зачем? Не люблю я показуху.
– Молчи и слушай. На Тихоокеанском флоте я попал сразу в штаб дивизии надводных кораблей. Когда начались в стране крутые перемены – уволился. С Мариной мы ещё в Севастополе развелись. Это ты знаешь. Она там и осталась жить. Сын окончил Одесскую мореходку. Ходит штурманом на сухогрузе. Жениться не хочет. Говорит, что и без этого всего хватает. Я, если честно, второй раз очень удачно женился. Жена – дочь одного босса в правительстве. Заочно закончил сельскохозяйственную академию. Работаю в Министерстве сельского хозяйства.
– Ничего себе! Разрешите ослабить заднюю ногу.
– Отставить! Не напрягаемся. Дышим ровно и легко. И ни в коем разе не завидуем. Всё равно на небе на всех звёзд не хватает. Лучше давай, Вова, поднимем третью – за тех, кто в море! Пусть им служится легко и не сильно качает! Честно сказать, если бы жизнь начать сначала, я, наверное, не пошёл бы этим путём. Хотя?.. Не было бы флота, не было бы и меня сейчас такого. Давай, друг… Очень рад тебя видеть!
Так они сидели, погружённые в свою далёкую молодость, овеянную штормами и опалённую знойными ветрами. И время шло вспять. И глаза горели прежним огнём. И сердце выстукивало ритм далёкого флотского горна.
– Слава, а помнишь, доктор у нас на корабле был? Уникальная личность! Не мог спокойно на мир смотреть. Вечно его тянуло куда-то вляпаться. Если честно, фамилию забыл. В кают-компании за столом все любили поговорить с ним. А он выдавал такое, что от смеха можно было и со стула свалиться. Как-то командир, чтобы занять себя между первым и вторым, спрашивает начмеда: «Доктор, какие по вашим каналам новости?» «Сокращение штатов на десять процентов намечается, товарищ командир», – отвечает он, не отрываясь от тарелки. «Где, у кого?» – заинтересованно и в то же время растерянно спрашивает командир. «А вы не слышали? Техас, Алабама, Мичиган и ещё парочку. Названия запамятовал». «Что ты несёшь? Какая Алабама? Ты не пьяный? Откуда такие сведения?» «Хайкин во сне бредил. Он же у нас разведчик… Я думал, правда». Офицеры от хохота просто легли в тарелки. Ты в это время, по-моему, в отпуске был. Командир, как всегда, шутки не понял и старпому: «Александр Николаевич! У меня складывается впечатление, что офицеры, да и личный состав тоже, стали отвыкать от воинской службы. Спланируйте на субботу строевые занятия. Пусть немного мозги растрясут. А то у некоторых и помешательство может наступить».
– Ой, подожди, я тоже вспомнил, – засмеялся Вячеслав. – Кому же был задан вопрос? Кажется, тоже доктору. Короче, командир спрашивает его: «Жена пишет?» «Конечно». «А вы ей?» «Только сегодня написал». «О чём, если не секрет?» «Нет. От вас секретов не имею. Написал, чтобы, идя по улице, смотрела только на асфальт». «Зачем?» – удивляется командир. «Потому, как приду с боевой службы, смотреть будет преимущественно на потолок». Штурман так засмеялся, что даже громко пукнул. Лицо командира налилось багрянцем, а они, помнишь, сидели рядом. Он молча встал и вышел из кают-компании. За ним последовал штурман, такого же цвета, утопив нижнюю челюсть в глотку.
– Помню. Это точно было с начмедом. Когда командир вышел, старпом, вспомнив всех родственников доктора, сказал, что зашьёт ему рот. В ответ тот изрёк, что теперь перед приёмом пищи, в целях безопасности, штурману будет вставлять газоотводную трубку. Хочу отметить, что наш доктор был молодец! Сколько в море операций сделал!.. На все руки мастер. Всё умел: зубы рвать, вывихи вправлять, животы резать и даже гонорею лечить. Вот у меня тоже был случай. Как-то пошли мы с товарищем во Владивостоке в ресторан. Зачем моряк идёт туда? Чтобы найти для себя утеху на ночь. Господи, кому я это объясняю? Ты и без меня всё прекрасно знаешь. Вышел оттуда, разумеется, с дамой. Представь: высокая, потрясающе красивая и в то же время удивительно глупая блондинка… Я, Володя, вывел для себя аксиому: чем красивее женщина, тем она глупее. Ты запоминай, когда я говорю, а лучше записывай, чтоб не забыть.
– Тоже мне доморощенный философ…
– Слушай дальше. Тишина, тепло… Идём не спеша по Корабельной набережной. Говорить не хочется. Одна мысль – скорее бы прийти к ней домой. У причала стоит парусник. Откуда он взялся, до сих пор не знаю. Она меня спрашивает: «Славик, а зачем у него такая высокая мачта?» «Вообще-то, – отвечаю я ей, – это является государственной тайной. Но за поцелуй я могу тебе её открыть». Она как будто ждала этого. Так впилась в мои губы своим пылающим ртом, что я чуть не задохнулся. Утолив первые симптомы начинающейся жажды нахлынувшей любви, она прошептала: «Так зачем ему мачта?» «Когда у него в море заканчивается бензин, моряки используют её как шест, отталкиваясь от дна». «Здорово! А кто это придумал?». «Были такие братья, по фамилии Черепановы. Они, когда кончалась топка в паровозе, тоже толкали его мачтой. А моряки украли у них это изобретение и приспособили подобное на яхтах». «Ой, как интересно! И откуда ты всё знаешь? Давай ещё поцелуемся!» Жанна Васильевна! – вдруг крикнул он.
Бесшумно возникла опрятно одетая в белоснежный халат женщина, лет сорока – сорока пяти.
– Голубушка, вы иногда заглядывайте к нам. А то сидим здесь всеми забытые и заброшенные.
– Извините, Вячеслав Михайлович. Я не хотела вам мешать.
– Перекройте стол.
– Что, скажите, принести?
– Не знаю, как Владимир Андреевич, а я бы окрошки сейчас поел. Несите две порции! А остальное – в том же духе. И рыбки красненькой…
– Подождите, пожалуйста, несколько минут, – и она так же бесшумно исчезла.
Друзья сидели долго, вспоминая своё флотское былое, настоящее и строя планы на будущее. Наступила ночь. Тревожась, несколько раз звонила жена Владимира. Но теперь сдвинуть его с места было невозможно.
Около полуночи сильно пьяные и безмерно счастливые друзья стали прощаться.
– Володенька, через три с половиной часа я взлетаю. Ехать до аэропорта часа два. Ну и там… Встречаемся через неделю здесь, а потом едем дня на три к тебе. Не забудь захватить с собой водителей. И звони. О! Пришла гениальная мысль. Новый год встречаем на Красной площади! Как тебе такое предложение?
– Гениально! Принимается, – Пономаренко сильно качнуло.
– Дружище, а вы набрались, однако. Мы тебя сопроводим до поворота, а уж там сам, аккуратненько. Смотри, за рулём не усни. Жанна Васильевна, принесите ему пару бутылочек «Нарзана». Держи, брат! В пути незаменимая вещь. С полицией не бузи. Давай, Вова, обнимемся – и в путь-дорожку.
3
Доехав до развилки, друзья вновь обменялись рукопожатием и выпили «на коня».
Владимир неспешно продолжил свой путь.
Дорога была пуста. Изредка попадались машины, и те ехали в том же направлении.
Перед поворотом он остановился, вышел из машины и жадно выпил воду. Теперь надо было аккуратненько миновать пост ГИБДД и оживлённый перекрёсток, а там три километра – и дом. Дежурили здесь всегда городские. Откуда им знать почти знаменитого человека этих мест? Эх, если бы свои…
Владимир включил первую скорость и, управляя рулём через открытое окно, медленно пошёл рядом с еле ползущей, как черепаха, машиной.
Из будки вышел капитан, представился, потребовал у Владимира документы.
– Что произошло? – спросил он.
– Что-то с мотором… Завтра разберёмся, – выдохнул потный Владимир в сторону капитана.
– О-о-о-о… Так мы пьяны… Ещё и за рулём. Будем составлять протокольчик! Машину катим к стояночке.
– Да, пьян. И что? Я еду? Я машину толкаю. Какой протокол?
– Действительно. И не придерёшься. Откуда путь держим?
Владимир назвал ближайшее село. Он чувствовал, что начинает трезветь.
– На дне рождения у кума был. Думал, заночую. Позвонила жена. Коровка растелилась. Просила срочно приехать. А машина, вот... – и он пнул ногой колесо.
– Далеко ещё?..
– Три километра…
– Если не спешить, к утру успеешь, – засмеялся капитан. – Может, у нас оставишь машину, а сам пешком?.. Завтра заберёшь.
– Не могу. На неделю уезжаю в Пензу. Кого я сейчас найду, кому доверенность напишу?.. А тягач придёт, вы что, её отдадите без меня?
– Трезво мыслишь. Ну, давай, толкай дальше, – капитан пошёл в домик.
– Спасибо.
Владимир продолжил свой нелёгкий путь.
«Фу, пронесло! – радостно подумал он. – Сейчас через пару сотен метров поворот… И поминай как звали! – он облегчённо закурил.
До спасительного зигзага удачи оставалось метров десять, когда позади послышался рокот мотоцикла.
«Кто-то едет. Может, наши? – обрадованно повернулся Пономаренко и ахнул, – сзади его догонял милиционер, – Блин… Вот это непруха…» – он выругался.
– Ну что, джигит, не уморился ещё? Начальник послал сопроводить тебя. Машина крутая, дураков в наше время хватает… Короче, я выделен для охраны. Но сам понимаешь, такие вещи бесплатно не делаются. Бензин, амортизация…
– Сколько? – Владимир закурил, протянул пачку сержанту.
– Пять тысяч, – не моргнув глазом произнёс тот.
– Даю десять, но еду сам.
Сержант ненадолго задумался. Перспектива наживы вскружила голову.
– Двенадцать.
– Не возражаю. Держи! – Владимир достал кошелёк и отсчитал деньги.
– Только я до дома сопровождать буду.
– Решение мудрое и самое главное – правильное.
Через двадцать минут они подъезжали к Володиному двору. Сержант посигналил, развернулся и поехал обратно, а Владимир, оставив машину на улице, забрался на сеновал и, упав в пьянящий настой сена, мертвецки уснул.
Сегодняшний день для него был богат непредвиденными обстоятельствами, радостными и не очень. Эта последняя мысль озарила его лицо лучезарной улыбкой.