А это то, что нам показал великий французский живописец Эжен Делакруя.
В центре картины - женщина. Она символизирует свободу. А как же иначе. Все, буквально все революции, которые знает история, свершались во имя свободы. ВСЕ! И никак иначе. На голове у неё — фригийский колпак. Значит патриотка! В одной руке она держит ружьё. Почему? Как почему? Мы же все знаем, что каждая революция чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться. Грудь её обнажена. Почему? Прошу не смеяться. Обнаженная грудь символизирует самоотверженность французов того времени, которые с «голой грудью» шли на врага. А рядом с ней фигуры. Это рабочий, буржуа, подросток.Они символизируют единство французского народа во время июльской революции. Человек в цилиндре - это сам художник Делакруа. И попробуйте сказать французам, что это был переворот.
У нас в октябре 1917 год был переворот. А по мне, как ни назови - революция, переворот, восстание и даже бунт - всё одно! Как не назови, - это более–менее успешная или неуспешная попытка перемены общественного строя, перемены нашего общего движения во времени. Классики уже рассказали, когда эта попытка осуществляется. Всему есть причина. Низы не хотят, верхи - не могут. И никакой эротики. Вдруг и ни с того ни сего и прыщ не вскочет.
Но я не об этом. Я о том, что у любого общественного движения есть, так называемые, движущие силы. А ещё есть и вожаки, вожди, предводители. Без них никак. Иначе это не движение, а толкучка. Вот в одной психиатрической больнице не было настоящих буйных, и ничего не состоялось при общем недовольстве пациентов клиники. Это данность.
мне хочется сказать о главном. У каждого движения, у каждой революции должна быть идея. То есть то, во имя чего совершается революция. Ну надо же знать, во имя чего идти на баррикады. Без идеи нельзя.
Кое-кто не любят большевиков. А нас уже приучили к мысли, что большевики были плохими ребятами. Очень плохими.
Ну, хорошо. Пусть плохие. Но мне интересно, а с чем же пришли эти ребята. Какая у них была идея? Надо же разобраться. А идея у них была очень простая. И вечная. Они захотели, наконец, установить на Земле царствие справедливости. То есть? они хотели воплотить в жизнь идею, прописанную, как ни странно, в Библии. Кодекс коммуниста- это те же библейские заповеди. Даже самый Главный нам об этом сказал. А мы его уважаем.
Эта идея о царствии справедливости появилась тогда, когда человек стал ощущать себя впервые таковым. То есть тогда, когда он понял, что в нём есть ещё и душа. И когда он стал задавать себе простой и неизбежный вопрос, почему люди разделены. Так несправедливо. Откуда это зло. И почему люди страдают от этого зла. Мы же, в отличие от животного наделены ещё и сознанием. А раз так, поняв причину этого зла, мы можем его устранить.
Ну стали появляться разные предложения. Предложения от очень не глупых людей. Людей предлагавших разные теории борьбы со злом. А главное, предлагавших разные модели общества, в котором все должны быть счастливы. Много было теорий и предложений. Из самых крупных - от Томмазо Компанеллла с его «Городом Солнца» до Карла Маркса с его «Капиталом». У всех были свои предложения. У последнего целая научная теория, которую я студентом в далёкие времена, как и многие из нас изучал в институте, носившего славное имя Мориса Тореза. Это был «Курс научного коммунизма».
Итак, зло было, зло, разделяющее людей. Как с ним быть. Надо что-то делать. И была написана книга, которая так и называлась «Что делать?» Кстати, написал её автор, находясь в тюрьме Петропавловской крепости, а потом получивший несколько лет каторги. Вот как рождаются и продвигаются новые идеи.
А Достоевский? Давайте вспомним один из эпизодов его последнего романа. В кабаке беседуют двое. Два брата. Иван и Алёша. Алеша, напомню, послушник, который ожидает постриг в надежде стать монахом. То есть, натура кроткая и богобоязненная.
И вот брат Иван ему рассказывает историю о том, как однажды барин – самодур наказал маленького мальчика. Наказал за то, что тот камешком перебил ногу любимой борзой барина. Нечаянно. И тот отдал этого мальчика раздетого до нага на растерзание целой своре собачин. На глазах его матери. И потом брат Иван спрашивает брата Алёшу, так что же надо сделать с этим барином. И богобоязненный Алёша – будущий монах – с чувством и дрожанием в голосе выпалил: Расстрелять. Барин в его глазах был воплощением зла. А со злом только и нужно так поступать.
Я к чему это? К тому, что в октябре 1917 года к власти пришли люди далёкие от теории непротивления злу насилием. Нет, считали они. Зло так просто не отступится.
Вот икона Георгия Победоносца. Одна из самых популярных у нас. Да и на Западе тоже. Георгий поражает Змия своим копиём. И иначе с ним никак нельзя. С этим воплощением зла.
Но вот и стали «плохие ребята» с 17 года это зло устранять. Правда, начали с того, что отменили смертную казнь. Ну а потом логика развития революции привела их к террору. Неизбежно. Напомним, кстати, что практика государственного террора родилась вовсе не у нас. У французов родилась. И что же? День начала Революции во Франции кто-то называет сегодня у них зловредным переворотом, принесшим одни несчастья? Да ни боже мой!
14 июля 1989 года я был во Франции. В Париже. В том году во Франции отмечали и праздновали 200-летие французской Великой Революции. На государственном уровне. Парад военный на Елисейских полях. Море трехцветных флагов-символов и Франции, и самой революции. Митинги и шествия. День, разумеется, выходной и праздничный. А сколько приглашённых гостей. Речи и тосты. А сколько самых разных сувениров.К случаю и я себе тоже кое-что прикупил – такие три фарфоровые плоские тарелки с с картинками времён революции. Они стоят у меня в серванте за стеклом. А какой фейерверк вечером в Париже. Всё небо в огнях. Сплошная радость и гордость на лицах французов. И концерты и песни. И чаще всего бессмертная Марсельеза. И никто не вспоминает про горы отрубленных голов.
Это во Франции. А у нас? Как отметили событие ещё большего мирового масштаба и значимости у нас? Мы все были этому свидетелями. Добавим к этому, что как раз накануне по этому поводу воздвигли на углу проспекта Сахарова и Садовой стену Скорби. А у меня вопрос. Почему французы не возведут подобную стену на площади Согласия, которая видела столько отрубленных чудо-машиной голов. Включая головы королевской четы. Почему к ним не пришла такая чудная идея в голову?
*****
И тут я задаю себе ещё один вопрос. Самый главный. Подумаем вместе. Если теория и идея о создании царствия справедливости оказалась ложной, если всю эту теория обозвали утопией, то получается так, что противоположная идея должна быть объявлена, как единственно правильной. Вдумайтесь только в это.
Справедливость между людьми – это утопия. А несправедливость это не утопия. И следуя этому утверждению, мы должны прекратить все наши потуги и устремления к справедливости как ненужные, вредные и утопические. Социальная справедливость – это вещь вредная и недостижимая. Никаких революций. Будем эволюционировать. Только куда? Капитализм по своей природе – это несправедливость. И иным он и быть не может. Коммунизм со всеми его плохими ребятами – это плохо. А вот неравенство и несправедливость – это хорошо. Вот к какой мысли мы неизбежно придем. И никак иначе. Снимем с наших знамён лозунги о Братстве, Равенстве, Справедливости. Лицемерие и фарисейство всё это. Социальный дарвинизм – вот наш жизнеутверждающий лозунг. Скучно и грустно жить на этом свете господа.