Истории совершенно мелкие. Количеством – две.
Мельче не бывает. Даже писать об этом тошно. Неловко. Но мы попробуем.
Про рыбаков и наживку из дождевых червей. Кто не знает, червяки – это наживка такая. Для рыбы. Самая лучшая.
Про рыбалку мы уже много чего понаписали. Не один раз. Как эта страсть охватывает человека. И у него начинается такая мягкая душевная болезнь. Безобидная для окружающих. От нее только женам достается. И они ворчат. Ну, да бог с ними.
От этой болезни человек ну просто теряет голову. Его манит на реку. На озеро. Пруд. Кто на краю земли живет – на море.
В основном, эта болезнь по наследству передается. Как нам лично, к примеру. Правда, мы не сильно этим делом сейчас болеем. Раньше – да, крутило нас будь здоров. А сейчас некогда. Другими делами интересуемся. Тяжелы на подъем становимся. От сырости подальше стараемся держаться. Поближе к теплу.
А которые полновесные рыбаки, болеют примерно так. Вот вам быль.
Представьте себе картину.
Летнее утро. Июнь. В нашем городишке. Ночью дождик прошел. А сейчас солнышко всходит. Оно у нас поздно здесь всходит. На востоке, впритык к Енисею, гора. Повыше всяких там небоскребов. В несколько раз. Вертикально стоит. Скалы сияют. Серым цветом.
Так что на восходе у нас народ уже вовсю бежит по своим делам. Не то, что в соседних степных городках, где восход назначен на пять часов утра. Где все на восходе спят еще.
И по тротуару идет один наш знакомый. А мы за ним поодаль. Тоже шагаем. Не торопимся. Мы вообще долго просыпаемся и в быстрый ритм входим не сразу. К обеду. А пока бредем себе. Думаем:
- Какая красота. Вокруг все зеленое. Лето. Деревьев у нас тут – пруд пруди. Все растут и конкурируют друг с другом. Тянутся вверх. Трава – как те джунгли. Сочная. Прет во все стороны. Дождей тут у нас хватает. А чего это тот человек нагибается непрерывно и что-то подбирает с тротуара и бросает в сторону?
Мы сначала за ним лениво наблюдаем. А он все нагибается. Все бросает чего-то. В траву.
И нас начинает распирать. Любопытство. Мы прибавляем ходу по бетонному тротуару. И догоняем этого субъекта. Со спины. Узнаем одного нашего знакомца. Здороваемся и спрашиваем:
- Чего, мол, ты это делаешь?
Он краснеет и стеснительно отвечает:
- Поскольку моя рыбацкая душа не может видеть этой природной аномалии, то я кидаю червяков в траву. Чтобы они жили. Поскольку это наживка. А они дурни после дождя прут на бетон на солнышко. И их топчут пешеходы. Клюют птицы. А мне их жалко. Я понимаю – смешно. Глупо. Но рыбацкая душа берет свое. Наживка гибнет. Хорошо, что мало народу видит меня на этом пустынном тротуаре…
И он разводит руками. Таким гуманистическим методом:
- Понимаю, что взрослый человек и все такое прочее. Пойми меня как рыбак рыбака. Душа горит.
И мы его беспечно понимаем.
Дальше идем вместе. И, чтобы стереть его растерянность – рассказываем ему еще одну историю про этих насекомых. Из нашей личной жизни. Чтобы он знал, что он не одинок по линии червяков. Пусть знает, что мы с ним два сапога пара. И ему станет легче.
Хотя мы не знаем точно, кто червяки по своему происхождению. Насекомые или они из другого отряда. Но это неважно.
Вот мы ему начинаем рассказ:
- Дело на учебе было. В Москве. Мы там учились заочно. Как-то весной, в марте – сдали сессию. И рысью – за авиабилетом. Скорее домой. Отдыхать от столицы. Мы в ней задыхались как рыба на берегу. Скулили по ночам. Горы мерещились. Енисей. Опять же – личные дети, как они там без отца. Поэтому мы досрочно сдали сессию и вот бежим за билетом через соседний парк. В кассу Аэрофлота. Надеясь прямо сегодня вечерним рейсом отбыть на родину. Мы бежим и ничего не видим. Торопимся.
Счастье улыбается нам. В виде билета на сегодняшний вечерний рейс. Симпатичная кассир нам его оформляет. Мы протягиваем ей деньги и улыбаемся этой милашке. Мир прекрасен и все такое прочее.
Обратно бредем медленно. Смотрим на эту раннюю московскую весну. Вдруг видим – по тротуару важно ползают дождевые московские червяки. Они в теплый день тоже погреться вылезли. Из холодной еще земли.
И мы думаем:
- Прилетим домой. Первым делом на природу, на подледную рыбалку. Лед у нас в эту пору крепкий еще. А тут наживка ползает. У нас где ее найдешь? Все еще в снегу. Пожалуй, наберу-ка я баночку этих московских дармовых гостинцев для рыбы. И буду как король над лункой сидеть, тягать рыбку за рыбкой…
А вокруг – чистота московская. Никаких консервных банок. Ни пакетов.
Дворники славно работают.
Украдкой в попутную урну заглядываем – тоже пусто.
Тогда собираем червей прямо в кулак. Сжали его, чтобы ни одной щелочки не было. И толкаем их туда. Десятка три натолкали. Больше не помещается. Жаль.
И идем с этим сжатым кулаком. Чуть хватку ослабишь – они лезут между пальцами. Противные такие, скользкие. Не хотят в далекую Сибирь лететь. Тем более, на самолете. Всякое может быть.
Донесли добычу до общежития. Нашли там пакетик. Бережно их туда высыпали, чтобы они отдышались.
Друзья по комнате ржут. Уважительно. С пониманием. Наслышаны про сибирскую рыбалку.
Дальше – в баночку их. Чтобы грузчики в аэропорту их не помяли.
После этого помыли руки с мылом.
Попили чайку. Простились с товарищами по учебе. И поехали в аэропорт.
А на следующий день уже цепляли этих московских насекомых на крючок.
Славно порыбачили.