Челнок снял серую ветровку, повесил. Он опасливо озирался, придумывая, как себя вести. Задергался глаз.
- Присядьте. - Шапиро указал на стулья вдоль стены, с металлическими ножками и черным кожзаменителем.
- Да я ненадолго. Только коробочку забрать. Мы ж вам проплатили по безналу. - Толстяк остался стоять.
Директор положил на стол прозрачную коробку из плотной пластмассы с красными защелками. Сашка сделал шаг навстречу заказанному товару, но еврей остановил вопросом:
- Вы же понимаете, господин Мосальский, что вы - шантажист?
- Почему? - Толстяк развел руками. Чужой город, разборка могла перерасти в крупные осложнения. Закопают в близлежащем леске, и пойди, найди.
- Потому что требуете от нас невозможного! Хотите все приобрести по дешевке. Угрожаете использовать продукцию конкурентов. Разве так можно?
Сашка потупился. Хотелось сказать: «Ты ж продаешь дешевку, зачем нагнетать?», но опаска и бродившее пиво двинуло в сторону дипломатии.
- Обычный торг. Ничего особенного. Вы ж монополисты, могли бы дать хорошую скидку, а вы наоборот.
- Не хотите - не покупайте.
- Но клиенты спрашивают именно ваши приманки...
- Вот именно!
- А сейчас правительство нам устроило очередной кризис. Люди на еде экономят, а если и покупают, то самое дешевое. А вы цены задираете. Нет, чтобы пойти навстречу мелким предпринимателям, вроде нас. Вот какую наценку я должен сделать?
- Это вы сами решайте.
- При тех ценах, что есть на рынке, процентов десять-пятнадцать. А на других производителях я зарабатываю по сто.
Шапиро поскоблил нос, покорчил недовольные гримасы, поцокал языком.
- Будем считать, господин Мосальский, вы меня убедили.
- Значит, в следующий раз я могу рассчитывать на скидку?
- Нет.
Толстяк вышел из магазина. Тяжелый осадок саднил душу. Готовился к худшему, но обошлось без мордобоя.
Зачем распекал? В чем убедил? Ладно. Один из многих неприятных эпизодов в жизни. Посмотрим, как будут разбирать твою продукцию. Может и связываться не стоит.
Сашка срочно залил гнет пивным хмелем, и жизнь обрела краски. Он вернулся к проверенным партнерам, за компанию раздавил пузырек, благо конец рабочего дня, забрал сумки. К восьми вечера снова нарисовался у Павелецкого вокзала. Обойдя попрошаек, разводил и цыган с рожей уверенного москвича, предприниматель подошел к «чартеру» в Город.
Земляки помогли загрузить поклажу в багажное отделение, самого в кресло. Мосальский забылся до обратной конечной. Он любил проводить время под парами, во сне, а если повезет, сексе. Жил, как большинство людей, - день прошел и ладно.
Китайские приманки разобрали в первую же неделю. Толстяк хотел парочку оставить себе, опробовать, но лучше деньги в кармане, чем железки на прилавке. Бизнес-жилка победила романтика-рыбака, правда, на время.
Душа потянула на Волгу, синоптики предрекали ухудшение погоды, нужно срочно закрывать сезон. Он звал с собой Белугина, но тот не смог вырваться с работы. Компанию составил Костик - работник Сашки, двадцатилетний рыбачок, белобрысый, всегда хохочущий над шутками хозяина, компанейский парнишка с ПТУшным образованием.
Багажник и задние сидения Great Wall загрузили под завязку прикормкой, ведрами, червями - дефицитом на волжских берегах. Выехали засветло, когда близлежащий лес будоражил кровь уханьем невидимых зверей.
С утра дорога чиста, знающие автомобилисты проскакивали шустро, фуры еще не вышли на тропу заработков. К десяти часам Мосальский за рулем зевал, мучаясь с легкого похмелья, напарник досыпал прерванный сон. Радио бубнило шумами, теряя связь с Городом.
Федеральную трассу М4 «Дон» заметно расширили и улучшили, но как только свернули на Волгоград, загромыхала старая бетонка и продавленный в колею асфальт. Единственный плюс - машин стало еще меньше.
Пока Костик спал, толстяк успел ополовинить бутылку пива - похмелье отпустило. К обеду рыбаки сбросили сонливость. Мимо пролетали поля, проселки, вдольдорожные столбы. Ловили на приемнике местные радиоволны, но в отрыве от больших городов антенна брала слабо, развлекались беседой.
- Кризис, - вздохнул Сашка. - У нас каждый год кризис. А чего власти чесаться? У них-то всегда доходы растут. Посмотри декларации, а сколько скрытых поступлений... Начнут снижаться, придумают новый способ, как половчее остричь народ, точно баранов. То на капремонт в общий котел, чтоб сподручней воровать, то «Платон», будто грузоперевозчики разрушают дороги. А они, как были гнилые, так и остались. Вон, яма на яме. А если сделают хорошие на бюджетные деньги, так еще и заставят платить. Себе на карман.
- А что, в Америке не так? - поддержал разговор сосед, подпавший под патриотическую эйфорию телевизора.
- Так. Но есть один маленький нюанс: у них - у кого деньги, у того и власть. А у нас - у кого власть, у того и деньги. - Мосальский дыхнул алкогольными парами. - Так что, Костя, хочешь быть богатым, иди в чиновники или депутаты.
- Я б пошел, кто б меня взял?
- Это верно. Туда берут только своих, проверенных казнокрадов. А ты воровать не умеешь.
- Я б научился. - Напарник рассмеялся.
- Много таких желающих. А ты когда-нибудь видел объявления от бюджетных учреждений, мол, требуются на работу чиновники?
- Да я их особо не смотрю. - Сосед интуитивно угадал о проверке на лояльность.
- Вот то-то же. Разводят нас, как лохов. Придут перед выборами, поставят детскую площадку, покрасят входную дверь, а то и отделаются более мелкой работой. Мы за них проголосуем, а они это и так должны были сделать. И сделали не за свой счет, а из запланированных средств. А потом еще и компенсируют себе понесенные расходы из бюджета, фондов. Ты за кого пойдешь голосовать?
- Я на выборы, вообще, не хожу.
- Зря. Играешь на руку партии власти. При низкой явке им достаточно собрать открепительные с двух заводов, трех больниц и все - в дамках. Не думай, что твой голос ничего не решает, очень даже решает. Иди и голосуй! Пусть это станет не правом, а почетной обязанностью. Жизнь станет другой. Если нравится существующее положение, - за нынешних, если нет - за кого угодно, только не за них. Придет восемьдесят процентов населения - ничего подтасовать не смогут.
- Тогда пойду за нынешних. Вон терактов давно нет. ФСБ работает.
- Ни хрена оно не работает. Ты думаешь нас могут защитить мальчики на «гелентвагенах» или их папики с домами на Рублевке, женящиеся на «мисс Вселенных»? Нет. Просто Кремль договорился с сильными мира сего. Взамен что-то сдали. Кусочек суверенитета. И, вообще, надо решать проблему, а не создавать видимость, говоря красивые слова. А потом удивляться, почему не выполняют мои «апрельские тезисы»? Значит, самому не особо надо. Если б надо было, заставил бы выполнить, проконтролировал работу. Наконец, уволил и наказал виновных. Вот тебя не устраивает кран, текущий на кухне, ты берешь и делаешь. Сам или вызываешь сантехника, но решаешь. А если он тебя не беспокоит, как жена, которая пилит с утра до вечера, ну и пускай себе течет.
Костик задумался, постукивая по коленке в такт ухабам. Он хотел возразить, но опасался начальнического гнева, отвернулся в окно.
- Ладно, что-то я тебя совсем грузанул. Сейчас приедем, порыбачим, побухаем. Вечерком сходим на деревенский дискач, баб пощупаем.
- У тебя ж жена есть, - усмехнулся напарник. - Красивая.
- Закон жизни: когда что-то имеешь, хочется большего. Когда есть все, хочется другого. Молодой ты еще, не понимаешь.
К вечеру добрались до Волги, нашли местечко на кишащем от рыболовов бережку, поставили палатку. Вечер клонился к ночи. Лодки возвращались к бивакам и на турбазы.
Одинокие чайки оглашали окрестности. Ветер пригибал кустарники и колошил траву. Свежесть от воды мешалась с гаревом рыбацких костров. Раздавив пол-литру водки, парни с устатку завалились на боковую.
Толстяк продрал глаза к обеду, вылез из палатки, широко зевнул. Костик уже поставил донки, таскал карасей с ладошку. По обеим сторонам от облюбованного места виднелись палатки. Рыбаки вели неспешные разговоры, спускали на воду плавсредства. Солнце норовило в зенит.
Позавтракали тушенкой, надули лодку и отплыли на середину реки. Здесь клев пошел веселее. Садки быстро набились белью, лодка усела с боков, к вечеру килограммовых сазанов отпускали. Поймают трофейных за три-четыре кило, отпустят поменьше, освобождая место. Утолив рыбацкий зуд, ребята подумали об утолении телесного. Загорелся костерок, закипела вода в котелке, разделанный сазанчик украсил ушицу. ПТУшник, ловко орудуя ножом, потрошил улов и солил. Пойманные карпы, как селедки, набивали пластиковый бочонок. Иначе рыба протухнет по дороге. Первый день шел на излет.
Вечер. Звезды. Теплынь надвигающейся ночи. Одолевающие комары. Громкие шлепки по лбу и плечам, растекшиеся пятна крови от успевших присосаться. После пары стопарей Мосальский раздобрел, потянуло на ласку.
- Ну что, Костян, поехали, поищем баб?
- Да ну! Я лучше здесь. За палаткой пригляжу.
- Да не бойся, никто ничего не стащит, я сейчас с соседями договорюсь.
Сашка сходил за кусты к троице мужиков, отдыхавших после дневных трудов, попросил приглядеть за скарбом. Рыбацкое братство везде поможет, выручит, без упрашиваний и одолжений. Заодно Мосальский узнал направление ближайшего селения.
Суббота. Ходок надеялся на дискотеку. В предвкушении потирал руки, глазки блестели. Он ездил не столько рыбачить, сколько отдыхать от семьи. Изменяет ли суженая - не волновало, главное - самому удовлетвориться.
Китайский внедорожник рыкнул, рывком тронулся с места, покатил по грунтовке. Через десяток километров показались дома перед большим полем с редкими березами. Деревенька дремала. Лишь в крайнем бараке гремело техно девяностых, на завалинке курила молодежь.
Great Wall остановился у «клуба». Местные занялись изучением незнакомой машины. С годами они станут стариками и будут так же рассматривать любую новость, а потом перетирать меж собой и разносить до околицы, будто сороки. Сейчас пацанва степенно курила, научаясь проявлять показное безразличие. Но от городских заинтересованность не утаишь, как шила в мешке, провинциала видно издалека.
- Рыбаков принимаете? - обратился толстяк к ребятам, поигрывая ключами на пальце.
- Заходи, - лениво ответствовал парнишка призывного возраста.
- Много рыбы натягали?.. А чо без баб?.. Женилку некуда отвести? - Пошли вопросики с подковырками.
- В чужую «Тулу» со своим самоваром не ездят. - Сашка улыбнулся и прошагал внутрь. Следом комплексующий напарник.
Полутьма деревянного помещения. Дискотечный шар, рассыпающий по половицам блестки света. Оглушающая вакханалия давно забытого «бум-бума». Запах прели вприкуску с самогоном. Девчонки, зажигающие в центре. Пацаны, стоящие по стенам, присматривающиеся, выбирающие. Забытый дух простецкого отрыва.
Мосальский огляделся. Девчата, хоть и симпатичные, но еще школьницы. Он положил глаз на черненькую, по виду студентку-первокурсницу. Толстяк глотнул из прихваченной чекушки, протянул товарищу. Костик отказался, прижался к стене, ссутулился. Свингер со стажем зазывал плясать, но белобрысого напарника словно пригвоздили. Он бы сейчас лучше сидел на берегу, удил рыбу или дрых в палатке.
Сашка пристроился в кружок девчат. Вроде приняли, расступились. Кстати, заиграл медляк про семь секунд. На заре женихательства Ольга часто так называла сегодняшнего мужа, зато второй раз дольше. Девчонки грустно побрели отдыхать, некоторых перехватили парни, оторвавшие пятые точки от шероховатости стен. Мосальский предложил черненькой, та положила ручки на плечи партнера.
Он пытался завести беседу, но музыка глушила речь, а она так близко и пахнет малиной. Толстяк под парами не совладал с чувствами, попытался поймать губами сладкие губки. Девушка оттолкнула и резко отскочила от проныры.
- Э-э! - заверещал молодняк, словно только и следивший за парочкой.
В следующее мгновение Сашке отвесили затрещину, схватили за шкирку, поволокли на двор. Костик пытался отбить хозяина, в итоге досталось больше всего. Повалили на деревянный настил, запинали, выволокли вслед дружку. На улице прошлись ногами по почкам.
- Вы чего, парни? - трусливо вопрошал Мосальский с дергающимся глазом. - Мы ж только потанцевать.
Пару кулаков в бок осадили наземь. У толстяка перехватило дыхание, он почувствовал волосок жизни. Жадно ловил воздух ртом. Один глоток и снова жив.
- Эй! Чо тут устроили?! - Ночь пронзил бабий окрик.
- Теть Лид, он к Машке пристает, - оправдались защитники.
- Машка ваша - еще та шалава! Небось, каждый перепробовал. А ну отстаньте от людей!
Сашку напоследок пнули, напутствовали «валить отсюда» и «крутить педали, пока не дали». Молодчики вернулись в «клуб». Мосальский валялся на земле, постанывая от боли, потирая помятые бока. Черноволосая заступница помогла подняться. Сильными руками отряхнула пыль с одежды, пару раз хлопнув по больным местам. Костик в сторонке закусывал кровь из разбитой губы, утирал рукавом.
- Вы чьих будете? - поинтересовалась женщина.
- Да мы на рыбалку приехали. - Толстяк приходил в сознание духа.
- А шо ж сразу по девкам? Своих нет?
Сашка расслышал игривые нотки, пошутил:
- Свои дома на печке сидят, нам бы чужих пощупать.
Женщина рассмеялась.
- Все вы такие. Кобели! Чуть за порог, сразу юбку искать.
- Не-е, в юбке неудобно, лучше без.
Спасительница смеялась и не уходила, точно ждала развития. Глазки поблескивали задорным огоньком.
- Спасибо тебе, добрая душа! - рассыпался в благодарностях Мосальский. - А у вас в деревне еще такой же нет?
- А зачем тебе еще?
- Да не мне, другу.
Женщина оглядела дружка, задумалась.
- А давай выпьем? - предложил толстяк. Полез в карман, но достал только осколки и спиртовую влагу, благо не поранился.
- О-о, бедняги! Даже водку не уберегли, шо ж вы за мужики такие?
- А поехали к нам в палатку? У нас там много. - Сашка приобнял с опаской, но вроде поддалась. - Давай, твою подружку прихватим или ты с двумя согласная?
- Я тебе шо Аглая? - Женщина рассмеялась хриплым горлом, отстранилась недалеко.
- А при чем здесь Аглая? - насторожился Мосальский.
- Да была у нас такая девка. Всем давала. Любила на хара.
- Знаю я одну Аглаю, тоже любит. Может, та?
- Вряд ли. Наверное, просто имя бедовое. Мало ли Аглай по России?
- Да под каждым кустом, - невольно шутканул толстяк.
Женщина расхохоталась. Звонко, задорно, долго.
- Ну так что? Поехали, прокатимся?
Он щелкнул кнопку на брелоке – «китаец» подсветил фарами, пискнул сигналкой.
Музыка в «клубе» стихла - ди-джей объявил конец гуляниям, приглашал на завтра. Но молодежь не спешила разбредаться, из помещения никто не выходил. Теперь слышно стрекотали цикады. Туманная тяжесть наполняла грудь.
- А-а, поехали! - решилась дама. - Меня Лидой зовут.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/11/09/576