Я парю в небе. Лечу к морю, к заходящему солнцу за кромку воды. Меня обгоняют огромные птицы с длинными зубастыми клювами, и я их боюсь. Они, не обращая внимания на меня, взмывают ввысь, чуть шевеля безобразными крыльями. Страшилам до меня дела нет.
Внизу черная каменистая земля с редкими деревьями, но справа я замечаю густую рощу. Мы над морем, летим к солнцу. Оно быстро садится. Сумерки. Раздается чуть слышный свист, и вся стая странных птиц, круто повернув,
пикирует к одинокому черному дереву, стоящему на обрыве у берега.
Голые толстые ветви заполняются птицами, и я занимаю место на нижней ветви, крепко обхватив ее пальцами ног. Пытаюсь руками ухватиться за верхнюю ветку, но не могу – вместо рук у меня крылья, большие и гладкие, совсем без перьев.
Тихий шорох отозвался в моей голове мыслью: «падать нельзя!» Наступила кромешная тьма. Падать вниз нельзя – там живет смерть. Я закрываю глаза и засыпаю.
Падаю вниз и просыпаюсь в ужасе.
Я дома, в своей постели, и это славно. Хорошо, что я не птица, и никто меня не съест. Я откидываюсь на подушку, поворачиваюсь на бочок, подложив ладошку под щеку, и засыпаю быстро и легко. Сон повторяется.
Кошмар снился мне тысячу раз до тех пор, пока я в учебнике соседа-старшеклассника не обнаружил картинку с птерозаврами. Жили эти птички на Земле 100 млн. лет тому назад. После прочтения статьи под картинкой сон не возвращался, но в память врезался навсегда.
Странная вещь получается. По теории эволюции Дарвина мне должны были сниться братья и сестры обезьяньего племени. Или исходя из религиозных постулатов – бог в раю. Увы мне… Но зацепило крепко.
Озвучил эту проблему в коллективе. Летали в детских снах все! Падали все! Но кем они были – не смогли вспомнить. Птеродактилем был только я. Вот такие получились пироги с октябрятами.
Изображение птерозавров, выполненное Генрихом Хардером