Крошка Чесночок очнулся на холодном полу погреба и тихонько застонал. Озябшее его тело ныло. Вокруг царил мрак, из которого доносились непонятные шорохи и звуки. Испугавшись темноты и неизвестности, малыш заплакал. «Где я? – думал он, размазывая слезы по перепачканному грязью и пылью лицу. – Без родных и друзей здесь так одиноко…»
Вскоре рыдания поутихли, и лишь шмыганье крошечного носика выдавало недавний приступ отчаяния. «Я не буду бояться!» - отважно заявил Чесночок темноте, и, вскочив на ноги, отправился куда-то.
Не успел кроха сделать и пары десятков шагов, как натолкнулся на что-то большое и твердое. Ойкнув от неожиданности, отпрянул. Во тьме загорелся оранжевый глаз, и чей-то недовольный голос прошипел: «А ну пош-шел отсюда, малявка! Не потерплю, чтоб мне меш-ш-шали спать».
«Извините! - робко забормотал Чесночок. – Но я потерялся. Очень прошу, помогите мне!»
«Ещ-щё чего! Сказано же: пош-ш-шел проч-чь!»
Чесночок поспешно отскочил, но тут же налетел еще на кого-то. Шарахнулся в другую сторону и снова угодил в чей-то жесткий бок. Повсюду, словно фонари, зажигались зловещие угольки глаз, а разноголосый хор рокотал: «Проч-чь! Пош-шел прочь!». Чесночок в ужасе завертелся на месте и, поняв, наконец, что угодил в груду картофеля, бросился бежать. Картофелины яростно шипели и ворочались с боку на бок, толкая Чесночка и сбивая его с ног. Крохе насилу удалось выбраться оттуда живым.
Пошатываясь и задыхаясь, он побрел дальше, навстречу неизвестности.
Внезапно во мраке погреба вспыхнул приветливый огонек. Наш герой, недолго думая, устремился к нему. Приблизившись, Чесночок увидел красавицу-морковь. «Ой, какой хорошенький малыш! - засюсюкала она. - Бедняжка, ты заблудился?»
«Да», - прошептал Чесночок и, преисполнившись жалостью к себе, всхлипнул.
«Не плачь! Не плачь!» - раздалось вокруг множество голосов, и другие высокие фигуры стали обступать малыша. «Кто ты такой?» - с любопытством спрашивали они и, улыбаясь, протягивали к нему руки. Надо признать, герой наш, пыльный и грязный, изрядно помятый разъяренными клубнями картофеля, мало походил на самого себя.
«Я - Чесночок», - молвил, наконец, кроха.
Но, услышав эти слова, морковки стали брезгливо морщиться и отстраняться. «Это же вонючка! Вонючка!» - переглядываясь, зашептали они.
«Вон отсюда! Убирайся!» - приказала самая высокая морковь, и ее сестры одобрительно загоготали.
Едва сдерживая подступивший к горлу ком, Чесночок попятился и пошел прочь.
Один-одинешенек брел он в кромешной тьме, продрогший и несчастный. Не захотели помочь ему и толстушки-свеклы, заявив, что могут об него испачкаться. Даже величественная громадина-тыква – и та не проронила ни капли ласки.
После всех скитаний забился Чесночок в самый дальний, самый темный угол погреба и, уронив голову на колени, беззвучно зарыдал.
«Эй», - раздался неподалеку чей-то испуганный шепот. Чесночок поднял голову, но никого не увидел. «Эй, привет! Ты кто?» - зашептали вдруг совсем близко.
«Чесночок я», - безрадостно произнес наш герой, не отнимая ладоней от заплаканного лица. «Вонючка Чесночок», - добавил он обреченно.
Несколько секунд таинственный собеседник молчал, после чего у самого своего уха Чесночок услышал: «Вовсе ты не вонючка! По-моему, ты очень приятно пахнешь».
В темноте завозились, а потом вспыхнул огонек, на несколько мгновений ослепивший малыша. Когда зрение стало возвращаться, Чесночок увидел, как промелькнула чья-то золотистая головка и тут же скрылась из виду.
«А ты кто?» - спросил обескураженный Чесночок, озираясь по сторонам.
«Я – Луковка», - услышал он тихий голос, и в следующий миг разглядел, наконец, примостившуюся в тени маленькую фигурку.
«Вонючка Луковка», - нерешительно добавила она, опуская глаза.
Они сидели, прижавшись друг к другу, в самом дальнем, самом темном углу погреба и оживленно разговаривали. Две маленькие родственные души, не понятые больше никем на свете.
- ноябрь 2016 -
Чесночок на фотографии собственноручно связан крючком. Благодаря этой игрушке и родилась сказка.