Рембрандт Харменс ван Рейн. 1606-1669г.Портрет поэта Иеремиаса де Деккера
Круг друзей Рембрандта был узок, но состоял из достойных людей. Йеремиас де Деккер (1610—1666) был одним из лучших его друзей, равно как одним из самых безоговорочных его почитателей. Уроженец Дордрехта,он был в юности учеником знаменитого поэта и драматурга Йооста ден Вондела. Хотя Вондел и был приверженцем классицизма, и критиковал стиль художника, утверждая, что его склонность к затенению фона является признаком больного ума, Деккер не разделял этого мнения, поскольку его восхищала сила и глубина чувств рембрандтовских персонажей.
Деккер, который в своих стихах и пьесах писал духовные размышления о смерти и ложности мира, неоднократно восхвалял стиль художника. Например, о картине "Христос, предстающий перед Марией Магдалиной" (1638) он писал, что это «безжизненная сцена, вызванная к жизни». Он также написал другое стихотворение под названием «В благодарность великому Рембрандту», в котором он благодарил его за написанный портрет .
Великое всегда соседствует с великим,
Иначе - прах оно,
А невеликим, неприметным, равноликим -
Остаться не дано.
Каков же мой восторг и каково смущенье -
Я вижу мой портрет,
Написанный таким избранником творенья,
Какому равных нет.
Писал он и других, но те ему платили,
В бессмертие спеша.
Здесь, муза, не меня - тебя во мне почтили,
Тебя, моя душа.
Неужто же и впрямь, не ведая корысти,
Лишь дружбу и любовь,
Пустились в вещий путь прославленные кисти,
Творя мой образ вновь?
Меня и сам Господь не проницал яснее,
Чем этот вещий взгляд.
Чем одарить? Ведь нет в запасе "Одиссеи",
Нет новых "Илиад".
Ах, если бы я был ван Мандер иль Вазарий,
Нашел бы я ответ,
Издав мой восхищенный комментарий
На собственный портрет.
А впрочем, даже им, ценителям отменным,
Похвал не подыскать
Достойных, чтоб холстам Рембрандтовым нетленным
Лишь должное воздать.
Не надобно и знать подобных восхвалений,
Они всегда малы.
И нет, кроме одной-единственной, - ты гений, -
Правдивой похвалы.
Ты гений и, поверь, на свете равных нету;
Настанет срок, Рембрандт,
И разлетятся вширь и вдаль по белу свету
Из наших Нидерланд
Твои картины. Их признают даже в Риме;
Чуть первую узрят,
Латинцы поспешат за новыми твоими
Путем Альпийских гряд.
Поблекнет Рафаэль и сам Буонарроти,
Хоть слава их шумна.
Пребудешь ты один, ван Рейн, всегда в почете,
В любые времена.
Таков был мой ответ, и если он ничтожен,
То лишь - перед тобой.
Но звон невзрачных рифм на красок блеск помножен,
Се - Благовест святой.
Ты знал, когда писал, мне истинную цену,
Тебе же - нет цены.
Поэтому стихи - и слишком дерзновенны,
И чересчур скромны...
Иеремиас Деккер (поэт-кальвинист, друг Рембрандта)
Это строки из сохранившегося стиха голландского поэта Иеремии де Деккера,портрет которого написал Рембрандт. Художник, несомненно, был благодарен Деккеру за поддержку его работы в то время, когда на него изливался поток критики.
С портрета, написанного в год смерти поэта, он смотрит на зрителя с грустным видом. Боковой свет освещает половину лица и белый воротник, который служит ему обрамлением. Глаза его прикрыты высокой широкополой шляпой, бросающей тень на отсутствующий взгляд Деккера, который, подняв брови, погрузился в глубокие размышления.
Черный пиджак и шляпа сливаются с темным фоном, делая центром внимания лицо, сосредоточенное на возвышенных мыслях. Лицо кажется вылепленным подобно скульптуре, а густые, широкие и свободные мазки кисти подчеркивают впечатление легкости, которую хотел передать художник.
Жермен Базен писал:«Шедевр среди шедевров. В своем черном костюме и широкополой шляпе этот человек кажется как бы братом синдиков, но с еще более подчеркнутой одухотворенностью.
Эта большая тень, падающая на его лицо и скрывающая его черты - не тень ли смерти это, смерти, которая мгновенно делает из того, что было человеком, воспоминание? С помощью лишь одного средства - игры света и тени - Рембрандт проникает в самую глубину души.
Он не стремится здесь к живописным эффектам, мазок кисти спокоен, почти безличен, кисть, водимая раздумьями художника, скромна. Можно даже предположить, что эта картина написана слепым. Рембрандт наблюдает не модель, а первоисточник всех вещей, находящийся в его сердце»