Из книги Сотворение мира
1.
«Спаситель, на краю краёв
Так хрупко мироздание твоё!
Его разрушить может сто причин:
Капризы женщин, немочи мужчин,
Согласность гласных, несогласность цифр,
На входе в тайну изменённый шифр,
Быль небыли, недетский детский крик,
Непенье песен, неписанье книг,
He-счастье, неумение летать,
У утра – нежелание светать,
К нездешнему пропавший интерес –
Так хрупко всё в движении небес!
Крутящий жернова слепой осёл
Вдруг где-то остановится и – всё...»
«Ты прав. Но на краю краёв
Страшнее всех ослов – нытьё твоё»
2.
Верный выбор – выбор Веры.
Веруй, Верой в мир трубя!
А из-за льняной портьеры
Космос смотрит на тебя
И на языке (шумеров?
Инков? древних индов? майй?)
Поправляет Веру: «Веруй,
Но за верой следом – знай!
По-над космосом зарделась
Живоносная заря:
«Как узнаешь – сразу делай,
А иначе веришь - зря.»
3.
К мирам, больным гемофилией света,
Гниющим в мирозданческои глуши,
Спешит Земля, обычная планета,
Наш пункт переливания души.
4.
Огни мигают
Сквозь толщу плача –
Не тьмой пугают,
А ищут зрячих.
Коловращенье
В бульонах серных –
Злорадство мщенья?
Проверка верных!
Костодробленье
В дробильнях стольких –
Не истребленье,
А поиск стойких.
Объединенье
Во льдах кусачих –
Обледененье?
Отбор горячих!
Рукой железной,
С мечом и в латах,
Бросанье в бездну –
Отбор крылатых.
А под рыданья
«Игранье в ящик» –
Земле преданье –
Отбор всходящих.
И замиранье
В мирах инертных –
Не умиранье –
Отбор бессмертных.
5.
От солнц – до мотыльков свечи,
От первого венца – до крыши,
Всё носит образы причин,
Их сотворивших.
Они – не тень, не в тьму пучин
Обратный вектор –
Для воскрешения причин
Они проекты.
6.
Я видел наперёд
Беду в проёме лет:
Ломался красный лёд,
Метался белый свет,
Нули своих нулят
Попрятали в гуртах,
Все горы – по щелям,
Все споры– внутрь рта,
Все первые – в конец,
Все адаманты - в сор,
В канон – гордун и злец,
В закон – бандит и вор.
И заменили нимб
Скрещеньем костяным,
Небесное – земным,
Земное – земляным.
И в молодую грудь
Прокрался старый страх,
И тошно на ветру,
И жутко на кострах.
Остановить тот вал
Я Бога не просил:
Он ничего не знал –
Он это всё творил.
И в час, когда народ
Тонул в разливе бед,
Я видел наперёд
В разливе бед просвет…
7.
Когда в проклятый год ты не согнёшь коленей,
И в судный день – судьбы ты выдержишь удар,
В тот самый год и день в неведомой вселенной
Подружатся миры, засветится звезда.
А в час, когда солжёшь по прихоти кумира,
И в миг, когда предашь, зло видя наперёд,
В тот самый час и миг в живой утробе мира
Пространство лопнет и звезда умрёт...
8.
По кромкам истины –
Искуснейшая ложь!
Края вообще – опасные пространства.
Закрывший двери –
В дом уже не вхож,
Застывший берег –
Ледовитый нож
В руках у временного хулиганства,
Которое с краёв – то вождь, то вошь,
А те, сказать по правде – твари обе,
И нас порой грызут снаружи кож,
А надоест – поселятся в утробе.
Иль там, иль тут. На грани ж – дело дрянь!
Да что взять с тварей, коль в одно мгновенье
Чистейший луч, едва попав на грань,
Дробится и меняет направленье,
И на себя за гранью не похож,
И, сам не свой под кожею алмазной,
Не знает, одинаковый и – разный,
С какого края истиннее ложь?..
9.
Фотон, рождённый от свечи,
Утёк, как колобок с крылечка,
В чужие тьмы и мги,
И, миром встреченный другим,
Он слышит зов родной ночи
И любит свечку...
10.
Сколько взращено было невежеств
В темноте заполошного мига!
Мы, взрослея, – всё те же, всё те же,
Это тексты меняются в книгах.
Это гимны скучнеют и киснут,
Это в Летах теряется стрежень,
Это ниже становятся выси,
Мы – всё те же, всё те же, всё те же.
Мы всё те же – и души и лица
В днях счастливых и окаянных.
Это узится, гнётся таблица
Всех физических постоянных:
«С» – сбоит в пустоте, «Пи» – усохло на треть,
Герцы сердца вселенной всё реже,
Кванты мрут. Мы ж, случись умереть, –
Неизбывны - всё те же, всё те же.
Мы сквозь тысячи лет равнозначны
Многомерным иерархиям,
Гениальны и неудачны,
Юродиво-святые, лихие.
Раздерём притяжения клети,
К притяженью другому – дорога!
Мы всё те же растущие дети
Вместе с нами растущего Бога.
11.
Ах, как душа заныла,
Нащупав правды нить,
Что будущее – было:
«Как? Будущее – было?
Да... будущее было.
Эх! Будущее – было!..»
А то, что уже было,
Мы можем изменить.
12.
Болезнь, что тать, всё делает тайком,
Родится и плодится в грязных мыслях,
Лишь воли паруса повисли –
Штурм тела – и душа под потолком.
Болезнь, что тать, подслушает – тайком! –
Какие гадости скопил ты в фибрах, в складках,
Повадится– ведь гадости ей сладки, –
Как за пайком.
Болезнь, что тать, – недавняя родня,
Не дальняя, иной родни роднее,
А встретишься на перепутье с нею –
Сожрёт в два дня.
Болезнь, что тать,
Пока ты перед ней не справишь труса,
Не нанесёт удара и укуса,
А будет ждать.
Болезнь, что тать, – подельников орда,
Совсем не обязательно из татей,
Но всякий трус и каждый трутень кстати
Всегда.
Болезнь, что тать, самой себя умней,
На два скачка в одной не ходит шкуре,
И университетской профессуре
Куда за ней!
Болезнь, что тать, боготворит туман,
Чтоб незаметно, втихаря, с оглядкой
Вцепиться мёртвою бульдожьей хваткой
Одной клешнёй в кадык, другой – в карман.
Болезнь, что тать. Ни шагу без ножа,
Без общего – дубиною – наркоза,
Потом, конечно, А, В, С, глюкоза...
На кладбище их любят сторожа.
13.
В поте духа, в благости лица, –
Может быть, когда мы станем ровня? –
Я живу, чтоб воскресить отца,
Чтобы долюбить его сыновне.
Помолившись, ясно вижу я
Для двоих не узкую дорогу.
Кто кому годится в сыновья?
Оба. Богу.
14.
Факирский ящик –
Время – Храм на Чуде.
Гудят колокола и била:
«Нет настоящего.
Всё – было или будет.
Притом, что будет – было...»
Грядущий пращур –
Чингисхан, Аттила.
Мир слеплен с «Головы на блюде».
Нет настоящего.
Всё – будет или было.
И всё, что было – будет...
15.
Как мы трудно тогда начинали,
Выбираясь из монолита!
Нас вжимали обратно, вминали
Дружным хором: «Финита! Финита!»
Путь не помню. Туга вереница
Лье и лет неопознанных в беге.
Дети – в дедов, деревни – в столицы
Превращались, как в альфы – омеги.
А когда, наконец, достигали конца –
Гром итожья! Распевы венчала! –
Выбегал старичок, октябрёнок с лица,
И кричал: «Поздравляю с началом!»
16.
Как к обеду ложка, к сроку
Книга. Каждой книге – срок.
Правду вычитаем в строках,
Истину поймём меж строк.
Прочитаем книгу в лицах,
Различим в сиянье лиц,
Что у книги на страницах,
Что у ней – внутри страниц.
Смысл понятен.
Он же – таен.
Смысл – мёд-пиво на усах.
Здесь ведь только их читаем,
Пишут книги – в небесах.
Дышат книги – в небесах...
17.
Под солнцем – тенее тени,
Под ливнями – сух и вял,
Я выдрожал все колени,
Когда перед Ним стоял.
Подвластен и тем и этим,
Подсуден – по всем статьям,
Я был жальче всех на свете
В загнойниках волчих ям.
К раздаче на царский ледник,
Голодный, без сил бежал,
Но прибегал последним,
К посмеху – и сам давал.
И вот – заломили крылья,
С балкона кричат: «Добей!»
А Он помогает... сильным,
Поскольку они слабей.
18.
У времени-воды
Заслуга – не текучесть,
(Видит бог),
А качество среды,
В которой можно жить
Хоть рыбою, хоть тучей
Водных блох.
Ведь время, как вода – суть Троица. Троится
В образах: вне нас – оно течёт,
Умрём – и время испарится,
Родимся – превратится в лёд,
Как дух – в икону:
Тик-так, тик, так. Тик. Так...
Так пак потопный медленно ползёт
По склону...
И тут же, разрывая темень,
Других двух истин всходят семена:
Мир – до воды замедленное время.
Жизнь – времени стоячая волна
(Заслуга, помни, не текучесть),
И мы, живущие,
Мы, жаждущие жить,
Как нить
Её без остановки сучим...
19.
Миру венец – Отец.
Под ним -Твердь.
Такая твердь – не проскочит смерть.
В Тверди – нет смерти.
И в Небе, хоть оно
И ниже Тверди.
А Неба ниже –
Каменная жижа,
Земляная империя –
Материя.
Есть, где встать.
Земля.
Мать.
20.
Чтоб жили и светили, как должны,
Доступные, как молоко и воздух,
Я имена привычные всем роздал:
И новорожденным,
И новым городам,
И новым звёздам.
21.
Я на органных концертах чах,
Хоть всяк, кто живущ, – суть Бах.
Мы, похожие в мелочах,
Так непохожи в судьбах!
Лунные кратеры и сыры
Швейцарские – подобны.
Как ни закаливай, равно сыры
Души блажных и злобных.
Равные, как две капли с небес –
Гот-фауст и врубленный демон.
Ангел до той лишь поры не бес,
Пока не падёт с Эдема.
Люди, что звёзды в пруды, вверх дном
В смертные входят ножны.
Как мы подобны – в земном,
И бесподобны в божьем!
В разновеличьи греха святом
Вечно одно и то же:
Не был. Родился. Жил. А потом
Умер. И снова ожил.
Так на органных концертах чах,
Зная, что каждый – суть Бах.
Мы, непохожие в мелочах,
Так одинаковы в судьбах.
22.
Правды нет. Есть истина.
Свет с небес – до дна.
Но и истина не истинна
Одна.
Ведь, ведьведьведьведьве
Истины истинны,
Когда их – две.
А меж ними – полоса.
А меж ними – голоса.
«Кто в межсветье, ответьте!?»
«Я. Истина. Третья.
Вы – вальяжные,
В шелках да в мехах,
Я – сермяжная,
Как лучик легка,
Как лезвие остра,
Как молния быстра,
Я – и мать вам, и – сестра…»
«Так куда ж мы, сквозь миров соты?»
«За истиной. Четвёртой».
«И зачем она нам, скажи, Святый?»
«Чтобы мчать с ней за истиною.
Пятой...»
23.
В краю, где мудрых знаний сад
Выводит из теней плетенье,
Сначала научись писать,
Потом уразумеешь чтенье.
И в греческом огне гори –
Не с неба он – с соседней суши.
Лишь научился говорить,
Так приступай к науке слушать.
И с головы на ноги встать
Сумей в простой житейской были:
Детей потребно уважать,
Чтобы они тебя – любили.
24.
Как ладно всё в ауканьи миров!
Падёт ресница с солнечного глаза –
А на Центаврах – бешенство ветров,
А на Земле – гонконгская зараза.
Ослабит пост безвестный монастырь,
Нестойкий столпник пожалеет ноги –
А у комет опустятся хвосты,
И у Медведиц засквозят берлоги.
Но в тыщу крат в мирах синхронней бег
Часов со звоном благовеста:
В любви
Едва лишь зачат человек –
Уж Космос под звезду готовит место.
25
Кто сказал: «Земля кругла»?
Посмотри – она в углах.
Гладил – об углы и грани
Всю ладонь свою изранил.
И летает не по кругу –
Просто ищет пятый угол...
26.
Око – в бою с дланью
За бровь.
Добра желанье –
Уже добро.
Безбожие – суть недужья.
Смерть? – На себя и злись.
Самое ядерное оружие –
Мысль.
Спящих – разбудим.
Немощным – подъём!
Читающим Книгу Судеб –
Мы пишем её.
В центре коловращенья,
Почтовый фотон – брысь!
Самое быстрое со-общение –
Мысль.
Недруги – на встречных
Узнаны из-за штор.
Если мгновенье – вечно,
Вечность уже – ничто.
С дерзостью Евпатия
Внутрь – сквозь и через высь.
Самая тонкая гомеопатия –
Мысль.
27.
Разве истина нова?
Разве смысл открылся вдруг вам?
Буквы строятся в слова,
Чтоб от них узнать о буквах.
Мир открытий – тайной стал,
Но дотошнейший анатом
Сложит атомы в кристалл,
Что понять – какой он, атом?
Боги, малые от века,
(Как их, малых, в небе много!)
Соберутся в Человека,
Чтобы в нём увидеть Бога.
28
Не смотрите в зеркала,
Умиляясь отраженью.
Кожиц с душ – нулей с числа
Отраженье отторженье.
В зеркалах, как ни смотри,
Как ни лезь в пандорин ящик,
Солнце ложное горит,
Лишь сжигает – настояще!
В них не явь, на явь – хула.
Не отец, не сын, не пращур –
Мир наш – грудой зеркала,
И один на них смотрящий.
В них один – всего один
Образ множится и лжится.
В вакханалии смотрин
Отраженьям не ужиться.
Не смотритесь в зеркала.
Каждый взгляд – с собой сраженье.
Как кащеева игла –
Отраженье отраженья.
Отражения – легки,
Как на пустоте – заплаты,
Ты, как в зеркале, таким
Может быть и был когда-то,
Две полвечности назад,
До и после отраженья.
И во взгляде ловит взгляд
Взгляд до своего рожденья.
Шаг фотонный – миг, не шаг,
Пшик, бесовская каналья,
Но за этот миг душа
Заблудилась в Зазеркалье.
Всё вернулось, что звалось,
Всё, что каялось – простилось,
Лишь душа прошла насквозь
И назад не отразилась.
Мчится в небыль – мал-мала...
Не смотрите в зеркала.
29.
Жизни ущелье – уже
День ото дня. Смотри,
Чтоб, умерев снаружи,
Ты уцелел внутри.
Чтоб пробудиться рано,
Раньше, чем этот свет,
И собираться в страны,
В помине которых нет,
Плыть – не по чьим приказам,
Трусостью не греша.
Парус поставит разум,
Ветер найдёт душа.
Воля – кормило-кремень,
С ростра, на страх врагам
Великий владыка Время –
Твой покорный слуга –
Высмотрит все-все мели
(Зорче - кому ж смотреть!)
И, проскочив ущелье,
Ты перегонишь смерть.
30
Господи! Тёмным кроем
Скроена их душа –
Дай не умеющим строить
Силу не разрушать!
Видишь, как рвут завесу
Светлых небес – вклочь!
Угомони моих бесов,
Укороти мою ночь!
Мне не лететь и не плыть -
Что замертвиться в сонь.
Развороши мои пеплы,
Освободи огонь!
Мне, как блокадным – пайка,
Сладко к тебе взывать,
Но разучил бы дайкать,
И научил давать!..
31
Лучик мой, выживи! Бледный, неловкий
(Лучше сличайте похожества тленные:
Жизнь – это две на луче остановки –
Верхняя, нижняя – будто давление,
И Господь-тонар для лучевой уловки).
Лучик мой, лучик мой, лучший, летучий мой!
Вздрогни – стань явным, точнее – очным,
Ведь чем не быть, лучше быть, даже мучимым,
Пусть в одномерность тупую заточенным.
Лучик мой – лучшее из участей!
Вздрогни же - вовремя! – болью наития.
Луч, участи свою силу живучести,
Крепче свяжи узелок мой на нити,
Нити светящейся, в жизнинку скрученной,
Выйди из небыти, выскользни, лучик мой!
Лучик мой с личиком светлого мальчика! –
Лучник старался. А, может быть, – лучница.
И у амуров нежность обманчива,
Всё же – стрельцы, хоть ещё только учатся.
Лучик мой – меч в одолении тени,
Ты изначально могуч и огнен,
Но если подскочит – в облач! – давление,
Без сожаленья второй раз – вздрогни!
Кончусь – в лучах? В лучевых ли агониях?
Нам, человекам, учить его – как лучить?
В млечных путях пусть меня не догонят,
Пусть там лечу я, а здесь меня – выключи.
Здесь пусть преломится лучик мой – вкривочки,
В точь у излучья над ивами милыми
Песней проводят лучковые скрипочки,
Доски напилят лучковыми пилами.
Лучик мой, ключик мой в вечное-вечное,
Не велика я пусть – жизни – обновка,
Жить – это всё-таки дело сердечное:
Тук-тук-тук... лучик мой!.. – тук... остановка...
32
Клён в семечко скрутил свою листву
И переждал сон-зиму в междусветье,
И снова развернулся – наяву
Зелёным парусом сгребая шумный ветер.
Так голограмма яблони в саду
Свернётся туго в яблочное семя,
И в жёлудь упакует ветви дуб,
И, с вечностью древесною в ладу,
Пушинкой тополь перегонит время,
Пророчащее каждый век беду.
Да, вечность-мать такие кренделя
Выделывает с этими и с теми.
Как скоро в семя сморщится Земля?
Или она – уже такое семя?
Без разницы – млады или стары,
В какой момент – лишь им одним известно,
Когда до точки съёжатся миры,
Найдётся ль мне в той лилипутке место?
Грядущим превращеньем восхищён,
Внутри себя я трепетно гадаю:
Я – кто? Уже шумящий клён
Иль только зиму-сон пережидаю?
33
Точка сбоку – строчка.
Строчка сверху – лист.
Лист –
Если по-настоящему чист
(Не бел!) –
Чем больше слоён,
Тем гуще заселён.
Ведь ему кум –
Сам вакуум:
Как ни смотри –
Ничего вроде и нет,
Ищи не ищи!
А нутра внутри
Целый мир-свет
Со товарищи.
Так и лист,
Когда чист –
Без лести! –
Всё вместит.
А вдоль корешка подвигай –
Вот и книга.
Майя. Игра
В матери-дочки.
Каша из топора,
Целый Мир в точке…
34.
«Чудес на свете не бывает!..»
Какая правда в этих голосах:
Поскольку только чудеса на свете и бывают –
Они уже совсем не чудеса.
35
Не кричи во тьму –
Не боится тьма,
А сведёт с ума,
Зарычав сама!
Этот жуткий рык,
Этот злобный смех –
Только тыщей эх
Повторён твоё крик.
А не видишь свет –
Зеркала протри:
Нет снаружи бед,
Беды все – внутри.
Дай за столько лет
Отдохнуть мечу.
Хочешь видеть свет –
Так зажги свечу.
Ведь слепцов ведёт
По путям – слепец,
И мечи куёт
Всем один кузнец.
Иль в глуши своей
Сказок не читал?
Рубанул – а Змей
Вдвое больше стал!
Сказку как ни спой
Всё выходит так,
Что не меч тупой,
А с мечом – дурак:
Не у тьмы – тьма сил,
А сам-свет твой – хил.
В ступе зло толочь –
Эх, хвала уму! –
Убиваешь ночь –
Получаешь тьму,
Выгоняешь тьму –
Наползает мрак,
А за мраком – страх,
А за страхом – крах
Всему.
Трусость – в гущу драк
(Не поймёшь, кто враг)
Лезть с мечом-крестом –
Всё победы нет!
А ответ простой –
В зеркалах секрет! –
Сам кромешный мрак
Сделан на все сто! –
Из борцов за свет.
Не спеши на бой
В зеркала-стекло,
Подружись с собой –
И погибнет зло.
36
По городу, по гордому,
Вперёд-назад,
Под фонарными мордами,
Слопавшими закат,
Переходами-лузами,
Скверами, полными крыс и роз,
Без надежды быть узнанным,
Ходил Христос.
Думал, что – Боже правый! –
Не видел, хоть в соль застынь,
И в мёртвых песках аравий
Таких пустынь!..
37
Подачку – малый век –
Гадает: брать – не брать?
Ленивый человек
С привычкой умирать.
В изодранной мошне
Копейка не у дел:
Что может быть страшней,
Чем будущее тел?
Что может быть важней
Открытого – сейчас:
Растём не из корней –
Они растут из нас.
Растут сквозь боль и дрожь,
Сквозь тьму и монолит.
(Живёшь – пока растёшь,
Растёшь – пока болит).
И с двух сторон гляжусь
В земной зеркальный створ:
Здесь я – ветвей ажур,
А здесь – корней узор.
Но всюду – жёсткий жест
Непоборимых сил:
Наружу – жесть небес,
Внутрь – мёбиус могил,
Непроходимость глин,
Невнятные слова…
А в зеркале Земли
Цветёт разрыв-трава…
38
Покой – вершина скорости. Спокон
Всё так. Лишь мир обыкновенный
Добился, чтоб подвинулся закон,
И, как телега, старенький фотон
Скрипит тихонько в колеях Вселенной,
Не замечая, как тележный стон
Мчит во все стороны – мгновенно! –
И в сей же миг – назад со всех сторон,
Чтоб, в той же позе встретив свой фотон,
Изобразить покой недоуменный…
39
Всё начинается с Творца –
Счастливый Мир! –
Всё начинается с конца,
С двух белых дыр.
Всё начинается с пустот
(Изнанка, тыл).
Всё начинается! И тот,
Кто начал – был.
Всё начинается с Ничто –
Вот абсолют.
Всё начинается. Так что?
Салют?
Всё начинается – с нуля?
Случайной драмой Зла?
Всё начинается с Руля,
Точнее – с Замысла.
Всё начинается с Огня –
Огню и честь!
Всё начинается с меня.
Азм есть.
Так в мае яблоневый сад
У нас
Зачатьем мается.
Не миллиарды лет назад –
Сейчас
Всё начинается.
40
Мы вспомним этот свет
Потом. Но в первый раз
Для света нужен глаз –
Иначе света нет.
Для звука нужен слух –
Иначе звука нет.
Для Бога – Человек,
Иначе Бога нет.
Для Человека – Бог.
Иначе смысла нет.
41
Мы жители срединных царств. Мы дома
Отцы своим сынам, своим отцам – сыны.
Для камня мы – цветных лучей фантомы,
А для лучей мы – каменные сны.
Так у деревьев временные метки
Дают ввысь-вглубь синхронные гудки:
Наружу, в крону – стрелы-ветки,
И в сердцевину-ствол – круги-витки.
Так свет в руке, в пространстве пятипалом,
То смел, как лев, то как лисёнок сир.
Так Мир всегда между большим и малым,
Он – их согласие. Их мир.
42
Вода – отрада,
Вода-водица,
Какая радость
В тебе водиться,
В тебе родиться,
Тебе молиться!
Кровь виноградья
И сок венозный –
Телам награда:
Вода плюс воздух,
Плюс соль земная,
Плюс соль с одёжек –
Вода всё знает,
Вода всё может.
Будь кит ли, краб ли –
Все в ней удались,
Ведь в каждой капле
Вода – Солярис.
Не мастерица,
Скорее – Мастер,
В любой живице,
В любой отраве
Твой каждый кластер
Вселенной равен.
Стоишь и – стоишь,
Ревёшь и – шепчешь.
Устану – поишь.
Недужу – лечишь.
Недаром даром мне
Глоток каждый!
Вода-государыня,
Равняешь жаждой
Царей и нищих,
Вода-сестрица,
Вода – жилище,
Вода – жилица.
Лишь пожелаю –
Ты стынешь-таешь.
Вода – живая,
Вода – святая.
Хоть в Волге-Шпрее,
В любом сосуде –
Замёрз – согреешь,
Горю – остудишь.
С тобою вместе,
Весь век – с тобою…
Рожусь – окрестишь.
Умру – обмоешь.
43
...Два старых тевтонца
Молили три дня
Открыть тайну солнца,
Огня и коня.
И, комкая злость,
Раскололся сатир:
«Физичен насквозь
Нефизический мир.
Непрочен и зыбок,
Он – суть монолит:
В нём плотность улыбок
И тяжесть обид.
Разумно свеченье,
Лучи – как ростки,
В них сила влеченья
И вязкость тоски.
Асфальтные лужи
Страшней маракот.
Чем вакуум глубже –
Тем меньше пустот.
(В асфальтную лужу
Как ты не смотри,
Но тело – снаружи,
А небо – внутри).
Межатомный демос
Умышленно тощ:
Что видимо – немощь,
Невидимо – мощь.
Из тёплых кабин
Видно наоборот:
Вершины глубин
Выше бездны высот!
Что – вы! Каждый миг
Попадали впросак
Еретик Альберт
И алхимик Исаак.
Хоть мысль всё пронзает,
Хоть опыт весом,
Никто не узнает
Всех тайн хромосом.
Пророки не лгут,
Но, познание для,
Те тайны бегут
Впереди корабля.
Сомненье – изыди!
Со-мненье – вперёд!
Кто смотрит – увидит,
Дойдёт – кто идёт!
На первых порах
Вам простые дары:
Не знанье – в мирах,
А в сознаньи – миры.
Друг друга капризней,
Умейте смотреть,
Как люди из жизни
Рождаются в смерть.
Попробуйте, сидя
Над зеркалом вод,
Не просто предвидеть,
А помнить вперёд…»
44
…А мы тростник, шуршащая беспечность,
Кому-то дом, кому-то плот иль наст.
Река, таинственная вечность,
Течёт сквозь нас.
Несёт в себе дары, а сверх даров
Она в нас правит вековечный вывих:
Что те, кто на краю миров,
Не наши двойники, а – мы их.
И выпускает мысли-плавунцы
О той поре вневременных причалов,
Когда в конце концов Концы
Втекут-таки в свои Начала…
45
Пустяк – комарью
Видеть гибель комарью
От праздной руки?
У страха травы,
Пожираемой тварью,
Глаза велики ль?
Страданье – фрактально
(Читай – абсолютно),
Иначе в мирах
Все гимны и плачи
На скрипках и лютнях –
Мура!
Все глады и моры,
Все войны – забава.
За сим –
Почтенье создателям
Газовых камер и слава
Творцам Хиросим.
46
Равнозначно (мудрость Федры!),
Что на плаху, что на трон!
Рабство – угольные недра.
Плен – алмазное нутро.
Всюду грани и пределы,
Свет дробится и дрожит.
Всё, что представлялось белым,
Разномастностью грешит.
И не дву-, а многоличьем,
Мир слоится, как пирог.
Утешайся, что различья
К единению предлог.
Или – к разбеганью повод?
Может, в том изюм стиха,
Что в тюрьме не без святого,
А в скиту не без греха?
Что же в тьме каменоломни
Мы собрались отыскать?
Горе немощных – не помнить.
Роскошь сильных – забывать…
47
Из рыхлых глин без обожженья
Не вылепить соборных стен,
И не достигнуть обоженья
Лишь обожаньем божьих тем –
А только подвигом служенья.
Борьба – игра, бирюльки – спор.
Звезда в неслышности теченья
Видна доныне с давних пор,
И в умалении значенья
До малых маковок и спор.
Так, тесный завершив уклад,
Душа, как семечко, как чудо,
На зов небесного тепла,
Прорвав телесную запруду,
Вдох – и в вершины потекла…
48
Беру уроки у ручья
И у грибного дурачья,
У неприученной молчать
Крон кровли,
Осенний лес – богач-бедняк
Кому-то он сплошной блудняк,
Кому-то дальняя родня,
Мне – кровник.
Заветный господин-слуга
Короной царственной – в ногах
(Корона? Или, мой Пегас,
Обломки крыльев?).
Дремучий маг и чародей,
Он, как Господь детей-людей,
Одних растит из желудей,
Других – из пыли.
Всю охру, кадмий, киноварь,
Все слёзы – будущий янтарь
Упрячь в еловую тарь-тарь –
Не струшу.
Опала и сгнила листва,
А он с терпеньем божества
Из осознания родства
Ткёт душу.
49
Если сейчас не начать восхожденье,
Горы растают.
Если сейчас не начать восхожденье,
Пуще вулкана проснётся сомненье:
Нужно ль нам в горы?
Если сейчас не начать восхожденье,
Жажда подъёма залепится ленью
И завываньем утробным: «В долину-у-у!»
Если сейчас не начать восхожденье,
Значит напрасно…
Вставайте!
Вставайте на ноги, на крылья –
За недвиженьем – изнеможденье,
Веки навеки покроются пылью,
И горы растают, как наважденье,
Если сейчас не начать восхожденье…
50
«Странные люди заполнили весь этот город…»
Ю. Кукин
Странные люди, конечно же, странные,
Были б не странные – были бы нелюди,
Были б не люди и – поздно ли, рано ли –
Просто бы не были, просто бы не были.
Это на площади – сплющены. Стащены
В кинотеатры – в стадо экранное,
Гладкие в царствах Кащея и Кащенки,
А возвратятся на кухоньку – странные.
Выключат, включат и сызнова выключат,
Чокнутся в чуда двенадцатигранные,
Вдруг друг у друга прощения выклянчат,
Вдруг – проклянут, поклянутся, ну – странные!
Вылезут гордо из чисел и бирок,
Хлоп на колени! Хлоп – о стол таранью
Кухарь с кухаркой, владычицей Мира,
Этот – со странностью, эта – со странью.
Небу похвалятся дурями, ранами,
Странно качнётся рождественский месяц,
С ним посмеются, поплачут, ну – странные,
Есть между ними какой-то секретец.
Странность – изъян? Или наросты-выросты,
Вычуры Божьего перестарания?
Родственность с Ним? Можность к божьему вырасти?
Что ж не премудрые, а – престранные?
Верность и нежность – словами бранными
В косу молитвы одной заплетают.
Было бы странно, если б не странные –
Реки – в линеечку – не бывают.
Между Евангелиями и Коранами
Ищут со свечкой дневными совами
Мост через пропасть, хоть знают, странные,
Что пропасти все на снегу нарисованы.
Выше, быстрее! – глотают допинги
Остраннения хулиганного.
Все - страннотерпцы – мо-лохи и стопники,
Разносторонние, нет – разностранные.
Как сеголетки в стаях по отмелям:
Направо-налево – в надежду, в отчаянье.
Эту бы стадную странность отняли –
Если б не вымерли, то – одичали бы.
Все – на маэстро! – но разными гимнами,
Звуками залу земную полним.
Что за планета странноприимная?
Дом? Инкубатор? Как странно – не помним…
Странные люди, конечно же, странные…
51
Правило и Правда
Есть Правило, есть Правда – правда?
Как правило – родня.
Ни дня
Без склоки и скандала:
«Не то ты значишь, что сказала!
Палишь – всё вверх,
Казнишь – не тех,
И к трону тащишь не того!»
«А ты не значишь – ничего!
Ты ж мёртвое. Тебя б на мыло –
И то бы больше пользы было.
С тобою плыть – нужно правило.
Ты – пресное.»
«А ты – горька!»
«В тебе нет жизни – уголька!»
«Ну а в тебе нет уголка,
Где бы пока ещё живые
От плахи схоронили выи».
«Тебя учить – одно мученье!»
«Зато во мне есть исключенья.
Ты ж – голая, как два греха!»
«А ты слепа!»
«А ты – глуха!
Но слушала б мои реченья -
Всяк был бы счастлив, смирн и тих».
«Вот где гнездо проказ и лих! –
Уставы, кодексы да своды!..»
«Всё – принципы…»
«А нам - свободы
От этих дохлых голубят!
Лететь!»
«Лети… Вон, Кривда ждёт тебя…»
52
Небывалое – во взлёте.
Остальное – быт. Полёт.
С тишиной ли, с рёвом-гудом,
В клятвах ярых, в снах молитв,
Может, это будет чудом,
Может – смертью с криком «Пли!» –
Но – отрывом от земли.
Мы в утробе, как на фронте
Бьёмся за земной живот.
Той войны итог – во взлёте.
Остальное – мир. Полёт.
53
Мы гоним души, время
Сжимая между клемм.
И вот – живём не с теми.
И вот – спешим не к тем.
Но хлещем души: «Ну же!
Ведь отстаём на круг!»
Повязаны – не дружим
(Повязанный – не друг).
Достигли края суши
(Напоминанье: твердь),
А загнанные души
Нам не дают взлететь.
Так, всё старей (не старше)
Стоим у кромки тьмы:
Отдельно – души наши,
От душ отдельно – мы.
Глаза в глаза мгновенья
Стараясь не смотреть,
Мы ждём освобожденья
(Напоминанье: смерть).
54
Мы словный сор, мы не стихи ещё,
Мы литеры, уроненные в лету,
Проглоченные Щукой и Лещом,
То бишь попавшие в афишу и в газету.
Стол письменный – ямбический роддом.
В кромешности всеокрысенья
Не пишемся – мы рубимся с трудом
В солёный час больного воскресенья,
Случайного в тот високосный год,
Противимся теплу и пеленанью,
Мы не стихи – подстрочный перевод
С неведомого языкознанью.
Мы словный сор, мы не стихи ещё…
55
– Извёлся весь!
Ну, в чём твоя тоска?
– Боль в крыльях уже есть,
А крыльев нет пока…
– Эк, бредь!..
– Но если б знал, как хочется взлететь,
То не крутил бы у виска!
– Может, в кухонке сидя
С папироской дрянной,
Ты в дыму их не видишь
У себя за спиной?
– Смейся!.. Просто не создан
Для опоры им вихрь.
Света этого воздух
Слишком редок для них,
Не летишь, а ныряешь,
Даже хуже – ползёшь.
Голография, знаешь, –
Что с проекта возьмёшь!
– Может ты…
– Не-е, ни грамма!
Мне и трезвому – клеть.
– Хороша голограмма,
Если может болеть!
56
Дорога – не от «А» до «Б» –
А знак неравенства судьбе.
Тщета. Непониманье сути.
Дорога – череда распутий:
Вперёд-назад, напра…-нале…
А стрелка вечно на нуле.
Пешком, верхом, в автобусе –
Мы белке в ленте мёбиуса.
Неверья дочь. Родня незнанья.
Слепого нелетанья знамя.
Дорога – лабиринт для всех.
А Путь – другая мера: вверх.
57
Мы жители Завтра,
Мы бывшие Боги.
Что ж смотрим под ноги,
Под ноги, под ноги?
Косыми рядами
С оглядкой иудной,
Куда мы, куда мы?
Откуда? Откуда?
Завязли бредами
Под разума спудом.
Куда мы, куда мы?
Откуда? Откуда?
Мгновенья смертельны,
И вечность летальна.
Но вьюжно, метельно
Летали. Летали?
Не фокус, не ребус,
Мы – тайна и чудо.
Мы с неба, мы с неба,
Оттуда, оттуда!
Но – жители Завтра,
Грядущие Боги,
Что ж смотрим под ноги,
Под ноги, под ноги?..
58
Твой долг – спастись. И следом за тобой
Спасутся тысячи слепых и слабых.
Послушай – не об этом ли в гобой
Дудит и молит переходный лабух?
А если взлёт тебе не по крылу,
Отдай свой взмах уже летящей рати:
Когда она прорежет эту мглу,
С собой тебя – слепого, слабого – подхватит.
59
Истина
1
Я спросил его об Истине.
Он показал рисунок птицы.
Красивое хищное тело.
– Это Истина?
– Да. Но она улетела.
Я снова спросил его.
Он показал фотографию матери –
Красива, светла.
– Это Истина?
– Да. Но она умерла.
2
Пока ты молился свету, глядя на солнце,
Наступила тьма.
Пока ты умом искал Истину –
Просто сошёл с ума.
Кому ты молился?
Что искал?
Чтобы знать истину,
Нужно всегда быть впереди события.
Это истина о событии.
А истину о себе не узнаешь никогда,
Потому что нельзя быть впереди самого себя.
Истину о тебе знает только идущий впереди тебя,
Но –
Удаляющийся свет – чёрен.
– Хотя бы это – истина?
– Спроси об этом у чёрного света, когда его догонишь.
– То есть об истине нельзя даже и говорить?
– Можно, но в это же мгновенье всё сказанное окажется неправдой…
3
Истину о свете знает только Ничто, летящее впереди света и не желающее знать истину о себе.
Истину о себе знает только Ничто, летящее впереди света и не желающее знать Истину.
Истину о свете и о себе знает только Ничто, летящее впереди света и не желающее...
4
Но одна Истина всё же есть.
Она есть,
И она – двулика,
И звучит она так:
Всё – истина,
Которой нет.
60
Ступив – иди. Не думай при ходьбе
О плотности пространства мирового.
Мир состоит из милости к тебе
И только ждёт твоих Любви и Зова.
Ступив – иди, как говорят – на вы.
Из темноты – на свет сердец сигнальных.
Мир, как конструктор, собран из Любви,
Не вообще, не образно – буквально.
Ступив – иди. Ликуй, что нет конца
Ни Млечному Пути, ни личной тропке.
Всё в мире: звёзды, атомы – сердца
От ультрасмелых и до инфраробких.
61
Лист манит тем, что бел
И сам творит, о, мудрый Волька!
Пространство подразумевает Бога.
Пространства не бывает много,
Но ровно столько,
Сколько Божьих дел –
Мир-лист – вместилище для сотворённых тел.
Не более.
Нет – только.
62
Как в тубусы ватман,
Пространство и время
Завёрнуты в Атман
На время.
На время…
А то, что мы длим,
Убиваем и тратим,
Всё майя и дым –
Я не прав, Урусвати?
Зря проклинаю медлительность,
Одолевая подъём:
Время – это не длительность,
Время – объём.
В несовершенстве мира
Время сжирает сирых.
Ранней порою позднею
Время кормится рознью.
Ещё урок:
Суть не в названиях:
Век –
Не срок,
А состояние
Кровяных рек.
И срок – не годы,
А тоже состояние
Несвободы.
И день – не время, а место
Вблизи светил,
И ночь – не время,
А разновидность тли –
Из потёмок теста,
Из черноты белил
Не вылезет, как ни крутись
Вдали…
63
Кто глядит на клетку в микроскоп?
Жадный ум, прищуренный циклоп.
Думает, что так ему видней,
А видит то, что думает о ней:
Что она из плазмы и ядра,
Что у ней округлые бока,
Что когда делиться ей пора,
Расплетёт косицу ДНК.
Кто глядит на звёзды в телескоп?
Жалкий ум, наземный плоский клоп.
Думает, что видит космостих,
А видит то, что думает о них:
Что они из плазмы и ядра,
Что у них округлые бока,
Что когда взрываться им пора,
В Млечный Путь добавят молока.
А сестрицы – Клетка да Звезда
Горько сокрушаются: беда!
Неужель и в этот новый век
Не узнает их братишка-человек?
Что они из боли и из снов,
Из любви, из музыки и слов,
Что они близняшки – три в одном…
Только это не понять умом…
64
…А частоты любви
Недоступны войне:
Они выше вдвойне,
Они дышат – вовне.
Пуль предательство – тащится,
Преданность – мчится.
– Ну, а если война изловчится
И на нужной волне зазвучит?
– С нею просто любовь приключится,
И навеки стрельба замолчит…
65
Мир – театр. На целый круг
Колготы житейских месив
В этой одноактной пьесе
Ты – великий драматург,
Ты – новатор режиссёр,
Ты – единственный актёр,
Травести, трубач и тенор,
Сам за всех – рабочий сцены,
Ядовито-сладкий критик,
Без сомненья – добрый! – зритель,
А ещё – смотри, смотри! –
Вместе с Господом в жюри…
66
Бдительный евнух в господнем гареме,
Время – из всех небылиц небылица.
Время – блаженство и время – блудница,
Всех ублажившая в нужное время.
Время желанья, время хотенья,
Время броженья, призвания битвы,
Время моления, время успенья,
Время спасенья и время молитвы.
67
Как начат восходящий круг?
Сопоставлением натуры.
И кубики младых наук
Сложились в умные фигуры,
В подобье мёртвое стихий.
В награду – или в наказанье? –
Смогли перерасти в стихи
Преобразившиеся знанья.
А те, поднявшись в полный рост,
Коснувшись таинства творенья,
С почтеньем уступили пост
Мистическому озаренью.
И брызнул свет, и хлынул звук!
И новый закрутился круг…
68
Сообщу теперь и я
На правах издателя,
Что т.н. материя –
Всего лишь – часть спектра наблюдателя.
Заметишь (столкнёшься, погладишь) – реально!
А так-то, сколь, физик, не ври нам –
Земля совсем не материальна
Для хрусталика нейтрино.
И как нет – для нас! – нейтрино,
О Земле – ни сном, ни духом
Тот вселенский образина,
У кого Плеяды в ухе.
У него свои заботы:
Девы, Рыбы, Козероги,
Он шагает в пыльных ботах
Твёрдой млечною дорогой.
Да, чем проще, тем охотней
Открываются сезамы,
И сидит себе охотник
Там, где водятся фазаны.
Спорят физики, а зря:
Твердь у каждого своя.
69
Я против борьбы против… –
Узла на узле!
Служа у добра в пехоте,
Что мы знаем о Зле?
Раздвоенное – смеётся
В глаза…
Уж коль без борьбы неймётся –
Боритесь за…
70
Не знаю: что – защита? Что – удар?
Христос один. Но тьмы и тьма христианства.
Обилие плодов – не дар,
Предвосхищение враждебности пространства.
Так, зная участь, кролики и зайцы
Львов плодовитей, может быть, вдвойне,
И – миллиардами – индусы и китайцы
Провидчески готовятся к войне…
71
ВРЕМЯ
В яви, как сказал лектор
(Не я),
Время – односторонняя колея,
Или, по-учёному, вектор.
Похоже – не врёт,
Ибо взлетевший – падёт,
Живущий – умрёт,
Как бы не было горько.
Короче – время, вперёд
Только.
Но уже во сне – роскошь:
Время – плоскость.
Прошлое – возьми!
Будущее – нате!
Из колейной возни
Рейды по ординате:
Время, вперёд!
Время, назад!
Время, напра!..
Время, нале!..
Ал-ле!
Время уступами,
Любой круговертью!
Старость – уступим,
Лыжню смерти!
Мчите, уродицы,
Мы – обождём…
Годы-годицы
Молодильным дождём!
А по кругу седьмому,
За квантовым скачком,
Упаду на плоскость ничком,
Посмотрю, как в омут:
Сказывают – верно ль?
Время там – трёхмерно.
Что – вбок, назад да в баранку?
Кто не глуп,
Может вывернуть время наизнанку,
Как бараний тулуп.
Высшая йога –
Пожить до, а может и вместо Бога…
Лам-ца, дри-ца,
Блажь-почёт!
Сбоку птица,
Сзади чёрт…
72
Считая нищие года,
Не ной и не скули недужно,
Бог выдаст столько и тогда,
Когда и сколько будет нужно.
Мир создан мыслями Творца,
Но мысли эти – хлад и жженье –
Внемли! – как двое из ларца
У наших мыслей в услуженье.
Они не сами мнут и гнут,
Родят и тащат на закланье,
Стреножат, выпустят из пут –
Всё лишь по нашему желанью.
Оденут в рубище иль шёлк,
У нас не встретив возраженья.
Кто в эту истину вошёл –
Тот на краю преображенья.
Тот сможет строить города
Всего лишь мысленным движеньем.
А мелочь – «сколько» и «когда»
Придёт само, как приложенье…
73
Там, с нижней стороны Земли,
В смрадных складках маракотовых донц,
Все, кто устоять не смогли,
Несли службу у второго из солнц.
Там, с нижней стороны страны,
Где упрятано сердце тьмы,
Не больше, чем мы, странны,
Страшны не больше, чем мы,
Безумные внуки Кали,
С метинами во лбу,
Безумных своих искали,
Чтоб свиться в клубок-тьму,
Что б в рвении неуёмном,
Со слов перейдя на вой,
Хором назвать «тёмным»
Светлого – одного!..
74
Будет жизнь нелегка,
Дни в заботах-коростах,
Мы вернёмся к стихам
Так спокойно и просто.
Удивимся: ох-хо!
Пальцы грея ладами:
Как могли без стихов
Обходиться годами?
В электричках – тесней!
Всё газеты да прозу,
Будто в тягостном сне
Вдруг забыли про воздух,
В снах – не наша вина,
Пробуждённым и новым,
Мир является нам
Зарифмованным словом.
(И открылся – сезам! –
Драгоценным уловом:
Мир является сам
Зарифмованным словом).
Зашифрованным? Нет!
По словам – не по рифам.
Самый тайный секрет
Шифрозаписей – рифма.
Суть вселенных и звёзд –
Всё сонеты да стансы,
Кристаллический рост
Смысловых резонансов.
И в магический час
Стихнут споры и пренья.
Мир продолжится в нас
Со- и стихо-твореньем.
75
Нейтрино, наделённое умом,
(Ум – дока до различного экстрима),
Промчится, не задев крылом
Ни кварка – мимо, мимо, мимо
Всех плазм и ядр земных,
Сквозь тьмы и тьмы фотонов,
Сквозь лес, сквозь завсегдатаев пивных,
Сквозь нас с тобой, сквозь наших дум фантомы,
Сквозь наши размышления о нём,
Сквозь всё, что размышленьям этим – пища,
И так подумает нейтриновым умом:
«Бог мой! Какая пустотища!»
И лишь на вылете – волной по жилам дрожь,
И непонятный страх холодным потом:
«Умом пустоты эти не поймёшь,
Должно быть есть невидимое что-то…»
76
Тема (от всех бед и лих):
«Высшее стяжание личности».
Пометьте в тетрадках:
«Предварительно личность вычистить
До ясной и гладкой,
Из своей судьбы личность вычесть и –
Упоительно, сладко! –
Будто лёгких стих
Растворить во всех-всех других.
Без остатка».
77
…Может быть – среди иных – верна
Версия, банальная во многом:
Человеки – просто куль зерна,
Собранный с Земли трудягой-Богом.
Час придёт – просмотрит на свету
Плесень-гниль, жучка да хворь иную
И решит: скормить зерно скоту
Или приберечь на посевную…
78
Губка попадает в воду,
И в то же мгновенье,
Взаимно теряя свободу,
Вода заполняет губку -
Взаимопроникновение
Слова со слогом,
Неба с голубкой,
И – человека с Богом.
Мало соединенья
Трижды богов с нами.
Камень в воде – камень.
Каплей на камень брызни –
Лишь испаренье.
Мало прикосновенья,
Соединенья – мало,
Даже - ножи и жала! -
Проникновенья мало
Для жизни.
Мёртвые стрелы – мимо,
Даже попав в сердце:
В них же и преткновенье!
Чтобы открыть дверцу –
Только взаимо-
Проникновенье.
Как семя с землею,
Как время с тобою.
Часы, просто идущие, -
Встанут,
Столетья – глядишь и канут,
А вечно –
Лишь взаимо-
Растущее
Встречно…
79
ПИОТРОВ И ОТВЕТЬЕВ
Пиотров:
– Ответьев,
Я знаю твой гибкий глагол,
Ответь мне,
Зачем копошенье
Вокруг «ничего»?
Ответьев:
– Зачем, Пиотров, музыканты, поэты?
Предания, мифы, легенды и сказки?
Их поиск ничтожен,
Но дети – есть дети!
Для этой планеты
Наш мозг слишком сложен
И чем-то похож он на двигатель в смазке –
Чего зря гонять, если ехать не можем?
Для жизни, приниженной лжи бездорожья,
Нам страхи и страсти – и кучер и вожжи,
А тут это чудо…
Пиотров:
– Забавно.
Ответьев:
– Тревожно!
Опасно у мозга прохвостов верченье.
Того и гляди с дорогущей игрушки
Поснимут запреты – шунты и заглушки –
И пустят крутиться не по назначенью.
Пиотров:
– И то – косяки в каждом мире свои.
Ответьев:
– Пространство Божье,
Что на МКАД – ГАИ,
Суть – полупроводник:
Грех, совершённый лишь в одном отдельном теле,
За наказаньем во все семь проник…
Пиотров:
– Так искупленье ж!..
Ответьев:
– Настоящее, на деле –
Возможно только там, где грех возник.
Пространства корчатся от мизерной отравы,
И всякой мелкой лжи гнилую нить
Легко своей иглой на небеса отправить,
Но в верхнем невозможно отмолить,
Что в нижнем просто надобно исправить.
Пиотров:
– А чудеса?
Ответьев:
– Случаются, но редко.
Пробить защиту всех семи небес –
Одно. Сложней прицелить метко…
Пиотров:
– Эх, вот бы нам дождя из тех чудес!
Ответьев:
– И стал бы человек марионеткой.
Пиотров:
– Вот новость века: горе от добра!
Оно и вправду, что ли, с кулаками?
Ответьев:
– Да эта новость, как Земля, стара,
Недаром вечно злыми дураками
Уходим в тьму – пора иль не пора.
Пиотров:
– В мой возраст – как?..
Ответьев:
– И возраст – он не твой,
Не пращура – ничей.
Чтоб верно оценить старинность храма,
Не слушай настоятеля ответ –
Спроси у кирпичей.
Пиотров:
– У атомов?
Ответьев:
– А кирпичам пять миллиардов лет.
Пиотров:
– Солидная программа…
И, значит, столько ж нравственность росла?
Или для этой дамы нет числа?
Ответьев:
– У нравственности есть изнанка и масштаб.
Мораль, по сути, тоже биссектриса.
Нам, может быть, приятнее не знать,
Но родственник Хоттабычу – Хаттаб,
А божья тварь, известная как крыса,
Ей-Богу, преотличнейшая мать.
Пиотров:
– Да, Бог за всех.
Ответьев:
– Бог тоже – просто человек,
И занят той же самою работой:
То хлеб растит, то разгребает снег,
И любит молнией лучить и громом ботать.
Бог, как обычно, ищется не там,
И хоть Его в любых не там в избытке,
Внутри – смотри! – весеннего листа
Он всё же внятнее, чем в жёлтом слитке.
Пиотров:
– Как? В жёлтом дьяволе и – Бог?
Ответьев:
– И в дьяволе… да ты, однако, лирик!
Тем паче должен чувствовать родство
Собак и блох,
Чтоб в недрах многомерных физик
Не заблудить простое естество.
Пиотров:
– А смерть?
Ответьев:
– Всё слухи!
Пиотров:
– Конечно!
Когда бы знали, что мы вечны,
Не умирали бы, как мухи.
Ответьев:
– Возьми да знай. Но только большей муки,
Чем вечно жить,
Не знал и Вечный Жид.
Пиотров:
– То в наказание.
Ответьев:
– А мы умрём от скуки:
Цел да цел!
Ты ж на день не находишь дел!..
Пиотров:
– Найду, коль будет время!
Ответьев:
– Будет. А после «Времени» - «Спартак»?
Пиотров:
– Вот не идёт игра никак!
Проигрывать – талант!
Расстроился. Не спал.
Всю ночь за мною НЛО по небу бегал.
Ты ж знаешь, НЛО – блуждающий эгрегор
Фанатов проигравшихся команд.
Ответьев:
– Догнал?
Пиотров:
– Ещё бы – он же ас.
А нас
И дельтопланы ночью догоняют.
Ответьев:
– А что ж Хранитель?
Пиотров:
– Был, да вот не спас.
Они теперь о т нас,
Как от бесовых слуг,
Спасать и охранять не успевают.
Читал red book?
Лишь мы – кому угодно завтрак.
И то – зажились. Может быть – пора?
Ведь для того, чтоб выжить завтра,
Меняться надо бы вчера.
Ответьев:
– Вчера ещё не наступило.
Пиотров:
– Ну-ну, гони…
Ответьев:
– Я видел, как часы знобило –
Больны они!
Что день – то ночь. А темень
Случается теперь лишь днём.
Пиотров:
– Я понимаю, что такое время,
Когда не думаю о нём.
Ответьев:
– Как лет колоду не крапи,
Жизнь и бессмертная – мгновенна.
Пиотров:
– Природа редко откровенна,
Не тужься зря. Налей, не спи…
Ответьев:
– Московская?
Поитров:
– Касимов.
Будь проще – эк, как потекло!
Ответьев:
– Простейшее – невыносимо.
Поитров:
– Невыносимое – легко.
Ответьев:
– Легко… Так в Старый Новый год
Отыщешь в душу щель – пуста!
Пиотров:
– Знай: пустота полнее всех полнот
В ста из ста.
И в ней, родимой, сразу рядом
Два-оба мира, как награда.
Ответьев:
– Эх! Мне в мирах – ни в том, ни в этом –
Что – награды! Нет ответа…
Пиотров:
– А о чём ты их спросил?
Ответьев:
– Кто всё это замесил?
В гуще городов и сёл
Кто порядки эти ввёл?
Пиотров:
– Затянул!
Ответьев:
– Изволь, я кратко:
Ничего – нельзя – терпеть!
Я – за порядок – нарушения – порядка,
Чтоб заживо не умереть.
Пиотров:
– Боишься?
Ответьев:
– Смерти? Не больше вечности.
За преступления против человечности
Казнил б человечество!
Пиотров:
– А Отечество?
Ответьев:
– В том и кроссворд –
Сбоку птица, сзади чёрт…
Пиотров:
– Казнить! Наказать!
А вдруг приговор ложный?
Ответьев:
– Главное – доказать:
Неделимое разъять,
Необъятное объять –
Можно!
А так-то пусть коптит. Живите!
Пиотров:
– Спаситель!
Ответьев:
– Я тут ни при чём.
Есть аксиоматический…
Пиотров:
– Коктейль?
Ответьев:
– Нет, принцип. Безупречный.
Пиотров:
– Для нас?
Ответьев:
– Для всех, ну и для нас, конечно.
Пиотров:
– Ну, не томи.
Ответьев:
– Возьми: что есть сейчас, то вечно.
Пиотров:
– Похоже – автолесть. Не от ума.
Не верю. Е-рун-да.
Ответьев:
– Фома!
Сейчас лишь потому на свете что-то есть,
Что это «что-то» есть всегда.
Пиотров:
– Ну…
Ответьев:
– Погоди нудить!
Прикинь: с твоим умом и самомненьем
В пространстве-вечности так точно угодить
В конкретное ничтожное мгновенье.
За что авансы?
Минуя глад, мор,
Град пуль,
Причём не эскимосом и зулусом –
Какие шансы?
Пиотров:
– Нуль.
Ответьев:
– Ну разве – с незаметным плюсом.
Но мы-то здесь! Гитара, ноутбук,
Вино, икра…
Пьём и поём, как некогда мой друг
«Ещё не вечер».
Запомни: как ни умирай,
Ты безнадёжно вечен!..
Пиотров:
– Я о другом гадаю:
Как в аккурат сюда я попадаю?
Ответьев:
– Чего гадать?
Сам выбирал отца и мать.
Никем не ведом,
Сам выбрал дом.
Из миллиона галактик-квартир
Выбрал этот мир.
Пока выбираем –
Не умираем,
Потому что знаем –
Последнего выбора – не бывает.
Пиотров:
– А как же калеки, Ответьев?
Ответь мне.
Ответьев:
– На свете
Ты – глина,
Ты – скульптор.
Сам-третий – с обоими дружен.
А если недужен…
Клин клином:
От «инфра» до «ультра»,
Себя изминая,
Ты мир изменяешь
Внутри и снаружи.
Пиотров:
– И сам наблюдаешь?
Ответьев:
– Все наблюдатели – кроты.
Чем ярче мир, тем мы слепей.
К тому же он из пустоты.
Где цвет? Где звук?
Ни красоты, ни пенья.
Ничтожна
Любая степень наполненья.
Материя – бессмысленна и ложна.
Мир состоит из ничего.
Пиотров:
– А в чём же суть его?
Ответьев:
– В явленьи оявленья.
Пиотров:
– Не видел что-то на подъезде объявленья.
Когда? Как часто? Сроки? Числа?
Ответьев:
– Там в сроках вообще нет смысла.
Читал я – азы-буки! – «Веды», «Руны».
Мы – призраки,
Нанизаны
Как звуки
На струны.
Гуди под дурака,
Пока не доберутся до колка!
А зазвучи
Умницей –
И уже на другой струне,
Как на другой стороне
Улицы,
Где не падают кирпичи,
Или в другой стране,
Где нет никаких причин
Быть больным и бедным.
А зазвучишь в унисон с теми,
Чей давно уже выше лад…
Пиотров:
– И на свалке в Братеево
Просто так вырастет сад…
Ответьев:
– И червяк от себя обалдеет:
Крылат!
Пиотров:
– Э-э… не все червяки полетят!
Их в земле из породы крылатых
Может сотый, иль даже – стопятый,
Остальные хитинные латы
Не заменят на крыльев наряд
И банальных червят народят
В безоконных своих казематах,
И наврут на себя невпопад,
Мол, на шёлк не хватило зарплаты,
А о главном – ползком! – умолчат,
Что в упорстве таком некрылатом
Только страх перемен виноват!
От страха-то – куда?
Ответьев:
– Страха нет.
Вообрази его горшком с навозом
И за мгновенье вырасти в нём…
Пиотров:
– Розу?
Ответьев:
– Свет.
Пусть поработает лампадой.
Иди, не падай.
Потом беги, быстрее разбежись –
Взлетай, лети, летай – вот жизнь!
Пиотров:
– Хорошо б себя над собой
Поднять,
Над страхом своим – совой! –
Вот где тьма!
Самого себя понять
И не сойти с ума.
Ответьев:
– Безумье – полбеды. Без батюшки, но – храм.
Беда попасться докторам!
Пиотров:
– Да, доктора все – чисто дикари,
Считающие, что секрет часов в кукушке,
В трёх стрелках – раз, два, три…
Секрет – на то он и секрет – всегда внутри.
Ответьев:
– Нутро у человека над макушкой.
Смотри!..
Пиотров:
- Кино…
Ответьев:
– Кино предполагает зрителя, не свет.
По сути – зрители и делают кино.
Пиотров:
– И сами ж возмущаются: «Порнуха!»
Ответьев:
– Ты веруешь в слова? Давно ль?
В словах и полуправды нет,
А полуправду даже слушают в пол-уха.
Пиотров:
– Выходит, эту камарилью…
Ответьев:
– Да, да… и мы в поту с тобой творили.
Пиотров:
– Дела. Шёл тихим полднем. Глядь –
Темно, трубят.
Что делать?
Ответьев:
– Исправлять.
Пиотров:
– Кино?
Ответьев:
– Себя…
СМУТА.
Поэма, 1-я часть
ПРОЛОГ
Святогор и малых – три
Гроб нашли богатыри.
Пустой.
Постой!
Мерить принялись.
Первый – кто плечом поплоше.
Не видать в гробу Алёшу!
Лёг Добрыня в домовину –
Занял только половину.
Лёг Илья –
Со всех концов щелья.
«Дай-ка я!»
Святогор,
Сварогов правнук,
Самый правильный из равных,
Святогор,
Даждьбожий внук,
Уложил себя, как гору, –
Впору!
Вдруг
Гроб –
Хлоп!
Бросились богатыри,
Все оставшиеся
Три
Отворять,
Вызволять богатыря –
Всё зря!
Принялись рубить мечами –
Гроб покрылся обручами,
В крепь обхватья.
Всё не впрок –
Мольба и злоба!..
– Бросьте, братья, -
Им из гроба
Старший рёк, –
Видно, Бог
Для меня его берёг.
Время!
Вы ж себя виной
Не мутите.
Бог – со мной.
Вам же – дальняя дорога
С новым Богом,
Так и знайте.
Помните себя.
Меня – поминайте
По заветам.
Их беречь вам,
Как зеницу!
Слушайте:
Держать границу.
Сколь ни минуло б веков,
Славить правильно богов,
И в тяжёлый, лютый год
Помнить: мы велик народ!
Помните себя.
Меня – поминайте.
И – прощайте!..
Затряслась гора, горя,
И взяла богатыря…
Едут –
Все тяжеле тучи –
К дыму-дому.
Думы
Круче
Гор.
Думы-громы:
Святогор!
Что за напасть?
Что за знак?
Вот-так-так…
Ветер с полдня
Пыли поднял,
Травы придавил.
Пышет – пот бежит.
Едут, делать нечего,
Дунет ветер с вечера –
Освежит.
Томит душу,
Спасу нет,
Клонит слушать
Про завет,
Да старшого нет как нет!
А из гробового слова
Каждый понял,
Сколько поднял –
Ново!
Ясна ноша у Алёши:
«Нам наказ –
Держать державу,
Добывать покой и славу.
Били греков,
Брали Рим,
Гнали степь да поле.
Мы от века
Здесь стоим,
Наша крепь –
Воля.
Сдержим-выдюжим!
Ведь меч
Не бывал наш ржавым.
Верь же – выдержим!
Сберечь –
Сбережём!
Сдержавим!
Русам в брани
Страха нет.
Не враг плох,
А с нами – Бог.
Не из княжих слуг,
А даждьбожий внук.
Брань – в игру,
Грудь тесна,
А на миру
И смерть красна –
Вещие не лгут,
Да и сам Перун
Тут.
Только не пойму,
К чему
Стиль – сталь,
Дух – ух-х!
Гудом,
Гулом
Стоном,
Звоном,
Словно в рог трубя:
«Помните себя!»?
Что за клич?
Со время оно
Дело ясно –
Оборона…»
Охладил его Илья:
– Всё-то ясно молодым…
Ты не прозевай семь-дым,
Проворонишься!
Раззудись плечо –
И брань нипочём!
Да не от всего мечом
Оборонишься!..
Ветер с юга –
Туго,
Туже!
Песню жаркую,
Всё ту же,
С теми ж духами:
Ворон каркает,
Филин ухает.
Ветер с моря –
Запах лужи.
Чьи объятья
Туже,
Туже?
Непонятье
Страха хуже,
Хуже страха
Небо жаркое.
Филин ахает,
Ворон каркает:
«Сильны князья –
Мечом не взять.
Был князь зять –
И то нельзя знать,
Где – к нему стезя,
А куда – нельзя.
А когда князья
Ни родня, ни друзья –
За спиной изъян,
Что ни год – резня».
«Чтоб без горести
Да покой обрести,
Нам не мир просить
За Дунай-рекой,
А князей крестить –
Вот тогда покой!
Да ещё успеть,
Пока степь
По степному петь
Не сманила вепь.
Им – дорога,
Нам – подмога».
«Тут забот –
Не на год.
Своемудр тот народ,
За князьми ли пойдёт?»
«Отчего всегда
Из болот да из пруда,
Сбросив ил иль латы льда,
В море катится вода?
Ей не деться никуда!»
«А когда
Поперёк – богов гряда?»
«Это тех богов беда…»
«Ай, да мудра борода!
Ай, да мудра!
Эй,
Айда!..»
Вспоминал слова Добрыня:
«Сколь ни минуло б веков,
Славить правильно богов…
Что за слово?
Этак – старо,
Этак – ново…
Что за морок душу томит?
Может, что случилось в доме?»
Приложился к вещеконью –
Слышит – вроде всё спокойно:
Жив отец, здорова мать.
Дед скрипит.
В помине прадед –
Как его не вспоминать?!
Щур в пословье – рода ради –
Переврёт! Но всё уладит
Тихий пращура прищур.
Домовые боженята
Скопом
Справно
Справу ждут,
Слева – водозвездьем кропят,
Справа – благотравье жгут,
Охраняют, берегут.
Боги, старшие при роде,
Ладят мир в большой природе,
И всечасно рядом Бог –
Сам Сварог…
«Ну, гнедой, держи дорогу!
Слава Богу… Слава Богу!..
Сколь не минуло б веков…
Слава Богу, слава Богу…
Славьте правильно богов…
Как ещё их нужно славить?»
Дол росой-водой
Умывается,
Под Добрыней конь гнедой
Спотыкается,
Волей дышит, а бедой
Задыхается.
С полузапада
Поползла пола
Платья серого:
«По ползла подам
Всем, кто дополна
Не уверует!..»
Росстань на пути пылится.
Конь сбоит,
Добрыня злится,
Поле – простынью,
Да вот небо зло.
Этой росстани
Вроде не было?!
«Кто поверует
Гостю-на-госте,
Полной верою
Будет в благости.
А кто ссилится
На неверие –
В божьей милости
Тем – задверие…»
По какой ступить?
Что богов – дорог,
Не наславишься.
«Что ты, волчья сыть,
Задрог,
Спотыкаешься?..
Славить – славим-те,
Да вдруг – иначе звать?
Может, на ветер
Мне сворачивать?
Что ты косишь, конь,
Душу травишь мне?
Может, посолонь
Ехать правильней?»
А на небесах –
Туча на тучу.
С двух сторон коса
Острой наточью:
«Что коня лупить по крупу?
Гром чтоб стих? –
Попроси Его заступу,
Крикни: «Господи, прости!»
Зря сник,
Человек!
Дело – миг,
Следов – на век.
Что ты шею трёшь о ворот?
Нету сзади Святогора»,
«Сколь не минуло б веков,
Славить правильно богов!..»
«Укрощай язычий норов –
Нету сзади Святогора».
«Сколь не минуло б веков,
Славить правильно богов!..»
«Нету сзади Святогора,
Впереди – христианских город!»
«Сколь не минуло б веков,
Славьте правильно богов…»
– Эй, Илья, а может просто
Вражьих нарубить голов?
У меня от этих слов
Дух – коростой!
– Эх, мечом горазд любой,
Да теперь беда – не бой,
А что мечи у нас с тобой
Двоеострые…
Разные с алатыря
Ждут пути богатыря –
Куда тронешься?
Но каким не двинь плечом,
Знай –
Не от всего мечом
Оборонишься!..
С полузапада
Доползла пола.
Платью серому
Повезло!
Два ползла
Сошлись громом:
«Веруешь?..» -
В одно зло.
Ой, Дидо, ой, Ладо!..
У Ильи
Закололо в груди:
«Коло
Коло…
Впереди – не закланье ли?
Сплю – буди!
Стою – веди!
Коло,
Коло,
Колотись,
Заклинание!
Коло,
Коло,
Колосись, душа,
Божий злак,
Колосись!
Собирайтесь
Все я
Со Руси!
Поле,
Поле,
По лесам,
До единого листа
Собирайтесь
В ста-до-ста!
Хоро,
Хоро,
Хоронись
От упрят,
Стано,
Стано,
Становись
В Божий ряд!
Небо,
Небо,
Не богами
Блажно,
Воро,
Воро,
Ворогами
Страшно!
Всяк звук – знак,
Всяк бряк – знак,
Всяк всплак – знак:
Врагу – всё не так!
На то и враг.
Малую сторону – посотрёт,
Славную старину – обоврёт,
Душу русую по зерну – обожрёт!
Собирайся,
Божий злак,
В колос,
В кулак-боёк,
Приводи меня в родной
Дом, нить.
Пой – не ной!
Помни имя своё
И голос.
Смей себя самоё
Помнить!
Лютых тыщу лет,
А не только год
Вспоминай завет:
«Мы велик народ!»
Приведи меня
Через тыщу лет
В дом, нить.
Заклинаю вас: себя
Помнить!..»
Тут Добрыня ясноликий
Выбрал,
Вырвался вперёд.
А от Киевских ворот
Шум великий:
БОГ НЕ ТОТ!!!
Ох, ты! Ах, ты, гой еси!..
Видно, смута на Руси…
2
БОГ НЕ ТОТ!
Эх, странна
Деревянная сторона!
Каждый год жгут
Хуны да ромеи,
Скручивают в жгут –
А она прямеет.
Те снеги жмут,
Ждут – вымерзла ль?
То боги жнут,
Ан не вымерла.
Глубоки корни:
И в помине,
В злой полыни,
В полынье
И полыме-горне
Держат Русь и кормят.
Шумит лес-море!
Да вот вдруг,
Беда-горе:
Пришёл Егорий,
Взялся не за сук,
Стал рубить сам корень –
Без разбора – правнук, внук:
Стук, стук!..
Были злы,
Были злее злых,
И тех втрое злее.
Как рвала степь
Золотую цепь –
Да где ей!
Слово за слово
Звено налево,
Слово на слово –
Звено направо,
Слово за слово,
Слово на слово –
Вот и слава.
Славу надо воевать,
Славу надо воздавать.
Славу – Богу,
Слава Богу.
Бога – стыд просить.
Бояться – грех,
Верить – паще.
Что за рабство?
Бог – наш пращур,
Старший в роде.
Мы ж славяне,
Русы вроде…
(Не отсюда ль
Тёмным гудом
Вечный присказ на Руси:
Не верь,
Не бойся,
Не проси,
А… слетай на небеси
Да спроси:
Кто еси?)
– Как олимповы – боги липовы,
Так и наши – не краше!
С их пути
Вороти!
Между двух огней
Не сыскать теней,
А чтоб голову сносить,
Нужно Господа – просить!
– Не нужна подмога
От чужого бога
Ни на грошик нам!
Вон тверские творцы
Воду пьют из Тверцы
Ковшиком.
Поляна сильна
От родного льна-
Батеньки,
Кострома-сестра
От январского костра
Пузатенька…
– Да ты, братко, скоморох!..
Животом его
На железный мох!
Наддай в мех,
Проучу смех!
Веруешь?
– Не ведаю…
– Разозлюсь!
– Я его хвалю, люблю!..
– А веруешь?
– Не ведаю…
– Огня!
– Что я?
Он бы веровал в меня-а-а-а!
– Что закрякал, недотрога?
Иль опять не веришь?
Пусть…
А скажи: боишься Бога?
– Да теперь уже – боюсь…
Только как же это – веру
Болью мерить?
Коли
Принуждают верить,
Значит можно верить – не?
Что за суд? Неясно мне.
– Красной птицей наряжу,
Птицу на кол посажу –
Расскажу!
– У заморского попа
Парчу видывал?
– Ставь чурилу на попа,
Корчуй идола!
- А хитёр заморский поп
Слуховой немтырь…
- Положи-ка крест на лоб,
Да вали латырь!
– А уж злата у вора во кресте –
Великанно!
– То богатство – во Христе.
Жги стукана!
– Жги?
Нет уж, братец, подожди!
Он – сын Божий,
А мы кто же?
Он – аз,
Мы – буки?
Да мы сами Сварожьи
Внуки!
Он – Божий сын,
А мы, выходит, - псы?!
– Что рядиться?
Как святое
Мерить ложью?
Выйдет наново родится –
Станешь Божьим!
– А придёт ли мне пора
Вызреть снова?
Спробуй лучше топора
Перунова!
Поп – чушь,
Бог – чужд!
И князь - враг,
Залётный варяг!
Князь – враг,
Поп – грек,
Бог – жид,
Как жить?
Князь – враг,
Бог – жид,
Поп – грек,
Нам – грех.
У попа пуп
Без тла.
Зуб -
Зла
Волчьего.
Бородой – кум, да ум –
Клочьями.
И кроме прочего –
Прочь его!
Прав ты, нечего рядится:
Ныне брат, тать – впредь.
Запрягай своё горе!
Чтобы заново родиться,
Нужно прежде умереть!
Э-эх, топорик –
Й-е-еть,
Й-е-еть!
Закрутила круговерть!..
Брат на брата,
Дом на дом,
Полсела на полсела –
Ай да смута весела!
Чуть в глазах алчба –
Полыхнёт изба.
Обозвал не так –
Полоснёт тесак.
По-отечески –
Во усысе.
По семейному –
Во двор да и высечь!
А как не высечь –
Дураки да дуры
В божьи выси
Завели выкомуры.
Поп – в полатах,
Смерд – на полатях.
У обоих рать храбра –
Ищут от добра добра,
Вяжут на узле узлом,
Заливают зло – злом.
Плакал поп –
Веселился смерд,
У пришельца чтоб
Поселилась смерть.
Заливался смерд –
Наливался поп,
У поганца чтоб
Поселилась смерть.
Сколько в малый век
Было чистых рек
Переботано!
Смута-матушка – вот она!
Сколько в склоке вер
В небе влажном дыр
Перетрачено!
За живот – поп-смерд
Сколько княжьих вир
Переплачено!
Сколько кряжьих спин
(Иновер что вор)
Переломано,
Сколько вражьих вин –
Кипяток да вар –
Переглотано!
Смута-матушка,
Смута-барыня,
Вот она!
Можно ль веру
Смертью мерить?
Коли заставляют верить,
Значит можно верить НЕ?
Что за Бог? Неясно мне…
– Щей берёзовых плесну
В поясну –
Поясню!
В этом хороводе бед
Не хазарин виноват,
Не боярин виноват,
Тут, брат,
Своя вина
На тыщу лет
Одинёшенька одна,
Да заваренная круто,
Знать – гражданская война
(А по-русски просто – смута):
Рать Сварога,
Рать Христа,
Каждый за свои места,
А потом вокруг креста,
А потом вокруг перста,
А потом вокруг узды,
А потом вокруг звезды,
А потом вокруг рубля,
Бля…
Колотись, моя душа,
Выбирай свою дорогу –
Есть что выбрать,
Слава Богу! –
Голоси на непогоду:
«Бог, Спаси,
От скопления уродов
В человечьем небеси
Милой матушки-Руси!
Колосись, моя душа!
Белым колосом осыпься,
Красным вознесись!
Голоси, моя душа!..
Можно ль правду
Страхом править?
Коли веру с верой травят,
Победитель выйдет вкось!
Что за поп, незваный гость?..
– Это благость,
А не злость.
Ну-ка, хворосту подбрось!
Князь на князя,
Град на град,
Полземли на полземли,
Впряглись в смуту –
Повезли!
– С нами Бог!
– И с нами Бог!
– Ваш Бог плох!
– А ваш Бог – сдох!
Что за кара на народ –
Бог не тот?!
Может, вражья рука?
Неба месть?
Там – река
Без дна
Море – здесь
Без дна,
Тут - века
Без дна,
Здесь - весть
Без дна.
А голова - одна.
Куда влезть?
– Повоюем, а за сим,
Может, грека обрусим
Со всей утробою?
– Грека обрусить –
Не Христа воскресить!..
Но попробуем
Затоптыжить
В наши сани,
Лишь бы выжили
Мы сами.
Видишь, с греком наш Добрыня
Спины дрынит?
– Любо-дружба, не разлей!
– Посмотреть ещё, кто злей.
– Указуют в рай путину.
– Или делят десятину.
– Ну, а служба хороша?
– Мне милее ворожьба.
В сладкозвучиях под крышей
Я другую песню слышу.
– Либо лихо?
– Лиха лише…
Возмущался Поп:
«У поганых, где б я не был
Жутко обращенье с небом:
Жертва, жребий. А мольба –
Настоящая гульба,
Обжиранье да попойка,
А потом, для самых стойких, –
Попляши-ка и попой-ка!
Скоморохи в день весенний –
Уж какое тут спасенье?!
Весь народ походкой мима
Вроде в церковь. Смотришь – мимо!
На поляну да в игру,
Мёду на нос по ведру,
Пьяным под дубовой сенью
Хохот, блуд на блуд, веселье –
Ну, какое воскресенье?!
Грязны овцы, глупы дети,
Коль считает целый дом
Неуёмность – добродетелью,
Воздержание – стыдом.
Да ещё везде подмога:
Меч перуний, щит Сварога,
Там колдует баба-йога,
Там водою льют с порога,
Там ярится ветр Стрибога,
Лады, Диды – как их много!
Всё заступа – лес и травы,
Пляски – хуже нет отравы.
Главное – не митра ведь,
Дело – память вытравить!
Завывай, буран,
Забывай, Иван!
К той моей вожже
Будет кнут ещё.
Не сильна уже
Рать непомняща.
Разбивай болван,
Забывай, Иван!
Шум поднять,
Ум подмять,
Да отнять
Память!
Наливай стакан,
Забывай, Иван!
Нечего жалеть поганство!
Жги, топи, дави, круши
Шалашей лесных убранство
Во спасение души!
Тащи к костру
Буквяную бересту,
Что от памяти-ума –
Съест костёр-Кострома,
А потом в костёр саму
Растрёпу-Кострому!
Истуканам –
В омут кануть!
Дабы поубавить мощь их –
Капища пожечь и дощьки,
Кто молится ходит в рощи –
Тех, как перепёлок – в ощип,
Кто зашепчет под поветью –
Плетью!
Кто по солнцу и луне –
Метить дрыном по спине,
Кто поёт иль блажит зык –
Рвать язык,
Бес изыдет!
Кто под полнозвездьем в пляс –
Вырвать глаз,
Чтобы звёзд ему не видеть!
Завывай,
Забивай в память кол,
Забывай,
Станешь памятью,
Иван, гол!
Там и взглянем с небес-туч,
Чей слышней бирюч,
Да чей отмычней ключ!..»
Загасили луч,
Замутили ключ,
Поскидали с круч
Камень бел-горюч.
Как в бреду бреду,
Волоку беду.
– Кто ты, смерд?
– Никто…
– Ну и пусть! Зато
Не гореть в аду,
Даже если смерть…
– Что заладил: ад да ад?!
С той страной у русов лад.
Ишь, решил волхвовью рать
Доброй навью напугать!
– Навь вам – крест да покаянье!
Вы же от креста – крестьяне.
– Стой! С беспамятного Вани
Здесь не снять словесной дани –
Я уж тыщу лет крестьянин:
Под богов моих кресалом
Мы с покону воскресали.
– Нет! Ты от Христа крестьянин!
Это значит…
– Это значит, что Христос
Просто в наших дебрях взрос.
Чтоб родился он, Христос,
Из лесов, из дыма-мха
Я звезду к нему принёс –
Не слыхал ли про Волхва?
– Был волхв,
Стал – волк!
А с нами – Бог!
– И с нами – Бог!
Бог на Бога,
Свет на свет,
Полнебес на полнебес, –
Смута, где ж тебе конец?
Был брат – стал тать,
Был князь – стал кат,
Был Бог – стал шат.
И неверье оспою –
Всё не слава Господи!
…Этот пообвык,
Этому язык
Посеребрили,
Этот выпаль в шмоль,
Этот нынче шиш
Обезребренный.
Заповедный бор
Облутошился,
За деревней хор
Обзатишился,
Вместо светлых троп,
Горизонтов дальних –
Головой в окроп…
Вырастает жальник.
Новые неверы
Обживают Север.
Милый Север,
Тёплый камень,
Где мы выросли
Богами.
Улеглась гроза –
Отшагал народ
Шаг один – назад,
Полтора – вперёд.
Песней белою
Волчий вой ему,
Что ни делает –
Всё по-своему.
На чужой устав –
Своё заглавие,
Нынче на устах
Православие.
Право Славие,
Славо Божие.
(Пусть их думают –
Уничтожили…).
Но с тех пор народ
С думой белою
Всё наоборот
Чёрно делает:
Воевать тащи –
Ему б на печи
Да лаптем щи!
Клонишь в сон да в беспамять –
Шалишь! Дай побуянить!
Гони – упрусь,
Хоть сгнои!
Держи – помчусь,
Догони!
Вот что Русь,
Помяни…
Оттого ж – ещё беда! –
Любчивый народ всегда,
Словно скнипу иль клопа,
Недолюбливал попа.
А святым и сердцу милым
Был юродивый чудило –
Сир да наг,
Не дошедший до могилы,
Может, шаг,
Как на мёртвый снег крупа,
Непохожий на попа.
Тот босяк спасать людей
Шёл подальше от церквей,
Просто – посох да сума.
Церковь шла за ним сама,
И, смешав любовь со страхом,
Шёл народ за ним. Монахом.
Тут и слышно русскопеснье,
Тут и слышно русскозовье,
Пониманье занебесья
Обживаньем занизовья.
Вышло племя из-под спуда,
За спиной годов гряда.
– Племя-путник, ты откуда?
– Ниоткуда…
– Это значит – никуда…
Но – боялось душой охрометь,
Быть боялось без Божьей охраны,
И решило всю землю охрамить –
В них хранить свою душу. Пряметь.
Чтоб потом, сквозь затишье ли, гром ли,
В праздник, в мраке ль каменоломни,
В светлый, в самый лютый год
Распрямлённой душою
Вспомнить,
Помнить –
Мы велик народ…
3
ЦАРЬ НЕ ТОТ!
…………………..
…………………..
…………………..
4
ПОП НЕ ТОТ!
……………………
……………………
……………………
5
БОГ НЕ ТОТ, ЦАРЬ НЕ ТОТ, ПОП НЕ ТОТ!
………………….
………………….
………………….
6
НАРОД НЕ ТОТ!
…………………..
…………………..
…………………..
7
ЗАВЕТ
…………………….
…………………….
…………………….