1
Михаил зашёл в троллейбус на конечной остановке. В салоне сидело три человека, но он встал у окна на задней площадке и скучно смотрел то в окно, то на пассажиров, что заходили и выходили. По мере движения троллейбус заполнялся, становилось жарко. Он снял с головы фуражку, вытер лоб. Его стройная фигура идеально гармонировала с военно-морской формой. Он не был красавцем, но специально сшитые слегка расклешённые брюки и кремовая, чуть приталенная, рубашка положительно выделяли его из общей массы. Женщины легко им обольщались, дарили себя и многое прощали.
У кинотеатра «Пионер» его внимание привлекла вошедшая в среднюю дверь белокурая женщина в элегантном темно-синем платье в мелкий белый горошек. Небольшая полнота её абсолютно не портила, а даже наоборот – придавала определённый шарм.
– Наташа, счастливо! Доедешь – позвони! – прокричала ей с остановки подруга.
Войдя, она моментально оценила всех ехавших пассажиров, на долю секунды задержав взгляд на Михаиле, и встала так, чтобы он видел все её достоинства. В голове офицера сразу зародился к ней интерес, и он принялся рассматривать незнакомку.
На вид ей было лет тридцать, не больше. В этом возрасте женщины знают себе цену, умеют выделять достоинства и скрывать недостатки, производить эффект и очаровывать.
Михаил не спешил. Он наверняка знал, чем всё должно закончиться.
Распущенные до лопаток волосы были светлые от рождения.
«Блондинка. Наверняка не блещет умом. Не люблю глупых женщин, – огорчённо подумал он. – Но всё остальное восхитительно!»
Он изучающе разглядывал её. Длинная чёлка скрывала слегка большой лоб. Брови, выщипанные дугой, придавали лицу изумление и задумчивость. Закруглённые вверх ресницы и подведённые голубой тушью глаза подчёркивали глубину её тёмных глаз. Щёки покрывал лёгкий румянец, а на пухлые губки нанесена розовая перламутровая помада. В ушах виднелись серьги с сиреневым камушком. «Вероятно, аметист», – предположил Михаил.
Подбородок делила небольшая ямочка, свидетельствующая о страсти оной дамочки. На короткой шейке покоилась мелкая золотая цепочка, а в ложбинке мягких грудей лежал крестик.
Наташа прекрасно понимала, что произвела должный эффект на симпатичного морского офицера, отчего взволнованно дышала, высоко поднимая грудь.
Михаил начал медленно продвигаться к ней, протискиваясь сквозь плотно стоящих пассажиров.
– Наташа, извините, пожалуйста, я бы мог вам помочь держать пакет.
Её щёки мгновенно покрылись естественным румянцем.
– Спасибо, но он не тяжёлый. А откуда вы знаете моё имя?
– Просто от природы я обладаю уникальным даром предвидения и пророчества.
– Да? – чарующе улыбнулась она, показывая белизну своих зубов и пронзая Михаила своим жгущим взглядом. – Вы опасный человек!
– Не больше, чем солнечный зайчик. Скажите, где сейчас можно вкусно поесть?
– Вкусно? Наверное, в ресторане, но там невероятно дорого. Или у вас много денег?
– Вот с деньгами как раз напряжёнка. Где вы видели офицера, имеющего много денег? Гений должен быть нищ, – улыбнулся Михаил и слегка прижался к Наталье, ощутив дрожь в её теле.
– А вы гений? – снова засмеялась она.
– Безусловно!
– И куда же гений едет?
– Куда глаза глядят.
– А куда они глядят?
– На вас!
– Это правильный ответ. А где вы живёте?
– Вы будете приятно удивлены. Я обитаю на голубой планете Земля. И заявляю со стопроцентной уверенностью: именно мой предок взял в руки палку и ею сбил банан с дерева.
– Я начинаю гордиться вашей родословной. А Земля – это далеко?
– Смотря от чего вести отсчёт.
– Хотя бы от Солнца. Надо же мне как-то сориентироваться.
– От Солнца мы находимся на расстоянии сто пятьдесят миллионов километров.
– Всего лишь? А какие ещё ориентиры есть? – улыбнулась она.
– Ну, если вам это что-нибудь скажет, то от нас до Марса двести двадцать пять миллионов километров, а, к примеру, до Венеры…
– Оно изменчиво и колеблется от тридцати восьми до двухсот шестидесяти одного миллионов километров? А до спутника Луна – около четырёхсот тысяч километров? Да? Теперь я знаю, где вы живёте, Миша.
Михаил смотрел на неё широко раскрытыми глазами.
Наташа весело рассмеялась, – Не огорчайтесь сильно, просто я работаю в обсерватории.
– Я ещё хотел сказать, – задумчиво произнёс он, – что тело человек на семьдесят процентов состоит из воды…
– …и двадцати четырёх процентов органических веществ и шести неорганических...
– Я поражён и восхищён…
– В этом приподнятом настроении я оставляю вас. Мне надо выходить.
– Вы знаете, мне тоже.
Михаил быстро спрыгнул со ступенек и учтиво подал даме руку.
– Благодарю вас, славный представитель планеты Земля. У нас такое почти не практикуется. Здесь живут несчастные люди-дикари.
Весёлый ветерок бесцеремонно резвился Наташиным платьем. Видя это, в жилах офицера закипала кровь.
– Честно признаться, я вовсе не ожидал такого поворота событий, –проговорил Михаил. – Я считал, что только на флоте служат люди с паранормальными способностями. А тут… Должен признаться, когда вы вошли в троллейбус и я взглянул на ваши белокурые волосы, то поддался укоренившемуся мнению, что все блондинки дуры… Извините, пожалуйста. А тут я сам оказался полным дураком. Теперь воочию убедился, что передо мной стоит человек, обладающий недюжинным умом и сообразительностью, – он быстро наклонился и поцеловал Наталью в губы.
По времени поцелуй не походил на дружеский, а скорее наоборот.
– Как вкусно, – сказал он, прерывисто дыша. – Хочу повторить.
– Ты что, опозорить меня хочешь? Только не здесь.
– Тогда срочно туда, где мир теряет свои реалии, а эмоции затмевают разум! Но вначале пойдём, зайдём в супермаркет.
– Зачем? Дома всё есть. Что ты хочешь купить?
– Шампанское, коньяк, торт, пельмени…
– Ты алкоголик?
– Абсолютно нет. Конечно, я выпиваю, но пить не люблю. Жить надо в реальном мире, а не во сне. Так много есть других интересных вещей. Например, я отдаю предпочтение путешествию. Знать свою историю и потрогать её руками… Потом, от чрезмерного употребления горячительных напитков я сильно болею. А это – очень плохо. Я и без алкоголя весёлый. А вот после нашего поцелуя стал пьяным.
– Тогда зачем коньяк?
– Хотел угостить тебя коктейлем «Бурый медведь».
– Не люблю смешанные напитки. Возьми, если хочешь, хорошее красное вино.
– Только покажешь какое. Я вино не пью, у меня от него желудок болит.
– А от коньяка?
– От коньяка не болит.
– Берёшь вот это вино, а дома у меня в баре, наверное, уже с полгода, стоит полбутылки коньяка. Тебе столько хватит?
– Вполне.
– Вместо торта предлагаю взять эклеры. Покупные пельмени не ем. Будет желание, я тебе налеплю домашних и приглашу.
– Договорились.
– А на ужин приготовлю
тебе отбивную с жареной картошкой. Я сегодня на рынке купила свежее мясо. Как знала, что тебя встречу. Меню утверждается?
– Целиком и полностью.
– Вот и отлично!
2
Вскоре они поднялись на четвёртый этаж. Двухкомнатная квартира выглядела скромно, но уютно. Казалось, что в ней нет ничего лишнего. Она не давила роскошью, напыщенностью и безвкусицей. Но в ней чувствовалась рука хозяйки. Всё производило впечатление раскидистого дерева в пустыне, где путник может отдохнуть, поесть и попить воды.
– Миша, я пошла на кухню, а ты займи себя сам. Включи телевизор, музыку послушай или книгу почитай…
– Я хочу помочь тебе. А потом, во мне как заноза сидит один вопрос. Я забыл об этом, но сейчас вспомнил. Откуда ты знаешь моё имя?
Миша даже не заметил, когда Наташа успела переодеться в миниатюрный цветастый халатик.
– Очень просто. Почти так же, как ты узнал моё. Это Света, провожая, назвала меня по имени, а ты услышал. Так? У тебя же на левой кисти выколота буква «М». Митрофан, Матвей, Модест, Моисей явно не подходят тебе, а вот Михаил – в самый раз.
– Боже, как тривиально!
– А ты говоришь… Снимай рубашку, надевай передник и почисти кар-тошку, а я займусь мясом. Потом порежу салат. Чтоб мне не было скучно, ты должен рассказать что-то интересное. Можно и лучше о себе. Надо знать, кто у тебя в гостях. Вдруг бандит, – засмеялась она.
– Если честно, в моей биографии очень мало светлых мгновений, а вот серых красок хоть отбавляй. Родился я в Севастополе. Мой отец, курсант Военно-морского училища имени М. И. Фрунзе, в это время проходил стажировку на большом противолодочном корабле «Отважный». 30 августа 1974 года корабль вышел выполнять учебные стрельбы. В этот день я и родился семимесячным. В сорока километрах от Севастополя на корабле взорвался ракетный погреб, потом прогремело ещё несколько взрывов. И как итог – корабль затонул. Погибло 24 человека – девятнадцать моряков и пять курсантов, одним из которых был мой отец. Мама как узнала, сошла с ума, впала в жёсткую депрессию, хотела покончить с собой. Но бабушка ей это сделать не дала. В роддоме ей произвели операцию, кесарево сечение, и отвезли в психиатрическую больницу, откуда она больше не вышла, так и жила в своём мире, ничего и никого не узнавая… А через девять лет её не стало.
– Боже, какое горе! – всхлипнула Наталья.
– Воспитывала меня бабушка. А после восьмого класса меня как сына героя приняли в Нахимовское училище в Ленинграде. После его окончания я пошёл учиться в Военно-морское училище имени А. С. Попова. После него меня распределили в Севастополь, на крейсер командиром группы. А через четыре месяца с мачты срывается моряк из моего подразделения и разбивается насмерть. Вины моей в этом не было никакой. Но… если виновного нельзя найти, его назначают. Меня со всеми мыслимыми и немыслимыми наказаниями отправили служить в учебный отряд. Так карьера, только-только начавшись, прекратила своё существование.
– Миша, а ты тогда был женат?
– Нет, я потом женился. Но это моё новое падение. Между прочим, картошку я почистил. Наташа, если ты не против, я пожарю её с луком. Это вкусно, и запаха лука слышно не будет. Но для этого мне потребуется полстакана молока.
– Возьми сам в холодильнике, а то у меня руки в мясе. А лук под мойкой. Дверку открой, он слева, в ведёрке.
– Начал я служить в учебном отряде. И всё вроде бы шло хорошо и удачно. Женился, дочь родилась, стал заместителем командира… Но шлейф прошлой службы, как хвост у кометы, тянется за мной до сих пор. Нет-нет да и напомнит кто-то…
От жарившегося на сковороде мяса исходил умопомрачительный запах. Жарилась и картошка.
Наташа, помыв руки, принялась резать овощи.
– Натали, я тебе не надоел со своими воспоминаниями?
– Нет, что ты! Продолжай. Очень грустно и печально это слушать… Сколько же ты пережил за свою короткую жизнь!..
– А пять лет назад я отправил свою жену в санаторий, в Геленджик, подлечить сердечные проблемы. Там она нашла и полюбила подводника, уехав с ним на Север и забрав дочь. А чтобы всё выглядело красиво, написала в партийные органы, что я пьяница и бабник и что с таким она жить больше не может. Хорошо, что замполит был соседом и оказался порядочным человеком. Он не дал меня сожрать всей этой партийной своре. Но меня перевели в Николаев на должность помощника начальника штаба. И вот уже два года как я обитаю здесь.
– А где живёшь?
– В общежитии семейного типа, на улице Садовой.
– А куда ехал?
– Тебя искал.
– Не обманывай!
– Честно.
– Нашёл?
– Так точно!
– А если правда?
– Сегодня отпросился со службы и поехал проводить в последний путь товарища. Прощался с прахом хорошего человека. Много было пафосных слов, но за поминальным столом после второй рюмки его забыли. Это печально и грустно. Неужели и с нами будет так же? Я не хочу, чтобы, к примеру, наша с тобой встреча канула в Лету.
– А что с ним случилось? Кто он?
– Главный инженер завода. Сердце. И произошло прямо на совещании. Раз – и всё. Об одном Бога прошу, чтоб и он мне дал такую смерть. Не хочу ни для кого быть обузой. Не хочу, чтобы кто-то желал мне смерти и с нетерпением ждал её.
– Миша, не говори так, иначе я заплачу. Так куда ты ехал?
– В гости к нашему доктору. Давно звал меня. Хотели посидеть, пиво попить с таранечкой… Надо же девать себя куда-то. Телевизор не люблю, а вот книги… Он живёт в двух остановках от тебя. Хороший мужик, весёлый, добрый, общительный. Любит жизнь и женщин!.. Наши с ним судьбы чем-то похожи. Он тоже в своё время хлебнул горя, но остался человеком. Знаешь, – Михаил сжал ладонь в кулак и потряс им, – неунывающий жизнелюб… Никогда не продаст, хоть и поговорить любит, даже хлебом не корми. Уважаю таких!
– Ты меня с ним познакомишь?
– Обязательно.
– А что ты, Миша, читаешь?
– Кроме мемуарной литературы, политической, фантастики и детективов, всё. Люблю классику, историю. Даже иногда сам балуюсь, стихи пишу, когда Муза приходит.
– А Муза часто приходит? – хитро спросила Наташа.
– Не часто, но бывает.
– Как интересно! Почитай мне что-нибудь.
– Если можно, не сейчас.
– Хорошо, в следующий раз. Миша, вот так и живёшь сам? Больше не женился? Так любишь жену?
– Нет… Я стал очень придирчив. То женщина не нравится, то что-то другое…
– Что не понравилось во мне? Только без утайки.
– Пока претензий нет.
– Если сказал правду, то очень хорошо.
– А ты одна или?..
– Одна. Вот уже полтора года. А прожили с мужем три. Не было детей. Он обвинял меня, стал пить, гулять, даже пару раз ударил, – Наташа надолго задумалась. Было видно, что это ей вспоминать неприятно. – А когда пошли и проверились, оказалось – у меня всё в этом отношении порядке, а у него малоподвижные сперматозоиды и детей иметь не может. Тут он сорвался с катушек полностью. Я подала на развод. Оставив всё, уехал куда-то на Север. С тех пор о нём ни слуху ни духу. Мишенька, тебе не кажется, что твоя картошка начинает сгорать? – засмеялась Наташа.
– Ой, – бросился к плите Михаил, – я совсем забыл, – он вылил в сковороду молоко, посолил, перемешал и накрыл крышкой. – Не переживай, будет вкусно!
– Попробую. Такого блюда точно никогда не ела. Мишенька, ты здесь заканчивай, а я пойду в зале накрою стол. Свой кулинарный шедевр туда прямо в сковородке неси. Подставочка на стенке висит.
Михаил присел на табурет. Сейчас ему было легко, просто и по-домашнему спокойно. Отсутствовала чопорность, напыщенность, зазубренность пошлых фраз, фальшивая радость и притворная игра в любовь. Это он проходил много раз. Но такого, как сейчас, чувства никогда не испытывал.
«Наверное, я устал, – подумал он. – Перекати-поле. Всё есть, и ничего нет. Рассказывал про жизнь во сне… А сам не живу, а существую. Оглянуться страшно. Сзади – ничего, да и впереди тоже, – мысли Михаила перелетали с одного на другое. – Уже тридцать два, завтра тридцать три, послезавтра… И ты один. Вокруг – пустота. Воды некому будет подать…»
Ему стало жалко себя до слёз, захотелось тишины, покоя, уюта и семейного тепла. И чтоб тебя встречали после работы, а утром будили и из окна махали рукой…
– Мишенька, ты там не уснул? – послышался голос Наташи из зала.
Он потряс головой, отгоняя роившиеся мысли.
– Иду, – хрипло ответил он.
Михаил вошёл в зал. В комнате был полумрак. По краям стола возвышались два подсвечника с зажжёнными свечами, освещая сервированный стол. В комнате тихо играла лёгкая саксофонная музыка. В тёмном длинном платье и туфлях на высоком каблуке, с ниткой мелкого жемчуга на груди, источая умопомрачительный, чарующий запах духов, склонившись над столом, стояла Наташа. Было что-то ещё невидимое, прелестное, пленительное и домашнее, что Михаил не мог разобрать. В душе и сердце сделалось легко и спокойно, как бывало в раннем-раннем детстве, когда приходила бабушка, целовала его и тихо говорила: «Поворачивайся, сыночек, к стеночке и спи», подтыкала одеяло, опять целовала. И ты сладко засыпал, улыбаясь, а глазки щипали слёзы радости и счастья.
Михаил застыл в дверях как вкопанный, со сковородкой в руках и в переднике. Он не мог произнести ни слова. И вся жизнь, горькая, злая, жестокая, в одно мгновенье промелькнула перед глазами, жизнь, которая сделала его прочнее стали, научила бить по зубам, кроша челюсти врагов, рвать их в клочья, пробивать толстенные стены… И вдруг вся эта нагромождённая защита взяла и рухнула словно карточный домик. И казалось, что сейчас он стоит голый перед всем миром, а этот мир глумится над ним и насмехается. К его глазам неожиданно подступили слёзы, и он, как маленький мальчик, упал на колени и зарыдал, уронив голову на пол.
Наташа, ничего не понимая, бросилась к нему, опустившись тоже на колени. Она нежно приподняла голову Михаила, положила на грудь и стала гладить по волосам, тихо шепча, – Миленький мой, да что же такое случилось с тобой? Ты не ошпарился, солнышко, не стукнулся? Может, я обидела тебя чем-то? Прости меня, пожалуйста. Успокойся, прошу тебя, – и она тоже зарыдала.
– Наташенька, ты только поверь в то, что я тебе сейчас буду говорить. Мне никогда в жизни не было так хорошо, как сегодня. Я словно долго-долго шёл по тёмному туннелю, шёл как дикий, одинокий, загнанный волк. И вот появился яркий свет и луг с множеством цветов и запахов, от которых сдавливает грудь. И становится легко во всём теле от сброшенных пут и тяжёлого груза, что донёс до конца. И ты уже не серенький, не маловыразительный, а такой же яркий, как и все… И за свои слёзы мне нисколечко не стыдно. Именно они смыли с меня всю по жизни накопленную грязь. И именно ты стала этим божественным целителем. Я благодарен тебе за это.
– Мишенька, милый, если это сделала я, если вошла в твой мир, раскрасив его и сняв пелену с глаз, я самая счастливая женщина на этом свете, – она беспрестанно целовала его, и было теперь не понятно, чьи теперь слёзы текут по лицу Михаила. – Пойди, родненький, умойся, а лучше душ прими. Извини, только у меня горячей воды нет. Ты пока раздевайся, а я быстренько подогрею кастрюлю. И сковородку отнесу на кухню, твоя хвалёная картошка совсем в лёд превратилась.
– Наташенька, воду не грей, я принимаю только холодный душ.
– Однако силён! – улыбнулась она. – Сейчас дам полотенце.
Только сейчас Миша заметил тёмные потоки туши, растёкшиеся по её лицу, и весело засмеялся.
– Ты чего? – удивлённо спросила она.
– Ничего, – замотал он головой. – Просто я люблю тебя! Сильно-сильно…
3
– Собирайся! – Михаил вышел из душа. С волос стекали капельки воды.
– Куда?.. А стол… Мы же…
– Всё берём с собой.
– Ничего не понимаю. Растолкуй глупой женщине. Возьми для начала фен и посуши волосы.
– Наташа, я отдаю тебе всего себя – душу, сердце, судьбу… Будь моей женой! Я тебя люблю и буду любить всю оставшуюся жизнь. Я даже не предполагал, что такое возможно за какие-то считанные часы. Ты перевернула во мне всё.
Глаза Натальи стали широко раскрываться, румянец покрыл кожу лица.
– Миша…
– Завтра утром мы расписываемся, а со свадьбой решим позже.
– Миша…
– Я хоть тебе чуточку нравлюсь?
– Больше, чем чуточку.
– Неужели тогда ты способна швырнуть все мои чувства, разбив их вдребезги.
– О чём ты говоришь? Нет, конечно! С тобой я готова на всё. Я тоже тебя люблю! Сегодня происходит что-то невероятное, сказочное. У меня голова от счастья идёт кругом. Ты мне потом обязательно расскажи, что ты любишь, что тебе нравится, и я всё буду делать так, чтобы тебе стало приятно и хорошо. Только и ты меня, пожалуйста, не обижай. Эту школу жизни я прошла с лихвой.
– Конечно, обещаю. Мы будем с тобой жить очень хорошо, чтобы все завидовали, а каждый прожитый день был для нас, как первая встреча. А заходя в дом, всё плохое оставлять за порогом.
– Мишенька, но почему завтра?.. Зачем так спешить?
– Я с завтрашнего дня в отпуске, и мы поедем с тобой в свадебное путешествие.
– Но меня могут…
Михаил прижал её губы пальцем и поднёс телефон к уху.
– Женя, ты дома?
– А ты как считаешь? Договорились встретиться, а я, как последний дурак, жду тебя два часа. Пиво в холодильнике, тарань почищена, Галя картошку пожарила… Нехорошо поступаешь. Я от скуки полпачки сигарет выкурил. Неужели трудно было позвонить? И у нас обоих на телефонах денег нет.
– Не ругайся, через полчаса будем у тебя.
– Будем? Кто ещё с тобой? И что это там у тебя постоянно жужжит?
– Фен. Остальное при встрече.
– Натуся, ты готова? Паспорт с собой возьми. Сейчас заедем ко мне, я заберу машину, деньги и ещё кое-что. А удостоверение личности всегда при мне. Ещё раз хочу уточнить: я тебе не противен?
– Ну что ты, Миша, – она подошла к нему, взяла руками голову и сладко поцеловала в губы. – Я тебя тоже очень сильно люблю! – прошептала она. – Господи, неужели такое может случиться в жизни? Давай не пойдём никуда, – снова прошептала она.
– Если честно, я бы тоже никуда не пошёл, но идти нужно в обязательном порядке.
– Остаёмся?! А завтра всё и решим! – радостно бросилась она ему на шею.
– Не искушай. Теперь не мы идём, а Судьба ведёт нас с тобой за руки. Пакет есть у тебя?
– Есть. А зачем он тебе?
– Чтобы сложить отбивные и поставить бутылки.
– Ты хочешь всё это взять с собой?
– В обязательном порядке. Мы же едем на помолвку!
– Миша, как у тебя всё быстро и просто.
– Жизнь – сложная штука, и наша задача – сделать её простой и доступной. Я боюсь только одного.
– Чего, мой самый храбрый воин?
– Что разлюбишь меня.
– Теперь уже этого не дождёшься.
– Вот и славно! Поехали!
4
Через полчаса Михаил позвонил в дверь квартиры под номером двадцать один.
– Какой у них счастливый номер, – произнесла Наталья.
– А у тебя? Я, очарованный тобой, если честно, даже и не обратил внимания.
– Тринадцатый, – грустно выдохнула она.
– Это предрассудки. Не обращай внимания.
Дверь открыл приятный молодой человек в голубом спортивном костюме.
– Галя! – прокричал Миша. – Иди быстро сюда. Не буду же я каждого из вас знакомить со своей невестой! Времени не хватит. А то придётся её представлять как супругу.
Из зала вышла миловидная женщина в простеньком ситцевом халате, а из спальни выглянули два пацана.
– Друзья мои, познакомьтесь: моя невеста, а с завтрашнего дня жена, Наталья. И в этом ты, Галочка, должна нам помочь! А это Женя, его жена Галя и их милые дети, десятилетний Серёжа и пятилетний Глеб.
– Ой, как здорово!.. – воскликнула Галина, – А давно вы знакомы?
Михаил посмотрел на часы, – Три с половиной часа. Одно могу сказать: я нашёл то, что искал. И вы первые, кто об этом узнал. Только не надо хлопать в ладоши, восхищаться, выплёскивать положительные эмоции. Пойдёмте, присядем на кухне и всё обсудим, а потом отметим это дело.
Евгений и Галина с удивлением воспринимали происходящее. Они напоминали людей, впервые увидевших инопланетян.
– До чего ты, Мишка, деятельный человек. Тебе бы страной руководить, – произнесла Галина.
– Хорошая мысль. Об этом я обязательно подумаю.
5
– Галя, ты должна нам помочь. Это надо сделать как можно быстрее.
– Ты в своём уме? Как ты себе это представляешь? И зачем такая спешка, не пойму. У тебя горит или бзык?
– Я с завтрашнего дня в отпуске.
– И что? Для этого надо переворачивать мир?
– Просто я собираюсь с Наташей съездить в свадебное путешествие, а её на работе не отпускают. Хочешь, я перед тобой, заведующей ЗАГСом, на колени встану. Хотя подожди три минуты, я кое-что забыл в машине.
Он выбежал, но вскоре вернулся, держа на руках огромную шкуру серебристого песца, которая буквально заискрилась в лучах света. Он накинул её на плечи Галины.
– Это тебе, дорогая! Настоящая королева! Прими от чистого сердца этот скромный подарок.
Все обомлели.
Наташа сидела за столом, как чужая, с интересом наблюдая за всем происходящим.
– Мишка, ты купить меня хочешь? Я не возьму такую дорогую вещь.
– Галя, не расстраивай меня. Если помнишь, я зимой ездил охотиться на Север. У меня таких дома ещё пять лежит. Всё равно бы я тебе на день рождения её подарил. А сейчас такой повод! Всё для фронта, всё для победы!.. А ты что сидишь, как немой? – Михаил посмотрел на Евгения.
– Галя, может, и правда можно помочь?
– Уж ты помолчал бы. Иди лучше покури. Миша, ты толкаешь меня на противоправные действия. Сколько сейчас времени?
– Без трёх девятнадцать.
– У вас хоть документы с собой?
– Да. Документы, деньги…
– А машина?
– Под подъездом…
– Вот тебе лист бумаги и ручка. Пиши заявление, – Галина стала диктовать. – В конце напиши, что ты уезжаешь в загранкомандировку, к примеру, в Суринам, а туда без супруги ехать не разрешается… Написал? А где свидетель? Он так мне всю квартиру прокурит. Миша, надо будет купить литровую бутылку водки, закуску и воду сторожу, чтоб не заложил на патриотических началах. Женя, ты уже переоделся? Мы выезжаем! Джинсы с майкой хотя бы надень. Я тоже пойду, в платье облачусь. Наташа, а вам нравится такое светопреставление?
– Если честно, я тоже в шоке, – тихо произнесла она. – За десять минут судьба делает поворот на сто восемьдесят градусов.
– Не знаю, как десять, а минимум час мы потратим. Авдеев! – повернулась она к Мише. – Смотрю, у тебя каллиграфический почерк. Свидетельство о браке будешь сам себе выписывать.
– И на это согласен.
6
Время приближалось к полуночи, когда друзья стали расставаться.
– Миша, – Евгений обнял друга, – ты молодец! Хвалю! А ещё с завтрашнего дня в отпуске!.. Вдвойне молодец!
– Уже с сегодняшнего. И вопросов массу надо решить… А потом – в свадебное путешествие, – он обнял Наташу и поцеловал. – Галочка, огромное тебе человеческое спасибо от всех нас. Мы пойдём, а то у нас будет не первая брачная ночь, а брачное утро, – засмеялся он. – Спокойной ночи. И не забудьте про субботу, мы едем в загородный ресторан кушать рыбу и есть шашлыки.
– Счастливо, ребята. С первой ночью вас и целой жизнью!
7
– Миша, побежали, вон маршрутка идёт. Пять минут – и дома, – Наталья быстро взяла его за руку и потащила к дороге.
– А пойдём, Наташенька, пешком, через парк. И всего-то на пять минут длиннее. Воздухом подышим, я тебе стихи почитаю, целовать буду…
– Я хочу быстрее домой, хочу прижаться к тебе… Но если хочешь, пойдём пешком. Машину ты здесь оставляешь?
– Жажду любви надо сильно почувствовать, чтобы потом всласть напиться, – поцеловал он её. – А машину утром заберу. Что с ней сделается, она же на сигнализации. В нашем состоянии опасно ехать… И права отберут, и штраф выпишут.
– Какой ты у меня разумный, практичный и рассудительный, – Наташа взяла его двумя руками под руку и крепко прижалась. – Как мне хорошо и спокойно, если бы ты только знал!
Они медленно шли, радуясь своему счастью. Весь мир теперь принадлежал только им, и звёзды, празднично ликуя, светили тоже им, и цокот каблучков, весело отскакивая от деревьев, сообщал миру об этом миге человеческого счастья.
– Моряк, девочку подари, – раздался пьяный голос из темноты.
Михаил поначалу даже не расслышал, о чём его просили. Сзади постучали по плечу.
– Не слышишь, что ли, о чём хлопочут реальные пацаны? Девочкой поделись!..
Он бережно отстранил Наташу и, резко повернувшись, изо всей силы ударил стоящего сзади. Тот, не издав ни звука, рухнул на землю, как подкошенный.
– Наших бьют! Окружай его!
– Мишенька, я боюсь. Побежали быстрее отсюда, – прошептала испуганная Наташа.
– Не трусь. Отойди немного в сторонку, только далеко не уходи и не мешай мне. Я с ними сейчас разберусь.
Он увидел, как пять человек медленно приближались к нему со всех сторон. Отступать было некуда.
Михаил первым бросился на близстоящего, но обо что-то запнулся и упал. К нему сразу подбежало три человека. Он почувствовал, как что-то острое и горячее вонзилось в его грудь.
– Наташенька, прости меня, – были его последние слова.
Крика Натальи о помощи он уже не слышал.
8
Утром на побережье озера мужчина, выгуливая собаку, нашёл два мёртвых тела – мужчины в морской форме и окровавленной рубашке и женщины в разодранном в клочья платье с широко раскинутыми руками и ногами.
9
Убийц нашли быстро, но жизни, молодые, счастливые, верящие в светлое будущее жизни, вернуть было уже невозможно.
Их хоронил весь город. Люди шли и плакали, проклиная тех, кто лишил их права жить, и тех, кто готов повторить подобное.
Михаила и Наталью похоронили в одной могиле. Теперь их миг маленького земного счастья перенёсся на небо, став бескрайним, как вселенная.
Через год друзья на их могиле установили памятник. Он представлял собой сердце, разорванное пополам.