Шагая по непривычно тихому коридору, я дошел до его кабинета. Без стука открыл дверь, Андрей сидел за столом, и ему, похоже было плохо. Его лицо исказила гримаса, лицо покраснело, он тяжело дышал. Я немного заволновался. Хотя на его столе и стоял телефон, мог бы вызвать помощь.
- Андрей? Все в порядке?
Тот всполошился, подпрыгнул на стуле, раздался глухой стук, как будто кто-то ударил костяшками пальцев по дереву.
- Сэм? Что ты тут делаешь?
- Решил тебя проведать, последняя наша встреча закончилась неприятно, вдруг ты в растрепанных чувствах кончил бы себя.
Лицо Андрея покраснело еще больше, рот приоткрылся и он издал стон.
- Да что с тобой, сучонок?!
- Вылезай... – проговорил он, глядя под стол.
И оттуда вылез... Бл*дь, нет! Оттуда вылезла ДЕВУШКА. Я бы больше удивился, если бы Андрей оказался Бэтмэном.
- Извините, я пойду, - быстро проговорила она и выбежала.
- Объяснишь?
- Да, садись.
- Брюки хоть застегни, альфа-самец.
Он встал, поправился, потащился к бару. Тяжело вздохнув, разлил по рюмкам виски (хороший вискарь, а в прошлый раз я глотал дешевую водку!), мы чокнулись, выпили.
- Ну?
- Не нукай. Как ты уже понял, я не гей. Нет, я не перепутал парня с девушкой. И не решил попробовать разок не с парнем. Я всегда был натуралом.
- Что? Тогда что за... – мне не хватало слов.
- Зачем я изображал из себя гомика? Ну, у меня довольно специфичное заведение, и управлять им лучше в этом образе. Поверь на слово.
- Да я не претендую. Но ко мне то ты в институте зачем шары подкатывал?
- Тренировка, мой друг, тренировка. Я изначально не собирался работать по специальности, у меня была странная мечта, но делиться я ею не собирался ни с кем. А практика, как ты знаешь, творит величайшие вещи. Поэтому я выбрал жертвой тебя. И как ты видишь, ты ни о чем не догадался. Я хороший актер, однако.
- Офигеть...
- У меня к тебе тоже есть вопрос. Один, маленький. Незначительный такой.
- Говори. Я пока в себя приду.
- Почему твоя футболка надета задом наперед, а на спине написано «Детка я, но нитвая»?
Я убедился в том, что он прав. Надо было тщательней выбирать себе одежду. Я снял футболку, вывернул ее наизнанку и натянул снова.
- Да, так гораздо лучше.
- Я знаю, мой бывший гомосексуальным друг. Швы украшают мужчин.
- Дебил.
- И этим ты меня не удивил, - говорить с Андреем стало намного легче, после того, как я узнал, что он гетеросексуален. Возможно, это глупые предрассудки, но когда мужик любит сиськи – это по-мужски! – Я предлагаю отметить твое перерождение.
- Да? Как?
- Завалимся куда-нибудь, напьемся, будем приставать к женщинам, получим по лицу и пойдем по домам. Как тебе план?
- Я внесу в них свои коррективы, но это уже по ходу дела, коллега. Идет.
Мы сели в MINI Cooper, и он повез нас в первый попавшийся клуб. Обычный такой клуб. Я подумал, что образ образом, а машину можно было бы взять побрутальней. Но этот малыш творил чудеса на дороге, и я мысленно извинился перед ним.
Через полчаса мы сидели в стриптиз–клубе и любовались танцами.
- Сэм, я давно хотел спросить тебя. Ты же пьешь, как скотина. Как тебе удается выглядеть бодрым, веселым и избегать похмелья?
- Теория перманентного пьянства, о юный падаван. Лет десять назад один весьма уважаемый мною человек посвятил меня в тонкости этой теории. И заключается она в том, что пить надо каждый день. Такой вот простой секрет. Ты думаешь, я пью? Нет, я каждый день опохмеляюсь. Никому не говори об этом!
- Что за бред?
- Взгляни на меня. Действует? Действует. И ты все еще думаешь, что это бред?
Андрюха промолчал. А я продолжил.
- Теперь твоя очередь. Как ты дожил до такого, что нормально ориентированный мужчина должен изображать из себя гея, чтобы работать там, где он хочет?
- Сэм, я хотел быть владельцем клуба. Мне было плевать какого. Я оглядел рынок подобных услуг в нашем городе. У нас было все. Весь спектр развлечений. Вплоть до самых извращенных. И не было только пристанища для голубых. Вот и ответ. Минус был в том, что мне приходилось быть аккуратным в поиске девушек, чтобы об этом не узнали окружающие. Мир становится другим, когда не нужно думать о сексе и сексуально на все реагировать . Может, я бы понял это в полной мере, если бы меня кастрировали.
- Что ты несешь, дурак? Знаешь, мне не хочется этого говорить, но я тебя понимаю. Работа ради зарплаты - убого! А как же саморазвитие, которое нынче так модно, осознание собственной нужности и еще куча личных причин? Работа ради зарплаты... Это же как выносить мусор. Ты не хочешь, тебе это не нравится делать, но это надо делать, потому что начнет вонять и жена запилит. Хотя, что я знаю про жён...
Все это время мы пили. По-моему это был уже пятый стакан, и у Андрея на лице было написано «Мне не наливать». Но тот мужественно глотал алкоголь. А я дошел до состояния, когда начинаешь сожалеть об упущенном счастье с моей любовью...
- Так, дружище, мне надо отвлечься, расслабиться. Ты же не куришь? А я пойду, подышу свежим воздухом.
- А я люблю расслабляться в душе.
- Те, кто так говорят – обычно там занимаются мастурбацией. Это их и расслабляет. Ай-ай-ай Андрей!
Я вышел на улицу, глаза щипало, а в горле першило. Не люблю я все-таки эту атмосферу, задымлено чересчур. А на улице хорошо, свежо. Не то, что дневная жара. Меня потащило на романтический лад.
Остынь, Сэм. Сейчас еще романсы запоешь. Или баллады. Или что там пели рыцари своим дамам под окнами? А ведь есть такая возможность, ты же знаешь адрес... Нет, стой, какие песни. На голову кирпич скорее упадет, чем чего-то толкового дождешься. Да и тяжело будет до двенадцатого этажа кричать. Докурил? Иди обратно, и никакой романтики сегодня. А Андрей все-таки молодец.
- Ну что, мой друг – не гей? Соскучился?
- Смотри, смотри, Сэм! Я аж чувствую, как мое натуральное естество поднимается и хочет возобладать этими молодыми леди. Смотри, как они следят за нами глазами.
- Они за мной следят. Это я в нашей паре харизматичный и сексуальный. А ты недавно перестал быть…
- Ой, хорош уже. Я никогда им и не был.
- Ну да ладно. Тебе же завтра на работу?
- Да, но пить я сегодня буду по полной.
- That’s my boy…
- Хорошо в детстве было. Принес пятерку – умничка, обогнал какого-то жирного пацана на стометровой дистанции – вообще молодец…
- Всех радуют твои достижения, а потом ты идешь в шахту махать киркой.
- Ой, ты-то тот еще шахтер. Да и я.
- Ты многого про меня не знаешь. Но не в этом суть.
А суть была в том, что мне надоело сидеть здесь. Мы с Андреем поднялись со своих мест, тот подмигнул своим «маленьким леди» и мы вышли на улицу. Стоя перед выходом, я пил виски из нечаянно утащенного стакана и курил. Андрей выполнял всю работу за меня. Он думал. Думал о том, как продолжится наш вечер. Но все решилось само собой.
В облако дыма вышли две «леди». До леди им было еще лет пятнадцать, но уже привязалось.
- Вы нас преследуете! – улыбаясь, воскликнул я.
- А вы против этого? – лучше бы они не открывали рта. Не люблю я таких маленьких потаскушек. В трезвом состоянии.
- Какие планы на вечер? – вступил в разговор Андрей.
- Скорей всего, они совпадают с вашими, мальчики.
- Можно прогуляться, а можно и зайти куда-нибудь – от этих подмигиваний и закатывающихся глаз у меня начался нервный тик.
- Второй вариант нравится мне больше. Ведите нас, о прожженные леди.
Они не поняли сарказма и мы двинулись в сторону окраины города. Он не особенно велик, тут везде окраина. Но там, куда нас привели девушки, я не лазил даже в детстве, хотя оно было вполне себе «гаражное», и полазить я успел много где.
Сэр, помните ли Вы, что завтра встреча, быть может, всей Вашей жизни? Не изволите ли Вы не нажираться в слюни, не совать свой хрен куда попало и попробовать провести эту ночь относительно спокойно? Это в Ваших же интересах, я лишь напоминаю. Ой, не занудствуй…
Я отвлекся, задумался, вспомнил о Ней. Немного взгрустнулось. Забыл убрать грустную мину с лица, встретился с непонимающим возмущенным взглядом Андрея, который был доволен до ужаса всей этой ситуацией, светился и подмигивал мне. Вот что значит быть полжизни на поводке, который сам же себе устроил.
- Прошу, проходите, - меня вновь вывел из трансового состояния голос, теперь женский. Мы пришли в какую-то каморку. Захваченные по пути бутылки восемнадцатилетнего виски и мартини смотрелись тут как американский школьник, взращенный на бургерах, среди его африканских голодающих ровесников. Я отодвинул с края софы несвежие трусишки, скромно присел, потупил глаза. Андрей, уродец, не терял оптимизма.
- А у вас тут… Миленько, что ли. Посуда найдется? Да вы сидите, я сам поищу! Сэм, развлеки хозяек.
- Разрешите исполнять? Нуу, эээ. Стихи может рассказать?
Глупое хихиканье в ответ.
- Понятно… Ох, бля! –рядом со мной зашевелилась куча тряпья, - это еще что за дрянь?!
- Э, мля, ты чо ваще кто такой? – в верхней части кучи образовался рот. Напомнило картинку из какого-то постапокалиптичного фильма.
- Это наш сосед, Вовчик, знакомьтесь! – представили мне кучу девушки.
- Ага, мне очень приятно. Вовчик, может ты вылезешь? Так удобней будет.
- Да пошел ты на х*й! – Вовчик начал вылезать из своей кучи. Фильм продолжался. Сначала показались две полоски, потом растянутая кофта, с надвинутым на брови капюшоном. Вову хотелось назвать «несмышленый».
Девушки выбежали к Андрею, который на кухне начал подозрительно сильно греметь посудой. Я остался с Вовчиком один на один.
- Как жизнь, Владимир?
Для дальнейшего повествования, дабы пропустить многочисленные слова, от которых целомудренные люди зажмуривают глаза, я заменю их словом «Гномик».
- Жизнь, хоть за гномика держись. А ты чо, гномик, тут делаешь?
- Да вот, со своим гномьим другом пришел, к твоим гномьим соседкам, - кажется, я начал улавливать манеру разговора Владимира.
- Э, ты гномик осторожней. Там одну хоть в задницу гномячь, а вот вторая моя. Она этого не знает пока, сюрприз будет гномик. Я с ней ваще джентльмен, Двери открываю перед ней, посуду мою, она закашляется, я её по спине хлопаю, сучку.
- Одобряю твой моногамный подход, дружище, совет вам да любовь.
- Чо за базар ваще? Ты чо гномик, гномишь меня?!
- Не, ты чо. Все путем, гномик, гномик, гномик,- забыл, как надо общаться. Вот незадача.
- Аааа,
- А жить то где будете? На что7
- Я рэпер.
- Аааа. Ну я сразу это понял.
- Не, я реально гномик вещи делаю! Ты бы только послушал мои гномьи песни.
- Я всем сердцем надеюсь, что избавит меня господь наш от сего удовольствия, столь неожиданно свалившегося на меня с Небес…
- Что ты там гномишь себе под нос? Ты про подругу мою понял, не?
- Да, дружище. Конечно, понял.
- Слышь, твой дружок, кажется, кого-то пялит там на кухне. Гномик, если это моя подруга, твоему другу гномик пришел.
До меня тоже дошел звук громко вздыхающей девушки и пыхтение Андрея. Я, вслед за рвущимся в пищеблок музыкантом, побежал спасать Андрея.
- Э, гномик, осади назад!
Я увидал растрепанную девочку, широкие глаза Андрюхи, который был еще не знаком с местным «человеком искусства», и оценил позу, в которой они застыли. Если бы я знал, какая из девушек «сучка» Вовчика, я бы смог оценить масштаб трагедии. Я стоял и ждал вердикта эксперта.
- А, эту-то гномячь, сколько влезет... – выдохнул Владимир. С ним выдохнул я. Все таки Володя мужчина обширный, и бегать от него по заваленным хламом комнатам мне совсем не улыбалось.
Андрей ничего не понял.
- Привет, я Андрей, - протянул руку.
- Потом, парень, помоешь руки, познакомимся. А то ты там гномика своего теребил, теперь руки тянешь, - резонно заметил музыкантище.
Мы с ним вернулись в комнату, по пути он заглянул в еще одну, которую я сначала не заметил. Там он нашел свою подругу («А, ты тут, сучка»), и принялся угощать меня. Его гостеприимство закончилось на распечатанной двухлитровой бутылке дешевого пива. Я из вежливости отхлебнул и вернул бутылку хозяину. Нашел свой пакет, достал бутылку виски, раскупорил, протянул ему.
- Да не, пей сам свою гномятину. Я лучше пивчик попью.
Следующий час я определенно никогда не назову лучшим в своей жизни. Я пил отличный виски, а вокруг меня творилась жутчайшая какофония из продолжающейся оргии на кухне, звуков творчества Вовчика и коротких громких диалогов в духе «- Эй, сучка, какого гномика ты там делаешь?! – Вовчик, пошел в жопу, хорош бухать!»
Незаметно я погрузился в сон. Я знал, что у меня довольно низкий уровень брезгливости, но уснуть в этой помойке – да я силен!
Я был в какой-то комнате, чистенько убрано, но ремонт здесь делали еще во времена СССР. Мои пальцы почему-то находились в привлекательной девушке приятной полноты. Она старательно пыталась снять с себя трусики, я ей усердно помогал, но безуспешно, они были как приклеены. Я был перевозбужден, пытался подлезть и так, и эдак, но ничего не получалось. За дверью раздались шаги, стук и голос моего старого друга:
- Ну, ребятки, хватит трахаться. Я такие вкусняшки приготовил, в кулинарном шоу увидел. Пойдем пробовать!
Я устало выдохнул, натянул штаны и проснулся.
Вы, наверное, помните, что я собирался сделать эту встречу как можно более романтичной. Мои планы, как водится, обломались. Нет, это не значит, что все мои планы обламываются, но романтичные дела – да. Иначе я не был бы тридцати-трех-летним холостяком, трахающимся со студентками в вытрезвителях. И это далеко не самое позорное, что было в моей жизни.
Я продрал глаза, ощутил мощнейший позыв мочевого пузыря, решил не сопротивляться ему. Сжав яйца в руке, я подскочил и, распинывая мусор и ноги Андрея в сторону, побежал в туалет. Вернувшись, я оценил поле ночного боя. Видал и похлеще.
Мужчины лежат на полу, валетом, лица повернуты друг к другу. Не хватает только губ, протянутых для поцелуя. Я спал с девушками, вернее под девушками. Когда я убегал в туалет, мне пришлось выползать из-под них. Одна из них, похоже та, что была близка с Андрюхой, была полностью голая. Вторая заботливо прикрыта какой-то тряпкой. Бойфренд постарался, скорей всего. Я поднял из растекшейся на ковре лужи бутылку с остатками виски. Отхлебнул, закашлялся. От кашля проснулся Андрей.
- Вставай, сучонок, и пошли отсюда, - зашипел я.
- Где мои штаны, Сэм? Что я вчера делал?
Я, кстати, задавался тем же вопросом. И если его штаны мы нашли через минуту, замоченными одной штаниной в унитазе, то свои я не нашел.
- Я же их даже сутки не проносил, - уже на улице, шагая в одной футболке, сокрушался я, - и там были последние пятьсот рублей. Теперь вот пешком идти до дому. А мне меньше чем через час предстоит общение с моей любовью.
- Сэм, я трахался ночью с незнакомой девушкой, чье имя я даже не знаю, и она весьма далека от посещения гинекологов. Весьма вероятно, что я подцепил на конец нечто неприятное, а ты ноешь из-за джинсов. Циничный и неприятный ублюдок.
- Это были очень хорошие джинсы! И, между прочим, если нас остановит господин полицейский, я прикинусь немым, и отвечать придется тебе!
- Зато ноги загорают.
- Это могут оценить только посетители твоего заведения.
Препираясь, мы пробирались по дворам ко мне. К счастью, ни один работник органов по пути не встретился. Мы поднялись ко мне на этаж, и тут я понял, что со штанами потерялись еще и ключи от квартиры...
- Твою ж мать…
Андрей зачем-то нажал на звонок.
- Ты нормальный, нет? Я тут, кому ты звонишь?
- Не знаю, не подумал.
Но за дверью раздались шаги. Я обалдело уставился на Андрюху. Он не менее обалдело, но с оттенком гордости за свой гениальный поступок, уставился на меня.
- Ох, дорогой, неважно выглядишь – на пороге стоял Грант. В другой ситуации я бы непременно поинтересовался, какого хрена он делает в моей квартире, но сейчас мне было не до этого.
- Привет, дорогой, - я проскочил мимо него, схватил первые попавшиеся штаны, оценил свой вид в зеркале. Мда, секс. Футболка, вывернутая наизнанку, растянутые трико, оставшиеся от прежних хозяев квартиры. Жутко модные и вонюче дорогие кроссовки, единственная по-человечески выглядящая деталь одежды, завершали мой образ. Посрать.
Я рванул к бару, резким движением раздвинул бутылки.
Сэр, вы могли бы быть осторожнее. Эту, например, которая только что разбилась вдребезги, вы купили за четыре сотни долларов. Не жалко?
Я нашел маленькую коробочку и, издавая вопли раненого в попу индейца, вылетел за входную дверь.
Пока я летел к кафе, где я должен был встретить Ее, я зацепился за торчащую арматуру штаниной трико. Когда я был на месте, я представлял собой великолепное зрелище. И да, я опоздал.
- Теперь девушки ждут парней?.. Сэм, что за хрень с тобой?
- Извини за опоздание. Я торопился, правда.
- Я вижу! Что с твоей одеждой? И с лицом? И почему ты так пахнешь?! – Она недовольно сморщила нос.
- С недавних пор я хожу так. Очень недавних, если честно.
- Ладно, у меня не очень много времени, расскажешь эту захватывающую историю попозже? Что ты мне хотел сказать? – передо мной сидело воплощение торопливости, нетерпеливо, но неуловимо мило ерзающее на стуле.
Я в очередной раз сжал коробочку в руке и начал издалека:
- Когда-то давно мы с тобой познакомились. Нам было по двадцать, гордость и самолюбие зашкаливали. Сейчас у меня эти качества немного успокоились. Я невероятно завидую всем, кто может спокойно позвонить тебе, встретиться, тем, кто не просрал твое доверие, тем, кто видит тебя каждый день, тем, кто достоин твоей любви. Они не понимают своего счастья. Или моего счастья. Тысячу проклятий им в зад, счастливчикам.
Я начал приседать на одно колено, одновременно приоткрывая коробочку.
- Возможно, тогда ты разлюбила меня за то, что мои некогда стальные яйца размякли, когда я влюбился в тебя. Женщина, нельзя разлюблять человека за то, что он тебя любит!
- Сэм, что ты делаешь?! Тебя никто не разлюбил…
- Не понял… Не расслышал. Повтори громче.
- Я до сих пор тебя люблю! Доволен??? Да, люблю, но нам нельзя быть вместе, потому что жизнь превращается в кино, довольно паршивое кино! И, по-моему, ты хочешь мне сделать предложение.
- Ты… Выйдешь за меня?
Она не дала договорить. Встала, и, не задерживаясь, пошла к выходу, напоследок оставив густую фразу:
- Нет, Сэм, не выйду. Ты ничего не понял.
Я остался сидеть на колене.