Санкт-Петрбург, 7 апреля 2017 года, ДК им. Горького
Фото: Erika Goldring / Getty Images
Рассказать об этом трудно, это надо видеть и слышать. В принципе, в моей памяти отложилось, что в этом зале всегда был очень хороший звук. Не в смысле акустики зала, а в смысле аппаратуры и звукорежиссуры. Должен отметить: традиции живы! Звукорежиссерам и самому Томми за это отдельный поклон. Такого качества я не ожидал.
О музыке, все же попробую объяснить. Честно скажу, меня унесло уже на второй композиции. Ловил себя на том, что сижу с постоянной улыбкой на лице. Осмотрелся вокруг. Вариантов два. Либо рты до ушей, либо отвисшие челюсти. Нет, были еще люди, хватавшиеся за голову. И было от чего. Человек – один. Гитара одна. Начинается музыка, и я слышу не две партии, а даже три, а в одном месте - четыре. Это шок и для обычного человека. Для человека, немного играющего на гитаре – это шок вдвойне, потому, что ты видишь, как делают на твоих глазах то, что сделать нельзя физиологически. Никаких «спецэффектов, вроде «перегруза», «фуза», «вау-вау». Гитара всегда звучит естественно, а все звуки, включая фортепиано, волынку и барабаны (много барабанов), все извлекается только руками и из той же гитары! Я хорошо знаю его творчество, и особенно порадовало то, что он исполнил много новой музыки, много своей музыки. Он один из тех редких композиторов, кто сейчас способен порадовать и новой мелодией и мощью подачи.
В музыке Томми есть новизна. В наше время - это важно. Очень важно. Я думаю, все понимают, почему. В общем, если кратко оценить впечатление: я получил психо-эмоциональный шок, в хорошем смысле. Это, с учетом того, что я знаю репертуар Томми Эммануэля, видел в записи десятки его выступлений, даже разучиваю (со вздохом, уже который месяц)первую и вторую часть Classical Gas, в его аранжировке. Что же говорить о людях, которые все это услышали и увидели впервые.
Публика устраивала овацию за овацией, потом не отпускали – вызывали на бис. В итоге, зал просто встал, что для Петербурга вообще штука знаковая. И когда Томми уходил и помахал всем рукой, почти каждый (!) лично помахал ему в ответ. У людей был прямой контакт с музыкантом! И реально было грустно, что он уже уезжает.
Мне показалось, что и сам Томми Эммануэль был слегка шокирован взаимной симпатией с публикой.
И последнее. Уже после концерта мы сообразили, что Томми говорил с залом без переводчика. Я не великий знаток английского языка, с 1980 года нет практики общения и.т.д., но мы с изумлением констатировали, что практически все поняли. Вот такая «Волшебная сила искусства».