Да, это я нанял на работу непризнанного гения, заботливо обойдённого вниманием разных НИИ и университетов. И, честное слово, я не знаю, в каком бы мире мы сейчас жили, имей Сергиуш возможность работать в «большой науке».
В то лето я основал своё небольшое дело – «Садолюб». Мне очень нравится природа, сельское хозяйство, но – увы! – не работа на земле. Как среднее арифметическое моих пристрастий я выбрал торговлю всем садово-огородным – начиная от семян и инвентаря и кончая удобрениями. На кредитные деньги арендовал конуру в подвале, закупил товар и стал потихоньку потороговывать. Нынешний покупатель не щедр – ссылается на кризис. Но из-за кризиса этих нещедрых покупателей стало больше, своё выращенное почему-то считается дешевле. Хм, здоровее – да, а дешевле – разве что благодаря уменьшению расходов на лечение от последствий магазинной пищи.
Вот тут мы и упёрлись в экологию. Садисты-огородисты с удовольствием берут «натуральные» удобрения, а к минеральным относятся с опаской. Боятся. И то – одному покупателю вместо безобидной мочевины достался мешок гексогена – неисповедимыми путями… И дело даже не в запахе этих натуральных – если бы дело пошло, можно и на вентиляцию раскошелиться. Дело в источнике. Понятно, источники бегают по природе, но как всё это собрать и упаковать в красивые мешочки и коробочки? А фермы и прочие хозяйства сами приторговывают делом гузок своих подопечных. Да… если бы ежеутренне подъезжала бы машина с упаковками по оптовой цене, то на рознице я бы уж развернулся!
Сергиуш сидел на скамейке автобусной остановки и явно отдыхал. Мы были недолгими однокашниками – он проучился в нашем классе два года, потом его семья переехала. Встречались несколько раз случайно – привет-привет-некогда-спешу… А тут мне особо делать было нечего. Девочка сидит в подвале за прилавком, ей прохладно и хорошо, а я вышел погреться на солнышке да пивка попить.
Присел рядом с Сергиушем.
- А, это ты – протянул он, открывая глаза.
- Будешь – я протянул вторую бутылку.
- Конечно! – Сергиуш выпрямился, вынул из брюк квартирные ключи и ловко сковырнул пробку. – Ах, холодное!
Я тоже открыл свою – не так ловко, как приятель, но терпимо.
- Чем занимаешься?
Сергиуш глотнул пива, помолчал и ответил:
- Думаю.
- То есть безработный?
- Да как сказать – он замялся, – не держат меня места.
- То есть?
- Понимаешь, я начинаю усовершенствовать рабочее место и скоро выясняется, что к нему мои руки уже не нужны…
- Во как! Интересно…
- А если интересно, возьми меня в свою контору – я же вижу, ты мелкий буржуйчик, предприниматель. Васко-да-Гама у мыса Доброй Надежды.
Я пытался отвертеться от приёма ещё одного работника – теневых зарплат не люблю, а по закону рабочее место очень дорого. Но… как уж он меня уговорил, уболтал – не знаю. В общем, на следующее утро Сергиуш пришёл на работу в мой подвал.
Неделя прошла тихо-мирно, лишь я ломал голову, как без убытка чести лишиться одного из двух работников – мои подсчёты прибыльности дела ясно показывали, что боливар явно не выдерживает. А через неделю Сергиуш подсел к моему столу.
- Вот! – и он вынул из пластикового пакета нечто, напоминающее электрическую мясорубку.
- Что это?
- Универсальный производитель органического удобрения.
- Как это?
- Понимаешь, в мире много всяких дрянных слов, лживых обещаний, дешёвой демагогии. А колебания воздуха – энергия. Энергия имеет массу. Мой аппарат преобразует энергию словесных колебаний в материю. А уж какую ей форму придать…
- Постой, - говорю я – не надо лапши. Соотношение энергии и материи…
- Э-э-э, да ты совсем непросвещён в вопросах глубинного строения материи! Торзионные поля пронизывают Вселенную, интерферируют вокруг нас, несут скрытую материю, которую можно освободить, лишь только надо знать способ.
- Покажи – у меня стала заболевать голова.
«И когда же ты успел свихнуться на таких фейках?» - с сочувствием подумал я.
- Смотри. Вкладываю батарейку – Сергиуш вставил швейцарскую «крону» в гнездо и защёлкнул его. – Включаю питание – засветилась зелёная лампочка, - выбираю режим, ты какое э-э-э… хочещь? Коровье?
- Человечье – буркнул я.
- Тогда подставь чашку и громко скажи, как ты меня ценишь.
Надо же было быть таким дураком! – я подставил свою обеденную тарелку!
И выразился.
Кучка была небольшая – со спичечный коробок, но в точности соответствовало заказу. И пахло свежо и по-настоящему.
- Ты заранее вложил эту пакость туда - показал на выходное отверстие.
Сергиуш нажал какую-то кнопку, механизм раскрылся, как чемодан – никаких следов неприятной субстанции в аппарате не было.
- Смотри – вот реактор. То, что в нём создаётся, выходит, не касаясь стенок – полевая защита. Если хочешь повторить, то давай выберем что0нибудь другое, коровье, например.
Это была картина! Два мужика над полной дерьма тарелкой фантазировали о радужных перспективах производства и наживы. Танечка заглянула в кабинет, ойкнула и зажала носик.
- Вообще-то выкинуть надо – поднялся с места Сергиуш.
- В туалет, а тарелку на помойку – возбуждённо отмахнулся я.
- Тебе не хватает запала, врать и ругать ты не умеешь. Так что, извини, хозяин, источника удобрений из тебя не получится.
- А как же перспективы?
И тут Сергиуш произнёс роковые слова:
- Телевизор. И политики.
Эти слова золотом выписаны над входом в наш небоскрёбный офис «World Phecalyzator». Точнее, надпись гласили: «Источником нашего производства являются высококачественные телевидение и политики». На английском и местном языках. Английское название нашего синдиката объёмными пятиметровыми буквами из нержавеющей стали красовалось на парапете крыши (111-й этаж), на 50-м этаже – аборигенское название – «Фекализатор» - трёхметровыми плоскими буквами из позолоченной бронзы.
Наш офис стал святыней политиков, ясновидящих, журналистов и режиссёров.
Конечно, на первый раз явление материализации их речей слегка шокировало и их и публику, но последовавший ажиотажный спрос на удобрения именно такого происхождения и ослепительные гонорары сделали шок приятной повседневностью. Люди охотились за коровяком кандидата в президенты, за депутатскими лепёшками, за густым помётом прославленных режиссёров и дробной россыпью окатыщей раскрученных писателей. Имя автора на коробочке притягивало очереди. Приезжали гости из-за границы. Наша малая родина становилась центром мировой политики и экологического движения.
Зачахли фосфоритные карьеры, калийные соли уже не вынимались из земли, заводы по фиксации атмосферного азота остановились. Всё это заменили материализованные слова политиков.
По всему миру расходились подарочные коробочки, грузовые вагоны везли эшелонами подкормку для изголодавшейся земли, могучие суперкорабли везли добро в алчущие пустыни. Планета стремительно теряла жёлтый и коричневый цвета, зеленея на глазах.
Как только наше дело устроилось, зацвело и запахло, Сергиуш исчез. Он предупредил меня, что уходит, и сколько я ни уговаривал его, он отвечал одним словом – «Скучно!».
Месяц назад в нашей студии освистали политика. За два часа напряжённой речи продукции набралось на чайную ложку, не более… А две недели назад этот политик неожиданно стал президентом. И его бравые штурмовики шагают по улицам – «Вон чужих!» Две недели в городе звон разбиваемых стёкол, вопли и выстрелы. Да, ЭТОТ политик в своей речи не лгал, говорил сухо и правду о том, что будет делать своей властью.
И тут у меня в шикарном кабинете возник Сергиуш. В руках он держал новый прибор. На мой немой вопрос взглядом, гений произнёс:
- Дефекализатор!