15
В один из первых дней пребывания любителей орехов в общежитии дама Бумагова обратилась к грузинам, которые стали частыми гостями наших друзей:
– А можно мне попробовать вашего… барашка? Валёк, не закатывай так глаза, я всё вижу! – кокетливо прибавила она, посмотрев на супруга.
– Канешн! Для красивый женщин всё что угодно! – грузины открыли дверь и пропустили даму Бумагову вперёд. – Вот, угощайся! – Сосо оторвал жирный кусочек от шашлыка и положил его в ладонь Эмме.
– Как вкусно! Просто… объедение! – дама Бумагова с аппетитом жевала, перекатывая мясо с одной щеки за другую. – А можно… ещё?
Гога открыл шкафчик, достал оттуда ещё один шашлык, гораздо больше предыдущего, и протянул гостье.
– Это всё… мне? – лицо у Эммы так и просияло.
– Да, тебе. Кущай на здоровье!
– Ой, спасибо, спасибо вам!
Вдруг Давид толкнул локтём Гогу.
– Чего тебе?
– Надо угостить Линда.
И грузины решительной походкой направились в соседнюю комнату, оставив даму Бумагову одну доедать угощение.
– Линда, мы пришли угостить тебя вкуснейший баращек!
– Вот ещё, – флегматично откликнулась девушка.
– Обидимся, если откажещ!
– Линда, не упрямься, прошу тебя, – шепнул Фрейдист. – Если грузины обижаются, это страшно.
– Они что, всё разнесут вокруг?
– Хуже! – таинственным шёпотом ответил Фрейдист. – Зарежут!
Линда поперхнулась, а мистер Джонс, который всё слышал, засмеялся:
– Тогда патологоанатому потребуется патологоанатом!
Линда вздохнула, поднялась и пошла за ликующими грузинами.
– Давайте скорее ваш шашлык! – сказала девушка с таким видом, словно пришла на пытку и только и ждёт, чтобы она скорее кончилась.
– Держи, дорогой! Угощайся! Всё на свете для красивый женщин!
– Где вы тут увидели красивый женщин? – насмешливо спросила Линда, откусывая кусочек за кусочком и постепенно входя во вкус.
– Линда! Линда! Дай я тебе скажу! – Давид слегка хлопнул её по плечу, а девушка подавилась. – Если ты хочешь увидеть красивый женщин, пойди и посмотри зеркало!
– Оно у нас в комнате есть, если что, – улыбнулся Сосо. – Так что ты заходи, когда хочш, не стесняйся!
– Спасибо, мне очень понравился шашлык! – Линда поднялась и направилась в свою комнату.
– Стой! А поговорить, пообщаться?
Но Линда уже закрыла за собой дверь.
Надо сказать, что холодильник был общим на весь блок и находился в прихожей. Дама Бумагова успела увидеть, что грузины держали там большой аппетитный торт. Когда настала ночь, она ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть, всё думая о том, что всего в нескольких шагах от неё холодильник, стоит только открыть дверь в прихожую. А там сладчайшее лакомство, стоит только открыть дверцу холодильника. И вот когда все заснули, она осторожно встала с постели, накинула лиловый халатик поверх кружевной ночной сорочки и на цыпочках вышла из комнаты. Она осторожно подошла к холодильнику, помедлила несколько секунд, а потом решительно открыла его и извлекла коробку с тортом, поставив её на холодильник. Эмма развязала верёвку и открыла коробку.
– Нож… – вдруг озабоченно прошептала она. – Тут ведь и ножа-то нет.
Но вдруг её взгляд упал на лежащий чуть позади торта штопор, и она схватилась за него, как за палочку-выручалочку. Раскромсав штопором торт с двух сторон треугольничком, Эмма вытащила массивный кусок и принялась с наслаждением его есть, как вдруг она вздрогнула: послышались шаги, и открылась дверь. Она боялась, что это шёл кто-то из грузинов, но слух обманул её: шаги слышались из её комнаты и были не чьи иные, как Валька. Он был в узорчатой сиреневой пижаме.
– Дорогая, что ты делаешь?
– Ем, – с виноватым видом ответила Эмма. Ей было неловко предстать в таком невыгодном свете перед супругом, который вышел выпить воды и который так тщательно следил за собственной фигурой и здоровьем. – Ты присоединяйся! – вдруг от смущения брякнула жена и тут же прикусила губу, поняв, что сказала глупость.
– Моя бы воля, я бы все торты отменил… – с лёгкой улыбкой ответил Валёк, прислонясь к стене и слегка откинув голову.
– Ну я так люблю тортики… – жалобно протянула дама Бумагова. – И тебя тоже люблю, мой Валёчек! Ты у меня сам как тортик, такой же сладенький!
– Зачем тогда тебе тортики? – игриво улыбаясь, спросил Валёк.
– Ну… для разнообразия. Да и потом, мы с тобой тут даже целоваться не можем…
– И ты из-за этого ешь тортик грузинов? – удивлённо улыбнулся Валёк.
– Ну… отчасти. Слушай, как хорошо, что ты вышел! Как думаешь, все спят?
– Скорее всего.
– И грузины тоже?
– Наверное.
Дама Бумагова притянула Валька к себе и стала пылко целоваться с ним, но в этот момент вопреки всем ожиданием вышли грузины, причём сразу все трое.
– О-о-о, любовь! – протянул Гога.
– Извините, – произнёс Валёк.
– За что извиняешься, дорогой? За то, что любищ свой женщин? Так это хорошо! Надо бы вам уступить нащ комнат, правда, братцы?
– Конечно! Любовь – это хорощий дело! – в один голос подхватили Сосо и Давид, открыли дверь в соседнюю комнату и зажгли свет, перебудив всех.
– Что случилось? – воскликнул Джеймс, морщась от внезапно вспыхнувшего освещения.
– В общем так, мы переезжаем к вам, а ващи друзья туда. У них любовь, надо с этим считаться.
– Не надо, Гога, – тихо попросил Валёк.
– Что значит не надо? Любовь – это самое первое, и не думай ни о чём больще!
– Ну я прошу тебя, Гога… Неудобно перед остальными.
– Учти, обижюсь, если откажешься!
Грузины быстро перенесли свои вещи и кровати в комнату ошалелых любителей орехов, затем помогли перенести вещи Валька и дамы Бумаговой и одну кровать, и вскоре двери закрылись. Перед тем, как лечь спать, грузины предложили, что одну ночь они будут спать на кроватях, а другую остальные мужчины, и так и чередоваться в дальнейшем. Так три брата и поменялись местами со «сладкой парочкой», как прозвал их Давид.