8
– Можно записаться к тебе на приём? – спросила Линда у Фрейдиста. – И сколько это будет стоить?
– Ну что ты, Линдочка, дорогая, для членов общества орехов мои консультации бесплатны. Идём.
Они спустились в комнату на первом этаже и сели в кресло. Фрейдист закинул ногу на ногу и весь подался вперёд, готовясь внимательно слушать свою «пациентку».
– Понимаешь, Альберт, я хочу забыть одного человека.
– Понимаю, понимаю, – закивал головой Фрейдист, и его глаза заблестели.
– Но я не могу его забыть, потому что люблю его.
– Вот что, Линда, тебе надо попробовать посмотреть на него другими глазами. Кто знает, как бы ты к нему относилась, если бы у вас сложились отношения? Порой только в семейной жизни открывается тёмная сторона луны, ну то есть сущности человека.
– Да я и так знаю все его тёмные стороны, – в отчаянии махнула рукой Линда. – Меня это не спасает.
В тот же день Валёк подошёл к Фрейдисту.
– Альберт, можно проконсультироваться у тебя?
– Конечно! Идём.
Они пришли в ту же комнату, где пару часов назад Фрейдист консультировал Линду.
– Мне очень стыдно перед одной девушкой, ну ты понимаешь, о ком речь. Я не знаю, как мне загладить вину, и очень мучаюсь от этого.
– Эх, Валёк, Валёк… – с философским видом протянул Фрейдист. – Сегодня ко мне обращалась та самая девушка, о которой идёт речь. Она спрашивала меня, как ей забыть тебя.
– Бедная Линда…
– Скажи, мой друг, обдуманный ли шаг ты совершил, женившись на Эмме Петровне?
– Я и сам не знаю. Я тогда думал только о том, как бы мне спасти Тобби.
– Понимаю, очень понимаю. Это всё по Фрейду. А сейчас ты не жалеешь о своём поступке?
– Да в общем-то нет. Я вот только Линду жалею.
– Ну в таком случае отправляйся-ка ты с женой на недельку куда-нибудь отдохнуть, возьмите оба отпуск, а Линда пускай пока что тебя не видит. С глаз долой – из сердца вон.
– Но ведь я потом вернусь.
– Ну вот тогда и посмотрим.
Валёк и дама Бумагова оформили отпуска и поехали в город Я, где жила сестра дамы Бумаговой. Приехав, они позвонили в дверь на последнем этаже девятиэтажки, и им открыла худосочная высокая блондинка.
– Марта, это Валёк, мой… муж. Валёк, это Марта, моя… сестрёнка.
– Очень приятно, Марта, – произнёс Валёк.
– Мне тоже, – ответила женщина чуть прокуренным голосом. – Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Сейчас я вам оладьи испеку.
– Давай, Марточка, – радостно откликнулась Эмма. – Давай нам с тобой оладьи, а Вальку какие-нибудь диетические макробиотические… как их там… хлебцы. А где будет наша комната?
– У меня всего одна комната, так что располагайтесь в ней, а я на кухне буду спать на досточках.
Это были досточки, неизменно стоящие у Марты на кухне и поддерживаемые с обеих сторон двумя табуретками.
– Нет, что вы, Марта, – ответил Валёк. – Я пойду на досточки, а вы с Эммой – в комнату, в комфорт.
– Какой хороший у тебя муж, – восхитилась Марта.
– Не то слово!.. Чудо! Но я не хочу, чтобы Валёк шёл на досточки один. Я составлю тебе компанию, милый.
– Эмма, ты же мне все досточки продавишь! – испугалась сестра. – Куда же я подруг буду ложить, когда приедут?
– Ничего, Марта, заведёшь новые… досточки.
– Ну, сестра, ты в своём репертуаре!
– Дорогая, может, не стоит? – обратился к жене Валёк. – Я уж сам как-нибудь.
– Это что ещё за фокусы? Ты хочешь сказать, что я… толстая?
– Нет-нет, я вовсе не это хотел сказать.
– Нет, это. Знаю я тебя. Но только это уже вопрос решённый. Я пойду с тобой на досточки… мой сладкий.
Валёк посмотрел на Марту и безысходно развёл руками, а Марта прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Распаковав вещи, поев и отдохнув, они втроём отправились на озеро. Сёстры решили не купаться, потому что вода в начале лета была ещё прохладная, и остались на берегу, а Валёк лёгким движением скинул с себя рубашку и брюки и пошёл купаться. Он входил в озеро осторожно, а когда вода стала ему по колено, отважно нырнул и поплыл, рассекая лёгкие волны, взъерошенные холодным ветром.
– Какой он у меня молодец! – хвалилась мужем дама Бумагова, восхищённо глядя на пловца. – Настоящий… йог.
– А он у тебя не заболеет?
– Что ты, что ты! Валёк никогда… не болеет.
– А давно ты с ним?
– Почти месяц.
Марта поперхнулась.
– Да, видно, это серьёзно… Слушай, а он что у тебя, эпиляцию делает? Мой муж предыдущий был ну весь волосатый!
– Типун тебе на язык, сестрёнка! Валёчек у меня не то что твои… неандертальцы.
– Но ведь и у тебя раньше были неандертальцы.
– Ну то было… раньше.
Так и проходили дни. Каждый день Валёк и сёстры ходили на озеро, гуляли, сидели в кафе, где Эмма с Мартой заказывали себе пирожные с кофе, а молодой человек – свежевыжатый сок. И каждый день Марта слушала истории про общество орехов, заинтересовываясь всё сильнее и сильнее. А в последний день она вдруг спросила:
– А что, если я тоже приеду к вам и буду ходить в это ваше общество?
– Конечно, приезжайте, Марта, мы будем рады, – вежливо ответил Валёк. – В нашем обществе всегда рады новым участникам.
– Приезжай, сестра. Мы тебе там подыщем… мужа.
И вот Марта проводила своих гостей на вокзал, подождала, когда поезд тронется и скроется из виду, и вернулась домой. На кухне она вновь посмотрела на разломанные досточки, на которые она косилась каждый день, но не смела ничего сказать. Конечно, они не предназначены для таких пышнотелых особ, как её сестра, под которой это спальное сооружение сломалось в первый же день, и дама Бумагова перестелила тогда постель прямо на полу и стала на нём спать, а Валёк спал в ногах у жены, приняв позу лотоса, поскольку матрас был слишком маленьким для двоих. И теперь, держа в руках один из обломков, Марта окончательно решила вступить в общество орехов.