Александр Никишин.
КЛЕОПАТРА и СЕМЬ ГНОМОВ
- Как вас угораздило заболеть? - спросила симпатичная докторша, присаживаясь рядом с Антоном Грибовым.
Натянула на коленки задравшуюся яркого цвета юбку, выскочившую из-под распахнувшегося белого халатика.
Если бы она была не симпатичная, слесарь-жестянщик пятого разряда Грибов ответил бы ей какой-нибудь грубостью или пошлостью в стиле Ревы или заводской курилки, но симпатичное лицо и симпатичные коленки, а также недельная мужская невостребованность по причине болезни сделали свое дело, и он решил ей понравиться.
Что это - охотничий инстинкт, зов природы, желание обладать красотой? Или простая неразборчивость в выборе партнерши?
- Не смог отказать даме, - начал придумывать он с ходу. – Очень меня желала.
Когда-то в молодости он выступал в команде КВН Московского университета вместе с Константином Эрнстом и Юрием Гусманом, и фантазии ему было не занимать.
- Отказать? – она подняла бровки к самому краю белой шапочки. – В чем?
- Да как вам объяснить? Я не хочу ее, а она хочет меня! Хотела отдаться прямо возле токарного станка на глазах у бригады. Это,говорит, меня так возбуждает! Я испугался и бежать. Я в столовку, она за мной, я в пятый цех, она за мной! Я на склад - она за мной.
- Кто?
- Да Клавка же! Я ж вам и рассказываю. Я спрятался в «качалке» банковской, думал, она туда уж точно не решится прийти, мужики там у нас занимаются слегка прикрытые тряпками. Да и запашок от потных тел! Так она вошла и говорит: вы свои хозяйства можете не прятать, мне они не интересны! Меня интересует исключительно хозяйство Антония Грибова. Я однолюбка и никто мне не нужен кроме него. С ним и только с ним я вижу свою старость.
- Чушь какая-то! Дура она что ли, такое говорить?
- Вот и я об тот же! Если, говорит, ты не хочешь, чтобы я от тебя рожала нам девочку, я рожу мальчика. Короче, пока носился голым по этажам банка, где-то сквозняком прохватило. Теперь вот валяйся. А хозяин у нас в магазине армянин, он по бюллетеню хрен чего выплатит. Хочешь болеть – болей, но за свой счет. Так что я теперь страдаю из-за чужой настырной любви.
- Вы это серьезно? – спросила доктор-терапевт Петрова Наталья Федоровна, которая дорабатывала в больнице перед пенсией последнюю неделю. Слушая вполуха пациента, она внимательно списывала номер Страхового полиса обязательного медицинского страхования гражданина РФ Кротова А.А., который был выдан ему 7 апреля 2001 года страховой компанией РОСНО, размещавшейся по адресу Москва, Вознесенский переулок, дом 10, телефон 234 9603.
По этому полису раненый в живот бандитом тренер футбольной команды «Подшипник» Кирилл Грибанов имел гарантии на получение медицинской помощи по программе обязательного медицинского страхования в медицинском учреждении, работающем в системе ОМС. Сейчас он имел гарантии на получение помощи от участкового врача Крюковой Елены Павловны, которая, по всей видимости, приглянулась ему как женщина и она, чувствуя, что с ней кокетничают, очень волновалась.
- Вот ваш полис, не потеряйте его, он действителен у вас постоянно. Так что у вас болит?
- Да пуля у меня в животе, доктор!
- Пулю я вам выну. Что еще болит?
- Душа болит! Изболелась. Страстная любовь. Я ее хочу, а она меня - нет. Что во мне не так, доктор? Вы же женщина? Вон телефон, позвоните, спросите Ирину из 7-го кондитерского цеха завода «Красный Октябрь»! За что она так со мной?
- «Красный Октябрь» давно закрыли, не придумывайте, больной!
- Значит, не «Красный», а – «Большевичка». Или эта – «Новая заря»!
- «Новая заря» это парфюмерная фабрика, - сказала докторша. - Эх вы, а еще москвич! Гидом работаете! Что же вы гостям столицы рассказываете? Короче, "Новая заря" - это бывшая фирма Брокара, обрусевшего француза, которого ограбили в революцию и выставили за порог. У него на фирме работал некто господин Бо, который, в отличие от Брокара сумел удрать от большевиков в Париж и там придумал новый запах «Шанель № 5». В советское время фирма Брокара вошла в трест "Жир-кость" вместе с другой известной парфюмерной фирмой Ралле, ныне «Свобода», которая располагается на улице Вятская за Савеловским вокзалом. «Свобода» выпускает кремы и известный «Черный жемчуг», в основе которого сперма кита. Они продают этот продукт в Южную Корею и Японию. Фирма «Новая заря» находится на улице Валовая и выпускает духи и одеколоны. Кстати, там было начали выпускать одеколон Никиты Михалкова «Юнкерский». Но не вышло...
- Почему? - удивился Хачатуров.
- Потому что Никита Михалков то ли много денег захотел, то ли ему мало заплатили. Он расторг контракт с компанией «Новая заря», подал на них в суд, но директриса еще долго над ним измывалась. Надо сказать, что Никита Михалков попытался после фильма «Сибирский цирюльник», дышите больной, выпустить, не дышите, на Московском ликеро-водочном заводе «Кристалл», который находится в Москве в районе Лефортово, по адресу Самокатная, дом 4, водку «Юнкерская» с этикеткой в виде эполета. Завод, кстати, был построен в 1901 году в рамках государственной винной монополии, которую проводил граф Витте Сергей Юльевич. Но титул графа он получил не за то, что провел монополию, построив 350 типовых водочных заводов по всей стране (три в Москве) и привнеся в бюджет фантастические деньги, а за умело проведенные после русско-японской войны переговоры в Америке. Японцы хотели отнять у нас весь восточный сектор России, прибрать к рукам Сахалин, Порт-Артур, Владивосток, но Витте стоял на своем и уступил им только половину Сахалина. Поэтому его называли издевательски граф Полусахалинский. Жена у него была еврейка...
- Еврейка?
- Да, да. Чистопородная. Что и помешало ему стать влиятельной фигурой в окружении Николая Романова. Когда он умер в 1915 году, - дышите, - за его гробом шло от силы пять человек. Никто не хотел попасть в черный список его друзей, и стать, таким образом, злейшим врагом царя Николая Романова, который ненавидел Витте.
- Поклонская его обожает.
- Его многие обожают. Примерный семьянин, отличный стрелок, честный и порядочный человек. Народ он не тот выбрал... Ему бы в Данию править, цены б не было... Когда Витте умер, Романов приказал найти его дневники. Но они уже были вывезены за рубеж и позже изданы. Издание наделало много шуму... Но у Михалкова и с водкой на заводе «Кристалл» ничего не вышло. Не дышите! Кстати, улица Самокатная, на которой стоит завод, носила раньше название Новоблагословенная по имени старинного старообрядческого храма, построенного в 1799 году в этом месте. Помните, у Булгакова в «Собачьем сердце» профессор Преображенский предлагает выпить водки, а доктор Борменталь говорит: «Новоблагословенной»? Так вот она потому так называлась, что завод-изготовитель первой советской водки «рыковка» (30 градусов всего, названа так по имени Рыкова, председателя Совнаркома) и находился по адресу Новоблагословенная, дом 4.
- Слушайте, откуда вы все знаете? – таксист Козловский, лежа на брюхе, ошалело изучал изгиб ножки докторши, прикидывая, будет ли она сопротивляться, если он сейчас повалит ее на спину.
- Читайте газеты, молодой человек! «АиФ», «Московский комсомолец», «Комсомольская правда». Кстати, на заводе «Кристалл» есть Музей русской водки, там висит портрет Витте и стоит бутылка водки «Сибирский цирюльник». Слушайте, дышите! Чего вы, заснули, что ли? Теперь - не дышите! Лягте на бок! Так, хорошо, теперь на спину. Опустите рубашку. Нет, штаны снимать не надо…
- Жить-то я буду, доктор?
- Как в анекдоте: кукушка, кукушка, сколько я проживу? Та: ку! Он: почему так ма...? Такая вот жизнь, маэстро, кто вы по профессии?
- Водитель большегрузого автомобиля. Перевозим то се, пятое-десятое. Биойогурты, батончики «Марс», телевизоры «Шарп», водку «Шопен» из Польши.
- А, дальнобойщик! Это не про вас кино крутят с утра до вечера? Там играют Гостюхин и Галкин. Вы мне скажите, хоть малая доля правды есть в этом фильме, кроме автомобилей КАМАЗ?
- Там все правда, - важно сказал Кукуев, надевая штаны. Опухоль уже зарубцевалась, и, судя по всему, завтра можно будет снимать швы.
- Но, вернемся к вашему роману с продавщицей из ЦУМа. Какие же вы мужчины болтуны!.. Кстати, можете не волноваться, ваша простата сегодня получше. И анализы тоже хорошие. Вы знаете, я знаю много больных, которые преодолели болезнь с помощью оптимизма и силы воли. Вот и вы такой, наш герой!
- А вы не хотите прилечь рядом со мной?
- А это зачем?
- Что-то я плохо слышать стал.
- Вы хотите со мной секса?
- Нет, - соврал Говорухин и сам себя обозвал засранцем. Зачем это сказал?
- А вы спросите, хочу я этого с вами или нет?
- Хотите вы этого со мной или нет?
- Да конечно же – нет! Сто раз – нет! Двести раз нет! В конце-концов, за кого вы меня принимаете? Я, между прочим, кандидат медицинских наук, без пяти минут профессор. А вы? Вы думаете, объятия токаря мне приятнее, чем объятия директора клуба «Метелица», к примеру, или начальника санэпидстанции Перовского района? Ошибаетесь, молодой человек, крепко ошибаетесь!
- А диктатура пролетариата? – пошутил слесарь Крутов, поигрывая разводным ключом.
- Все уже, нет ее, диктатуры пролетариата. С 1991 года ваши акции ничего не стоят, товарищ пролетарий. Все в общую очередь!
- В очередь, сволочи, в очередь! – вспомнил Павлов рассказ «Собачье сердце» Булгакова, по которому он писал диссертацию.
- Вот именно, сволочи! От слова – «волочь». В свою конуру. Все остальное –
вам глубоко до лампы!
- Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Павлов, мрачно усмехаясь. – Зря вы так. Русские медленно запрягают, да быстро ездят. Смотрите, чтобы вас не переехали в одночасье. У нас это раз плюнуть.
- С развалом великой страны СССР рабочий класс потерял свое первенство в жизни нашего несчастного народа, который как ослик за морковкой идет за разными дураками, веря, что они гении. Теперь настали новые времена. Были Чапаевы и Котовские, а на их место пришли абрамовичи и фридманы. Роттенберги и Якунины. Мастера делать деньги из воздуха. Это – новые кумиры наших женщин, замена пролетариям и их мозолистым кулакам. А второе, это то, что я – замужем. А третье - вы мне совсем не нравитесь, ни как мужчина, ни как больной. В вас нет жизни, одни микробы.
- Да вы просто боитесь!
Она глянула на матроса с интересом:
- Чего это я боюсь?
- Да чего угодно. Нового! Непонятного! Необъяснимого! Того, что я начну вас шантажировать перед вашим благоверным. А вам это не надо, у вас и так все хорошо. Муж большие деньги зарабатывает.
- Откуда вы знаете про мужа?
- По вашей шубке. Тысячи 4 долларов. На свою ставку участкового вы такую шубу вряд ли купили бы.
- Я могла выиграть деньги в «Бинго», до миллиона долларов, кстати, я уж не говорю, например, про казино и рулетку, сейчас много такого есть, что может резко обогатить.
- Не надо вам ничего выигрывать, у вас и так все хорошо. А ваш муж – объелся груш
- тоже доктор?
- С чего это вы взяли?
- Вероятно, дантист?
- Почему это дантист?
- Дантист, судя по белизне ваших зубов.
- Ну, знаете, вы уже и зубы мои разглядели. Зубы белые у меня всегда были. А потом – курить не надо «Яву», и у вас будут белые.
- А давайте так, по-честному, - решился мастер Захаров, словно в пропасть сиганул. – Мы же взрослые люди. Вы - профессор, я - профессор, доктор наук, лауреат многих премий... Все видели, все знаем. Я предлагаю вот, что. Вы становитесь моею всего на одну ночь…
- Слушайте, больной, я ухожу. Вот тут я вам выписала бромгексин, делайте полоскание, курить не рекомендую вообще, сегодня это просто уже не модно, ну и – арриведерчи, Рома! Как говорится, и вам не хворать!
- Нет-нет, подождите! Я же еще не все сказал, - заволновался актер Рябикин, театрально, как учили в школе-студии МХАТ, заламывая руки.
- Того, что вы только что сказали, товарищ повар высшей категории, вполне достаточно, чтобы составить о вас представление. Хоть вы и Шеварднадзе кормили когда-то, если вы мне не врете, но, мне так кажется, кроме макарон, вы ничего не сумеете приготовить. На мои бедные уши.
И тут Петров заговорил. Голос его дрожал.
- Давайте, серьезно. Как взрослые люди. Как мужчина и женщина. Вы мне отдаетесь вся, без остатка, со всей страстностью вашей души и тела. А наутро я – стреляюсь. На ваших глазах. И никто-никто, кроме вас одной, не узнает, что было между нами той ночью. Вариант Клеопатры. Представляете, как должно такое условие зажечь кровь, как должно подскочить давление и все такое, ух!
- Вот именно – ух! Значит, так. Вы очень взбудоражены своими фантазиями, господин начальник полиции. Я вам выпишу слабительное и прогревание... Кстати, какая температура была утром?
- 37 и 4. По Фаренгейту. Доктор, вы посмотрите, я весь горю! Клеопатра, будь моею! Я жизнь отдам за тебя.
- Это хорошо, что горите. Вам надо пропотеть. Вся ваша дурь выйдет вместе с потом. А насчет жизнь отдам, мне такой вариант не нравится. Мне вообще не нравится, когда люди умирают. А чтобы после ночи любви – вообще какая-то дикая ересь. Я, например, с утра люблю понежиться в кровати. И, кстати, утренний секс, как говорят врачи, самый здоровый, у меня с утра, между прочим, самый сильный оргазм, даже сознание теряю. Так что ваша Клепа для меня – не идеал для подражания.
- Ну не знаю, - сказал инженер Глотов обиженно. – А мне она нравится.
- Ах, нравится! Вам, может быть, не хватает адреналина? Езжайте в Чечню, там вам его найдут в большом количестве. Все, до свидания, больной. Где моя шуба?
- Доктор, постойте! Не уходите! Вы меня без ножа режете! Ну, хоть пять минут! Хотите, я вам чая заварю? Какой вы пьете? «Брук Бонд» в пакетиках? Зеленый? С мятой? Или с вереском? Очень хороший вкус. Или предпочитаете какой-нибудь экстравагантный, матэ, к примеру? Я хорошо в чаях разбираюсь. У нас на чае-развесочной фабрике когда-то паковали чай со слоном, представляете? За пару пачек в советское время можно было Луну с неба достать.
- Извините, конечно, но сегодня вы меня даже живым слоном не сможете удивить. Такая жизнь, увы!
- А вы, кстати, умеете чай правильно заваривать? Чтобы он был полезен от морщин?
Докторша пожала плечами:
- От морщин?
- Садитесь рядом, - заторопился архитектор Голицын, - и слушайте внимательно. Второй раз повторять не буду. Это практически секретная информация. Привезли из Китая друзья.
- Ну, ладно, раз друзья, минута у меня есть.
Она присела на краешек кровати больного генерала ФСБ.
- Давайте, рассказывайте, я спешу, меня еще больные ждут.
- Рассказываю, - сказал Никишин и вдруг - р-раз, она даже ничего не успела понять - рука смелого капитана-подводника оказалась под ее юбкой. Он ощутил пальцами жаркое тепло тела, она холод прикосновений. Интересы не совпали. Докторша взвизгнула и стукнула больного по голове кулачком.
Вскочила и, оправляя юбку, отошла в угол кухни.
- Значит так, господин художник. Еще один шаг и вам конец. Мой муж провернет вас через промышленную мясорубку и сделает из вас фарш для собачьих консервов. За это я ручаюсь. И не думайте, что если вы закрыли квартиру на ключ, вы сможете сделать со мной все, что угодно. Вы такой у меня не первый. Я сейчас нажму вот эту кнопочку, и два санитара, которые ждут меня внизу в машине, ворвутся в вашу квартиру, снеся к чертям эту хилую сарайную дверь. Я так понимаю, что на своей работе в фитнес-клубе вы достаточно набрались в деле обольщения невинных девушек. Но я не из них. Я готова с вами говорить серьезно на тему любви, если вы отгадаете загадку.
- Миледи, я готов на все! Ради вас я…
- …Так, стойте на месте. И не болтайте всякую чепуху, а слушайте меня внимательно, господин танкист. Герой вы… сопливый. Поклонник клеопатровый из Бердичева. Значит, слушайте! Загадка, вот какая. Как вы знаете, я замужем. Уже двадцать лет. Мы учились с моим мужем на одном курсе в первом меде, но никогда я его не воспринимала ни как поклонника, ни как будущего мужа. Я была ничего тогда, первая красавица курса и за мною волочились напропалую. Целая гвардия поклонников – один другого краше, семь поклонников, из которых я – Белоснежка, как меня из-за них обзывали наши завистливые девчонки, - должна была выбрать одного: Курехин Саша, Петров Дима, Войтенко Слава, Лебедев Леня, Жечков Лешка, Петька Вайль, еврей и Сергей Ивашкевич. И мужа я выбрала из этой великолепной семерки. Случилось это после одной не очень хорошей истории весны 1985 года. Я училась курсе на 4-м и в тот вечер дежурила с нашими ребятами в первой Градской больнице возле метро Октябрьская. Мы отдежурили и решили спуститься к Москва-реке, отдохнуть и выпить в ЦПКО пива и чего-нибудь поесть, ну, естественно, в пределах наших стипендий. Кому, как говорится, что по карману. Было начало весны, ледоход, красиво все, природа обновлялась! Скамейки снегом заметены были, спинки кто-то обломал, ну, мальчишки и забрались на парапет. Шестеро расселись, курят и мне местечко освободили. Тут – Курехин, тут – Петров, рядом со мной толстячок Войтенко, рядом с ним Леня Лебедев, Лешка Жечков, короче, вся джентльменская обойма моих обожателей… И был еще один мой воздыхатель. Сергей Ивашкевич. Он из всех какой-то незаметный был, обычный, маленького роста. Из бедной, как бы сейчас сказали, семьи. Ни ростом, ни внешностью, никакими другими талантами, короче говоря, не отличался. И вот Сергею на парапете места не досталось. Он стоит, весь сжавшись, в холодной курточке, ветер дует, холодно, но он не виду не показывает, что ему холодно, хотя весь уже позеленел. Тут Лешка Жечков, наш староста, он из армии, сержант, злой такой и жестокий парень, и говорит, вдруг ни с того, ни с сего: «Ну, че, мол, Серега, не повезло тебе. Видать твоя судьба такая, что нет тебе места на корабле жизни. Видно, не на тебя поставил Господь наш вседержитель! Будешь тонуть в этой жизни, и никто-то тебя не спасет!» А он метра два ростом, Жечков наш, кулаки у него пудовые, с ним никто не мог справиться из наших мальчишек, все им биты были, ну и был он у них вроде как за самого-самого. Какие-то методы ввел полубандитские, что-то от армейской дедовщины. И если он такое сказал, то, считай, что все, теперь на Сережке будет вот такая печать. Сергей, он давно был в меня влюблен, он был самым тихим моим воздыхателем, самым интеллигентным. За руки не хватал, в подъезде на меня не кидался с поцелуями и не делал попытку залезть под юбку, как тот же Лешка Жечков. И вот он подходит к Жечкову, достает из-за пазухи нож и кидается с ножом на Жечкова. Тот, огромный парень, сильный, ловкий, настоящий уличный хулиган, как будто ждал этого его движения, схватил его за руку, в которой зажат нож, вывернул ее и вот уже нож упирается прямо в живот Сергея. Он вскрикивает, видимо, от боли и тут ему на помощь кидаются все остальные ребята, которых этот Жечков давно достал. Они хватают его за руки и за ноги, и хотят кинуть прямо в воду. Но Жечков, он ловкий, как змея, - кого рукой, кого ногой, но он их всех цепляет как-то и они все вместе – вшестером! - летят прямо на лед. С криками и матом падают на льдину, та вздымается вверх и опрокидывается вместе со всеми в холодную воду. Жечков, вижу, хватается мощными руками за плечи тех, кто плавает рядом и начинает тянуть их вниз, под воду. Уже и Лебедев под самой водой, и Петров, и Курехин, и Войтенко. Сергея я вообще больше не вижу. Я в ужасе кидаюсь в сторону стекляшки, где мужики пьют водку, кричу: «Тонут!», ничего не объясняя, потому что понимаю, что пока буду объяснять, кто и что, наши уже утонут. Те выбегают, кто со стульями, кто с веревками, мчатся к парапету. Человек пятнадцать. Наши только успели вылезти на берег и – началась драка! Какое-то месиво… Потом примчалась милиция, ребят наших выстроили у парапета – мокрых и в крови. «Из-за чего сыр-бор?» - спрашивают. А мои: «Да мы просто обсуждали тезисы съезда партии и не сошлись в их оценке». И Сергея спрашивают. А он вдруг говорит: «Я его все равно убью, рано или поздно». Сержант так внимательно на него глянул, а у него по рукаву ровно так разрез идет – кривоватый для шва, но, видно, что не оторван, а – отрезан чем-то острым. Он и говорит: «Тут, ребята, не все так просто. Тут поножовщина, видимо, была. Ищите нож!». Я страшно испугалась: это что ж теперь с ребятами будет с такой статьей! Да их же отчислят! «Какая, говорю, поножовщина, вы что! Мы – студенты-медики». «Медики-педики, - вдруг говорит милиционер, знаю я вас, медиков. - Банда!». И вдруг – крик: «Нож, нож!». Кто-то из милиционеров, которые возились у воды, все-таки высмотрел нож. Все милиционеры – туда. А потом старший выстроил ребят и говорит: «Ну, медики, признавайся, кто инструмент обронил?» Сергей тут же сказал: «Я». А за ним и все остальные – «Я!» «Ах, - «я»! – закричал старший. Тогда всех в отделение, будем выяснять, кто этот «я» настоящий, а кто – нет?». И всех увезли. А меня оставили одну на берегу. Стою, как дура, и реву. А тут еще две бабки в фуфайках, которые в парке по хозяйству, говорят за спиной моей, слышу: «Из-за этой сучки их теперь в тюрьму посодют». Вторая: «Да они сами виноваты!» - «Какой сами! Сучка не захочет, кобель не вскочит, все она!». Я взяла какую-то палку с земли и на них – «Убью, ****и старые!» Они и побежали во весь опор, как никогда-то, может и не бегали… Так вот, один из этих ребят стал моим мужем. Почему я выбрала его? Кто он?.. Гадайте. Сразу не скажете. Когда решите, что вот оно – решение, позвоните мне, если вы отгадаете, я буду ваша на всю ночь. Но дается только одна попытка. Если не отгадаете, заставлю нырять под лед. Нет, нет, только когда поправите здоровье. Я же доктор, все-таки, клятву Гиппократа давала. Договорились? Вот мой номер телефона. Пока. Руки, руки уберите! Ключи – где? В какой банке? Чайной? Эх вы, чаеразвесочная фабрика! Дурилка картонная с холодными руками. Решайте задачу, принц, вдруг вам достанется принцесса, хотя мало верится, взгляд у вас какой-то потухший, видимо, нехватка тестостерона? И вообще, как говорится, чао, бамбино!
Хлопнула дверью и ушла.
Вот телефон Клеопатры: 816 45 49. Женщина, правда, очень красивая.
Писатель выздоровел. Он сел писать роман «Русский апокалипсис», в котором решил повесить всех на суку - Миронова, Жириновского, Зюганова, Собчак и Михалкова. Не писалось. Он накинул пальто и вышел на улицу. Подумал и зашел в магазин по ул. Аргуновская, дом 18, ИНН 7709281690 ООО «Котэкс-Торг».
Купил газету «Комсомольская правда», «толстушку» с программой передач за 10.80,
ряженку «Останкинскую», 2,5 % жирности, 0,5 литра за 14.80,
сырок глазированный картошка 50 гр. 20% жирности РОСТАГРОЭ за 32 рубля,
300 граммов на развес салата «Жемчужина» на 56 рублей 47 копеек,
порошок стиральный «Ласка» магия бальзама за 47.90,
Хлеб «8 злаков» 300 гр. на 25.20.
Прокладки гигиенические жене Carefree airflow за 66.10,
салфетки Logex губчатые с запахом лимона для мытья посуды из натуральной целлюлозы за 53.70,
губку Logex для посуды из нат. целлюлозы за 85.00,
йогурт «Danone» активиа мюсли персик, киви за 12.80 4 штуки, творог «Данон даниссимо» воздушный клубничный за 18.90 3 штуки,
йогурт данон фантасиа черника 3,5% за 24.20,
майонез «Слобода провансаль» 250 гр. за 14.80,
колбасы кусок варено-копченой докторская (Рублевского МПЗ) 457 гр. на 94.14,
кусок форели в упаковке «Русское море» филе-кусок без костей на 236 руб. 80 копеек,
хлеб «Бородинский» 300 гр. на 9.40,
салат сельдь под шубой 259 граммов на 78 рублей 74 копейки,
корм Whiskas для кошек вкусные подушечки за 51.70,
салфетки Лотус слойные 25х25, скатерть Лотус 120х120 красная за 125.40,
за 44.90 средство сиф крем чистящий актив,
морковь свежая импортная 1 кг за 14.56,
крем джонсонс бэби особый уход за 124.10,
лампа электрическая 60 ватт матовая а55 Е27 за 14.20,
сок ричи грейпфрутовый с мякотью 1 л за 63.30,
морс Ягодный сбор 1 л за 56.70,
сок ричи апельсин с мякотью 1 л за 55.70,
чай холодный нестиа зеленый 0,5 л за 31.60.
Всего на сумму 1668.80 рублей. 0% скидка. Дал 2000 рублей, получил сдачи 331 рубль 20 копеек. Чек 54 от 20.01.07 г. Кассир Пьянкова М.С.
Дома из всего этого он сделал бомбу и взорвал сам себя. По программе "Время" показали его сгоревшее окно с изуродованным кондиционером.
Доктор Петрова мастурбировала перед экраном на голос диктора Первого канала, и вспоминая предложение больного слесаря с ним переспать как-то очень гаденько хихикала.
Москва. 2015 г.