Вырву и сомну этот заляпанный лист. Выброшу в урну сомнений очередной порыв о рассказе, как нежно и как жизненно необходимо твоё небесное тело в моём пространстве и плоскости.
О повести, в которой между строк нет ничего, кроме сожалений и о том, что я - это я, а ты - это диаметрально противоположное ты.
И что нам не столкнуться в дождливый вечер под одним зонтом, не встать плечом к плечу, не сражаться друг за друга, когда под ногами трещат и расходятся плиты Земли, отдаляя нас всё дальше и дольше.
О стихах, в которых я не подберу тебе прекрасных рифм, они не разольются по твоей коже утром, пока солнце не успело разрезать лучами нашу комнату.
Я не напишу тебе лирических драм, в которых оживают принцы и сражаются за принцесс.
Я не раздарю тебе баллад, не научусь петь красиво и складно, чтобы исполнить тебе серенады об имени твоём терпком.
Не будет ничего того, без чего моё существование могло на секунду мне показаться бессмысленной точкой на пересечении других бессмысленных слов, которые пролетают сквозь тебя и ударяются в бетонные стены
-не
-по
-ни
-ма
-ни
-я.
… Как хорошо, что курить в подъезде у окна вдохновляет меня вытаскивать из своей бездны более-менее что-то складное, но не такое уж и важное. И как жаль, что я больше не курю столько, чтобы из моей груди дымом вырывались слова, оставляя вычурные узоры над глазами, витиеватыми кольцами и петлями мне на шею.
Потухнет и в соседском крыле последнее окно…
я не люблю тебя больше.
криво и нелепо, но как могла.
...как могла, так и любила.