ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО
1
Свежий утренний ветер с шумом ворвался в окно. Лёгкая бежевая портьера высоко взметнулась, а потом плавно опустилась на Катину кровать и закрыла её лицо. Та проснулась, откинула штору и посмотрела в окно. Стихающий ветер слегка склонял птямые ветки высокого тополя за окном и шелестел его листьями, посеребрёнными лучами августовского солнца.
Кате почему-то тревожно. Но почему? Кажется, всё в её жизни складывается удачно. Скоро она будет вместе с Серёжей. Навсегда. А растревожил её вчерашний разговор с матерью. Узнала такое…
Мать, пожилая, высокая, грузная женщина с больными отёкшими ногами, которую в подъезде все называли тётей Валей, тяжело ступая, хлопотала на кухне. За ней, топая босыми ножками, бегала Катина полуторагодовалая дочка Анютка и голосисто тянула:
- Ба – ба…
- Подожди. Успеешь. Видишь, некогда мне с тобой, - усмиряла её бабушка. – Иди лучше мать разбуди.
Катя скинула лёгкое одеяло и села на кровати. Да, пора вставать. Но она задумалась, вспоминая вчерашний разговор, после которого долго не могла заснуть.
Вчера мать, тяжело вздохнув, сказала ей:
- Катя, ты видишь сама, как я болею. Может, недолго мне осталось.
- Зачем ты об этом? Лучше лечись, как врачи говорят, - возразила дочь.
- Врачи… Внутренности мне не заменят, а они поизносились за жизнь. Не перебивай. Слушай. Я что тебе хочу сказать? Помнишь, ездили мы на могилу к моей сестре?
- Помню.
- Так вот без меня ты эту могилу не забывай навещать. Там мать твоя…
- Мать?!
Долго молчали. Потом Катя переспросила:
- Мать? Моя мать? А ты?
- Я тоже тебе мать. Вырастила тебя. После смерти матери взяла тебя восьмимесячную. К тому времени я уже одна осталась. Муж погиб, а дочка ещё маленькая умерла.
- А где мой отец?
- Сгинул в лагерях. Посадили его за содеянное. Топором он её… Мать-то твою…
Катя подавленно молчала. Мать вздохнула, вытирая слёзы:
- Не надо было тебе знать об этом. Но, говорят, что дочери иногда повторяют материнскую судьбу. Этого я и боюсь. Пётр-то тебе постоянно угрожает. Два дня назад опять приходил. Тебя дома не было. Говорит, убью Катьку. Если не моя, так и другому не достанется.
- Не переживай, мама… Не посмеет он.
- Ой, Катерина… Сама знаешь, какой он необузданный, злой. Чисто зверь, как глаза свои чёрные вытаращит. Уж сколько раз я в милицию ходила. Говорила, чтоб забрали его хоть на два – три месяца, чтоб ты успела к Сергею уехать. Но, говорят, не за что его задерживать. Вот горе-то какое…
Катя с трудом встала с кровати и подошла к трюмо. Серые глаза припухшие, заспанные. Густые короткие светлые волосы взъерошены. Она пригладила их и улыбнулась:
- Всё будет хорошо.
- Катька, ты Анютку сама унесёшь в ясли? Или на работу опаздываешь? – крикнула из кухни мать.
- Сама. Ты только возьми её вечером. Я задержусь на работе. Тонька, сменщица, попросила за неё поработать. А она за меня до обеда поработает.
- Ну, смотри… В ясли-то не опоздай. Анютку я уже собрала.
- Я быстро, - ответила Катя, торопливо застилая постель лёгким голубым покрывалом.
Пробегая через зал, она столкнулась с дочкой, светловолосой сероглазой толстушкой, похожей на неё.
- Мама, - звонкоголосо позвала Анютка.
Катя, на бегу поцеловав ребёнка, быстро умылась, причесала непокорные волосы, надела лёгкий цветной сарафан и уже от порога, поднимая дочку на руки, крикнула матери:
- Мама, мы уходим.
- А завтракать? – забеспокоилась мать.
- Не хочется.
- Ну обед-то возьми. – Мать подала Кате пакет с бутербродами и кофе в маленьком термосе.
2
Анютка крутилась на руках, отворачиваясь от солнца, и звала её:
- Ма – ма, ма – ма…
Но Катя только молча прижимала к себе дочку и не могла освободиться от нахлынувших воспоминаний. Этот двор… Сколько раз пересекали они его с Серёжей. Он, насвистывая, бежал к ней из дома напротив, где жил со своей матерью. Или она шла к его подъезду, встречая его. А их последнее счастливое лето… В школе выпускные экзамены. А они… Прибегая из школы, Катя наспех обедала, и переодевшись в лёгкое летнее платье, выбегала на улицу. А Серёжа уже ждал у подъезда. Он брал её за руку, и они, счастливые и весёлые, бежали на Волгу. Они были красивой парой. Она – светловолосая, высокая, крепко сбитая. Он – тоже высокий, стройный, темноволосый, смуглый с синими глазами. Люди улыбались им вслед. И все во дворе знали, что они – жених и невеста.
Она ждала его из армии два года. Закончив курсы, работала крановщицей. Парни обращали на неё внимание, но она любила Серёжу и считала дни до его возвращения.
И вот он вернулся. Но всё случилось не так, как мечтала она. Две матери, её и Серёжина, не смогли договориться о свадьбе. Серёжина мать настаивала на пышной свадьбе, а у её матери не было таких средств. Серёжа просил свою мать:
- Мама, пусть будет скромный вечер.
- Единственного сына без свадьбы женить не стану, - ответила та.
- Ну и идите вы со своим женихом, - рассердилась Катина мать.
- А вы со своей невестой, - ответила Серёжина мать, хлопая дверью.
Серёжа побледнел и, закусив губу, вышел следом.
А потом, уже поздней осенью, когда почти облетели тополя и по ночам замерзали лужи, была свадьба. На украшенных цветными лентами машинах приехали весёлые шумные гости. И через двор Серёжа, в чёрном строгом костюме, нёс на руках хрупкую черноволосую невесту в длинной фате, свисающей до земли. Катя стояла на балконе и, рыдая, громко кричала:
- Серёжа, Серёжа… Что ты делаешь?
Как только она пережила это? Катя вздохнула, потом улыбнулась и поцеловала дочку:
- Зато сейчас у нас всё будет хорошо, Анюта.
3
Почему-то сегодня в яслях дочка никак не хотела уходить от Кати. Когда её, плачущую, уносили в группу, она тянула к ней руки и кричала:
- Ма – ма…
Катя слышала её плач и во дворе. Она долго стояла, прислушиваясь и ждала, когда Анютка успокоится. Снова стало тревожно и тоскливо на душе.
Катя шла через парк. Солнце и тёплый ветер, раздувающий её густые короткие волосы, постепенно успокоил её. И рассеялась утренняя тревога.
На работу идти было ещё рано, Возвращаться домой не хотелось. Она присела на скамейку и огляделась вокруг. Уже начали желтеть берёзы. На колючем шиповнике буреют созревающие ягоды. А небо чистое, синее. Лето. Её послнднее лето в этом городе. Осенью она уедет отсюда к Серёже. Но этот волжский городок она всегда будет любить. Мать, а по сути – тётя Валя ещё маленькой привезла её из Воркуты, где жила и работала, пока не потеряла здоровье.
За парком – жилой квартал, застроенный скучными серыми пятиэтажками. В одной из них она целый год прожила с Петром. Лучше не вспоминать об этом… За домами – Волга. Когда-то по ней ходили красивые белые пароходы, и торопливо резали речную гладь юркие катера. Теперь только переправа пересекает реку. Да и искупаться в Волге редко теперь удаётся. Зато в городе появились красивые светлые многоэтажки, а в них вложен и её труд.
Катя улыбнулась своим мыслям. Вот и теперь работает она на строительстве многоэтажного дома, прозванного «долгостроем» за то, что котлован под него был вырыт ещё несколько лет назад. А вот теперь уже ведут кладку на последних этажах.
Снова наткнулась взглядом на безликую пятиэтажку и вздохнула тяжело и горько от грустных воспоминаний.
Петра она встретила после свадьбы Сергея, когда угасла её надежда на счастливую судьбу.
Темноволосый смуглый Пётр напомнил ей Серёжу. Только глаза у Серёжи синие и добрые, а у Петра – угольно-черные. И взгляд у него острый, пронизывающий. Смотрит, как гвоздями прибывает.
Сказала матери:
- Всё, мамочка, берусь за ум. Выхожу замужю
- Не за того ли, который уже целую неделю к тебе приходит?
- За него. За Петра.
- Ой, хватишь ты с ним лиха. Взгляд у него злой, аж мороз по коже…
А потом пришёл он и сказал Катиной матери:
- Ну, мать, забираю я твою Катю. У меня жить будем.
И увёл её в свою однокомнатную квартиру этой серой пятиэтажки. Свадьбы не было. Просто получили в ЗАГСе брачное свидетельство. И начался кошмар. Редкий день не была она бита. Стоило при Петре кому-то из мужчин поздороваться с Катей или посмотреть на неё, как взбешенный муж жестоко избивал Катю. По утрам она тщательно запудривала синеющие кровоподтёки. В последний раз он сильно избил её, когда она была на последнем месяце беременности. Чужие взгляды были уже не при чём. Просто пришёл злой с работы. Тогда «скорая» увезла Катю в роддом. Слава Богу, всё обошлось. Анюта родилась крепенькой и здоровой.
Из роддома Катя пришла с ребёнком к матери и, поручив ей Анютку, рано вышла на работу. Когда дочка подросла, её отдали в ясли.
И потекли однообразные дни. Работа, ребёнок… И всё бы ничего, но Пётр не давал покоя. Приходил и угрожал:
- Не вернёшься, убью.
Катины попытки поговорить с ним и мирно расстаться, ни к чему не привели. Катя подала на развод, но он развода не дал.
Как- то вечером Катя возвращалась с работы и услышала, как кто-то позвал:
- Катюша…
Сильно и часто забилось сердце. Так звал её только Серёжа. Она оглянулась и увидела его совсем близко. Он выглядел возмужавшим, серьёзным и усталым.
- Катюша, - он обнял её за плечи. – Я наблюдал за тобой. Ты всегда одна или с малышкой. Значит, ты без мужа. Я и решился подойти к тебе. Ждал тебя.
- Серёжа. – У Кати перехватило дыхание.
- Как ты, Катя? – спросил Серёжа.
- Хорошо. Работаю. Дочка растёт. А ты как?
- У меня жизнь не сложилась. Мы развелись. Я уезжаю в другой город. Получил специальность. Теперь я строитель. – Серёжа вздохнул и посмотрел Кате в глаза. – Катя, ты прости меня. Я виноват, что ни у тебя, ни у меня жизнь не сложилась. Молодой был, глупый. Не посмел матери возразить.
- Теперь повзрослел? – грустно спросила Катя.
- Мы оба повзрослели. И теперь никому не позволим распоряжаться нашей судьбой. Мы будем вместе. Ты согласна?
- Ты знаешь, Серёжа, что я всегда была согласна.
- А сейчас?
- Согласна.
- Повтори…
- Я согласна, Серёженька. Согласна, согласна, - засмеялась Катя, потом серьёзно добавила. – Я жду развода. Скоро суд.
- Отлично. Я устроюсь с работой, и ты приедешь ко мне. Приедешь? – щн заглянул ей в глаза.
Она согласно кивнула.
- Отлично, - повторил он. – Будем вместе работать на стройке. Мы же оба теперь строители.
Расставаясь, они договорились, что завтра встретятся. Взволнованная Катя рассказала матери о встрече.
- Ну, слава Богу, - облегчённо вздохнула та. – Может всё и наладится. Мать-то его… Свадьбы шикарной захотела. А и свадьба не удержала. Без любви – это разве жизнь?
А следом пришёл Пётр. Глаза злющие, молнии мечут.
- Видел, как ты обнималась со своим, - буравил он взглядом Катю. – Жаль, что я далеко был. Ты не дразни меня, Катька. Обоих разом порешу. Я сказал, что ты моя, или ничья. Запомни. – И ушёл, хлопнув дверью.
Мать снова пошла в милицию. Но там уже привыкли к её визитам и заявление не взяли.
Следующим вечером Катя встретилась с Серёжей в парке. Они стояли в густых зарослях акаций, и Катя со слезами на глазах просила:
-Серёженька, уезжай быстрее из города. Прямо завтра.
- Мне не хочется с тобой расставаться.
- Я умоляю тебя, Серёжа. Уезжай. Ни о чём не спрашивай. Так надо. Я приеду к тебе. Завтра же подам заявление на расчёт. А ты уезжай. Обещай, что уедешь завтра.
- Хорошо. Обещаю. А ты обещай, что приедешь ко мне.
- Обязательно. Как только отработаю и уволюсь с работы. Обещаю.
Они обнимались и целовались, как в юности, не обращая внимания на царапающие ветки акации. Потом Катя опомнилась:
- Серёжа, нам пора…
- Останься ещё.
- Нельзя нам сейчас быть вместе.
- Почему? Теперь-то мы всегда будем вместе.
- Да, мы скоро будем вместе. А сейчас ни о чём не спрашивай, - Катя решительно потянула Сергея за руку, повела его по тёмным аллеям, потом по закоулкам, чтоб не пересекать двор, довела его до дома, где жила его мать.
- Я провожу тебя, Катя, - сказал он.
- Не надо. Я добегу. Сейчас нас не должны видеть вместе.
- Почему?
- Не спрашивай. – Она торопливо поцеловала его, убегая.
Он смотрел ей вслед, пока она не вошла в свой подъезд.
Рано утром Катя из окна спальни увидела, как Серёжа с дорожной сумкой прошёл через двор и направился к автобусной остановке. Сердце разрывалось от желания выбежать, обнять его, прижаться к его груди. Но… Вдруг где-то следит за ними Пётр. И она, плача, смотрела Серёже вслед, пока он не скрылся из глаз.
4
Катя пришла на работу, когда на стройке был обеденный перерыв.Тоня, невысокая, темноволосая, полная женщина уже ждала её.
- Катя, спасибо тебе. Ну, я побежала. А то скоро привезут детей из лагеря. Надо Павлушку встретить. А то убежит куда-нибудь. Ищи потом. Так я пошла, - торопливо сообщила она.
Катя, не позавтракав, проголодалась. Она достала из пакета бутерброды и с аппетитом съела их, запивая горячим кофе.
Скоро начнётся работа. И только успевай подавать тяжёлые бетонные плиты на восьмой этаж. А пока есть ещё несколько свободных минут. Из кабины крана хорошо смотрится город, который она любит и виден широкий, серебрящийся на солнце, разлив Волги.
Катю насторожило чьё-то тяжёлое дыхание. Кто-то поднимался к ней. Она оглянулась и увидела Петра. Замерла, ощутив леденящий страх. Значит, не зря угрожал. Что делать? Не прыгать же с такой высоты. На стройку уже возвращались с обеда рабочие. Крикнуть? Но если даже и услышат, никто уже не успеет подняться сюда. А в памяти, как молния, пронеслись слова матери: «Дочери иногда повторяют материнскую судьбу» и голос плачущей Анютки: «Ма – ма»…
Ненавидящий холодный взгляд мужа пронзил её насквозь. Пётр медленно достал из-под ремня большой нож. Его отточенное лезвие ярко сверкнуло на солнце. И это было последнее, что увидела Катя в своей несложившейся жизни.