ВКЛАД ЛЮТЕРА В ДЕЛО ОБРАЗОВАНИЯ
Иван Забилка (1968)
Если говорить о воплощении великих изменений, которые произошли в развитии человечества в конце Средневековья и начале Нового времени, то Мартин Лютер будет сложным, а иногда и противоречивым представителем как перемен, так и консервативных сил. Целью этой статьи будет исследование роли Лютера в историческом переходе от элитарного образования к всеобщему. Любая попытка приблизиться к этой цели потребует обсуждения школьных систем в Европе до Реформации, особенно немецких. Вторым необходимым соображением является роль образования самого Лютера, его опыта и влияний, которые привели его к пропаганде всеобщего образования. Третьей областью для изучения являются соображения Лютера о том, кого касается образование, а также, если говорить о подчиненных этому моментах, роль гуманизма в формировании взглядов Лютера, его усилия по сохранению школ и причины их упадка. Наконец, должно быть рассмотрено влияние произведений Лютера на немецкое образование и на всеобщее образование во всем мире.
Образование перед Реформой
На протяжении большей части Средневековья обычным способом получения образования было посещение монастырской школы, а затем поступление в один из существовавших тогда университетов. С ростом городов в XII - XIII вв. возникла, однако, "потребность в более широком учебном плане, которую могли удовлетворить школы при соборах" (1). Эти школы были ориентированы на профессии, в том числе служение, но не были исключительно богословскими. Другой тип средневекового образования представляли частные школы, по учебной программе напоминавшие соборные, но отличавшиеся от них способом и объемом финансирования. Источником их дохода были фонды частных лиц, предоставлявшиеся священникам в обмен на молитву и мессы за мецената и членов его семьи. Прямые обязанности такого священнослужителя требовали не так много времени, и стала общепринятой практика, когда он учил детей членов прихода (2). Последним типом школы, возникшим в средневековый период, была школа гильдейская. отчасти напоминавшая частную. Гильдии часто нанимали священников для заботы об их духовных нуждах, браков, похорон, а также в случае чьих-либо болезней. Имея свободное время, гильдейский священник учил детей членов гильдии. Некоторые соборные и гильдейские школы со временем изменили принадлежность, а городские власти стали более независимыми от церкви, в силу чего появились учителя-миряне под контролем городских или светских властей.
Экономические условия и рост гуманизма также повлияли на ситуацию в образовании ко времени Лютера. В Германии, как и в других европейских странах, в эпоху великих географических открытий значительно выросла торговля, вызвавшая приток золота и, как следствие, подъем благосостояния и житейского материализма. Это изменение было обобщено следующим образом: "Если молодежь не предназначалась для церкви или для одной из общепринятых профессий - богословия, права или медицины - то почему она должна была тратить свое время на приобретение образования, которое не имело прямого отношения к миру торговли и промышленности? Пусть она скорее изучит торговлю в раннем возрасте и, таким образом, обеспечит себе средства к существованию" (3).
Возникновение гуманизма также оказало влияние на Германию и Нидерланды (4). Такой религиозный орден, как Братья Общей жизни, ранее основал большое количество школ, которые предложили свою учебную программу, включая латинскую классику. В Германии они превратились в обычную систему школ, которую посещал каждый гуманист (т.н. Trivialschule). Влиятельная гуманитарная программа делала большой упор на тривиум, включавший латинскую грамматику, логику и риторику Эта подготовка считалась необходимой для всех учащихся, намеренных получить высшее образование. В общепринятой практике такая школа разделялась на три группы (Haufen). Первой были табулисты (новички), которые знакомились с латинской грамотой по простым учебникам. Вторую группу часто называют донатистами в честь т.н. Доната - средневекового руководства по латыни. Донат был опубликован с немецким подстрочником, что позволяло легко освоить латинскую грамматику. Изучение языка на этом этапе становилось более формальным. Таким образом, к концу VI класса студент был хорошо знаком с большинством частей церковной службы и осваивал латинскую грамматику. Высший класс был назван александристами в честь учебника Александра де Вилль-Дье, дававшего ученикам более продвинутое знание латинской грамматики и синтаксиса. У него также было немецкое введение и родной язык использовался для объяснений. Студенты также активно использовали латинско-немецкие словари. Студент, закончивший такую школу, например, в Мансфельде, как Лютер, был готов к поступлению в университет, где преподавание велось целиком на латыни (5). Другая практика была в созданных в некоторых местах школах для изучения квадривиума: музыки, арифметики, геометрии и астрономии. Это были либо промежуточные школы, либо часть Trivialschule.
Гуманистический акцент в сочетании с эффектом Предреформации, который будет обсуждаться, фактически имел тенденцию угнетать образование. Образовательная программа гуманистов, рассчитанная на интеллигенцию, как правило, была далека от интересов и материальных мотивов простого человека. Таким образом, еще перед Реформацией возникло отчуждение образования от практических занятий масс. Результатом стало появление «народных школ», которые были предназначены для обучения грамоте на родном языке для деловых целей. И Лютер, и гуманисты были за это. Эпоха материализма и гуманизма вообще не была благоприятной ситуацией для становления лютеранства.
Образование Лютера и его влияние на перспективу
Хотя точная дата, когда Лютер начал свое формальное образование, неизвестна, ясно, что он был одаренным ребенком. Нормальным возрастом для поступления в школу было семь лет, но некоторые историки считают, что Лютера отдали туда в 1488 году, когда ему не было и пяти (6). Учиться ему не очень нравилось, возможно, потому, что преподаватели и методы были плохими, но точно это не известно. Вероятно, телесные наказания сыграли немалую роль, как сам Лютер описал это позже, хотя он мог и преувеличить (7).
Умственная одаренность Лютера, по-видимому, пробудилась в школе в Айзенахе во главе с ее выдающимся руководителем Требониусом. Здесь Лютер впервые познакомился с гуманизмом и его методами (8). В 17 лет он поступил в Эрфуртский университет, который был одним из лучших в свое время. Как отмечает Мак-Джиферт , «новый гуманизм, с его преданностью классическому обучению, стремительно продвигался вперед, оспаривая господство схоластики в предыдущие века" (9). Философия, классика и логика составляли ядро учебной программы. Этот классический гуманизм оказал доминирующее влияние на Лютера и его более поздние образовательные идеи.
Кому нужно образование: взгляд Лютера
Мышление Лютера находилось под сильным влиянием гуманизма как движения, подчеркивавшего ценность древних языков. Лютер принимал этот высокий взгляд на языки, особенно аргументируя их важность для изучения и изложения Библии. Он также заявлял об их значимости в обучении достойных граждан и лидеров. "Каждое сообщество, и особенно большой город, имеют в себе много людей и помимо торговцев. В нем должны быть люди, способные к большему, чем вести деловую книгу и читать по-немецки. Немецкие книги пишут и печатают в основном для обычных людей, для дома. Но для проповеди, управления и отправления правосудия как в духовном, так и в мирском сословии недостаточен любой один язык, не говоря уже о немецком, особенно в наши дни, когда мы имеем дело не только с соседями" (10).
Хотя Лютер выступал за изучение Библии всеми, кому она доступна, ни одно из вышеуказанных утверждений относительно ценности языка для изучения Библии и для службы в светской власти не позволяет считать, что Лютер выступал за всеобщее образование, особенно языковое. Обоснование всеобщего образования не может быть основано только на этих заявлениях или на влиянии гуманизма; здесь необходимо найти более конкретные заявления.
Хотя Лютер был обязан гуманистам акцентом на реформу образовательных идеалов, он фактически превзошел их. Гуманисты выступали за реформу методов обучения и иногда также ха реформу морали и религии (11), и в этих моментах они были едины с Лютером. Тем не менее, гуманисты и Лютер отличались по множеству вопросов, одним из которых было желание Лютера добавить в учебную программу историю, литературу и богословие.
Влияние Реформации на образование и реакция
На протяжении своей карьеры Лютер сделал несколько довольно противоречивых заявлений об образовании. С ним пришлось считаться всем сторонам в немецкой школьной полемике. После начального этапа Реформации развилось большое разнообразие сект, которые были враждебны делу образования. Одной из таких групп стали Чешские братья, которых Лютер приравнял к вальденсам и которые, видимо, находились под влиянием радикальных таборитов (12). Лютер в конечном итоге почувствовал себя вынужденным ответить на их аргументы. Но атака на образование исходила не только от таких периферийных групп, но также и от некоторых из последователей Лютера, которые слишком серьезно относились к своему лидеру. Некоторые из реформаторов рассуждали так, что если доктрины и практики церкви Рима были ошибочными и враждебными спасению, то родители не должны посылать своих детей в школы, которые преподавали эти доктрины. Следуя этим же соображениям, хотя и не публично, некоторые протестантские дворяне и муниципальные власти решили, что пожертвования, на которые поддерживались школы, скорее были мотивированы жадностью. Такие аберрации не были удивительны, ибо поскольку Лютер последовательно выступал за правильный взгляд на школу, он также сильно атаковал существующие школы в период 1520-1523 гг. Он упомянул монашеские и кафедральные школы как "науку дьявола" и клеймил их учебники как "ослиный навоз». Он зашел так далеко, что сказал, что вместо того, чтобы отправлять детей в такую школу, предпочел бы оставить их вообще неграмотными (13).
Учение о том, что каждый христианин сам себе священник и способен напрямую общаться с Богом, вело к специфическим трудностям. Некоторые реформаторы предположили, что это означает, что для духовенства формальное образование не требуется. Поскольку Бог через Святого Духа мог говорить с человеком непосредственно, «внутреннее слово» не зависело от формального образования. Андреас фон Карлштадт и Томас Мюнцер выступали против всего обучения как греховного. Неудивительно, что в местах, куда эти идеи проникли, число школ сократилось и уровень образования резко упал. В Виттенберге, где Карлштадт доминировал на сцене в пору изгнания Лютера в Вартбурге, уровень университета резко упал, и чтобы восстановить его, позже потребовались совместные усилия Лютера и Бугенхагена. Еще хуже были дела в Эрфурте, где деятельность групп сторонников Карлштадта и Мюнцера привела к сокращению числа студентов до 50 человек (14)!
Вся деятельность, подрывающая образование, вызвала у Лютера озабоченность и не совпадала с его собственным уважением к обучению. К 1523 г. он почувствовал нужду более решительно выступить за новую образовательную систему. Гуманисту Иоганну Гессу он писал: "Не беспокойтесь о том, что образование разрушит богословие и мы, немцы, станем больше варварами, чем когда-либо. Некоторые боятся этого, но для такого страха нет причин. Я убежден, что без учености и языков богословие не только не сможет процветать, но скатится в страшный упадок прошлого, когда всякий раз с упадком учения и литературы все оказывалось в руинах. Никогда откровение Слова Божия не вернется, если не готовить ему путь, как Иоанн Креститель, с помощью языков и литературы. Никакого юношеского неразумия я не осуждаю больше, чем неспособность изучать поэзию и риторику. Мое искреннее желание таково, чтобы было столько поэтов и риторов, сколько это возможно, поскольку эти исследования я воспринимаю, как подготовку людей к святым занятиям и умениям" (15).
В феврале 1524 года Лютер выразил свою озабоченность последствиями житейского материализма в брошюре "К советникам всех немецких земель". Швиберт пишет: В этом документе реформатор стремился встряхнуть безразличных немецких родителей от сна в делах образования. Поскольку монашеское образование больше не было легким путем для молодежи, прибыльные для церкви позиции не были частью новой лютеранской системы. Лютер опасался также, что флегматичные немцы могут счесть, что высшее образование вообще не нужно" (16). Здесь он выступал за создание государственных школ и публичных библиотек. Хотя его основной интерес был религиозным, он утверждал преимущества образования для государства в следующих строках: "Даже если бы ни школы, ни языки не были необходимы для Бога и Библии, достаточно того, что всему миру нужны лучшие возможные школы для мальчиков и девочек, чтобы выросли прекрасные и способные мужчины, способные мудро управлять страной и народом, и женщины, готовые держать дом и обучать своих слуг и детей как должно" (17).
Лютер продолжил свою кампанию в 1525 г. в предисловии к Книге гимнов, говоря: "Я не придерживаюсь мнения, что все искусства будут полностью отброшены через Евангелие, как считают некоторые не в меру духовные люди, но я хотел бы видеть искусства, особенно музыку, поставленными на служение Тому, Кто дал и создал их" (18). В том же году он также выступил за меры, проведенные в 1527 году в Саксонии и нескольких других государствах, указав на крайнюю нужду в школах. В 1529 году в предисловии к работе Юста Мения "О христианском домохозяйстве" Лютер говорит: "В наше время никто не хочет воспитывать детей для чего-либо, кроме как для умений и способов зарабатывания на жизнь. Они не думают о том, что они не могут обучать детей по своему усмотрению, как если бы над ними не было Бога и они сами были бы богами и господами для своих детей. И если в мире есть крепкое и достойное правительство, которое найдет столь нечестивых людей, которые отказываются воспитывать своих детей как должно, то правительство должно наказать таких людей, изгнать их и лишить всех благ, ибо это самые ядовитые и вредные люди на земле" (19).
В этом отрывке мы видим одну из самых горьких инвектив, так прославивших Лютера. Также заметно начало позиции, которую Лютер затем развил шире, а именно, что правительство должно вмешаться там, где частные лица не способны взять на себя ответственность за образование. К 1530 году он разработал мнение о том, что "обязанность временной власти потребовать отправлять всех детей в школы... Если правительство может обучать военному делу и заставлять строить укрепления во время войны, то оно в любом случае должно потребовать от своих подданных отдавать детей в школы" (20). Таким образом, в этих отрывках можно увидеть окончательно завершенное развитие мысли Лютера об образовании и его оправдание последнего. Согласно его развитым взглядам, есть две причины, по которым люди должны быть образованными: они должны служить Богу и Церкви как подобает христианам, а также служить государству как достойные граждане. Развитие событий показало, что родители не собираются делать то, что хотел Лютер, и, таким образом, он счел, что муниципальные власти должны вмешаться и создать государственные школы.
В этот период Лютер начал двигаться от более ограниченного взгляда к всеобщему мужскому образованию, как это становится более очевидным в "Проповеди об обязанности отправлять детей в школу". В этой работе он выступил за изучение латыни даже для мальчиков, которые собирались получать чисто светские профессии. С этой точки зрения Церковь могла иметь своего рода резерв, чтобы подготовить пастырей в случае необходимости, и "такое знание не будет мешать им с получением средств к существованию и позволит лучше управлять своим домом" (21). Этот последний вопрос может быть поставлен под сомнение, и тем не менее он способствовал поддержке более универсального образования. В той же проповеди Лютер пропагандировал образование для всех на том основании, что если написано так много дельных книг, то "будет позором и пустой тратой усилий, если они не будут использоваться" (22).
То, что Лютер намеревался перейти к всеобщему образованию, показывает тот факт, что он считал необходимым обучение и для детей бедняков. В той же проповеди он говорит: "Одаренные дети должны быть наставлены, дети бедняков; на это должны идти доходы, жертвуемые в монастыри. Но также особенно мальчики, которые менее перспективны, должны учиться, по крайней мере, читать и писать по-латыни. Ибо нам нужно учить не только докторов и богословов, но и обычных пасторов, которые могут преподавать Евангелие и Катехизис молодежи, крестить и совершать Вечерю Господню. Если они неспособны бороться со всеми еретиками, это не имеет значения. Ибо при постройке хорошего здания нужны как большие, так и мелкие леса; и таким же образом мы должны иметь тех, кто поможет служителям нести Слово Божие" (23).
К 1530 году позиция Лютера по образованию стала еще шире: он включил в него девочек. В этом году он издал брошюру "О том, что дети должны учиться в школах", в которую включил многие заявления в поддержку обязательного образования (24). С этим новым акцентом он закрепил обязательство богатых предоставлять стипендии для поддержки малообеспеченных студентов. Учитывая сочинения этих семи лет в целом, можно видеть, что Лютер прибегал к каждому оружию, которое мог найти в своей борьбе за то, чтобы поддержать образование для этих людей. Он утверждал, что «пожилые люди» живут только для того, чтобы "воспитывать молодых и помочь им учиться" (25). Он говорил о преимуществах путешествий и торговли с иностранцами, общения с учеными и просто радости от учения, предупреждал об ответственности за детей и подчеркивал греховность пренебрежения всем этим. "Это действительно грех и позор, что нас надо побуждать учить своих детей, учитывая их высшие интересы, тогда как сама природа побуждает нас к этому и пример язычников дает множество наставлений" (26).
Это утверждение, конечно же, не было рассчитано на то, чтобы кого-то оскорбить. Лютер действительно искал несколько более практичного образования, ценил историю, математику и музыку, и в меньшей мере философию (27). Хотя большая часть всего этого обсуждения касалась школы, Лютер не пренебрегал ролью университета. Тем не менее он рассматривал университет как место для углубленного изучения наук и продвинутого образования, которое заботило его меньше, чем борьба за всеобщее образование.
Возможно, лучшее краткое изложение завершенной позиции Лютера по этому вопросу появляется в Большом Катехизисе, в разделе о Четвертой заповеди. Ибо если мы хотим, чтобы у нас были дельные и способные люди как для светского, так и для духовного управления, то мы воистину не должны жалеть стараний, трудов и затрат на своих детей, дабы выучить и воспитать их так, чтобы они могли служить Богу и миру, а не должны мы думать только о том, как нам накопить для них денег и имущества; потому что Бог вполне может и без нас прокормить их и сделать богатыми, как Он и делает каждодневно. Однако Он для того даровал нам детей и повелел, чтобы мы их растили и направляли по Его воле,иначе были бы Ему ни к чему отец и мать. Посему пусть знает каждый, что он обязан, под угрозой потерять благоволение Божье, растить своих детей прежде всего в страхе Божием и познании Бога и, если они даровиты, также дать им кое-чему выучиться и что-нибудь изучить, чтобы их услугами при необходимости можно было воспользоваться. Если бы мы так поступали, то Бог нас также обильно благословил бы и дал бы нам Своё благоволение, чтобы вырастить таких людей, чрез коих страна и люди улучшены быть могли бы, притом порядочных, хорошо образованных граждан, целомудренных и домовитых женщин, которые, в свою очередь, затем могли бы воспитать богобоязненных детей и слуг (28).
Воздействие идеологии Лютера
Лютер прочел много римских работ на тему образования, особенно Цицирона, Квинтиллиана и Варрона. Он знал о важности понимания в истинном обучении, а также об экономике образования. Необходимо сделать вывод, что его кругозор в отношении образовательных идей до его эпохи, особенно римских, и идей его времени, прежде всего гуманистических, привел к его широкому влиянию среди тех, кто ценил такие идеи. Мак-Джиферт резюмирует это так: "Во многом именно Лютер заложил основу, на которой построена наша современная образовательная система. Несмотря на его разрыв с гуманизмом и изначальный интерес к религиозной реформе, он оказал неисчислимые услуги делу народного и светского образования" (29).
Изменения произошли в Германии немедленно. После призыва Лютера к советникам немецких земель Магдебург (при Амсдорфе), Нордгаузен, Хальберштадт и Гота предприняли шаги по созданию государственных школ, к которым вскоре присоединились Айслебен (усилиями Меланхтона) и Нюрнберг в 1525-1526 гг. (30). Бугенхаген основал 40 школ в Брауншвайге, Любеке, Гамбурге, Бремене, Померании, Дании и Норвегии (31). Многие территориальные церкви приказали обеспечить существование школ на всех своих территориях; небольшие города основали школы по настоянию граждан, когда советы колебались (32). С 1525 по 1560 год наблюдался непрерывный рост количества и качества школ благодаря усилиям Лютера, Бугенхагена и Меланхтона. После 1560 года наблюдалось некоторое снижение уровня. В некоторых городах возникли также доступные курсы лекций для взрослых. Немецкая гимназия и народная школа претерпели в эпоху Лютера важнейшие изменения. Следует понять, конечно, что до идеалов всеобщего образования прошло еще несколько столетий. Кроме того, в ту пору возникло множество доступных библиотек.
Вывод
Мартин Лютер всколыхнул систему, готовую измениться. До его времени развивались различные типы школ , в том числе монастырских, кафедральных, приходских, гильдейских и народных. Лютер сам учился в школе, испытавшей большое влияние гуманистического движения, которое, в свою очередь, повлияло на Лютера. Он заимствовал у гуманистов акцент на языках и необходимость реформирования методов обучения. Реагируя на идеи и результаты радикальных реформаторов, Лютер начал семилетнюю программу работ, кульминацией которой стало возрождение школы. В то же время он разработал концепцию всеобщего образования. Справедливо сказано, что "Лютеру Германия была обязана своей великолепной образовательной системой в ее корнях и истоках. Ибо он был первым, кто выступил за доступное образование для всего народа, независимо от класса и образа жизни" (35).
1 Walther I- Brandt (ed.), Luther's Works (Philadelphia: Muhlenberg Press,1962), XLV, 341.
2. Ibid.
3 Ibid., p. 342.
4 Ibid.
5 Ernest George Schwiebert. Luther and His Times (St. Louis: Concordia Publishing House, 1950), pp. 111-112.
6 Ibid., pp. 110-111.
7. Arthur Cushman McGiffert, Martin Luther; The Man and His Work (New York: The Century Company, 1919), p. 9.
8. /WJ.. pp. 11-12.
9. Ibid.
10. Robert C. Schultz (ed.), Luther's Works (Philadelphia: Fortress Press, 1967),XLVI, 215.
11. McGiffert, op. cit., p. 262.
12. Brandt, op. cit., p. 365 n.
13 Ibid., p. 342.
14. Ibid., p. 343.
15. McGiffert, op. cit., pp. 268-205'.
16. Schwiebert, op. cit., p. 110.
17, McGiffert, op. cit.. pp. 269-270.
18 P. E. Kretzmann, Luther on Education in the Christian Home and School (Burlington, Iowa: The Lutheran Literary Board, 1940), p. 85.
19. Ibid., pp. 28-29.
20. Schultz, op. cit., p. 257.
21. Kretzmann, op. cit., p. 73.
22. Ibid.
23. Ibid., pp. 72-73.
24. McGiffert, op. cit., p. 271.
25. Kretzmann, op. cit., p. 16.
26. Ibid.
27. McGiffert, op. cit., p. 270.
28. Kretzmann, op. cit.. p. 24.
29. McGiffert, op. cit., pp. 271-272.
30. Schultz, op. cit, p. 210.
31. Schwiebert, op. cit., p. 678.
32, Schultz, op. cit., p. 216.
33. Schwiebert, op. cit., p. 677.
34 Ibid., p. 681.
35 Frederick Eby, Early Protestant Educators (New York: McGraw-HiU Book Company, Inc., 1931), p. 15.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn