Город условно делится на две части – собственно Город и Зарека. Зарека – это та часть города, которая находится за Плотиной. И, конечно, и та и другая часть города состоит из микрорайонов. Есть, конечно. Центр с конечно улицей Ленина, иначе главной, Мыза, Новый поселок, Черемушки, Чапаево, Немецкие дома, Шанхай(их даже два – один Зарекой)….Зарекой так же находятся Нефтеразведка, Сети(или Электросети)…Как ни странно, есть некоторые довольно большие микрорайоны без названия или, типа, У бора.
Каждый из нас, в некотором смысле, Блум – Улисс, который бродит по улицам Дублина и размышляет о жизни. Таким Дублином для меня были Очер, Питер, Пермь…. Поброжу я по Очеру в своих воспоминаниях.
Первой моей улицей была улица Черняховского. Мы жили в первом доме по этой улице в восьми квартирном бараке, где матери дали квартиру, когда она устроилась работать в Очерский леспромхоз. Это была первое в нашей жизни отдельное жилье. До этого они с отцом и со мной жили в отца в доме, где было всегда полно народа – дедушка, бабушка, дядя Володя и тетя Галя, моя кузина Ася, потом снимали где-то дом, его я помню довольно смутно. Он был где-то Зарекой.. Почти сразу же мать развелась с отцом – тот крепко пил и был невыносим, но так до конца они и не расстались, он часто приходил к нам, что-то делал – колол дрова и многое что еще, когда не бухал, он был мастером на все руки.
Кроме Леспромхоза, мать еще все время где-то работала вечерами, денег хронически не хватало, где уже лет в пять она заставила меня выучить дорогу в садик и ходить по утрам самому, иначе она не успевала на работу.
До детского садика (он находился в центре) было км три от нашего барака – сначала по Улице Черняховской, вдоль старого Кладбища, потом по мосту через лог выйти на улицу Степана Разина, потом повернуть по Попова, потом еще повернуть, пройти по мостику через болота. Выйти на Главную, потом пройти у кинотеатра Восток и спуститься уже к садику, я назубок выучил этот маршрут.
Поначалу мне было страшно ходить одному, но я бысто привык, шел и все время напевал песенки, которые сам на ходу и сочинял. Я потом я еще понял – как это классно идти одному, можно было опоздать в садик к ненавистному завтраку – молоку с пенкой, гадкой манной каше, ненавистному киселю…
Детский садик я ненавидел всей своей детской душой – толстых воспитательниц, которые постоянно стояли над маленьким человеком и заставляли есть всю эту дрянь. Я помню, что пытался схитрить. Всегда садился рядом с одним толстячком, большим любителем есть все, что есть и отдавать завтрак ему, но меня разоблачили и не отпускали из-за стола, пока я сам все это не съем. Я ненавидел портреты Ленина, которые кругом висели – большой в коридоре и маленькие в комнатах.
Как-то с парнями мы пришли к выводу, что Ленина придумали взрослые, чтобы пугать детей.
Обычно я доходил до кино Восток, оглядывался нет ли кого из знакомых и прятался за трибунам, на которых в праздники всякие революционные стояло руководство района. За трибунами было что-то типа детской площадки, песочницы с грибками без песка, много скамеечек и даже работающие железные качельки. Под грибами в песочницах иногда бухали алкаши, но чаще всего никого не было. Я играл там сам с собой и только через пару часов приходил в садик, как-то отмазывался – типа, мать задержала, очень долго меня не могли разоблачить, но все-таки как-то разоблачили
В садике влюбился в девочку по имени Лена и все время тусовался с девочками, за что меня прозвали девчачьим хвостиком, потом я подрался из-за этого с главным пацаном, и мы. в итоге, подружились. А я поднялся еще выше в глазах девчонок, но все кончается и из садика я перешел в стоящую рядом Очерскую Восьмилетнюю школу.
Давно уже нет этой школы. В 90х на этом месте находился рынок, а сейчас большой современный магазин. А тогда это было деревянное двухэтажное здание с печным отоплением, правда, уже в классе третьем, когда я был, его уже подключили к городской кочегарке, и мы, дети, радовались, что нам больше не надо таскать дрова.
Школа находилась на улице Ленина, но самой улицы ее отделял огромный палисадник, где росли цветы, сирени и акации. Весной, когда все цвело, было так прикольно сидеть у окна и вдыхать аромат и смотреть на цветочки. Машин тогда было мало (хотя считалось, что много). Их шум в школу не проникал. Пели птички и школьная жизнь не казалась такой уж хреновой.
В школе мне нравилось. С Лениным особо никто не приставал, почти все учителя были скрытыми диссидентами.
Правда, была одна сталинистка – ее знал весь город, как самую суровую учительницу, ее все боялись, включая учителей, звали ее Таня Ваня(Татьяна Ивановна Дурбажева). Орать она умела, преподавала русский и литературу( но вряд ли она сама что-то знала за пределами школьной программы), да и зачем ей это было? Коммунистические учителя не должны были знать литературу, и, даже чтение таких авторов, которые тогда котировались – Майн Рид, Жуль Верн, Купер и т.д. не особо поощрялись. По ее понятиям – читать надо было только классику, да и не читать, а зубрить (она сама так говорила). Кто помнит – главными книжками тогда были – Малая Земля и Поднятая Целина, а, еще, Возрождение.
Иосиф Александрович Бродский
... Видимо, земля
воистину кругла, раз ты приходишь
туда, где нету ничего, помимо
воспоминаний.
Кругла
Кругла
Где-то в 85 году матери дали квартиру в двухквартирном доме в, так называемом, Новом Поселке. Наконец-то у меня появилась. собственная большая комната, у матери своя, а на кухне был газ, да еще большая веранда, где я жил летом…это было круто. Мать купила то, что тогда называли стенкой ( конечно, в кредит), и я сделал из нее книжный шкаф, в моей комнате поставили трюмо и еще трюмо в комнате матери (их сделали там же в Леспромхозе). Соседи нам тоже достались хорошие – семья Шумиловых с двумя девочками-красавицами. Конечно, в старшую я тут же влюбился. У ней были такие русые длинные волосы, заплетенные в косу..
Это была самая окраина города. С одной стороны от нас находились Мичуринские сад, с другой поле, где садили иногда картошку. Потом оно просто заросло травой. За полем были сколки- Островки леса, я любил там гулять вечерами, слушать птиц, сочинять стихи, просто мечтать. ….
Единственным недостатком данного места была жуткая грязь, почва там была сплошь глинистая, тротуаров почти не было, в осенне-весенний период даже в самых больших сапогах было сложно пройти, не зачерпав грязи (к слову сказать, сейчас там то же самое). Рассеюшка…..
Вместе с домом я сменил и школу. Только что построенное большое двухэтажное здание в общем, это был целый комплекс. Очерская Средняя Школа номер стала моим пристанищем на 9ый и 10 класс. Из моего класса туда перешли еще три человека, остальные предпочли всякие ПТУ, где можно было получить и профессию и образование. В этом отношении советская система образования эпохи Брежнева была намного лучше теперешней – образованные и сытые рабы – это ведь лучше голодных и безграмотных – так учил Великий Карл Маркс.
Учителя в новой школе были очень хорошие, со всеми у меня сложились хорошие взаимоотношения, но я быстро нажил себе врага в виде завуча. Та была ярая коммунистка, а меня прозвала антикоммунистом (таковым я и был), тем временем шли уже времена перестройки и ускорения, и это ее бесило. Да еще и класс, в который нас четверых перевели из восьмилетки, был какой-то весь средненький, обывательский…. Ни одной красивой девчонки да и парни какие-то вялые, ни одного хулигана или отличника. Мы так и не подружились там ни с кем, так и оставались четверкой из восьмилетки.
Школа расположена на улице Чапаева в самом начале микрорайона Чапаево.
Микрорайон Чапаево состоял из двухэтажных домов,. построенных где-то в 70х годах. В 90х годах он стал самым настоящим наркоманским гетто города Очер. Все парни тогда кололись маком и ханкой. А вот девчонок в наркоманской среде не было.
Гетто – возможно это сильно сказано, поскольку никто не воровал, не было никаких-таких драк, или что там полагается в таких местах, все просто добывали себе наркотики, кололись вместе или по отдельности, алкоголь никто не пил, разве что на кумарах …. Сейчас уж из тех пацанов мало кто жив…… Умереть молодым и под кайфом!
Все тогда придерживались таких понятий.
Выше Чапаево в самом конце улицы Ленина находятся Немецкие дома. Несколько четырехэтажных домов. Эти дома строили немцы из тогдашней ГДР, когда они проводили себе через наш город газотрассу. Дома покрасивей наших во всякими европейскими приколами. В одном из этих домов живет мой друг Яха, точнее его мать и как-то мы всю зиму зависали у него – хавали сухие мухоморы с вареньем и пили пиво, слушали всякий музон типа А-хи и читали вслух книжки. Этакие северные битники.
За Немецкими домами Очер, типа, заканчивался, но это было не совсем так., Если подниматься дальше вверх по улице Ленина, пройти мимо Мичуринских садов и перейти Пермский тракт, то сразу выйдешь к симпатичному поселку, состоящему из двухквартирных домов из белого кирпича. Поселок называется ДРУЖБА. В Советское время там находилось предприятие по переработке кормовых посадок (вроде это называется силос). Там как-то работал мой батя, и ему оторвало два пальца. Сейчас там находится большая лесопилка, владельцем которой был мой однокашник, пока не застрелился из-за кредитов.
В поселке Дружба жило два моих знакомых – наркоман по кличке Мудила с Нижнего Тагила и армянин Вартан.
Мудила с Нижнего Тагила был в самом деле Мудилой с Нижнего Тагила. Это был абсолютно крезанутый чувак, который мог спокойно залезть в чужой огород посреди бела дня и прямо на глазах хозяев нарвать мак и тут же удрать, так же мог с этим маком идти по улицам, не тихарясь. Много у него было всяких странностей, включая клептоманию. Он не был вором, как таковым, он просто крал все, что плохо лежало, даже не думая – а нахрен ему эта вещь. Когда мы вместе варились и кололись, он просил, чтобы я уколол его первым, поскольку у него были хорошие вены, а у меня их уже не было. На приходе он тут же начинал гнать всякую фигню, болтать без остановки и бегать по комнате, чем мешал мне найти вену и уколоться. Меня это бесило и я орал на него, но ему было пофиг. Часто мы с ним варили малагу из конопли. Как-то раз, когда мы покупали трехлитровую банку коровьего молока на рынке, он так загипнотизировал бабку, которая нам его продавала, что она не только отдала нам обратно наш полтинник, но еще и сдачу с него, пока я думал, как так, Мудила сказал, пойдем быстрее, и мы смылись. Другой наш общий друг – Серега Пи-..дабол, потом рассказывал мне, что Мудила вернулся в свой Нижний Тагил, завязал с наркотиками, стал работать на заводе и даже женился. Хотя стоит ли верить Сереге Пи-..даболу, тот еще вопрос. Верится с трудом.
С Вартаном меня свел именно Мудила, они жили по соседству, хотя мы были знакомы и до этого, иногда армянская мафия города Очера брала у нас с Хомсом анашу и нас все знали.
Тогда как-то так вышло, что у меня был целый сеновал отличной малажной конопли, а варить было не с кем. Малага – наркотик общественный и одному ее пить скучно. Мудила предложил варить малагу у Вартана, где можно было послушать музыку, поиграть в нарды. Так мы и варились втроем. У Вартана были нарды. Как-то он предложил поиграть на интерес – пачку –ЛМ- на кон. Я по неопытности согласился, думая, что играем просто в шутку. Конечно, редко кто из русских может обыграть армянина в нарды. И уж точно я нея – средненький игрок. В итоге я проиграл ему где-то 30 блоков –ЛМ-, и он стал доставать меня, чтобы я отдавал ему долг.
Какие там 30 блоков, в те годы я был беден и иногда сам ходил по ночам и собирал окурки в общественных подъездах.. Канитель с этим долгом тянулась достаточно долго – иногде он приезжал ко мне домой и угрожал мне всякими неприятностями, если я не отдм ему этот долг. Был всключен счетчик. В итоге я стал должен просто астрономическое количество блоков -ЛМ-. Но все кончилось миром. Как-то, когда ни у кого не было травы, я как-то зашел к нему домой с травой, мы сварили малагу и долг был прощен. Но он долго потом еще хвастал всем, что сам Дэд проиграл ему в нарды 30 блоков –ЛМ-….
Там же на Дружбе я познакомился с одним, довольно пожилым, армянином, который дома не имел, а жил в тамошней кочегарке, возможно, нелегально. Он рассказал мне, как слез с мака, которым тоже кололся в Армении. Он поехал в Россию, взял с собой кг молотого в порошок мака. Чтобы по дороге не кумарило. Но везти с собой побоялся и спрятал в туалете, заходил туда и съедал по ложке. Но кто-то нашел этот мак, но не поднял шумиху, а просто присвоил себе. Этого армянина стало ломать уже на следующий день и ломало всю дорогу так сильно, что, приехав в Очер, он бросил мак навсегда.
Недалеко от Дружбы находится довольно внушительная телевышка.
Году в 96, во время сильного снегопада, вертолет, доставляющий в больницу лекарства, задел лопастями за железные тросы этой телевышки и разбился. Погибли два человека. Печальная история
В районе телевышки много сколок (лесные массивчики среди полей), места грибные, я часто ходил сюда за грибами – белые, подберезовики, просто сыроежки растут здесь в изобилии, маслята, рыжики, кубышки….. правда и народу там обычно пасется дохрена. Все грибники, кому лень ехать куда-то далеко от города ползают здесь, тем более, что и земляничка здесь растет, насобираешь сразу и ягод и грибов. Сколок много – можно ходить хоть весь день, а если устанешь и влои пешком возвращаться в город, то можно выйти на морозовский тракт и застопить кого-нибудь. Все равно все едут в Очер.
Деревня Морозово в километрах 12 от Очера. Обычная грязная русская деревня с бухими мужиками и такими же бабами.. Я часто проходил по ней, когда работал в лесу на делянке. Но если идти дальше и дальше, то можно дойти до конца света. Там находится село Дворец, известное своим кулацким восстанием во времена Гражданской войны. Это восстание ыбло жестоко подавлено красноармейцами, кровь лилась тогда реками. Батя говорил, что одно время кулацкое оружие прятали в подвале нашего дома.
Сейчас в этом селе делают срубы для бань на заказ.
Как-то там была лесная делянка, на которой я работал сторожем. Дорога на делянку шла за фермой по полям. Прямо за фермой скидывали трупы павших коров, они лежали огромными кучами и воняли на всю округу. Запах стоял просто крендец какой!
На трупах сидели огромные жирные вороны. Если идти пешком ( а мне приходилось)То это занимало полчаса. Полчаса невыносимого трупного запаха. Сама делянка была высоко на горе, но лес рубили в глубоком логу. Мужики матом крыли эту делянку, тем более, что там была сплошная пихта. Как-то раз, когда я был там один в выходные. Я с трудом спустился вниз в овраг, то был просто изумлен концентрацией хвойного запаха (дело ведь было весной), у меня создалось ощущение, что я купаюсь в океане пихтового аромата, это было невероятно. Лучики солнца, гомон лесных птиц и запах пихты!
Эту делянку мы сдали быстро, за пару недель. И с тех пор я во Дворце не был. Но я точно знаю, что Дворцом уже нет ничего.
Там конец мира, вот так-то……..