Было это на свете, али не было, не знаю, а только сказывают, будто жил в древнюю пору царь. Лени-и-ивый…страсть! Ног с полатей не мог оторвать без помощи своих подданных. И носили они его по царству на руках, аки маленького. И в покои, и в пиршественную залу, и даже, прости Господи, по нужде всякой. Жутко простому люду надоело смотреть на такую срамоту, и решил один смекалистый мужичок повлиять на это дело. Поставить, значит, царя-батюшку на ноги. И слуги-носильщики были рады. Делай, говорят, что хочешь, а избавь нас от царственной ноши.
И вот, по приказу мужика, снесли они спящего царя в лес. Там у мужика тайная заимка была, царём неучтённая. Сторожка какая-никакая, чтоб от дождя, да от лютого зверя прятаться. Обогреться, да отдохнуть после охоты.
Проснулся царь и глазам своим не верит. Лежит он на неотёсанной лавке, под ним охапка соломы, а под головой пучок травы духмяной прилажен. За столом, сколоченном на скорую руку, мужик-лапотник сидит, да улыбается.
- Где? Как? Кто посмел? – посыпались из царя вопросы. Мужик молчит. Смотрит и улыбается.
- Да я тебя в бочку засмолю, в окиян сброшу! – не унимается царь. Час кричал, два кричал, пока не охрип навовсе. В горле у него сильно пересохло. Смог только выдавить:
- Чаю желаю! Али квасу!
Мужик оживился:
- Дык, чего ты дуркуешь? Ходи сюда, будем чай пить. Чай у меня знатный, на травах настоянный.
- Как это ходить? – удивился царь, - нешто царям положено?
- Дык всем положено, батюшка.
- А ежели я тебя ухватом огрею?
- Ухват ещё достать надо.
- Подать сюда ухват, кому сказано!? – не унимался царь.
- Дык, откуда здесь ухвату взяться, дурья твоя башка. Это же лесная сторожка на четырёх ножках, стоит как вкопанная, никем не трёпанная. Больных встречает, здоровыми провожает.
- А кто больной? – встрепенулся царь, - На кого намекаешь?
- Ты, царь.
- Я-я-а-а… Да я тя!
- Ты-ты. Вон и ноги у тебя отнялись, и голос ужо осип. Испугался царь, а главного царского мыслителя рядом нет, посоветоваться не с кем. А мужик пуще прежнего распалился, хворь разную царю приписывает. Поверил царь и спрашивает:
- А есть ли средство какое от хворобы?
- Есть, - отвечает мужик, - как не быть? Пошли, покажу.
Забыл царь, что его носили повсюду, соскочил с лавки и поспешил за мужиком.
Уж больно жить ему хотелось.
Вышли они из сторожки, а вокруг такая благодать. Солнышко светит, пташки поют, цветочки цветут, букашки по ним ползают. И дух стоит лесной, густой, хоть ножом его режь.
Опешил царь, головой вертит, слово вымолвить не может. Потом набрал полную грудь целебного воздуха и говорит:
- Кто осмелился от меня такую благодать прятать?
А мужик отвечает:
- Благодать эта, царь-батюшка, волшебная. Кто сюда рано утром своими ногами приходит, тому и помогает, жизнь продлевает.
Стал царь приходить на поляну у сторожки, а мужика своим сопровождающим сделал. Мило дело! И придворные довольны, и мужик, и царь. Ведь он собирался долго жить. Так и было.