8
Лена молча села в кресло, глядя в одну точку. Людка тоже смотрела в одну точку, но в конце концов стала медленно переводить глаза. Она посмотрела на Лену, которая сидела неподвижно, и не было понятно, о чём она думала и думала ли вообще. Людку напугало выражение лица подруги.
– Лен... – осторожно сказала она.
Лена перевела на Людку потухший и безжизненный взгляд.
– Лен, ты чего?
Лена ничего не ответила и только закрыла лицо руками. Людка бросилась к ней, уткнувшись лицом в её колени.
– Я не могла сделать по-другому! – закричала Людка, трясясь в конвульсиях. – Где бы мы жили? Где? Как бы я растила его? Это мало – дать жизнь человеку! Но ты этого не понимаешь, потому что сама не испытала того, что я испытала! Если бы ты только могла представить хоть на минутку себя на моём месте, хоть отчасти влезть в мою шкуру, ты бы меня поняла! Но ты не можешь! Всё, что ты говорила, это только теория! Это только в теории все имеют право на жизнь, на солнце, на воздух, на наш поганый мир! Только в теории! А на деле всё совсем не так! Не так!
– Люда, не плачь... – превозмогая боль, заговорила Лена. – Хотя нет, что я говорю? Поплачь, конечно! Бедняжка... Подожди, сейчас я тебе помогу...
Лена помогла Людке подняться, уложила её на кровать и укрыла пледом, как некоторое время назад её саму укрыл Сергей Борисович. Людка запрокинула голову на подушке и продолжала рыдать, а Лена сидела рядом, держа её за руку.
– Ой, что же я сижу? Сейчас, Люда! – Лена побежала на кухню и вернулась с чашкой в руках. – Попей! Это капли, – и она помогла Людке выпить.
– Я не могла по-другому! Не могла! Не могла! – рыдала Людка.
– Я знаю...
– Нет, не знаешь! Ты меня теперь возненавидишь! У меня совсем никого не останется!
– Люда, ну что ты такое говоришь? Я знаю, что не должна была давать тебе советов. Ты пережила столько, сколько ни мне, ни Сергею Борисовичу, ни даже маме Влада не снилось.
Людка пристально посмотрела на Лену и ещё сильнее разрыдалась.
– Ребёнок! – пронзительно крикнула она. – Он не простит меня!
– Простит! – горячо ответила Лена, уже сама не в силах удержаться от слёз.
– Нет! Он меня возненавидит! Я убила его!
– Попроси у него прощения – и он простит тебя! – уговаривала Лена Людку.
– Что ему с того, что я попрошу у него прощения? Это не вернёт ему жизнь! Только не говори мне, что всё можно простить! Я тебе не поверю! Мой малы-ы-ыш!!!
Лена склонилась к Людке и обняла, вытирая чистым платком её слёзы.
– Он не простит меня! У меня больше никого нет! Никого! Я всех потеряла! Один Бог может всех и за всё простить!
Людка долго рыдала, а потом ослабела и повернулась лицом к стене, ещё какое-то время судорожно вздрагивая, пока не заснула, а Лена на цыпочках подошла к книжной полке, достала оттуда икону Божьей Матери с Младенцем, поставила в изголовье кровати и вышла из комнаты. Она пришла на кухню и встала у окна, прижавшись лбом к стеклу и глядя в пространство. И вдруг она вздрогнула, почувствовав, как чья-то рука легла на её плечо. Она обернулась и увидела Сергея Борисовича.
– Серёжа... ты так тихо вошёл...
– Прости, что напугал тебя.
– Ничего...
– Что у вас случилось? Почему Людка так громко рыдала?
– Она сделала аборт...
Жмуркин обречённо вздохнул.
– Зря она так... – пробормотал он. – Родила бы, раз уж беременна.
– Это мы с тобой так думаем, а ей самой очень тяжело. Одна, без мужа, негде жить... Серёжа, я тебя прошу, пусть она ещё немного поживёт у тебя, а потом мы что-нибудь придумаем. Пожалуйста, Серёжа! Я очень тебя прошу!
Но Лена могла бы и не уговаривать Сергея Борисовича, ведь он сам не был против, чтобы Людка осталась. Он видел, как Лена переживает из-за неё, и не хотел расстраивать девушку.
Через несколько дней Людка пришла в школу, чтобы вновь работать уборщицей. Она прошла в комнатку, где жила до переезда к Сергею Борисовичу, и замерла в оцепенении, увидев Лену.
– Лена! Что ты здесь делаешь? Тут твои вещи... Ты что, не у сестры?
– Нет, Люда. Я обманула тебя. Моя сестра вышла замуж, вот я и пошла сюда. Мне очень хотелось помочь тебе, чтобы ты жила в комфорте, в тепле...
– Да что же я всем жизнь порчу? – в отчаянии всплеснула руками Людка.
– Нет, не портишь! Ты только делаешь лучше мою жизнь, ведь у меня до тебя не было настоящей подруги! Я говорю честно, Люда! Я замкнутый и необщительный человек, я и не знала, как здорово, когда есть подруга.
– Да какая из меня подруга? Ты сама не знаешь, что говоришь. Бывшая проститутка, детоубийца – мразь, одним словом. Ещё и твою комнату заняла. Давай-ка меняться обратно, Лена.
– Люда, пожалуйста, поживи ещё у Сергея Борисовича! Ну хочешь, пойдём вместе жить к нему? Комната у меня не очень просторная, но мы всё равно достанем раскладушку, я на неё лягу.
– Нет, я соглашусь, только если сама лягу на раскладушку. Если нет, то я пойду на улицу.
– Ну хорошо, хорошо, пусть будет, как ты хочешь! Ты ляжешь на раскладушку, а я на кровать.
И девушка принялась торопливо собирать вещи, как будто боясь, что она не успеет и Людка выкинет какой-нибудь номер. В тот же вечер Лена вернулась домой, чем очень обрадовала Жмуркина, хотя он и не подал виду. Но он накормил очень вкусным ужином Лену и Людку и побеседовал с ними дольше обычного.