6
На следующий день Сергей Борисович остановился у комнаты, где поселилась Людка, и сказал через дверь:
– Люда, сегодня у меня выходной, так что я весь день буду работать дома. Вы не стесняйтесь, что я работаю, хозяйничайте тут вовсю.
Людка весело открыла дверь.
– Да что вы за порогом? Заходите! Ой, ну я и наглая, правда? – и она расхохоталась. – Сама заняла комнату Лены, а ещё вам говорю: «Заходите!», как барыня какая-то. Посидите со мной, Сергей Борисович. Лена ещё не скоро придёт, а мне хочется поболтать.
– Я сейчас не могу, Люда. Мы с вами поболтаем, когда сядем обедать. Мне обязательно надо довести до точки начатое, иначе я не смогу ни о чём другом думать.
«Ты и так не думаешь ни о чём другом!» – подумала Людка.
Через полтора часа Жмуркин вновь подошёл к комнате и сказал всё так же через дверь:
– Люда! Идёмте обедать!
Людка выскочила и пошла на кухню за Сергеем Борисовичем.
– Садитесь, Люда, я вам сейчас подогрею суп и второе. Вы что хотите: рис с курицей и овощами или картошку с сосисками?
– Картошку с курицей! – рассмеялась Людка.
– Вы ставите меня в затруднительное положение, – улыбнулся Сергей Борисович. – Дело в том, что сосиски уже намешаны в картошку.
– Моя мама называла всегда такое блюдо «По-крестьянски», – задумчиво сказала Людка.
– Нет, «По-крестьянски» – это когда ещё яйцом залито, – возразил Жмуркин. – Так что вы будете?
– Да что дадите! Сергей Борисович, а вы сами готовите?
– Иногда сам, иногда поручаю Лене. Конечно, мне не хочется её сильно напрягать такими заданиями, тем более труд учителя – очень тяжёлый и ответственный труд, но я бываю вынужден прибегать к её помощи. Я очень много работаю, мало чего успеваю, так что просто не могу всё время сам готовить.
– А вам нравится столько работать?
– Наверное, я бы не работал столько, если бы мне не нравилось.
– Ну не знаю... Иногда не очень нравится работа, которую ты вынужден выполнять.
– Согласен. Но это когда речь идёт о крайней нужде. Людочка, посмотрите на эту квартиру. Разве может такая квартира быть у человека, который находится в крайней нужде?
– Да и вы не похожи на человека, который помирает с голоду! – рассмеялась Людка.
– Что вы хотите сказать?
– Да нет, нет, я не в том смысле! Фигура у вас что надо, вы подтянутый, хоть и не тощий.
– По-моему, как раз потому и подтянутый, что не тощий, – уточнил Сергей Борисович. – Каждое утро я начинаю с зарядки и обливаний холодной водой. Я и Лену приучил к зарядке.
– Интересные у вас отношения!
– Приёмный сын должен заботиться о женщине, которая его усыновила, – согласился Сергей Борисович. – Но, по правде говоря, Лена для меня больше, чем приёмная мать.
Людка посмотрела на Жмуркина таким взглядом, каким смотрят на не вполне нормального человека.
– Сергей Борисович, может быть, вы всё-таки слишком много работаете?.. – испуганно спросила Людка, удивляясь про себя, что во внешности, во взгляде, в выражении лица Сергея Борисовича не было и тени сумасшествия.
– Работа – это самое главное, что может быть у человека, – ответил Жмуркин. – Потому что только труд облагораживает человека так, чтобы человек мог отличаться от животного. Лена иногда поругивает меня за это. Ну как поругивает? Она ругаться-то не умеет. Просто предлагает мне делать почаще и подольше перерывы. Она волнуется за моё здоровье, говорит, у меня глаза красные. А я ей объясняю, что я скорее тогда заболею, когда перестану работать.
– Ну и человек вы... – пробормотала Людка, всё сильнее утверждаясь в мысли, что Сергей Борисович тихо помешанный. – Вы какой-то странный, честно говоря. И глаза у вас правда красные. Но вы мне нравитесь! И мне хочется спросить вас кое о чём, раз уж вы знаете, что я... хм... в положении.
– Да, мне известно. Потому Лена и уступила вам свою комнату. Я человек прямой, всегда говорю как есть, поэтому не буду от вас скрывать, я сначала отказывался пускать вас, но Лена иногда похожа на сумасшедшую, честное слово.
«Сам ты сумасшедший!» – подумала Людка.
– Лена не от мира сего, это я вам точно говорю... – покачал головой Жмуркин. – Она бездомных собак и кошек кормит, представляете? Специально еду им покупает. И думает, я не знаю об этом, тщательно заметает следы. Она совсем как ребёнок. А ещё приёмная мать, называется... Если бы я позволил, она бы привела их сюда, я в этом не сомневаюсь. Но я не могу себе этого позволить. Мне тоже жаль бездомных собак, но чтобы иметь дома даже одну собаку, нужна как минимум дача. У меня есть дача, но мне некогда на неё ездить. А вот и ваш суп согрелся. Да вы сидите, я вам налью! Вам какого хлеба: чёрного или белого?
– Серого.
– Опять вы меня в тупик ставите! Я вам отрежу два кусочка, сами выбирайте.
– Сергей Борисович, как вы думаете, это очень плохо, когда ребёнок растёт без отца?
– Сказать честно или лучше промолчать? Предупреждаю, Люда, я человек прямой.
– Скажите честно.
– Ну тогда не обессудьте. Я считаю, что такой ребёнок обречён.
– В каком смысле? – спросила Людка, невольно опустив ложку в тарелку.
– Ну... как вам сказать... Такой ребёнок не получит того, что должен получить, потому что ребёнку необходимы отец и мать.
– А если так случилось, что у него не может быть отца?
– Я думаю, что если так случилось, это было очень легкомысленно... – с ласковым сочувствием ответил Жмуркин. – Детей надо заводить, только если поженились.
– Вы очень правильный, Сергей Борисович, но в жизни иногда всё бывает наоборот.
– Согласен.
– Сергей Борисович, а вы любите танцевать? – вдруг спросила Людка, сама не ожидая от себя этого вопроса.
– В студенческие годы я был неплохим танцором, а теперь некогда. Да и сейчас я что-то заболтался с вами. Вы доедайте, я вам сейчас чай налью и пойду дальше работать.
– А вы сами что же не поели?
– Не могу есть, пока не доведу до точки работу. Я специально отвлёкся, чтобы вас покормить.
– Спасибо, Сергей Борисович!
– Не за что, не за что! Ну давайте, ешьте, приятного аппетита, Люда, а я побежал дальше работать. Приятно было пообщаться!
Примерно через час пришла Лена, и Жмуркин сразу же вышел встретить её и взял у неё сумки. Лена принесла фрукты, овощи, молоко, хлеб и ещё другие продукты.
– Зачем же столько, Ленок? – ласково спросил Сергей Борисович. – У нас всё есть.
– Это для тебя и для Люды, ей нужны витамины.
– Ну пойдём обедать! Я тебя покормлю и сам поем.
И Сергей Борисович усадил Лену за стол и принялся ухаживать за ней, подавать еду, наливать чай и расспрашивать, как у неё дела. Лена беседовала с Сергеем Борисовичем, а Людка спала в комнате. Она сама не ожидала, что заснёт, но переживания взяли верх, а человек, который много переживает, сильно изнуряется и может упасть без сил даже среди дня. К тому же Людка была беременна и всё время задавалась вопросом: оставлять или не оставлять ребёнка? Когда она проснулась, она увидела Лену, сидящую у изголовья кровати.
– Люда, я тебе не помешала?
– Конечно, нет, ты что! Я как раз хотела поболтать с тобой. Сергей Борисович так много работает, у него уже крыша едет, извини. Всё болтал что-то про то, что ты ему приёмная мать. Хотя... ему приёмная мать действительно не помешала бы, чтобы отваживать его от работы.
Лена улыбнулась.
– Лен, я «Человека, который смеётся» читаю, там компрачикосы так изуродовали Гуинплена, кошмар просто! Я себе кажусь таким же компрачикосом. Вдруг я изуродовала моего ребёнка тем, как я жила?
– Нет, Люда! Раз ты задумываешься об этом, ты уже не как компрачикос. Я тебе говорила и ещё сто раз буду повторять, что ты станешь чудесной мамой, поверь мне!
– А Сергей Борисович считает, что у ребёнка обязательно должен быть отец... – задумчиво и недоверчиво произнесла Людка.
– У ребёнка обязательно должна быть жизнь... – тихо и печально ответила Лена.