Буквально сразу после публикации эссе «Комплекс сексуального маньяка» , я обнаружила такового среди моих интернет-друзей. Человек, к которому я в виртуальном пространстве сразу же прониклась искренней симпатией и которому, в своё время, выказала творческую поддержку, оказался насильником-педофилом. Насильником действительным, отсидевшим за преступление в тюрьме, преступником, который вышел на свободу и продолжил привычное уже растление малолетних. Жертвами его, в первую очередь, были дети и даже внуки (девочки) его законных и даже венчанных жён.
Хотя, как потом выяснилось, число жертв было гораздо больше числа браков, поскольку он выбирал занятия соответствующие – обучал детей живописи и предлагал услуги массажиста. Он был художник. Им и остаётся, и ведёт активную творческую жизнь. Его работы покупают, у женщин он пользуется особенно большой симпатией, поскольку, рекламируя свои работы, сопровождает их сентиментальными стишками религиозного содержания и при каждом удобном случае цитирует святых отцов. Более воцерковлённого педофила встретить трудно.
Работы у него своеобразные. В больших количествах, в довольно монотонной и вполне условной манере прорисованы святые и Богородица. Они как-то выразительно безлики и абсолютно бесполы, что, может быть, для изображения православного пантеона и нужно. Но отсутствие пола в самом изображении, то есть отсутствие сексуальной энергии в картине, свидетельствует о вполне заурядных способностях. Так я и считала, до тех пор, пока однажды он не опубликовал цикл работ с изображением очень энергичных цветков – по одному в горшке. И, сразу же после, – изображения чайников, некоторые из них были эротичны до маниакальности. Мой весьма осторожный, но шутливый, комментарий – я тогда боялась задеть его «божественность» – остался без ответа.
Его предпоследняя жена уже несколько лет тяжело переживает случившееся – пострадали её малолетняя племянница и внучка. Не знает, как избавиться от чувства глубокой вины, и очень хочет как-то предостеречь вероятных жертв. Что, разумеется, невозможно.
Я уже писала, что психически больные люди – а педофилы именно такие и есть – обладают большой гипнотической силой. При этом они совершенно безвольны. Но те, кто становятся их жертвами, принимают гипноз за волю. «Гипноз» тут термин условный, как известно, гипнотизёры как раз – люди сильной воли. В данном случае, это гипнотическое внушение – следствие непосредственного контакта с коллективным бессознательным, контакта, в котором психически больной пребывает постоянно; и в этом состоит его личная мука. Маньяк – тяжело больной человек. Но сочувствовать ему может только тот, чья воля и разум – прочны и уверены в своём могуществе.
Если гипнотическое безволие маньяка сталкивается с бестолковыми эмоциями жертвы, первый побеждает всегда. Большинство людей категорически отказывается думать, размышлять, предпочитая жить в рамках социальных стереотипов – до тех пор, пока петух не клюнет в темя. Люди легко впускают маньяка в собственную пустоту, считая, что это он их подчинил. На самом деле, он выполнил их безотчетное желание быть порабощённым, и тем оправдать собственную безответственность.
Нужно подчеркнуть, что не каждый педофил – маньяк и насильник. Есть среди них те, кто в состоянии владеть собой и переориентировать свои пристрастия либо в талантливое творчество, как один из знаменитых сюрреалистов, либо просто в просмотр детской порнографии.
Известно, что педофилы легко способны расположить к себе ребёнка, но ребёнка уже душевно ущербного, недополучившего ласки и понимания в силу каких-то причин. Нормальный ребёнок сразу же окажет сопротивление, закричит, убежит, позовёт на помощь. Так однажды поступила моя шестилетняя дочь, когда я оставила её одну в тамбуре поезда на несколько минут – педофил оказался рядом. Сейчас я частенько наблюдаю, как детей, в конфликтных ситуациях, родители тащат в церковь – вместо того, чтобы завести искренний разговор. Социальное и религиозное ханжество – вместо диалога, вместо осмысленного воспитания, умножает число жертв.
Педофил, как бы странно это не звучало, влюблён в свою жертву. Он её всегда приласкает, скажет доброе слово. Вам кажется, что это не влюблённость? Посмотрите вокруг. Родители, утверждая, что любят своих детей, порой подвергают их таким моральным и физическим истязаниям, на какие не всякий маньяк способен. Честно говоря, я считаю, что, в конечном итоге, ребёнок, подвергшийся насилию в собственной семье, гораздо большую психическую травму получает не столько от маньяка-растлителя, в эту семью внедрившегося, сколько от невольного предательства близких, от равнодушия и попустительства матери.
Рецепт спасения от педофила один-единственный: беспредельная внимательность к собственному ребёнку. Воспитание, как и самая жизнь – непрерывный духовный подвиг. И жертва – это ведь тоже преступник, только в отношении собственной духовной ипостаси.