Глава 9,
Или первый рассвет нового солнца
«Сердце в перьях», я долго думал над всей глубиной этой фразы, случайно оброненной птенчиком, думал и пришёл лишь к одному – Рету это название не подходит, он скорее душа, крылатая и утончённая, лишённая тени реальности и до сих пор верящая в лучшее – в счастье.
Про последнее я погорячился. Или нет? Судите сами; но после того похода птенчик точно ожил. Он стал больше петь и перестал клеваться, а ещё он снова стал рассказывать сны…
Время шло. Дожди и снега отступали. Впереди уже виднелась весна. Я сам чувствовал её нежное и хрупкое дыхание. Первых цветов ещё не видел, рано это, но, должно быть, где-то в лесу и они могли появиться. Должны… Особенно первоцветы.
Рет чиркнул и сел мне на руку. Сегодня мы говорили обо всём, и время пролетело быстро. Я лёг со спокойным сердцем, что Рет на меня не зол, а утром…
Он снова меня покинул!
-Рет?
Тишина. Я огляделся кругом.
-Рет!
В вазе и всех подозрительных местах его не было. Исчез. Точно сквозь землю!
-Опять…
И что делать? Я наспех оделся, выбежал из нашего маленького домика и бросился его искать. Бегал, заглядывал под кусты, искал в дуплах и среди крон.
Нигде! Нет ни следа, ни пёрышка.
-Конец… - только и вырвалось слово. И, кажется, это был он!
-Вот чёрт… - так я вернулся к вечеру. Усталый, сидел у камина и молча глядел в огонь. Потерять своё сердце в волнении и раствориться среди суеты могло означать лишь одно – той жизни, что была между нами, больше никогда не быть! Останется серость и скука. Никогда…
И я ничего не мог с этим сделать…
***
Что же было на самом деле? Где пропадал Рет и пропал ли он или снова куда-то спрятался? Нет, не второе. Сад его восхитил! И алокрылый птенчик летел навстречу весне, он искал её, привлекал песней, а она никак не спешила…
Он летал слабо, крылья устали, часто садился на ветки и отдыхал, тяжело дышал и чувствовал холод, мороз.
«И что я ищу, чего я летаю? Зачем замерзаю? Весна не придёт…» - говорил тихо, вполголоса, так, чтобы не слышали другие, хотя они – вопреки всем его желаниям остаться в тени – видели яркие перья.
-Мам, смотри! – какая-то маленькая девочка ткнула пухленьким пальчиком в дерево, - Смотри!
-Да что там? – ещё более пухлая блондинка неодобрительно фыркнула, после поглядела на дочь. – Не вижу.
-А ты не там смотри! Во-о-он… - она махнула ручонкой, после всплеснула двумя. – Птичка… яркая… Эх, до чего же она красива!
Рет, услыхавший это, тотчас же принялся бежать, постарался взлететь повыше, но крылья не позволяли, и уже начинался снег…
-Как жаль, что валит эта вата! И пусть красиво… Как же мерзко!
Он попытался взлететь опять – не удалось, пришлось снижаться на крышу…
Снова его там увидели.
-Папа, погляди! – девочка, чуть постарше, - На крыше птичка сидит!
-Ну, и что?
Радостные глаза ребёнка напоминали Рету об Алексе, о той неустанной доброте и о свете, коим он светился и был полон всегда.
-Маленькие дети… Сколько перед вами дорог! Ваши глаза открыты им, и ваши сердца, и души… - тихо залепетал птенчик, проталкиваясь между холодных деревянных балок – под крышу. Там отыскалось отверстие, которое было ему как раз под размер.
-Здесь-то я и пережду ветер, а потом…
Возвращаться он не думал, рано ещё, хотя мысли о своём глупом поступке уже начинали крутиться. «Я не виноват, что увидел Её… за окном… Мне показалось? Возможно. Но и так же возможно то, что это – проблески солнца, моего, самого тёплого и горячего, каким оно только бывает… Нельзя упустить такой шанс! Узнать бы, куда улетела?..»
Погода немного улучшилась. Стало тихо, мороз отступил, потеплело. Рет высунулся из щели и поглядел, что вокруг.
Внизу копошились куры, ели какие-то крошки.
Еда… Именно она выманила его из укрытия и заставила полететь в неизвестность.
Рета не заметили люди, куры лишь отступили, они привыкли, что к ним часто наведываются воробьи и приняли Его за оного, однако некоторые поглядели со страхом – пугал Его яркий окрас.
«Подумаешь, просто покрасился!» - должно быть, гадали они, а после ушли и снова скрылись в курятнике. Но одна выглядывала в щель, точно любуясь невиданной божественной красотой.
Рет остался один. Вдоволь наелся, после прыгнул на ручку ведра, выпил воды. Холодная жидкость обожгла его маленький клюв, но была довольно сладкой и от того даже понравилась. Он огляделся, после принялся прыгать – так теплее, да и деть себя надо куда-то…
Мысли об Алексе снова были откинуты прочь. Птенчик решил посвятить этот день себе, так выражалась Его Обида.
Шаги. Мягкая поступь. Неслышные движения.
Кот!
Он появился почти что мгновенно, настиг птенца со спины.
-Ты кто? – медленно протянул усатый.
Рет перестал прыгать и нахохлился, превратившись в огромный шарик. Острые когти уже были занесены над ним, но кот ждал.
-Не ешь. Я не совсем птица…
-Тоже ещё насмешил, хомячок! – насмешливый голос точно хотел поиздеваться. – Взлетишь – съем. Расскажешь, кто ты, может быть, отпущу…
И пришлось тут Рету решиться на полную правду.
-Да уж… Неубедительно! И что, правда, умрёт он? – усатый хищник имел ввиду Алекса.
-Да, я сказал. Можешь не верить… - а сам подумал: «Чёрт! И угораздило же меня так! Люди не убили – кот съест. Низкая, глупая смерть! Но бывает…»
-Отпусти.
Кот немного нахмурился.
-Да на что ты мне… Мелкий, костлявый, только перьями после плеваться! Я только что пятерых мышей завалил. Некуда… - а на самом деле он просто испугался крови. Подумал, что Рет какой-то странный, или даже больной. Не каждый ведь день суждено видеть алую, ещё и говорящую птицу! Редкость. Нонсенс. Словом, лучше не связываться…
Вот так счастье!
-Мне вообще скучно тут… Хозяйка даже не гладит. Не кормит – вот сам ищу. Выживаю. Я тебя съем, когда голодный буду… В следующий раз. Ты запомни…
Рет отскочил в сторону. Лапа опустилась вниз.
-Я понял. И хотел бы тебя попросить…
На снегу от их лап оставались мелкие следы. Небольшие ямки, заметно выделяющиеся на белом.
-Я слишком яркий…
-Вижу. Это меня привлекло…
-Люди все смотрят и шепчутся. Боюсь, застрелить могут… Отнеси меня к одному дому? Подожди и унеси назад. Позволь спрятаться в твоей шкуре…
-Ну, сказал! Ещё что! – кот облизнулся, - А ты мне что? Дашь себя съесть? Или другого?
Нет ответа.
-Ладно, только один раз…
Острые лапы и горящие глаза пугали птенчика, но выхода иного не оставалось. Даже самую плохую ситуацию, если действовать быстро и умело, можно обыграть и повернуть в свою сторону.
-Идём! Забирайся быстрее! – кот начал быстро перебирать по снегу. Их путь уводил Рета лишь вдаль…
-А где ты живёшь?
-Далеко…
-Не домой летишь?
-Не сегодня!
Кот что-то хмыкнул, но особо возражать не стал.
-Ну, лети… - насмешливо прошипел он, прыжками коротая расстояние, - Лети, как на крыльях ветра… - ветром называл он себя. Кажется, его так и звали.
-Лети… Я так не смог бы!
-Как знаешь, летун… Как знаешь…
Он добежал до высокого заснеженного забора и оставил птенчика.
-Иди. На этом моя роль кончена!
-Ты прощаешься?
-А ты ещё хочешь жить?
Этот вопрос был для Рета священным.
-Коли нет выбора – прощай. Но возможно, мы ещё встретимся!
Снег переливался и весело скрипел под лапками. Он был таким красивым, хрустальным! И лапки проваливались тотчас. Рет падал, маленькая головка выныривала из белой ваты, хохолок заострился и стоял столбом, как бывают у кошек хвосты. Кардинал прыгал, наваливаясь на снежные хлопья, а иногда кусал их и пил холодные капли.
-Где же ты… Я видел… - он шептал отдельные фразы, а пред глазами был образ розового воздушного существа. – Видел… Ты пролетела за окном… Кто ты?
Эта самая незнакомка была очень на него похожа и, кажется, принадлежала к тому же роду, что он.
-Неужели она – кардинал? Такое сходство… Случайность или судьба? Я знать не умею ответа…
Он снова провалился в снег и вынырнул.
-Должно быть, здесь… За окном промелькнули крылья! – он вскочил на забор и попытался встать на цыпочки. Не видно. – Но я видел её… Где-то здесь! Неужели всё это – виденье? – Рет едва не рыдал от отчаяния и медленно шёл назад. – Придётся лететь в ночи, чтобы никто не видел…А вы уже знаете, он не сильно умел летать и иногда, бывало, даже боялся высоты, сторонился…
Снег. Стена белых крошек. Синее небо. Бескрайний зимний горизонт…
Рет очнулся быстро, ему снились яркие сны.
-И снова она! Должно быть, не совпадение…
Красный шарик встрепенулся и попрыгал в сторону двери. Она была закрыта, на внутренней стороне висело зелёное кольцо. Хвойные ветки. «Значит, скоро праздник!» - эта мысль ненамного обрадовала его, напомнила о прошедших годах, где ему всегда перепадали какие-то сладости. Особенно конфеты и кусочки цветного желе. Эта мысль заставила снова проголодаться!
Он снова запрыгал, после поглядел в окно. Холодное стекло преградило путь, мир за ним был туманным, но видно довольно хорошо – просто немного расплывчато. Зоркие глазки улавливали каждую деталь, разглядывали зелёную красавицу ёлку и её яркие огни, которые светились и переливались каким-то странным пульсирующим светом.
-Невероятно… а сверху горит звезда… я бы украсил это дерево лучше, ведь мои перья ярче! Надо предложить это Алексу. Надеюсь, оценит… Ах ты…
Рет думал об этом минуту, две и пять. Он совершенно не заметил того, что уже озяб и снова стал прыгать. А рядом было дерево, сплошь усыпанное снегом, блестящее. Кажется, там было какое-то дупло, и было оно на уровне окна. Птенчик решил взлететь.
И лишь утром он открыл глаза от сна и изумления. Тёплая рука сжала его, схватила и отправила в клетку! Он даже не успел проснуться!
-Ты?!
Да, этого он не ожидал.
-Бросил, значит?
-Прости… - птенчик лёг на ладонь и принялся извиняться.
-Я не думал, что будет так долго, Ал…
-Чем ты вообще думал?!
***
Вечерний разговор был долгим и одновременно с тем кратким. Я – злым, Рет правдивым, но летал он так виртуозно и пел как никогда красиво, что у меня стали закрадываться странные мысли.
-Да, улетел… Я уже извинился.
-А если бы…
-Я тебя понимаю! Но не случилось…
-Могло!
-Я ничего не мог с собой сделать… - это прозвучало как оправдание и в тоже время напоминало детскую наивность Рета о том, что «всё будет хорошо и прекрасно!» - Прости…
-Скажи лучше, что это было?
Он, запертый в золотую клеточку, был у меня на виду.
-Учти, поставлю замок и не выпущу! Я не хочу, чтобы ты снова… - слово «сбежал» хоть и подходило сюда больше всего, но так и осталось несказанным.
-Так случилось… Я уже и не знаю. Просто увидел что-то…
Рет, разумеется, врал!
***
Теперь он ел с рук, был всегда под присмотром, и каждое утро начиналось с подробного опроса:
-Что снилось?
-Не помню…
-Не голоден?
-В следующий раз поем…
-Ты заскучал!
-Не весел и ты, Алекс…
Вздох. Молчание. Грусть.
-Мне надо работать…
-Да знаю я, приходи… Не забывай меня, Ал! – в его глазах читались человеческие слёзы.
И в этот вечер я, тихо отворив дверь, увидел, как он, действительно, плакал… Большими алыми слезами…
-Не забывай!
***
-И всё же куда ты летал? – спросил я, надеясь услышать ответ.
Красные перья вздрогнули. Я вытащил и взял его на руки, погладил.
-Не молчи…
-А ты прими меня… впусти в себя… возьми с собой на работу…
-Вот как! А «открытость»?
-Не стоит воспринимать всё настолько глобально? Поиграли – хватит. Ты уже вырос… Я же вижу, каким ты становишься… Ты злишься… Это нехорошо.
-Ну ладно, возьму… Так значит, всё дело в этом?
-Отчасти… - он не хотел говорить, как всегда проявлял упрямство.
-А что ещё?
-Мои сны… - это были единственные слова, которые отличали этот разговор от предыдущего.
Все они кончались слезами… и тишиной.
-Не молчи… - эта фраза звучала слишком часто.
-Ты тоже…
А ведь какие он раньше пел песни!
-Ты помнишь их?..
-Что?
В тишине глазки его изредка зажигались, а сам он вздрагивал, скрутившись у меня на животе. Ближе к ночи он начинал перебираться и возвращался в свой «домик», и после отвечал уже мысленно.
«Хочешь, я расскажу, куда летал тогда?»
И после приснился сон. Странное видение, сюжетом которого был Его странный побег. Всё встало на места, точнее могло, если бы что-то запомнил…
Увы… Рет уже спал. Его почти невесомое тельце ритмично колыхалось в такт моего движения, и меня ничуть не смущало то, как он сидел. И что не спал, когда я уже проснулся.
К слову, Рет любил ночь, хоть и был зверьком, до ужаса боящимся темноты. Это лишь говорилось так, что красиво, а на самом деле он превозмогал страх. Иногда, сидя рядом со мной, он казался смелее, от того и сейчас сидел глубоко в одеяле, и почти никогда не спал со мной, не прижимаясь к телу; боялся. Но когда я был рядом, он рассматривал что-то в ночи, выискивал, хохлил перья и надувался, как шарик, тихо и неглубоко дышал, и точно вдыхал, и пропускал через себя эту таинственную и тихую ночь…
А иногда он просыпался и начинал зевать, смешно потягивать крылышки и лапки, и тихо напевать песню…