Гл.4
Настя сегодня проспала впервые за столько лет. Обычно вставала в четыре утра, что-то на скорую руку готовила детям на завтрак, а потом спешила в поле, чтобы замерить проделанную работу механизаторов. Но вчера до самого позднего вечера провозились с картошкой, Вовка с Алёнкой перевозили её во двор, а Настя быстренько пожарила свиной фарш с лучком, затем смешала всё с отварными макаронами и вроде как получилась вермишель по-флотски.
Дети ели с удовольствием, а Настя перебилась сырным бутербродом, запивая его чаем и то, всего по чуть-чуть. Усталость взяла своё, даже в горло ничего не лезло.
В холодильнике стояло заготовленное кислое молоко, она собиралась пожарить оладьи, но уже не успевает, необходимо ещё до наряда справиться с основной задачей, с замеркой, а после уже всё остальное.
Вовка с Алёнкой спали, как убитые, ещё рань раньская. Алёнка собиралась в клуб, но так и не пошла, тоже вымоталась дивчина. А Вовка бегал к своей Ленке, но, правда, недолго там задержался. И его уже скоро будильник оповестит о подъёме, Вовку ждёт пахота на самом дальнем поле.
Настя волновалась, что ноги подведут, будут напоминать о себе, ведь накануне она перетрудилась, но всё обошлось, на удивление женщина бодренько добралась до возделанной делянки и в течение часа у неё уже всё было готово. Теперь можно и назад. Управляющий ей обещал, будто сам наряд проведёт, а значит, если ничего особенного не случится, часов до двух она свободна, как тот ветер в степи. Вот и плов можно приготовить в то время, давно Вовка просит.
Но по дороге домой Анастасия Сергеевна завернула к кладбищу, уж неделю Мишу не проведывала. Поди соскучился, скажет, ничего ли не случилось, раз она к нему не заглядывала.
Настя прошлась по узкой петляющей тропинке погоста и уселась на деревянную лавочку у недорогого каменного надгробия, с фотографией чернявого, улыбающегося мужчины среднего возраста.
- Здравствуй, Мишенька. Не беспокойся, нормально у нас всё. Прости, что уже не так часто заскакиваю, всё дела, дела и нету им конца и края. - Настя перевела дух, потом приподнялась и убрала с могилки засохшие цветы сентябрики, которые приносила сюда в прошлый раз. Идти назад и выбрасывать в мусорную кучу, что за оградой, не стала, решила, что на обратном пути и занесёт их туда.
- Ох, Миша, Миша. - она снова присела на лавочку. - Оставил ты меня одну в старости. Вот разлетятся наши детишки из родного гнёздышка, ну и с кем мне доживать? То с тобой думала, а теперь... Алёнка точно упорхнёт, как повзрослеет, а Вовка... Ну, не знаю. Ты там поближе к Богу, так попроси его, чтобы ребятишки далеко не разъезжалась, а находились всегда рядышком со мной. Всяко происходит, Миша, сам знаешь, бывает, что и парень в примы идёт, а то и в город надумает Вовка и майнёт, а тогда беда, мне не справиться в одиночку. Что-то, Миша, я совсем расклеилась, всё болит у меня и на подъём стала тяжёлая. Может, нервы? Везде успевать надо, за всем вовремя доглядеть, а мне всё чудится, что нигде я уже не попеваю и ничего не доглядываю. И боязно от того до мурашек, хоть бы ничего не упустить, не прозевать в воспитании детворы.
Хоть и тихо Настя говорила, а всё равно решила немного помолчать, дух перевести. Всегда так происходило в этом месте, прямо комок какой-то в горле образовывался. Но по прошествии двух-трёх минут, женщина продолжила:
- Я обещала тебе, что всё станется хорошо, а нынче уже сомневаюсь, выполню ли обещание?... Ну ладно, ты извиняй, по сути - это на сегодняшний день и есть та капелька негатива, что меня волнует, так сказать, маленько пасую перед скорым будущим. А так, всё везде чин чином. Картоху уже выкопали, допоздна лазили, но разделались с нею. Урожай радует, Миша, и, считаю, это твои заслуги. Каждый год ты навоз вилами раскидывал по огороду, вот уже и семь лет минуло, а земля до сих пор жирная, удобрением насыщенная.
И огурцы уродили, и помидоры. Я огурцов не так много закрыла, всего пятнадцать баночек да ещё солёными семь. Вовка любит только солёные, весь в тебя. Ну, а мы с Алёнкой на помидоры нажимаем, вот их я и заготовила полный погреб, там на две зимы хватит. Вот так, Миша... Ничего, всё обойдётся... - уже сама себе говорила Настя. - Всё обойдётся, надеюсь, Господь даст мне силы.
Миша, без коровы стало легче, правильно, что я продала её. Ходить за нею уже некогда и некому. Да уж...
Скоро должны получить повестку, я говорила тебе, Вовку, значит, в Армию забирают. Ох, как же я без него целых два года буду, я же все глаза проплачу. Понимаю, что обязан он Родине долг отдать, а сердце так щемит, вроде навсегда Вовка от нас уезжает.
Привыкла я, Миша, что детвора всегда со мною и никак не могу с этой разлукой смириться. Но виду не кажу, нет, это тут я поплачусь и пожалюсь, а при сыне с дочкой не могу себе такую роскошь позволить.
Ну всё, Мишенька, до скорого свиданьица, бежать мне надобно. На ночь вытянула из морозилки рёбрышки, хочу плова сварганить, чтобы Алёнка со школы вернулась и уже что покушать ей было. Ну давай, родной, я скоро снова загляну. - Настя поднялась, поцеловала снимок мужа, предварительно протерев это место подолом платья, перекрестилась и отправилась в деревню.
Но попасть сразу домой не получилось, возле свинарника встретился ей зоотехник, Никонов Павел Иванович. Они когда-то дружили семьями, но умер Михаил и Насте стало не до гулянок. За накрытым столом друзья теперь редко встречались, но тёплые отношения между ними сохранились и по сей день. Любаша, жена Павла Ивановича, сама навещала Настю и постоянно напоминала, если вдруг какие проблемы, чтобы та не стеснялась, они с Павлушей не задумываясь откликнутся на все её просьбы. Настя кивала в ответ, верила её словам, но старалась обходиться без посторонней помощи. Зачем лишний раз людям надоедать и навязывать все свои невзгоды. У всех жизнь по-своему нелёгкая и пока есть возможность, каждому человеку желательно самому разбираться во всех жизненных передрягах, что поочерёдно встают на его пути.
- Сергевна, рад видеть тебя! Как жизнь молодая? - приостанавливаясь, поприветствовал её зоотехник.
- А куда мы денемся? - с улыбкой ответила ему Настя. - Здравствуй, Паша! И я рада видеть тебя.
- Насть, ты прости, но мне некогда. Вот-вот заготовители с мясокомбината прибудут, свиней грузить будем. А у меня, кое-какие документы ещё не готовы. Тебя управляющий спрашивал, зайди в контору.
- По какому вопросу, не знаешь? Результат я обычно к двум в бухгалтерию приношу, так зачем я ему понадобилась? Может, совещание какое?
- Да нет, не совещание, тогда и я должен присутствовать. Не знаю, Насть. Я с конторы выходил, а он курил на порожках. Говорит, мол, Дёмину если повстречаешь, то скажи ей, чтобы ко мне зашла. Вот и вся недолга. А по какой-такой надобности и что ему надо из-под тебя, то я уже ни ухом, ни рылом. Насть, я побежал, не обижайся, правда некогда.
- Давай, давай, Паша. Я тебя не задерживаю. Вот горечко, сварила плов называется. - пробурчала женщина себе под нос.
- Милости просим, Анастасия Сергеевна. - услышала Настя из кабинета, после того, как туда постучалась.
- А откуда вы, Александр Викторович, узнали, что это я? - она открыла двери и смело шагнула в просторную комнату.
- Я только с улицы, смотрю, ты. - ответил он.
Вроде и приветливо встретил её управляющий, добродушно указал присесть в кресло напротив себя, но женщина чувствовала, что начальник не в духе. С минуту он молчал, никак не реагируя на её пристальный взгляд и, вроде, никого больше нету в кабинете - смотрел в окно, о чём-то глубоко задумавшись, постукивая уголком блокнота, который держал в руке, о полированную поверхность стола.
"Ну и зачем позвал, если занят и ему не до меня? В следующий раз бы и пригласил." - нервничала Настя и тут же услышала:
- Что же это получается, а, Настасья? Поле ещё не вспахано, а наряд уж закрыт на все гектары? Я сегодня лично ездил на самую дальнюю делянку, где и убедился, что по существу и треть работы не сделано, зато по документам - там уже чуть ли не бороны следом пошли. Если это твой сын, так всё можно, так, Настя? Я жду объяснений.
"Ах, вон оно что!" - мелькнула мысль, а вслух Настя сказала:
- Божечки, а я-то думала... - она развела руками, показывая, что дело не стоит и выеденного яйца. - Викторович, я закрыла всё поле потому, что мне нужны деньги. Вовку в Армию скоро провожать, а у меня и копейки за душой нету. Вот и надеялась на свою получку и его. Ну и какая разница, что я написала в отчётности, он ведь всё равно это поле вспашет. Кабы вы сказали, что он там не один трудится, а ещё с кем-то, а я всё сыну своему присвоили, тогда бы ладно, а так, чего шум поднимать, если поручение будет выполнено в ближайшие дни. Он такой, что и ночью туда отправится. Пацан у меня замечательный, не пьющий, не курящий. А недавно без выходных вкалывал, не хуже взрослого мужика.
- Подожди. - уже более миролюбиво перебил её управляющий. - Ты же весной хвалилась, будто у тебя на книжке есть кое-какие накопления. Так сними и не парься, чего голову морочишь?
- А газ я за какие шиши в дом проводила? Или всем за плату, а мне бесплатно его сделали? Я тут никаких привилегий не имею, как вам известно.
- Понятно. Насть, от ты говоришь, что вспашет, а если нет? Я имею в виду, если повестку с дня на день принесут, бывает и в сентябре призывают. Ну и что делать будем? Задарма там никого работать не заставишь, а деньги-то уже выплатили за то поле. Чего молчишь? Я из своего кармана давать не собираюсь, при всём моём уважении к твоей семье.
- Не успеет, значит сама сяду на трактор и вспашу. - твёрдо заверила Настя, приподнимаясь с кресла. Она понимала, что это и есть та закавыка, которая волновала начальство.
- Ну, раз сама сядешь в трактор, то тогда я спокоен. Ладно, иди. Вижу, что торопишься.
- Викторович, а кто это так постарался с доносом? Сроду такого не было, чтобы под меня кто-то копал. Хотя, не говори, я и сама уже в курсе. - она сорвалась с места, забывая о больных ногах и рванула к выходу.
- Насть! - остановил её управляющий. - Не начинай.
Она ничего ему не ответила и закрыла дверь с обратной стороны.
"Странно получается. Сам вызвал, раздёргал, а теперь - не начинай. Да прям, так и послушалась. Женщина повернула обратно в степь, где расположилась молочно-товарная ферма. Там трудилась лаборантом Катька Сомова, а дружила эта Катька с Олей Фёдоровой, диспетчером конторы. Именно от Оли - Сомова и прознала нужную информацию, а потом и шефу доложила. МТФ ведь рядом с тем полем, над которым "колдовал" Вовка, спешил довести его до ума перед уходом в Армию.
Насте было обидно до слёз. Она несколько десятков лет занимала должность учётчика-полевода и ни один человек никогда на неё не жаловался, будто она кого обидела или неправильно разнесла начисления по зарплате. Но всегда найдётся тот, кто из зависти, а может из-за своего склочного характера, обязательно выльет порцию дёгтя в бочонок с мёдом. И эта несчастная ложечка испортит всю Божественную сладость, несмотря на то, что вкуснятины в тысячу раз больше.
На одном дыхании Настя очутилась около фермы и тут же в беседке, недавно построенной в тополиной рощице, завидела доярок, а с ними рассиживала и Сомова.
- Здравствуйте, девчата! - издалека помахала им Настя.
- Привет, Настёна! - ответили ей они. - Чего стала, заходи к нам?! У нас молозиво есть, у Лиды Шаровой коровка расстелилась.
- Спасибо, но я тороплюсь. Катерина, ну-ка, подойди. - обратилась она к лаборантке.
Та помедлила, видимо понимала, почему её зовут.
- Подойди, говорю! - повысила голос Настя.
Та нехотя поднялась.
- Чего надо?
- Подойдёшь, узнаешь.
Также нехотя Катька направилась к Насте.
- Какая же ты подлая. - сразу пошла в наступление Настя. - Ну что я тебе плохого сделала, скажи? И это за всю мою доброту? Что, не можешь мне своего сыночка простить? Так ты же сама сказала, чтобы я гнала его из бригады, алкашугу чёртова, всё равно от него пользы никакой. Я так и поступила. А сколько с ним ещё панькаться? Мне работяги нужны, а не пьяницы. Или для красного словца языком трепала, в надежде, что я ему прощу, как всегда. Нет, хватит, терпенье моё закончилось.
А ты управляющему насчёт моего Вовки растрепала. Дрянь ты, Катька, и глаза у тебя бесстыжие. Ведь знаешь же, что Вовка с поля не уйдёт, пока не выполнит поручение, но тебе страсть, как скандалу охота. А помнишь, когда Викторович твоего Валерку отослал скирды обпахивать? На дэтэшку норма пять и три десятых, а чтобы её сделать, так ему двадцать таких скирд надо обработать. Но я ему писала норму, чтобы дитё твоё не копейки получило, а кое-что получше. Что же ты тогда не побежала к начальству и не забила тревогу? Молчишь? Только бельмами лупаешь, а сказать нечего.
Хватит уже завидовать мне, я не виновата, что у вас с Валеркой ничего не получается, пьёт, нигде не устраивается, говорят, и на родных уже замахивается. Я-то при чём? Так я одна детей поднимаю, а вы с Василём вдвоём. Неужели сладить не можете с собственным ребёнком?
- Его уже ничего не исправит. - глухо ответила Катька. - Только могила. Уже из дома тащить начал. - она посмотрела Насте прямо в глаза. - Возможно, ты и права, но извиняться не стану. Ты тоже вспомни, как у нас тут практикант был пару лет назад. Он тоже вот так закрыл всё поле Илюхе Чижову. И что было опосля? Ты ему неделю за это выговаривала. А чего ж сама нарушаешь?
- Дура ты, Катька. Мне деньги нужны позарез на проводы. И Вовка единственный на той делянке, к концу недели наведёт там порядок. Ну и что изменится? Я ему не больше написала, а просто раньше начислила зарплату, которую он попозже и оправдает. Да что с тобой разбираться, только время терять. - Настя развернулась, но сделав несколько шагов, остановилась.
- Да, Катька, и ещё. Твои извинения мне без надобности и заруби себе это на носу, понятно? Вот то-то... - тем самым Настя намекнула, будто их приятельские отношения приказали долго жить.