8
В один из дней Влад пришёл в школу с букетом розовых роз. Он стоял у раздевалки, в волнении смотря по сторонам. И вдруг появилась Лена. Кровь отхлынула от щёк Влада. Он подошёл к девушке.
– Здравствуйте, Елена Владимировна! Я поздравляю вас с возвращением в школу. Если бы вы знали, как я переживал за вас.
– Спасибо, Влад! – улыбнулась Лена. – Как это мило с вашей стороны! Какие красивые розы… – она приблизила лицо к цветам и стала их нюхать.
– К сожалению, цветы сейчас редко пахнут… – грустно и смущённо проговорил Влад. – Но я всё равно хочу, чтобы они радовали вас.
– Они очень радуют меня, Влад! Спасибо вам большое!
– Я надеюсь, вы не рассердились на моего братишку?
– Что вы? Я совсем не рассердилась на него. В глубине души я даже поддерживаю его. Только меня мало кто поймёт, если я скажу это.
– Со мной вы можете говорить что хотите, Елена Владимировна. Я хочу быть вашим другом.
Лена вспыхнула и опустила глаза.
– Простите, если обидел вас…
– Нет-нет, что вы, Влад! Вы совсем меня не обидели! А Гену я и правда понимаю и поддерживаю. Мне так приятно, что он смог быть таким хорошим заступником для Олеси. Мне так стыдно, что я сама не могу справиться с детьми. А ведь это моя обязанность, я же учительница…
– Вы – милая, добрая, нежная девушка, – произнёс Влад, с бесконечным восхищением глядя на Лену. – Вы как хрупкий цветок. Вы… вы просто украшаете мир! А с хулиганами Гена справится, будьте уверены, – с улыбкой прибавил Влад.
– Сдаётся мне, он уже с ними справился, – улыбнулась Лена.
К ним подошла Олеся, которая с тех пор, как Гена стал её защитником, стала более весёлой и радостной. У неё даже стали появляться подруги. Лена вышла с Владом и Олесей из школы и проводила до ворот. За воротами Влад обернулся назад и бросил прощальный взгляд, полный нежной печали. Лена долго смотрела им вслед, держа букет в руках и не в силах справиться с охватившим её волнением. Краска заливала её лицо. Лена прижимала ладони к щекам, пытаясь охладить их, но это не помогало. Через какое-то время она медленно побрела домой, ловя себя на мысли, что не спешит возвращаться. Когда она всё-таки вошла в квартиру, Сергей Борисович писал какую-то статью для журнала, где работал.
– Привет, Лена! – сказал он, не отрываясь от работы.
– Привет, Серёжа…
– Ну как в школе?
– Как тебе сказать… Морально уже легче. Но мне плохо даётся математика. Я же всё-таки учительница по русскому и литературе, а в младших классах мне приходится всё вести.
– Не смеши меня, Леночка! – ухмыльнулся Сергей Борисович, мусоля карандаш. – Математику младших классов все знают. Тут не нужно быть великим учёным. Ведь ты же можешь подсчитать деньги, когда ходишь в магазин, верно?
– Но это другое, Серёженька… Тут ещё и задачи надо решать и уравнения.
– Ну ладно, я подтяну тебя по математике. Только до точки доведу статью, ладно?
– Серёж, давай не сегодня? Я устала…
– Но у тебя же будет завтра математика?
– Будет.
– Значит, надо сегодня. Хоть немного, Лен.
Лена поймала себя на том, что раньше она была бы рада любым моментам, которые позволяли бы ей хоть немного почувствовать близость Сергея Борисовича. Она была безмерно счастлива, когда ей можно было сидеть рядом с ним, видеть близко его лицо, может, иногда слегка и невзначай его касаться. Но теперь ей хотелось этого гораздо меньше. Девушка мысленно казнила себя за это. Она считала, что её чувства к Сергею Борисовичу никогда не должны ослабевать, не говоря уже о полном умирании. Но Лена начинала смутно чувствовать это умирание, и это пугало её. Она боялась признаться себе в причине такой перемены и гнала даже тень мысли, которая вкрадчиво склонялась к её душе. Лена вздохнула, взяла вазу, наполнила её водой и поставила в неё розы, а Жмуркин даже не заметил цветы. Вскоре они поужинали и занялись математикой, после чего Сергей Борисович вновь погрузился в работу, а Лена задумчиво встала у окна, глядя на вечерний город.