Четвертый день мела метель по лесам и весям, по земле да по полям, вила вьюга покрывала белые да укрывала ими землю, словно птица, оберегающая своим крылом птенцов от сильного ветра.
Да снег уже настолько замел землю вокруг, что ноги проваливались чуть ли не полностью. Только на лыжах идти, и то – вдруг провалишься, кто же тебе поможет? Кто тебя искать будет по таким-то буграм.
«Меня-то будут…» - думал солдат, медленно бродя по заснеженным тропам по полю. Он не помнил, как отстал от своих сослуживцев и угодил в непонятные просторы. Ориентироваться было довольно сложно: снег то и дело лепил глаза, сильный ветер морозил кожу, да и, к тому же, не особенно хорошо учился он науке искать путь в неизвестности. «И зря, балбес! – ругал он себя. – Умного строил, достроился, эх!».
Спустя еще несколько часов таких походов вокруг да около он упал на снег. Не было видно ничего нового, и ему казалось, что он ходит по одному и тому же месту, а бугры, леса, поля и равнины только крутят его, оставляя в своих территориях, словно играли с ним в какую-то свою игру. «Сколько можно?! – злился он. – Мало того, что дезертиром посчитают, еще и задубеть тут не хватало! Нет уж!».
Сил уже почти не было, но перспектива остаться ночевать в неизвестных краях, когда повсюду метет снег и очень сильный мороз, ему не нравилась. «Нет уж, - ворчал он. – Я все равно разберусь, что тут почем, найду дорогу! Непременно найду!».
Но ничего, казалось бы, не менялось. Только снежные бугры становились все больше, холодный ветер дул все сильнее, да мороз становился еще больше и крепче.
Вдруг, в очередной раз оглядываясь по сторонам, солдат увидел: в снегу, в метели, далеко, где-то на вершине бугра стояла… девочка!
Он в безумстве протер замерзшими насквозь руками глаза. Нет, не померещилось, она на самом деле стояла там!
Рьяно, быстро, путаясь в комьях липкого снега, пробираясь через огромные сугробы, он мчался к единственному существу, которое он смог увидеть за столько времени. Хоть кто-то! Хоть кто-то!
Девочка не отдалялась, стояла на месте и смотрела на бегущего на нее солдата.
- Девочка, девочка, откуда ты?! Откуда? Выведи меня, выведи меня отсюда!
Он схватил ее и стал тормошить, пытаясь добиться ответа. Девочка же с неизменным выражением лица, с остекленевшими глазами смотрела на обезумевшего человека.
Он замолчал и отпустил ее, приглядевшись к неожиданно явившейся ему девчушке. Та была одета в небольшой серый тулупчик, на голове был повязан синий теплый платок. «Словно Аленушка из сказки!» - промелькнула мысль в голове у солдата.
Девочка же продолжала молча и безучастно смотреть на парня. На мгновение казалось даже, что она смотрит сквозь него, куда-то вдаль, к вершинам снежных гор, к удивительным и высоким деревьям, куда-то, что не видно человеческому глазу. Это немного пугало, но солдат списал это ощущение на немного помутневшее от холода сознание.
«Но что она делает тут одна, в такую пургу?!» - подумал он. За километры не было видно ни одного хоть мало-мальски похожего на домишку здания, не было ничего, кроме заснеженных просторов и деревьев. Лишь бескрайняя белая пустыня, из которой, кажется, нет выхода: куда ни иди, не увидишь ничего нового, лишь только больше начнешь сходить с ума от одинаковости видимых картин, от белых рисунков природы, от отсутствия вообще каких-либо красок и каких-либо людей.
Но все же, что тут делает маленькая девочка? «Могла ли она тут сама заблудиться? – начал размышлять солдат. – Вполне. Черт! Да она же сама могла задубеть от холода! И сама от этого и слова выговорить не может».
- Девочка, тебе холодно? Может, куртку тебе дать? – участливо спросил он, хотя сам замерзал.
Она, не мигая, смотрела на него. Тогда солдат, недовольно и тихо бурча себе под нос, начал стаскивать куртку. Не хотелось: мороз и так, казалось, проник чуть ли не внутрь тела, а теперь становилось еще холоднее. Но девчонка вдруг махнула головой.
- Не надо? – спросил солдат, натягивая куртку обратно.
Девочка молчала.
Солдат застегнул куртку и еще раз внимательно посмотрел на девочку. Ну, точно Аленушка! Только какая-то… непонятная, странная, удивительная и немного пугающая.
Тем временем девочка молча взяла в руки мешочек, лежащий до этого на санках, и достала оттуда что-то черное. Он с недоумением смотрел на нее. Вскоре стало ясно: в руках у неожиданной путешественницы оказался термос. Как только крышка была снята, из него повалил густой мощный пар. Девочка налила темно-коричневую жидкость в глубокую крышку и подала ее путнику. Тот, с благодарностью посмотрев на малышку, схватил такую «кружку» и рьяно стал выпивать непонятный чай. Тонкие струйки жидкости лились по его рукам, плескались от дрожи, но он не обращал на это никакого внимания. Горячий чай стал размораживать замерзшее тело, словно огнем прошелся напиток по организму. Допив, парень почувствовал себя значительно лучше. Руки его стали отогреваться и приобрели нормальный цвет.
- Спасибо… Спасибо тебе, спасибо! – солдат кинулся в ноги своей спасительнице.
Та не шевелилась.
Как только он успокоился и снова поднял взор на девочку, та повернулась и указательным пальцем показала чуть влево.
- Что там?
Девочка не отвечала, молча показывая в сторону.
Парень понял:
- Мне… Там люди, да? Туда идти?
Девочка опустила руку, положила термос в мешочек и, взяв бечевку от санок в руки, стала уходить.
- Эй, а ты… А ты не пойдешь?
Неизвестная только посмотрела на него… каким-то взрослым взглядом, неясным, но мудрым. Казалось, что она только что осознала нечто важное, нечто нужное, повзрослела в один миг. Но что? Но как? Это невозможно было понять, и солдат этого тоже осознать не мог.
Он медленно встал с колен, отряхнул с формы прилипший мерзлый снег, поглядел в сторону, куда указала ему путница. Вдалеке не было видно ни домов, ни огней. Но мелькало вдали нечто темное, непонятное. «Странно, - подумал солдат, вглядываясь в даль горизонта. – Кажется, я раньше ничего не видел». Несмотря на это, парень все-таки сделал несколько шагов вперед. На удивление, идти по рыхлым сугробам стало очень легко. Еще немного прошел и обернулся, думая, идет ли за ним неизвестная девочка? Каково же было его удивление, когда позади не оказалось вообще никого. Пустота и жуткая метель.
Солдат быстро прибежал на то место, где совсем недавно девчушка напоила его чаем, но никаких следов маленькой путешественницы не было. Единственным, что напоминало об их встрече, были тонкие следы небольших саночек, да и их заметала метель.
Недоумевая, солдат крикнул в пустоту несколько раз, но никто ему не ответил. С беспокойством в груди он пошел в путь, указанный малышкой. «На крайний случай, - думал он, - она знает дорогу к домам, мне же ее указала. Не должна заблудиться. Но все же надо было взять ее с собой».
С такими не очень хорошими мыслями и раздраем в груди из-за оставленной в снегу путнице он дошел до края какой-то деревни. Ближе всего к нему был старый покосившийся дом. Но ни света в нем не было, ни вообще каких бы то ни было знаков того, что там кто-то живет. Дом пустовал.
Но пройдя еще несколько метров, он заметил, что в одном из неподалеку стоящих домишек дребезжит слабый желтый свет. «Добраться! – твердил солдат в мыслях. – Добраться, добраться! Добраться!».
Через огромную толщу снега, через метель-пургу он мчался к дому, мчался быстро, словно боясь, что тот исчезнет и пропадет. Но тот никуда и не думал уходить, стоял себе да ждал необычного гостя. И вот, через несколько минут он был уже на крыльце и стучался в старую деревянную дверь. Спустя минуту-две заскрипело что-то за дверью, та открылась, и перед солдатом появился молодой парнишка, лет пятнадцати.
- Вам чего? – басом недоуменно проговорил он, оглядывая солдата.
- Здрасте… - обрывисто начал тот. – Там… Девочка… Я… Заблудился, а она… ска… сказала, что…
Парень недоверчиво посмотрел на солдата и окликнул кого-то из дома. Через мгновение в проеме появилась молодая девушка в тонком цветастом платье, поверх которого была накинута вязаная кофта, и в синем ярком платке. Она, выслушав сбивчивые объяснения гостя, завела его в дом и усадила ближе к греющейся плите.
- Замерз, поди? – спросила девушка. – Сейчас отогреешься.
Быстро бегая от одного стола к другому, она приготовила чай и вручила его гостю. Кивнув в благодарность, солдат поднес кружку к губам и обомлел: запах был точно такой же, как и от чая, подаренного ему девчушкой.
- А из чего этот чай? – поинтересовался солдат у девушки.
- Чабрец, - бросила та. – Чувствуешь, запах какой? Родиной пахнет, нашими летними полями. Так заскучаешь зимой, заваришь его – и на душе радостнее становится. Вспоминаешь, как летом по полям ходили, природой любовались… Эх, красота!
- Красота, да… - отрешенно проговорил тот. – А меня таким же чаем девочка угостила.
Хозяева снова как-то подозрительно посмотрели на солдата.
- О какой девочке ты говоришь? – спросила девушка, ставя на плиту кастрюлю. – В такой мороз никто своих детей не выпустит. А точнее, метель-то сметет их, опасно так играться.
Причитая на тему того, что некоторые ребятишки так и норовят выйти в холод на улицу, а потом и в школу не хотят идти – мол, заболели или холодно – хозяйка помешала что-то в кастрюле, налила воду в чайник и с грохотом поставила тот на плиту. А парнишка тем временем пристально смотрел на солдата.
- Машка… - проговорил вдруг он.
Гость и девушка повернулись к нему. Парень посмотрел на них каким-то пугающим взглядом. Особенно заметно это было сидящему неподалеку солдату.
- Эй, слушай, - обратился парень к гостю. – А как одета была девочка? Описать ее сможешь?
- Ой, Данька, ты что несешь вообще? – прикрикнула девушка, доставая из ящика тарелки. – Солдату от холода померещилось. Заблудишься – и не то увидишь.
- Да ребенок как ребенок, - начал говорить тот, грея руки об кружку с чаем. – Маленькая, лет пяти. В каком-то тулупчике старом, сером, а на голове платок теплый завязан был, синий.
На этих словах послышался звон бьющейся посуды. Даня и солдат повернулись и увидели Машу, а возле ее ног – осколки разбившихся тарелок. Но еще больше удивительным был ее взгляд. Солдат увидел и в ее глазах испуг и удивление.
- Да не может этого быть… - почему-то шепотом сказала она и села на лавку. – Вот это да… Мистика какая-то.
- С ума сойти, - проговорил Даня, присев рядом с солдатом.
Тот не мог понять, что вдруг произошло. Почему вдруг резко изменились хозяева дома?
- Вы знаете эту девочку?
- Знаем… Знаем… - прошептала Маша. – Это же… Соседская девочка наша.
- Что? – недоуменно спросил солдат. – А что же она делала в этой глуши, зимой?! По холоду? Так ее найти надо! – он вскочил, но Даня тут же положил ему руку на плечо, заставляя сесть.
- Не надо ее искать, - тихо сказал он. – Бессмысленно.
- Да как бессмысленно?! – уже закричал солдат, – И я, дурак, за собой ее не потащил! – он поставил кружку на стол и пошел к выходу. – Да она только потом еще пропала не пойми куда! Она же теперь ушла далеко!!! Что вы стоите? – он обернулся и увидел, что хозяева с удивлением и испугом смотрят на него. – Что?!
Даня глубоко вздохнул и проговорил:
- Сейчас ее там искать бессмысленно. Она замерзла в этом лесу…
- Так может, еще нет! – перебил солдат, пытаясь открыть дверь.
- Замерзла… Несколько лет назад.
Солдат замолчал и удивленно посмотрел на хозяев дома.
- Что?
- Вот… Замерзла. Ее несколькими селами искали, потом нашли, - отчего-то просипела Маша. – А теперь, видать, она путников охраняет. Таких, как ты. И на путь правильный наставляет, чтобы не заблудился там больше никто.
Весь вечер Маша, Даня и солдат просидели молча. Лишь слышно было в деревенской комнате постукивание ложками по тарелкам, ставящиеся на стол кружки с чаем, да скрип старых половиц.
На следующее утро через сельсовет Маша связалась с военной частью, где уже давно искали «беглеца». Получив нагоняй от кого только можно, солдат вернулся на службу и после этого внимательно изучал все предложенное. Мало ли, где и когда все сможет пригодиться.
А по тем полям и лесам ходят люди в основном летом. Если вдруг кто-то неожиданно забредет туда, сокращая путь до деревни, или заблудится – то, говорят, добрая девочка непременно подскажет им дорогу.