Мягко в кресло опускаюсь.
Закрываются глаза.
Мыслей ворох, но я каюсь.
Оживают образа.
Строгим взглядом задевают.
Сердце сжалось от тоски.
Я в кольце, где жизнь решают.
Я зажат сейчас в тиски.
Суд Святых. Их много, много.
Не уйти мне от Суда.
Мне сейчас одна дорога –
в ад, дорога в никуда.
Ужас, стыд, но жажда душит.
– Выпить дайте! – я кричу.
Змей мне шепчет тихо в уши:
«Я сожрать тебя хочу».
Суд Святых. Их много, много.
В душу самую глядят,
молча в сердце строго, строго,
но глаза Их говорят.
Змей дыханьем опаляет.
По щеке бежит слеза.
Так душа моя страдает!
Помогите, Небеса!
На колени опускаюсь
и кричу сквозь слёзы я:
– Каюсь, Господи! Я каюсь!
Ох, в плену душа моя!
Признаюсь, я – алкоголик!
Змеем пьяным одержим.
Силы нет, нет больше воли,
змеем я руководим.
Все Святые, помогите!
В пропасть падаю, лечу!
Вы меня освободите!
Я свободным быть хочу!
Вот кольцо всё уже, уже,
старцы ближе всё ко мне.
Свет душе моей так нужен,
Боже мой, тону в вине!
Я клянусь! Даю я клятву,
что ни капли, никогда!
Убери змею-проклятье,
с нею жизнь – одна беда!
Все Святые, помогите!
В пропасть падаю, лечу!
Вы меня освободите!
Я свободным быть хочу!
Вот кольцо всё уже, уже,
старцы ближе всё ко мне.
Свет душе моей так нужен!
Вдруг сгорает змей в огне!
Старцев нет, кольцо осталось,
но кольцо то из огня.
И в огне том отражалась
жизнь вся новая моя.
Лёгок, светел, чист и весел!
Неужели это я?!
Божий Свет, Он так чудесен!
Старцы, Вы – моя семья!
Открываются глаза.
Неужели то был сон?!
Но вдруг вижу в зеркалах
я свой огненный заслон.
Круг огня живого снова,
и глаза святые там:
«Ты нам клялся, ты дал слово!»
Да, я клялся небесам!
Нет, не сон, то – быль, то – явь!
Больше нет в душе унынья!
Только Ты теперь мной правь!
Только Ты даёшь мне крылья!
Прочь сомненья! Крепнет воля!
Свет Любви во мне всегда!
Мой отказ от алкоголя –
новый путь на все века!