5
Лена стала позже приходить домой. Она часто допоздна гуляла с Владом. Становилось уже холоднее, близился Новый год. Влюблённым нравилось зайти в какое-нибудь уютное кафе и погреться там, сидя друг напротив друга. На столике горела свеча, Влад и Лена смотрели друг другу в глаза, и жизнь казалась волшебной сказкой, несмотря на то, что Лена не всегда справлялась с учениками, а Влад переживал, что у них в доме теперь поселилась Людка. Однажды он поделился своими переживаниями с Артёмом.
– О-о-о! Я знаю, знаю, что эта порочная женщина поселилась у вас! Как часто вижу я её своим тайным зрением, которое открывает мне завесу неведомого! Как низко пал Рябчиков! Он никогда не отличался нежной душой, но какое-то благородство в нём всё-таки было!
– Да какое благородство, Артём? – вдруг горячо воскликнул Влад. – Это он мою маму заставил выйти замуж за Марио и отправил в Италию, понимаешь? Она тогда была очень подавлена, а он и воспользовался её состоянием.
– Как ты прав, о мой прекрасный сокол! Как ты прав!
– А теперь ещё и эта Людка...
– О Влад! Рябчиков всеми силами хочет отомстить твоей матери за нелюбовь!
– Он же знал, что она его не любит! Он и сам её не любит! – воскликнул Влад.
– О мой прекрасный сокол! Он хочет доказать ей, что он мужчина!
– Таким способом? Да ведь это не по-мужски! Лена считает, что чтобы быть мужчиной, нужно убивать в себе качества Онегина и Печорина.
– О-о-о! Как права твоя возлюбленная, о сокол! Кстати говоря, ей понравилось, как ты играл Печорина?
– Да, боюсь, Леночка меня перехвалит... – улыбнулся Влад.
– Я вижу счастье и свет в твоих глазах, о прекраснейший из юношей!
Влад подошёл к Шашкину совсем близко и сказал ему на ухо:
– Артём, я без неё просто жить не могу!
Тем временем Лена вернулась к себе. Хоть её сердце теперь целиком принадлежало Владу, она не забывала о Сергее Борисовиче, своём приёмном сыне.
– Как у тебя дела, Серёжа?
Жмуркин поднял красные глаза от работы и ответил:
– Неплохо, Ленок, неплохо. Мы скоро выпустим грандиозный проект, и я подумал, что нам с тобой не мешало бы отдохнуть немного.
– Отдохнуть? – переспросила Лена, не веря собственным ушам.
– Да, знаешь, я тут подумал, что я мало тебе внимания уделяю. Но что поделаешь, такой у меня характер (Сергей Борисович заложил за ухо перьевую ручку «Паркер»). Без работы я не живу, именно благодаря ей я в тонусе. Конечно, я работаю ради денег, но и не только ради них.
– Я знаю... – ответила Лена. – Вне работы ты просто не живёшь.
– Вот именно, Ленок! Это ты точно сказала. Однако это не мешает мне иногда сделать приятное дорогому мне человеку, тебе, то есть. Когда мы выпустим проект, я поведу тебя в шикарный ресторан.
– Ну что ты, Серёжа... Что ты...
– Если бы ты знала, как я себя ругаю за то, что мало с тобой провожу времени!
– Не думай об этом, Серёженька! Всё хорошо.
– Знаешь, у меня даже есть одна мысль на твой счёт, – продолжал Сергей Борисович. – Я потом тебе скажу. Расскажи мне сейчас, как у тебя в школе?
– Бывает тяжеловато, если честно. Иногда мне хочется уйти.
– А как там твоя любимая Олеся Лисёнкова?
– Она просто чудо! – улыбнулась Лена. – Знаешь, Серёжа, она настолько проницательная! Такими ведь и должны быть дети. Она настоящий ребёнок. А многие другие уже давно перестали быть детьми.
– Это скверно, конечно, – покачал головой Сергей Борисович, перекладывая ручку за другое ухо, – но ты даже не думай уходить, Лена. Что, зря, что ли, из-за тебя ту старушку уволили?
– Какую старушку? – еле слышно проговорила девушка и побледнела.
– Ну как какую? До тебя там работала какая-то старушка, а Колька Рябчиков нажал на директора, чтобы он тебя взял, вот он и уволил ту старушку.
– Я догадывалась об этом... – прошептала Лена и ещё сильнее побледнела. – Зачем Рябчиков так поступил?
– А ты зачем в предыдущей школе философию разводила? Тебя и посчитали вольнодумкой. Дорогая Леночка, твоё дело – давать детям нужные знания – и всё.
– Без общения нельзя, Серёжа! – возразила Лена. – Учитель обязательно должен говорить свои мысли ученикам, устанавливать контакт с каждым из них. Я же знаю... Но Рябчиков... Ну зачем он так сделал? Как я пойду завтра в школу? Как я буду детям и другим учителям в глаза смотреть?
– Так же, как обычно, – пожал плечами Сергей Борисович.
На следующий день Лена написала заявление об уходе и положила на стол директору, которому было всё равно. Он сразу подписал заявление, но другие учителя были в шоке, особенно англичанка Маргарита Петровна.
– Лена, что с тобой? Почему ты уходишь?
– Рита, ты знала, что из-за меня Генриетту Антоновну уволили?
– А кто же не знал? – удивилась англичанка.
– Я догадывалась... – в страшном волнении и отчаянии произнесла Лена. – Но я так надеялась, что ошиблась!
Лена раздобыла адрес Генриетты Антоновны и пришла к ней домой. Открыла немолодая женщина, видимо, дочь старой уволенной учительницы.
– С кем имею честь? – отчеканила женщина.
– Простите, здесь живёт Генриетта Антоновна?
– Здесь, но она больна. Я вас слушаю.
– Шура, кто пришёл? – раздался из комнаты старческий голос.
– Никто! – крикнула Шура, обернувшись, и вновь обратилась к Лене: – Я вас слушаю.
– Я Елена Владимировна, учительница в школе, где работала Генриетта Антоновна. Простите меня, я не знала, что её уволили из-за меня. Я сама уволилась. Генриетта Антоновна может вернуться, если ей позволит здоровье...
– Поздно опомнилась, милочка! – сухо ответила Шура. – Генриетта Антоновна раньше ещё могла работать, а теперь у неё здоровье ухудшилось, она болеет и не выходит из дому. А вы уволились наверняка не из-за мук совести, а из-за того, что у вас у самой какие-то обстоятельства сложились. Но построить из себя ангелочка каждый второй норовит! – и она захлопнула перед Леной дверь.
Девушка растерянно стояла перед дверью, потом побежала вниз и, не видя ничего вокруг, быстрым шагом пошла домой. У подъезда она увидела Влада.
– Владик...
– Леночка! – он протянул к ней руки, и она бросилась в его объятия. – Я просто не мог тебя не увидеть сегодня. Сегодня у нас особенно сложная репетиция была, но мне так хотелось к тебе! Я ужасно соскучился, я только и думал о том, как бы мне поскорее увидеть тебя... Как мне дорог этот подъезд, потому что это твой дом... Прости, у меня слова и мысли путаются всегда, когда ты рядом.
Лена прижалась щекой к его плечу и заплакала.
– Милая... – смущённо и растерянно проговорил Влад. – У тебя что-то случилось?
– Я уволилась, Влад! Я не смогла оставаться в школе, я узнала от Серёжи, что из-за меня уволили Генриетту Антоновну, старую учительницу. Что я скажу Серёже? Я ходила к ней, к Генриетте Антоновне, чтобы предложить вернуться, а её дочь мне не поверила. Ну почему люди не верят, когда говоришь искренне? Владик, прости меня, я просто распереживалась. Но когда я увидела тебя, мне так хорошо стало! Я тоже очень соскучилась! Прости, что я о себе да о себе. Я очень-очень тебя люблю! Я так мечтаю о тебе, когда тебя нет...
– Лена, пойдём вместе к тебе. Я уже давно хочу познакомиться с Сергеем Борисовичем. Я сам всё объясню ему про твоё увольнение.
Лена испуганно посмотрела на Влада, но тут же решила не расстраивать его и согласилась, хотя не чувствовала себя готовой познакомить их и признаться приёмному сыну, что нашла любовь.