Ты скажи, скажи мне вишня, почему любовь не вышла и твои опали лепестки?
***
— Вот сбрею бороду завтра и мне снова двадцать пять! — фальшиво радуется бывший, пытаясь отследить мою реакцию по глазам.
А хрен тебе двадцать пять! Сорок два они и есть сорок два. Тем более, что в двадцать пять я хорошо тебя помню, «милый»! Не добивает жизнь так сильно и не скручивает двадцатипятилетних в штопор. И во взгляде горят брызги шампанского в двадцать пять, а не вчерашний прокисший борщ, увы.
Впрочем… Я сложила губы бантиком и мило улыбнулась, покивав для достоверности головой. А вдруг «мальчик» не доглядел моего энтузиазма? Так что - для гарантии!
Самое главное в жизни — что? БЛИНЫ! Да, и не стоит так ржать, уважаемые!
Ибо обещанные мне серьезный разговор в офисе оказался заурядным приглашением на свиданку. С блинчиками…
Правильно все — девушку надо прикормить, приручить, в кроватку уложить — в перспективе. Ну, соблазнить, проще говоря.
А тот факт, что девушка послала тебя нахрен давно и надолго — не считается, как бы. Амнезия у нас, болезных…
Так вот — сижу я, работаю, без пятнадцати пять. Вроде и домой уже пора. И тут… КАТАСТРОФА! Телефон как зазвонит! И на экране один лишь номер без имени/фамилии вам. С последними цифрами 55.
Ну да! Имя/фамилию я давно себе из адресной книги стерла. За ненадобностью души.
— А ты где, заинька? — доносится из трубки ласково-елейный голосок бывшего. Да, да, прямо тошнит меня от этого показного меда.
Что это я из суки-****и вдруг резко в заиньки проклассифицировалась? Забавно!
— А я на работе, «милый», — стараюсь попасть в тот же приторный тон я.
С той стороны бесконечности воцаряется тяжелое молчание. Правильно! Таковский тон разговора с моей стороны не сулит ничего хорошего отвратному типу.
— Э, котенок! А когда ты дома будешь?
Дома?! Ты еще и домой ко мне нацелился, мудак?
— В половине восьмого, не ранее, Коленька, — тонюсеньким голоском тяну я. Вот выксуи! Поздно буду!
— А почему это ТАК поздно? — прилетает мне строгим тоном, словно это рассерженный папочка выговаривает, а не мужик непонятной степени родства.
— Гулять мне надо, Коленька! Сердце больное лечить! Не помнишь уже? Жаль…
— Ой, зайка! Ты права!
Чо это ты покладистый такой у нас, а? Опять пятьдесят рублей на проезд не хватает? Так колись уже, время не отнимай!
— Зайчик, а ты можешь прогуляться в сторону бульвара Пушкина? — делает мне загадочное предложение бывший.
Это еще зачем? Подозрительно…
— У меня здесь офис, хочу с тобою кое-что обсудить! Я уже с адвокатом переговорил, вот!
Хэллоуин третий день продолжается, блин! С адвокатом переговорил. Неужели мы дойдем и до подписания бумаг?
— Ладно, говори, куда именно идти!
Соблазнил таки, сволочь! Хотя я вот спиной чувствую, что подвох есть! Задней нижней частью прямо… Своему адвокату позвонить? Не, лень мне, честно говоря.
И я мирно следую в указанном направлении, заткнув уши наушниками плеера.
«Ты скажи, скажи мне вишня, почему любовь не вышла и твои опали лепестки?» — надрывается Киркоров, добавляя моей тушке гадостного настроения. Ну не вышла и фиг с нею! Чего орешь?
В указанном месте обнаружились аж четыре шикарные уличные забегаловки! В стекле, пластике, лампочки над входом мигают! Одна даже в виде гранитной пирамиды. Во дает! В ресторацию пригласил, что ли?
Вопрос о заимствовании пятидесяти рублей отпал сам собой. Удивительное, блин, дело!
— Коленька? Я тут на месте уже, под часами стою! А ты где?
— Ты на бульваре? — сипит в трубку бывший.
— Ну, да…
— Тогда спускайся вниз к университету, а я тебя встречу.
Ага! «Шикарная» ресторация тоже отпадает. Что-то мне совсем нехорошо… Звонить адвокату или не звонить? Вот вопрос!
Но я собираюсь с духом и пускаюсь во все тяжкие — иду во тьму, покинув радости цивилизации и ресторации. Будь что будет! В худшем случае двину ему сумкой по голове!
Стоит у перехода, встречает, честный ты наш. Боги! ЭТО кепка? Мужчина, я вас не знаю, отвернитесь!
— Заинька, я тут БЛИНЧИКОВ нам заказал! — радостно сообщает Николай, куртуазно предлагая мне руку перед спуском в подземный переход.
— Такие домашние блинчики, на восемь яиц! Прямо как мама моя пекла!
Ага! Заведение с поэтическим названием «Блинная» вырастает из темноты нам навстречу, мигая одною тусклой лампочкой над входом. Понятно все с вами, парниша! Скромно и со вкусом. Блинчики, чаек, разговор о разделе имущества…
— Но ОНИ работают до шести! — продолжает гудеть над ухом Коленька. — До шести мы не успеем! Поэтому я заказал блины на вынос!
Мы их что, прям посреди дороги есть будем?! И чай отменяется…
Лепота!
— Пойдем ко мне в офис! Поедим!
В офис, в офис… А прилично ли идти в офис с… чужим мужчиной одинокой симпатичной женщине? Все верно! Моветон!
К глубокому сожалению, все мысли легко читаются на моем лице. Вот и эта, наверняка, взяла и нагло выскочила прям на поверхность бледной от холода физиономии, подобно прыщу на причинном месте.
— Нет, ничего такого! — быстро сориентировался Николай. — Просто блинов поедим! Разве я тебя когда обижал?
У тебя что — разжижение мозга? С чего бы мы расстались иначе?
ПААААРДОООН! Так это Я тебя обижала, значит? Уууууу…
Вот идем мы по ступенькам вверх, идем, идем и идем… Освещение не на каждом этаже, все двери закрыты и никакой охраны в здании не наблюдается! Радость террориста, как ни посмотри. Зашел, пакет закинул в темный угол, вышел. Кошмар!
И доходим пешим ходом до пятого этажа.
— Вот, это… Ты постой здесь, Оленька! А я вниз схожу за ключами! — вдруг делает парадоксальное заявление мудак.
Не могу передать я словами степень нервного потрясения! Какого… х…на… Сразу ключи взять не мог?!
Опять ОН все прочел по моему лицу… Срочно паранжу покупать, прям завтра!
— Нет, ты ничего такого не подумай, кися! Просто я так возбудился рядом с тобой, что…
— ЧТО!
— Что совсем забыл про ключи… Я быстренько!
— Нет уж! Вместе будем спускаться! — категорически не соглашаюсь я. — Одна, в здании непонятного назначения я оставаться не буду!
— Но… Это… Опять на пятый этаж — пешком?!
— Полезно для здоровья, пошли!
Мы спустились на второй этаж, взяли ключи от офиса и… Шли, шли, шли… И пришли. Открыли дверь…
Дайте мне умереть тихо и беззвучно! Иначе я просто сдохну от смеха! Прямо в перспективе открылся моему взгляду офисный стол, покрытый рисунком! В мелкое зеленое яблочко!
— …?!
— Кися, не смущайся! Все осталось от прежнего владельца! Я и так уже половину наклеек отмыл!
— Да? ИХ было больше? Неужели? — с трудом обретаю дар речи я.
— Ой! ТУТ все было в яблоках! — бодро сообщает мне Николай. — Мы с Витой месяц отмываем!
Вита — это новая женщина моего бывшего, да. Дама с весьма экзотическим пристрастием к декоративной косметике. И куда мне до столь продвинутой леди, если я только на гигиеническую помаду и сподвиглась?
Зато и яблочки зеленые мне со стен не смывать! Красота!
— Ты, это, не смущайся, зая! Пальто снимай, располагайся! У меня здесь чисто!
Вита! Ты меня спасла! От необходимости еще и убирать в ЭТОМ офисе, с позволения сказать! Обязана по гроб жизни!
— Тут два с мясом — тебе и мне, и шесть со сгущенкой! Ты, Оленька, кушай!
— А разговор? — сразу пытаюсь взять быка за рога я.
— Все будет, не переживай! А я пока давление себе замерю, плоховато себя чувствую, зая. Тошнит мне, даже рвота с утра была…
Рвота, да. Ну, ничего. После маминой проктологии меня уже ничем не пронять! И я спокойно начинаю вечернюю трапезу с мясного блина, стараясь не отвлекаться на «яблочный» стол. Изо всех сил, прошу заметить!
Коленька, тем временем, не спеша распаковывает свой рюкзак. Забыла сказать! Офисный бог ходит теперь исключительно с рюкзаком!
Ага! Предъявите богатства на люди, называется! Серый пакет — раз. Черный пакет — два. Хм. четыре папки картонные на завязках — три. Пластиковая папка — четыре… Комплект постельного белья?.....!
Из серого пакета извлекается автоматический тонометр. Я ЕМ! Демонстративно!
— Ах, зая! — запускает свою шарманку бывший. — Как я запутался! Четыре женщины одновременно!
— Четыре? Откуда?!
— Ну, Вита, Наташа, Лена и ты!
А вот меня считать не надо! Совсем! Излишняя тебе роскошь, «милый»!
— Вита, она… Вроде и страстная, и дом у нее большой… Но… ТЕПЕРЬ я страдаю по тебе! Как раньше, когда мы вместе жили, по Натахе страдал!
Так, придурок, прожевать дай! Я ж подавлюсь так от изумления!
— А что там с давлением? — ну как еще закрыть нелицеприятный разговор? На корню?
— Меня наверное снова вырвет, как утром… Это все от нее, от Виты тошнит… Ну что за ЖИЗНЬ?!
— ДАВЛЕНИЕ какое?
— А… 140 на 100…
— Лекарство пей, идиот! А то схватит тебя инсульт с инфарктом!
Коленька в недоумении смотрит в мою сторону. Ну, да. Я продолжаю сидеть на месте и ЕСТЬ! Не совершая ни одного лишнего телодвижения, дабы спасти болезную душу, вытащив из пучины и смертной тени.
Сволочь, что ни говори…
— А то, что я утром выпил…
— Тем более! Лекарство — твое спасение от паралича!
Что тут еще у нас припасено? Блинчик со сгущенкой! Ням! Эх жаль! Запить нечем! А то бы и два в меня поместилось… Ничего! Случись следующий раз с блинами и я уже со своим чаем приду!
— Дома у меня такой бедлам… И Вита еще там сегодня осталась…
Так ты от Виты дал деру?! Ужас! Как быстро все случилось!
— А я… Я хочу только покоя и женской ласки!
Да? Одних блинов маловато будет! Ну… Я и второй, пожалуй, осилю. Не пропадать же добру!
— У тебя на выбор есть Вита и Лена! — хладнокровно сообщаю я бывшему.
— Ах, все ЭТО не то…
Он душераздирающе вздыхает и прикрывает глаза рукой. Все бы отлично и даже трагично вышло, не будь этого стола в мелкое зеленое яблоко!
— Может… Может поедем в Макеевку вместе? К тебе?!
Как хорошо, что я успела прожевать! И даже — проглотить! Иначе бы случилась катастрофа!
— На предмет? Ко мне, в смысле?
— Я так хочу любви, зая…
— Это все анаприлин, Коленька! В сочетании с утренним вином! Любовь здесь совершенно ни при чем!
— Зая, ОНА хочет меня каждый день… Это нимфомания? Что мне делать? Я ведь заболею, если БУДУ так часто!
Да, да… Раз в месяц — самое то. Помню! Так… Еще один? Некуда, блин!
— А с тобою так спокойно, тепло… Массаж ты так приятно делала…
Я продолжаю молчать, рассматривая стол с яблочками. Засада. Понятно уже, что конструктивной беседы у нас не выйдет.
— Ты, вроде, Коля, хотел поговорить? С адвокатом советовался? Что у нас насчет документов?
— Документы, документы… Я тут о любви… Эх, женщины…