12 апостолов Глава 10

Сергей Матросов
Глава 10.
  Проводив Волхема взглядом, Иосиф взял Добрыню под руку и отвёл его в сторону, чтобы никто не слышал их разговора.
- Это опасный старик. Ты должен его убить, чтобы он не стоял между мной и князем. – Первосвященник грозно смотрел в глаза воеводе. – Именно он может разрушить все наши планы. Ты понял меня Добрыня?
Рассеянный взгляд воеводы говорил, что тот думает, о чём-то о своём, но дослушав до конца Иосифа, тут же кивнул головой.
- Я попробую это сделать, хотя ты сам слышал, что князь назвал старика своим гостем. Тут нужно крепко подумать, а то можно за такие дела самому головы лишиться. Охрана у князя крепкая и слушает только его.
- Думай Добрыня, думай. – Иосиф направился к своей телеге, на которой приехал, на ходу бросив: - Только времени у тебя ровно до завтра.
Он не сел в свою крытую зелёным шёлком повозку, а пошёл пешком рядом с ней, опустив голову на грудь и крепко задумавшись о предстоящих делах. Добрыня проводил его взглядом пока тот не вышел с площади и зашёл в терем. Он не стал подниматься наверх и беспокоить князя, а быстро прошёл в конец длинного коридора и открыл дверь комнатки, в которой часто оставался на ночь. Это была его маленькая крепость, в которую он не пускал никого, а дверь постоянно запирал на массивный замок. Подойдя к стоявшему в углу походному сундуку, он открыл тяжёлую крышку и начал выгребать из него все вещи, пытаясь добраться до самого дна. Когда на полу образовалась приличная куча вещей и дорогих предметов утвари в виде серебряных и золотых чаш и нательных цепочек с драгоценными каменьями, искусно сделанных ножей и кинжалов, он извлёк на свет небольшой свиток из свиной кожи. Развязав шнурок, скрепляющий этот свиток, он нетерпеливо раскрутил его и подошёл к окну. На свитке чёрной краской была нарисована замысловатая карта с указанным на ней маршрутом в виде прерывистой линии и всеми необходимыми знаками и ориентирами. Прерывистая линия проходила по безлюдным местам почти у самого северного моря. Лишь в конце несколько падала вниз к нарисованной острой как игла скале, потом убегала на северо-восток к круглому озеру. За рядком нарисованных деревьев, линия упиралась в крутые горы, протянувшиеся с севера на юг, и у подножия высокой горы заканчивалась небольшим кружочком. Рядом с этим кружочком было написано только одно слово – Китеж. Добрыня внимательно изучил старую карту и свернул её обратно, обвязав шнурком. Значит это всё не сказки княгини о таинственном Китеже. Если старик оттуда, то городок-то этот и впрямь существует. А раз так, то… Его разговор с самим собой был прерван самым бесцеремонным образом. В проёме открывшейся двери стоял конунг варягов Свинельд. Тот мгновенно оценил ситуацию, и от его взора не скрылся кусочек кожи в руке воеводы, как бы невзначай убранный за спину. Осмотрев разбросанные на полу вещи, норманн прищурил один глаз.
- Что-то потерял, воевода? Может, я помогу тебе найти? Что ищешь-то?
Добрыня выругался в душе, что заведомо не запер дверь изнутри, но неожиданно в его голову пришла мысль, от которой сразу стало легче. Это была искра, от которой все тяготы присутствия и безмерного своеволия северных варягов можно было смести со стола одной рукой. Какое-то мгновение в душе Добрыни шла борьба с золотым тельцом, но свобода была дороже. Китеж неожиданно стал разменной монетой и жертвой во благо свободы князя. Ему теперь ох как нужны развязанные руки, а варяги висели на этих руках тяжёлыми цепями. Усмехнувшись, он протянул карту Свинельду.
- А ты вот посмотри на эту кожицу. Ольга оказалась права. Есть Китеж, и есть несметные богатства его. Нужно только прийти и взять их.
Свинельд взял кусок расписанной кожи и поднёс к глазам. Внимательно осмотрел рисунок, но обратно его не отдал.
- Эти каракули и я могу нарисовать. Китеж это миф, мечта, а я привык доверять только своим глазам и ушам. Княгиня на старости не в себе была, вот и подсунула князю эту кожицу, как наследство. Сама-то она, как оказалось, нищей отошла в мир иной.
Лицо воеводы побагровело от злости, но он смог удержать себя в руках.
- Сегодня у терема я видел одного старика. Я думаю, что вся заварушка на крыльце, его рук дело. Больно хитёр он и изворотлив оказался. Так вот, этот старик сам сказал князю, что он из Китежа.
- Вот так дела. – Свинельд невольно ещё раз взглянул на карту. – Не уж-то этот загадочный Китеж и в правду существует?
Добрыня тут же повеселел. Дремучий варвар, кажется, клюнул на его уловку.
- И не сомневайся. Там золота столько, что долги князя тебе, покажутся смешными. Тем более, что золота у князя нет. Первосвященник, как оказалось, обманул его и золота сегодня не привёз.
- Как так? – Свинельд грозно свёл брови к переносице. – Мы договаривались, что он сегодня расплатится со мной.
Добрыня усмехнулся в густую бороду и отмахнулся рукой, будто от назойливой мухи.
- Не верь ушам своим. – Он специально поиздевался над самоуверенностью варвара. – Ох, не скоро золото у князя будет.
Разочарованный известием, конунг опустился на лавку, стоящую у окна и уставился гневными глазами прямо в пол. Добрыня по-дружески положил тому руку на плечо и вкрадчиво стал объяснять, как можно добыть много золота для него и всего его войска.
- Собирай всех своих воинов и отправляйся в Китеж. Городок маленький и защитников там пяткой растереть. Думаю, что ты за один день положишь там всех. Останется только набить повозки золотом и отправиться домой с победой и знатным богатством.
Свинельд чувствовал подвох, но не мог понять, к чему клонит воевода.
- А разве ты со мной не пойдёшь?
Добрыня деланно сделал тяжкий вздох.
- Я при князе должен быть. И потом… - Воевода хитро прищурился. – Эта карта и будет тебе тем долгом, что ты с князя требуешь.
Свинельд наконец понял мысль воеводы.
- Так вон ты куда клонишь?
- Именно туда и клоню. Так что, по рукам? Берёшь карту в счёт долга князю?
Свинельд опустил голову и призадумался. Сделка была, казалось, не плохой. У Владимира золота нет, а его воины совсем от рук отбились. Всё требуют платы за своё служение. А главное требуют от него. Но было одно «но». Вдруг в этом Китеже золота не окажется или дружины на его стенах не пустят его войско в город. Если, как все говорят, этот город тайный, то возможно у его жителей найдётся не одна уловка, чтобы отразить натиск любого врага. Тем более, что защищают они своё золото. Много золота. Конунг колебался. Видя его нерешительность, Добрыня ущипнул его самолюбие.
- Ты в чём-то сомневаешься? Сомневаешься в своих отважных воинах, перед которыми пали столько крупных и хорошо укреплённых городов? Уж не испугался ли ты предстоящего боя?
Это была та капля, которая перевесила все сомнения Свинельда. Тот что-то выкрикнул на своём языке и резко поднялся с лавки на ноги.
- Нет, и не будет той силы, которая бы перебила нашу силу. Я согласен. Карту беру. А ты не говори князю, что я в Китеж пошёл. Пусть думает, что я со своим войском пошёл половцев пощипать. Договорились?
Свинельд протянул руку Добрыне и тот её с удовольствием пожал.
- Договорились. Собирай войско и поспеши. Дорога не близкая, а осень уже на носу.
Довольные друг другом, они расстались, и Свинельд отправился в свою ставку собирать воинов для похода. Теперь у него появился убедительный довод, и пришло решение всех вопросов и обязательств перед своими воинами.
Выпроводив варяга за двери терема, Добрыня развернулся и хотел вернуться в свою комнатёнку, когда почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Этот взгляд был настолько колючим, что он резко обернулся и встретился глазами со стариком из Китежа. Тот словно истукан стоял в тени раскидистого дерева и не сводил своего тяжёлого взгляда с воеводы. Добрыня сам подошёл к нему, стараясь изобразить на своём лице безразличие. Получалось плохо, потому как глаза, в которых был страх и чувство вины за невольное предательство перед ним, выдавали его с ног до головы. Старик это видел и потому стоял твёрдо и решительно и не отводил от него пристального взгляда.
- Чего тебе, старик? – Как можно беспечнее спросил воевода, но голос его в конце дрогнул, что не укрылось от старика. – Если ты к князю, то он разговаривает со слепцом, которого ты приволок в терем, и пустить тебя к нему я не могу. Так что извини и уходи отсюда по добру по здорову.
 Старик слегка усмехнулся одними глазами и тихо ответил:
- А я не к нему иду. Тебя вот видеть захотелось.
- Это ещё зачем? – Добрыня почувствовал, как капля пота побежала по его спине. – По какой такой надобности я тебе понадобился?
Старик продолжал сверлить его глазами.
- Скажи, воевода, зачем ты продался первосвященнику? Что меж вами такого, что ты готов предать самого князя? Не то дело делаешь сынок, ох не то. Вижу, что дружба твоя с чернецом давняя и прогибаешься ты перед ним, будто перед входом в святилище. Каким Богам ты молишься воевода? Совесть не мучает за свои злодейства?
От таких слов Добрыня потерял дар речи.
- Ты что несёшь старик?! За такие слова я тебя мигом в пытошную определю! Там сам будешь рассказывать, кому молитвы свои возносишь и всех своих родственников до седьмого колена вспомнишь!
Старик стоял как столетний дуб, не поведя даже бровью после таких угроз.
- Угомонись воевода. Пугать меня не нужно. Не совестить тебя я пришёл, хотя и это не лишнее. Пришёл просить тебя за князя.
- За князя? – Добрыня не понимал старика. – Это ты о чём?
- Ты взрастил его. Стал князю вторым отцом. А когда чадо подросло, ты его на чужой алтарь ведёшь, как жертвенного барана. Остановись, а то потомки проклянут тебя и всех твоих родственников до седьмого колена. – Голос старика был спокоен и размерен. В нём не было ни капли страха. Это и сбивало с толку воеводу. – Помощи твоей прошу. Помоги ему. Отведи глаза его от чернеца. Если князь решит веру его принять – конец всему будет. Не за то Святослав изгонял с земель наших эту чернь, чтобы сын его поклонился этой черни. Беда большая пойдёт по всей Руси. Слышишь ли ты меня, воевода?
Добрыня слышал и понимал прозорливого старика, но что делать со всем этим, он не знал. Слишком увяз в сетях Иосифа. Ещё больше он боялся разоблачения. Тогда действительно, как говорит этот старик, будет беда. Только беда эта придёт только к нему одному. Старик, казалось, видит его и его помыслы  насквозь. Но, откуда? Об этом могли знать только сам Иосиф и он сам. Его сестра Малуша была сослана ещё Ольгой, и возвращаться в Киев, ей было строжайше запрещено. Она была лишь инструментом в руках Иосифа. Да чего греха таить, он сам был его игрушкой. Пришло время определяться. Казнить врагов и награждать победителей. Только он сам должен определить, кто есть враг, а кто есть друг и соратник.
- Скажи старик, чем бы ты пожертвовал, чтобы отвести беду? – Добрыня принял решение и теперь начал пытать самого старика, сбросив со своей души ощущение давящей на грудь совести от последнего предательства. – Я хочу понять, насколько крепка твоя вера. Попробуй встать со мной в один ряд.
Волхема нисколько не смутил его вопрос.
- Самое дорогое это жизнь. Если ты имеешь в виду это, то я готов пожертвовать ею для князя.
- Хорошо сказал. А твои многочисленные друзья, которые сейчас в Китеже, готовы пожертвовать тем же?
Пришёл черёд удивляться Волхему.
- Почему ты спросил о Китеже? – Вопрос воеводы не был праздным, и колдун вздрогнул всем телом, когда до него дошёл смысл сказанного. – Ты не посмеешь! Люди, которые там живут, ни в чём не повинны и трудятся на благо князя, даже не зная ничего о нём. Это слепая вера, но она чистая и праведная. Не тебе решать жить им или умереть!
Добрыня несколько раз кивнул головой, соглашаясь со стариком.
- Это не моя вина, что им придётся отстаивать своё право на жизнь за князя нашего. Это провидение свыше. Слышишь старик? Твои Боги не смогут предотвратить то, что уже предначертано свыше!
Волхем совсем смутился и потерял контроль за ситуацией. Воевода оказался в чём-то сильнее его. Он понимал что-то более важное, чего не знал пока сам колдун. Разговор их был окончен и Добрыня развернулся лицом к терему, на ходу бросив:
- Иосиф каждый день к закату солнца выходит один за стены города. Там у одинокой сосны он читает требы Яхве. Перед самым закрытием ворот, он возвращается в город. Прощай старик.
Добрыня вернулся в терем. Его душу выворачивало наизнанку. Он предал князя. Предал веру. Предал совсем незнакомых ему людей в скрытом городе, который назывался Китеж. Теперь он начал предавать своего учителя и наставника царевича Иосифа. Одним словом предал всех, кто его окружал. Его тело трясло мелкой дрожью, во рту был привкус чего-то тухлого, а голова находилась в плотном плену непроглядного тумана. Нужно было со всем этим что-то делать, но душа молчала от навалившегося бессилия и образовавшейся вокруг него пустоты. Чисто машинально он открыл дверь тайницкой и остановился у порога. В комнате за массивным столом друг напротив друга сидели князь и слепец Фотий. Их лица были напряжены и сосредоточены ведущейся между ними беседой. Слепец говорил князю нечто важное, отчего Владимир с большим вниманием слушал византийского гостя. На его появление никто даже не отреагировал и не повернул головы, настолько важна была их беседа. Добрыня понял, что он тут лишний и поторопился прикрыть за собой дверь.
 Владимир лишь искоса бросил взгляд на вошедшего воеводу и тут же потерял к нему интерес. Гораздо важнее был рассказ Фотия. Он верил старику или очень хотел верить потому, что где-то глубоко у него внутри появилось маленькое светлое пятнышко надежды, и оно росло, придавая ему силы и уверенности.
- Погоди, Фотий. – Князь прервал тираду слепца о неком пространстве и великом Творце, создавшем это пространство. – Расскажи мне о великом наследии апостолов. О том, кто стоит у моих дверей. Прошлый раз ты остановился как раз на этом.
Фотий с пониманием кивнул головой, промокнул тряпицей слезящиеся слепые глаза и начал свой рассказ:
- Для этого, князь, нужно вернуться к тому времени, когда корабль с апостолами выбросило на берег жестокой бурей. Как потом выяснилось, это был единственный чудом спасшийся корабль. Остальные разметало по морю и нашли они покой в морской пучине. Оставшиеся в живых на спасшемся корабле апостолов трое волхвов и с ними жрица Богини Мары Мария, перенесли всех Белых Богов в скрытую расщелину под скалой. Там оказалась небольшая пещера, к которой вела единственная тропа. На этой тропе волхвы построили свои жилища и стали охранять заветное место от непрошеных гостей. Часто они вместе и поодиночке навещали скрытую пещеру и там проводили время наедине с апостолами, пытаясь услышать их голос. Однако апостолы молчали. Так шли годы, и однажды жрица Мария сообщила, что её хочет видеть Богиня Мара. Волхвы с пониманием отнеслись к её словам и проводили к пещере. Они ждали её возвращения восемь дней. На девятый она появилась и сообщила всем, что понесла от Святого Духа. Что в чреве её находится сын божий. Именно он должен закончить дело апостолов. Так сказал Отец Небесный. Это было настоящим чудом для всех волхвов, и они приняли слова жрицы. Все  девять месяцев, пока она вынашивала плод наследника Отца, Мельхиор, Бальтазар и Каспар писали свои откровения. Наконец, им явился сам Творец – Отец Небесный, который поведал им о своих законах для чад своих. Волхвы  кропотливо выписывали эти законы на пергаментах и ждали появления на свет Сына Божьего. Они даже дали ему имя - Радомир, но Мария сказала, что имя ему уже дано Отцом – Иисус Христос. Старцы были удивлены, ведь это не было каким-то именем. Это было пониманием, как мессия. Одним словом Отец нарекал его не именем человеческим, а его миссией. И согласились с этим волхвы. А ровно через девять месяцев, когда яркая звезда, которая двигалась с востока на запад, остановилась прямо над ними, на свет появился сам Мессия – Иисус Христос. Радости волхвов, которые присутствовали при рождении, не было предела. На земле появился наследник самого Творца Небесного, и у него уже была своя земная миссия. Волхвы первые поздравили Марию с рождением Сына Господня и преподнесли новорожденному в подарок три вещи: золото, ладан и смирну. Когда мальчик подрос, волхвы занялись его воспитанием и обучением слову Божью, которое записывали до его рождения. И дали Иисусу божественную преемственность – ведизм.
Владимир остановил красноречие Фотия жестом руки.
- Погоди старик. Я так понял, что изначально Иисус был приемником нашей веры – ведизма или православия. А как же та вера, которая называется христианством? Разве он её не проповедовал?
- Это случилось позже, когда Иисуса распяли на кресте за его учения.
Владимир вскочил на ноги от услышанного.
- Распяли?! Кто?
- Наберись терпения. – Фотий промокнул тряпицей глаза и спокойно продолжил свой рассказ: - Шли годы, мальчик вырос в настоящего мужчину. Учения волхвов не прошли для него даром. Пытливый ум, сообразительность и прекрасная риторика были тому подтверждением. Однако и без их учений, он знал гораздо больше, чем его учителя. Это проявлялось в его вопросах, на которые у волхвов не было ответа. В один из дней Иисус начал собираться в дорогу. Он так и скал всем, что Отец его призывает к действию. Тогда все удивились, каким образом он уйдёт с острова. Вокруг не было ни единой лодки. Иисус на это усмехнулся, обнялся со своими учителями и матерью на прощание, и как ни в чём не бывало, пошёл пешком по воде, как по земле. Оставшиеся на острове провожали его восторженными взглядами, пока тот не скрылся за горизонтом водной глади. Всем стало понятно, какой силой наделил его Отец. Сила та была безмерна, но возникала она лишь тогда, когда была направлена на благие дела.
Фотий чувствовал, с каким вниманием князь впитывает каждое его слово. Но главное было не в этом. Главное было в том, что он верил старику безоговорочно! В глубокой задумчивости князь спросил:
- Куда же направился Иисус? Что такого он мог сделать один?
Старик терпеливо объяснил:
- Ты не внимательно меня слушал последний раз. Я уже говорил тебе о великой войне воинов света и тьмы. Говорил о великих разрушениях на земле и о том, что было принято решение там, на небесах, – Фотий непроизвольно поднял слепые глаза вверх - решать свои вопросы только через людей, используя их земные возможности. Так Чернобог оставил своим преемникам серым своё наследие и оружие в виде коварства, золота и зла. Светлобог же наделил светлую часть человечества любовью, совестью и душой. Теперь они наблюдают за тем, кто окажется сильнее и возьмёт власть над всей землёй. Бесконечно долгая война прошла через сердца и души всех людей. Если победят в этой войне серые, то земля уйдёт в сторону тьмы. Свет померкнет, живые станут мёртвыми, горе накроет всю землю, словно одеялом и не будет на земле нашей не деревьев, ни животных, ни людей. Будет лишь мрак и смерть всему живому. Тогда Чернобог завладеет великими знаниями, и тьма начнёт наступать на всё Пространство. Если победят светлые, то будет солнце, жизнь и радость.
- И такую миссию Бог возложил на одного человека? – Владимир отказывался понимать услышанное. – Что же он один мог против целой армии?
- Вот его одного Господь и направил в самое сердце врага – к иудеям - язычникам с открытым сердцем, неуёмной жаждой любви и верой в Бога истинного. Поверь, князь, это не мало. Уже скоро у него были свои ученики, которые приняли его учение.
- Что же он такого говорил им, что они слушали его?
- Он говорил истину. Говорил каждому, что
Царствие Божие внутри каждого повсюду вокруг тебя не в зданиях из камня и дерева. Бог внутри тебя и повсюду вокруг тебя. Расколи кусок дерева, и Я там, подними камень, и ты найдёшь Меня. Я насыщу вас хлебом мудрости.
И тогда многие больные и увечные пришли к Иисусу и спросили его:
- Если Ты знаешь всё, скажи нам, почему мы страдаем от этих мучительных бедствий? Почему мы не здоровы подобно другим людям? Учитель, исцели нас, чтобы мы тоже могли стать сильными, и чтобы нам более не нужно было терпеть наши страдания. Освободи нас от сатаны и от всех его великих напастей. Учитель, прояви сострадание к нам.
И Иисус ответил:
Счастливы вы, что голодны до Истины, ибо Я насыщу вас хлебом Мудрости. Счастливы вы, что стучите, ибо Я открою вам дверь Жизни. Счастливы вы, что хотите сбросить власть сатаны, ибо Я приведу вас в Царство Ангелов нашей Земной Матери, Матери Природы, где сатана не имеет силы.
В изумлении они спросили его:
- Кто наша мать, и кто её ангелы? И где её Царство?
- Ваша Мать в вас, и вы в ней. Она носит вас. Она даёт вам жизнь. Именно Она дала вам ваше тело и настанет день, когда вы вернёте его снова Ей. Счастливы вы будете, пришедшие узнать Её и Её Царство, если воспримете Ангелов вашей Земной Матери и подчинитесь Её законам. Истинно говорю вам – кто делает это, никогда не увидит болезни. Ибо сила нашей Земной Матери превосходит всё, и Она разрушает сатану и его царство и правит всеми вашими телами и всем живущим.
Кровь, которая течёт в нас, рождена от крови нашей Земной Матери. Её кровь падает из облаков, пробивается из чрева земли, журчит в горных ручьях, растекается в равнинных реках, спит в озёрах, мощно шумит в бурных морях. Воздух, которым мы дышим, рождён от дыхания нашей Земной Матери. Её дыхание голубеет в высотах небес. Шелестит на вершинах гор, шепчет в листьях лесов, колышется над полями, дремлет в глубоких долинах, веет жарой в пустынях.
Твёрдость наших костей рождена от костей нашей Земной Матери, от скал и камней. Нежность нашей плоти рождена от плоти нашей Земной Матери, чья плоть привлекает жёлтым и красным в плодах деревьев и питает нас пашнями полей. Наши внутренности рождены от внутренностей нашей Земной Матери и скрыты от наших глаз, подобно невидимым глубинам земли. Свет глаз, слух ушей наших рождены от цветов и звуков нашей Земной Матери, которые окружают нас со всех сторон, как волны морские окружают рыбу, как воздух птицу.
Человек есть сын Земной Матери, и именно от Неё Человек получает своё тело, как тело новорожденного рождается из лона его матери. Вы одно с Земной Матерью – Она в вас, а вы в ней. От Неё вы родились, в Ней живёте, и в Неё вы вернётесь снова. Соблюдайте поэтому Её законы, ибо только тот, кто почитает свою Земную Мать и следует Её законам, может жить долго и быть счастливым. Ибо ваше дыхание  - это Её дыхание, ваша кровь – Её кровь, ваша плоть – Её плоть, ваши внутренности – Её внутренности, ваши глаза и уши являются Её глазами и ушами. Истинно говорю вам, если нарушаете хоть один из этих законов, если причиняете вред хоть какой-нибудь части тела своего – совершенно погибнете в своей ужасной болезни, и будет рыдание и скрежет зубов. Говорю вам, если не будете следовать законам своей Матери, то никоим образом не сможете избежать смерти. Тот, кто придерживается законов своей Матери, того сама Мать будет так же держать. Она исцелит все болезни его, и никогда он более не будет недомогать. Она даст ему долгую жизнь и защитит от болезни любой – от огня, от воды, от укуса ядовитых змей. Ибо Мать ваша дала вам рождение, и Она поддерживает жизнь в вас. Она дала вам ваше тело, и лишь Она одна в силах исцелить вас. Счастлив тот, кто любит Земную Мать, и кто мирно прильнул к Её груди. Ибо Земная Мать ваша любит вас, даже когда вы отворачиваетесь от Неё, и насколько же больше Она будет любить вас, если вы вновь обратитесь к Ней. Чрезмерна велика Её любовь, выше горных высот, глубже морских глубин. И тех, кто любит Земную Мать свою, Она никогда не оставит. Как львица защищает своих львят, мать – своего новорождённого младенца, так и Земная Мать охраняет Сына Человеческого от любой опасности и от любого зла.
Князь в глубокой задумчивости спросил:
- Что же это за законы такие, которые нужно выполнять? Они ведь где-то записаны? Расскажи мне старик об Отце Небесном. Кто он, и где находятся эти его священные писания. После твоих рассказов у меня появилось желание прочесть их.
Фотий с терпением настоящего учителя, спокойно ответил:
- Скоро ты всё узнаешь, только выслушай меня до конца.
 Он говорил:
- Не ищите закон в ваших книгах с писаниями, ибо закон есть жизнь, писания мертвы. Истинно говорю вам, Моисей получил эти законы от Бога не в письменном виде, а через Слово Живое. Закон есть Живое Слово Живого Бога, данного Живым пророкам для людей Живых. Во всём, что являет собой Жизнь, записан этот закон. Вы можете найти его в травах, в деревьях, в реках, в птицах небесных, в рыбах морских, но прежде всего, ищите его в самих себя. Ибо истинно говорю вам, всё живое ближе к Богу, чем писания, в которых нет Жизни. Бог так сотворил жизнь и всех живых существ, чтобы могли они Вечным Словом обучать человека законам истинного Бога. Бог писал эти законы не на страницах книг, а в сердцах и в душах ваших. Они в дыхании вашем, в вашей крови, в ваших костях, в вашей плоти, в ваших внутренностях, ваших глазах, ваших ушах и в каждой частичке вашего тела. Они в воздухе, в воде, в земле, в растениях, в лучах солнца, в глубинах и высотах. Все они говорят с вами, чтобы вы могли понять язык и волю Бога Живого. Если вы желаете, чтобы Слово Бога Живого и сила его вошли в вас, не оскверняйте тело и душу вашу, ибо тело есть храм души, а душа есть храм Бога, чтобы Бог мог пребывать в ней и чтобы занял Он место достойное Его.
Очистите тело и душу вашу от зла и мерзости, творя добро и неся радость и любовь людям, где бы вы не находились. Будьте помощью для всех людей, будьте нужными людям, ибо это и есть смысл вашей Жизни. Творите добро, не говоря и не похваляясь этим ни кому, ибо только такое добро будет зачтено на вас. Обновите себя этим и поститесь. Сатана и все его напасти могут быть изгнаны лишь добром и любовью, постом и молитвой сказанной со смыслом и пониманием. Уединитесь и поститесь в одиночестве, ни кому не показывая своего поста. Бог Живой увидит его, и велика будет ваша награда.
Устремитесь к свежему воздуху лесов и полей, и там найдёте вы Ангела воздуха. Сбросьте обувь вашу и одежду и дозвольте Ангелу обнять ваше тело. Дышите полной грудью и наслаждайтесь всеми ароматами и звуками лесов и полей. Омойте ваше тело Ангелом воды, в лесных родниках, в горных ручьях, полноводных реках и в тёплых морях. Соединитесь с Земной Матерью и станьте с ней одним целым. Раскройтесь солнечному свету, дайте вашему телу искупаться в лучах Ангела света, так же и душе вашей – в лучах Истины Отца Небесного.
- Фотий на какой-то миг остановился. Протёр слепые глаза тряпицей и перевёл взгляд на князя. Тот невольно вздрогнул, будто бы ему показалось, что старик не просто видит его, а видит все его взбудораженные этим непростым разговором мысли.
- Ты хотел знать, кто есть Отец Небесный? Он и об этом говорил. Слушай, князь:
- Ваш Отец Небесный есть Любовь и Свобода. Мать Земная его Любовь и Свобода. Сын Человеческий есть Любовь и Свобода. Только посредством Любви Отец Небесный и Мать Земная и Сын Человеческий становятся одним. Ибо Любовь вечна и превосходит смерть.
Иисус говорил:
- Я послан к вам Отцом своим, чтобы заставить свет Жизни засиять перед вами. Свет освещает себя самого и тьму. Тьма же знает лишь себя, но света не знает. Было сказано: «Почитай своего Отца Небесного и Мать Земную и исполняй их наказы, чтобы дни твои на земле были долгими». И следующей была дана заповедь: «Не убий», ибо Жизнь даётся каждому от Бога, а то, что дано Богом, человек не в праве и не может отнять. Я вам истину говорю. От одной Матери происходит всё Живое на земле, и человек, и звери. И поэтому тот, кто убивает, убивает брата своего. И от него Мать Земная отвернётся и отнимет грудь свою, дающую Жизнь. И Ангелы Её будут сторониться его. Сатана же найдёт обитель свою в теле его. И плоть убитых зверей в его теле, станет его собственной могилой. Истинно говорю вам, кто убивает – убивает самого себя, а кто ест плоть убитых зверей – ест тела смерти. Следуйте примеру всех Ангелов Отца Небесного и Матери Земной, которые работают день и ночь над царством Небесным.
Любите друг друга, ибо Бог есть Любовь. И Ангелы его будут знать, что вы идёте Его путями.
Придите ко мне все измождённые и страждущие в раздоре и несчастье. Потому, что Мир Мой даст силу вам и утешит вас: «Да будет Мир вам!» И вы приветствуйте так друг друга, ибо счастливы те, кто стремится к Миру потому, что обретут они Мир Бога. Идите и дарите каждому Мир свой, как  подарил Я свой Мир вам. Потому, что Мир Мой есть Бог.
- Погоди, погоди, старик. – Владимир начал понимать смысл сказанного и попробовал совмещать его с далёкими сказаниями. – А ведь то, что ты говорил о городе царей, который назывался Мир, получается правда? Ведь не зря апостолы привели наш народ в дальние земли? Получается, что Отец Небесный уже тогда приказал строить великий город, будто предвидел всё наперёд. Как же так получилось, что Мир рухнул? Почему Он его не защитил?
- Видимо, Он испытывал силы простых людей на прочность. А ещё Он хотел видеть, насколько армия серых сильна, и что Ему предстоит сделать, чтобы разрушить эту армию.
- Получилось, что враг оказался сильнее. И что же дальше? Ты так и не сказал мне, что произошло с мессией-Христом. Он погиб?
Старик грустно кивнул головой.
- Да, погиб.  – Владимир неожиданно для себя увидел, как изменилось лицо Фотия. На его лице промелькнула тень. – Он умер мученической смертью, взяв на себя все грехи людские, и тем заставил всех неравнодушных преклонить перед ним колени. Ходит молва людская, что он сам выдал себя на судилище, чтобы показать силу своей веры всем сынам человеческим. Его предал один из его учеников. А вот сделал это он преднамеренно или нет, то тайна Христова. Первосвященник Иудеи, такой же, как и тот, что часто гостил в твоём доме, настоял перед прокуратором признать Иисуса виновным в смущении народа своими вредными речами и покушении на основы их религии и на самого римского императора Марка Тиберия. Приговор был суров. Иисуса Христа казнили через распятие на кресте. Казнь даже по старым меркам была ужасной. В ночь, когда разразилась гроза, и на землю сошёл мощный ливень, соратники Иисуса сняли его уже мёртвого с креста и отнесли в одну из пещер, чтобы скрыть тело от надзирателей, а потом предать его земле. Каково же было удивление всех пришедших в пещеру утром следующего дня, когда в этой пещере они никого не обнаружили. Тело Христа исчезло.
- Как так? – Князь не верил своим ушам. – Такого не может быть! Уж не сказки ли ты мне пытаешься рассказывать старик?
- Нет, это не сказки. Это истина. Отец Небесный показал всем свою силу и силу Святого Духа и воскресил мёртвое тело.
- И что потом?
- Потом Он либо забрал его к себе на небеса, либо…
- Договаривай. – Князь был нетерпелив. – Что либо?
- Либо Иисус тайно, чтобы не смущать горожан, ушёл из пещеры сам на своих ногах.
Владимир опять отказывался что либо понимать. Старик говорил совершенно о невозможных вещах.
- И куда же он направился?
Тот в ответ пожал плечами.
- Этого никто никогда не узнает. Свою миссию перед Отцом своим он выполнил и возможно стал одним из нас – простых людей. Однако, вера в его святость при этом не стала меньше – наоборот, она  увеличилась во сто крат. Люди верят, что Христос всегда с ними, будь он на небесах или среди них самих.
Владимир задумался над произнесённым, но сама мысль о воскрешении Сына Божьего была невероятной.
- В чём же всё-таки состояла его миссия? – Владимир сам стал отвечать на свой вопрос. - Он заставил и научил людей истинной вере. Он открыл им глаза на Мать Земную и Отца Небесного. На их законы и показал всем силу духа святого. Так?
Фотий в ответ кивнул головой.
- Ты хороший ученик князь.
Владимир, пребывая в задумчивости, лишь отмахнулся рукой от похвалы, пытаясь в голове удержать основную мысль, которая только теплилась у него глубоко под сердцем.
- Но, ведь это не всё, верно? Должно быть что-то ещё. Более важное.
Старик улыбнулся и вновь кивнул.
- Ты прав князь. Пожалуй, самое важное то, что Иисус заложил основы нового или второго Мира.
- Так вот оно что? – Владимир наконец понял всё сказанное слепым старцем. Его откровения, наконец, приобрели законченную форму. – Ты хочешь сказать, что возник второй Мир? И где же он? Почему об этом никто не знает?
- Отчего же. Кто принял веру его, сплотились вместе и создали новый Мир. Тебе он хорошо известен. Это Византия. Она стала правопреемницей первого Мира.
Князь удивился и обрадовался такому сообщению. Однако грусть в его глазах говорила Фотию о многом. Старик как никто понимал чувства князя.
- Знаю, о чём хочешь спросить. Только твоя князь миссия более сложная и опасная. На тебе теперь, как это не странно слышать, лежит ответственность за сохранение истинной веры и наследия Отца Небесного. Ровно, как и наследия всех апостолов. С тем и прибыл к тебе.
Князь не переставал удивляться старику. Каждое его сказанное новое слово несло в себе побуждение к действию. Это был своеобразный наказ свыше, отмахнуться от которого было не просто нельзя, от его решений зависела судьба многих и многих людей и государств. От предстоящей подобной ноши у Владимира невольно начали подгибаться колени. Всевидящий слепец и тут прочувствовал его состояние.
- Вижу, что ноша не по плечу. Знаю, что будет не просто трудно, а очень трудно, но путь тебе уже уготован свыше. Помяни Христа, висящего на кресте, и подумай, насколько ему было трудно и больно. Только тогда ты поймёшь, сколь твоя миссия легка и благостна для всех. Обратного пути у тебя князь уже нет. Он говорил:
Не бойся заблудиться, когда будешь искать свой путь, лишь самые сильные способны на это. И тех, кто ушёл из стада, Пастырь любит более других, ибо только им дано найти заветную тропу.
Владимир резко поднялся с лавки и пошёл вокруг стола, за которым они сидели, заложив руки за спину.
- Чего ты от меня хочешь? – Голова шла кругом, во рту пересохло, а ноги были пудовыми гирями. – Я не Христос. Отец Небесный меня даже не слышит. Как я могу что-то сделать, если у меня связаны руки. Ты даже не представляешь себе старик, насколько мне тяжко. Я даже вздохнуть не могу без посторонней помощи. Только помощь эта на мне крестом железным висит и к земле тянет.
Фотий с понимание кивнул головой.
- Знаю про твои тягости. Только поверь, что то, что мешало тебе до этого, теперь исчезнет. Разорваны твои путы. Руки свободны, голова чиста от помыслов вредных. Отец Небесный уже побеспокоился об этом.
Владимир неожиданно остановился, прекращая свой бег по кругу.
- Откуда тебе знать слепец о моих тяготах? Уж не лжёшь ли ты мне, пытаясь таким образом втереться в доверие?
Фотий ни сколько не смутился, услышав дерзкие слова князя.
- Утро вечера мудренее князь. Солнце уже давно зашло. Ложись и ты спать. Утро всё прояснит, и тогда ты поймёшь, лгу я тебе или нет. – Старик по обычаю протёр незрячие слезящиеся глаза и спокойно продолжил: - Только сперва дослушай до конца то, что передали тебе твои потомки. Первый Мир просуществовал недолго. Несметные полчища серых разрушили то, что возводилось с любовью многие годы. Казалось, вера пала, но тут появился Христос, и второй Мир воссиял звездой яркой. Поверь мне князь, что армия тьмы никогда не спит, ибо ночь для них время действий. Уже скоро полчища серых с нарисованными на груди крестами устремятся на восток с призывом защитить гроб господний. Это всё ложь. Они придут убивать, разрушать и грабить. Такова сущность серых и их хозяев. Падёт Иерусалим, падёт Византия, падёт второй Мир. Всё будет уничтожено. А то, что останется - будет извращено и перевёрнуто с ног на голову. Так будет. А потому князь, времени у тебя мало и тебе нужно спешить.
- Да что же мне делать? – Князь, пребывая в возбуждении, развёл руки в стороны. -  Чего ты от меня хочешь старик?
- А хочу я всего ничего. Ты должен заложить Храм третьего Мира. Потому как это будет последний оплот веры нашей. И разобьются об этот оплот все силы тёмные и бесчисленные полчища серых. Четвёртому Миру не бывать!
- Да как же я это сделаю? Всё, что ты мне рассказал для меня словно сказка. Я не вижу и не чувствую ни Христа ни Отца его. Бабка моя Ольга много чего говорила о нём, но тогда я был слишком мал, чтобы понять её слова. А теперь слишком поздно. Так что, прости старик, не вижу я выхода и не знаю, куда мне идти нужно, чтобы воплотить твои слова в жизнь. Я не Иисус Христос и не смогу как он научить людей вере, а тем более построить третий Мир. Я простой смертный и это не в моих силах. Прости.
Фотий терпеливо выслушал князя и спокойно ответил:
- Ты не прав князь. Вижу, как истина легла тебе на сердце. Учения Христа будут тебе путеводной звездой. Он стоит у врат твоих и ждёт лишь одного – чтобы ты впустил его к себе в свой дом. Тогда он будет тебе опорой и надеждой, и призовёт все силы небесные на помощь. Таким как ты, Иисус говорил, что глупец тот, кто сомнений не имеет. А тебе лишь нужно, - старик полез за полу своего плаща во внутренний пришитый карман, и достал из него небольшую связку восковых свечей, - затеплить свечу вечером и утром. Поставить её у окна, которое выходит на восток и сказать только одно слово – «приди». И Он обязательно увидит твой огонь и придёт на него. Он пройдёт через золотые ворота, которые ты ему построишь, и Он навсегда поселится в родных местах.
Вместе со свечами старик достал некий предмет, который князь никак не мог рассмотреть. Когда дело дошло до него, и старик протянул его князю, то тот увидел, что у него на руке лежит наручная пластинка с цепочкой.
- Вот, возьми. Она откроет тебе глаза на Отца Небесного.
Владимир поднёс пластинку ближе к глазам и увидел короткое слово на латинице. Это слово означало имя – «Анна».
- Кто это?
- Это сестра императора Василия второго. Своим браком с ней, ты объединишь земли и веру. Через неё ты познаешь Бога истинного. Там в Корсуни тебе омоют голову святой водой, и ты увидишь и услышишь Его. Собирайся князь в дорогу для встречи с Богом. Там ты обретёшь силу небывалую и твёрдо на ноги станешь.
- Ты в своём уме старик? У меня жена перед людьми есть. Как же я Анну своей женой нареку?
- Анна тебе женой будет перед Богом. Такова Его воля. Тебе решать. Когда меня насильно увезли с острова, где я жил, то привезли во дворец к императору. Оказалось, что только я мог исцелить его сестру, занемогшую от тяжкой болезни. То провидение Господа было. Анну я исцелил, а она дала мне на память эту безделушку. Только потом я понял, насколько она важна, чтобы соединить вас двоих.
Владимир, слушая старика, разглаживал пальцами руки браслет с выгравированной надписью. С каждым прикосновением к нему, у князя сжималось сердце, предчувствуя новый виток в его непростой жизни. Он никогда не видел её и не слышал о ней, но почему-то именно в этот момент на его сердце ложилась непонятная пока благодать, заставляя это сердце трепетать, словно сердце юноши, впервые познавшего любовь. Думая о неизвестной Анне, он неожиданно спросил Фотия:
- А ведь меня в Корсуни никто не ждёт. Придётся крепость эту с боем брать.
- А ты силу свою покажи и непреодолимое желание служить Богу истинному. Тебя поймут. А когда крепость возьмёшь, тут же гонца к императору отправишь с предложением взять в жёны сестру его. У Василия дела идут неважно. Недавно взбунтовался его воевода Фока. Теперь этот Фока словно кость у него в горле. Предложи помощь в усмирении бунтаря. Думаю, Василий только рад будет такому повороту дел.
Владимир внимательно выслушал Фотия и усмехнулся.
- А ты старик силён дела княжеские решать. Я, пожалуй, тебя подле себя держать буду. Дельно говоришь.
- Я птица вольная. Удержать меня трудно, если того сам не захочу. Не в услужении тебе я буду, но наставником. Когда надобность придёт, я сам найду тебя.
Владимир нахмурил брови. Ответ ему явно не понравился.
-  Да ты сам бунтарь старик. От княжеского предложения отказываешься? А коль в цепи закую?
Фотий и бровью не повёл на княжеские угрозы.
- Иди князь. Ложись спать. Утро вечера мудренее. Завтра тебя ждут хорошие вести. А я тут останусь. Солнышко встанет, и поговорим дальше о житье-бытье.
Только сейчас князь понял насколько устал. Масленый светильник догорал, освещая тайницкую тёмным жёлтым светом. Все предметы в комнате и сам старик стали расплывчатыми и нечёткими. В голове набатом били большие барабаны, а в груди было пусто. Он кивнул Фотию на прощание головой и скрылся за дверью. Князь уже не слышал, что слепец тихим голосом сказал ему во след:
- Будь же чист, как голубь и мудр, как змий. Свет, что спасёт тебя, сам внутри себя отыщешь. Иди с Богом.
  Всю ночь князь не мог заснуть, ворочаясь с бока на бок. Сон не шёл. Перед глазами мелькали картинки каких-то битв, золотые купала высоких белоснежных соборов, незнакомые лица людей. Картинки сами чередовались между собой, являя Владимиру то смерть, то жизнь, то солнце и день, то ночь и темноту. Когда на небе замаячил рассвет, он уснул, словно провалился в какую-то глубокую яму. Он падал, но падение не страшило его. Где-то внизу он увидел одинокое дерево, на верхушке которого было свито гнездо. В том гнезде было несколько птенцов, которые пищали, раскрывая навстречу ему свои жёлтые клювики. Неожиданно всё изменилось. Вокруг дерева и кругом отовсюду возник пожар. Языки пламени сжигали всё на своём пути, приближаясь к дереву с птенцами. Вверх из гнезда вылетела птица-мать, которая до этого оберегала своих птенцов, а теперь она металась над деревом, не зная, что ей делать.
На миг, зависнув в воздухе, птица-мать начала подниматься вверх к солнцу. К удивлению князя, чем выше она поднималась, тем больше стихал пожар внизу. Птица-мать поднялась настолько высоко, что лучи солнца стали обжигать ей крылья, но пожар всё продолжал тлеть возле дерева с птенцами. Наконец она решилась и из последних сил поднялась ещё выше. Князь видел, как вспыхнули её крылья, и как сама птица-мать превратилась в кусочек пепла. Однако, пожар неожиданно потух и птенцы были спасены. Так и не достигнув дна бесконечной ямы, князь проснулся. Яркие лучи солнца били в окно терема и переливались всеми цветами радуги. На душе было легко, будто не было никакого разговора со стариком, не было ничего того, что ещё вчера вызывало в нём тревогу и озабоченность. Перед глазами стоял только лик молодой девицы, которая в данный момент была от него так далеко, что свет её глаз не доставал до него, опускаясь вниз, словно хлопья первого новорожденного снега. Тихо почти шёпотом, он проговорил:
- Анна.
Он даже не заметил, что Рогнеда наблюдает за ним через прикрытые веки. Блеск и твёрдость в его глазах говорили ей о многом. Она уже не раз видела такое его состояние, и теперь у неё не оставалось не малейшего сомнения в том, что князь решил для себя нечто важное и опасное. Ещё она заметила в блеске его глаз что-то опасное для неё самой. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Отбросив покрывало, она метнулась к нему и прижалась к его телу.
- Ты опять куда-то собрался? Я поеду с тобой.
Владимир медленно убрал её руки со своих плеч, и голосом, не терпящим никаких возражений, ответил:
- Нет! Ты остаёшься  в Киеве.
Её опасения подтвердились его грубостью. Однако, перечить князю она не посмела. Такова была её доля – ждать и надеяться. Рогнеда глотнула подступивший к горлу ком, смахнула украдкой выступившую на глазах слезу и отошла от князя. Одевшись, он не глядя на свою жену, покинул опочивальню. Почти бегом он преодолел длинный коридор и оказался у двери тайницкой. Резко распахнув дверь, он вошёл в комнату. К его удивлению комната оказалась пуста. Старика в ней не было, будто и не было никогда. Задумавшись, он прикрыл дверь и направился к стражникам на входных дверях. Четверо молодых дружинников несли свою службу на крыльце, внимательно осматривая площадь у терема.
- Почему вы пропустили старика без моего ведома? -  Князь чтобы придать грозности своему виду, свёл брови и повысил голос. – Где воевода?
Один из стражников вытянулся перед князем в струнку и заплетающимся языком ответил:
- Мы никакого старика не видели. С вечера кроме тебя князь и воеводы, никто не входил и не выходил из терема.
Он вспомнил, как вчера утром двое стариков непонятным образом попали к нему в терем так, что вся стража только пожимала плечами.
- Ох уж эти колдуны. – Владимир всё понял и улыбнулся. – Где Добрыня?
Его вопрос ещё висел в воздухе, а на отдалённой стороне площади показалась мощная фигура воеводы. Князь обратил внимание на то, что с Добрыней не всё в порядке. Он шёл, ведя на поводу коня, медленно, опустив плечи, и рассеянным взглядом смотрел себе под ноги. Таким он его никогда не видел. Видимо, за эту ночь что-то стряслось ужасное, что сам воевода находился в подавленном состоянии. Когда Добрыня добрёл до крыльца, Владимир тут же с опаской спросил:
- Ты чего такой хмурый? Случилось чего? Говори не мешкай.
Добрыня в ответ пожал плечами и медленно проговорил:
- Да ничего особенного князь не случилось. Только вот варяги отъехали, а так всё нормально.
- Как отъехали? Куда?
Воевода спокойно пожал плечами.
- Свинельд говорил, что домой к себе подались.
Он намеренно не смотрел князю в глаза, пытаясь этим скрыть свою причастность. Но, князь ничего не понимая, продолжал пытать воеводу:
- Да ты толком скажи, что могло такого произойти, чтобы Свинельд со своим варяжским войском ушёл из Киева, даже не поставив меня в известность?
- Не знаю князь. Ты их сам о том спроси.
Владимир понял, что чего-то добиться от воеводы пустая затея, но сам факт говорил о том, что прозорливый старик предвидел такой поворот, а может и что-то знал. Хотя откуда ему знать про дела норманнов? Князь сам пытался понять, что происходит. Но эта новость, так или иначе, его обрадовала. Варяги со Свинельдом висели на его руках пудовыми гирями. Теперь его руки развязаны.
- Так, так. – Владимир в душе потёр ладони рук и снова обратился к воеводе: - Тебе задание будет. Срочное!
Добрыня поднял голову и попытался понять, что происходит с князем. Таким деятельным он видел его давно, ещё при походе на радимичей.
- Слушаю тебя князь.
- Бери мою охрану и поезжай к первосвященнику Иосифу. Привяжешь его к своей лошади и прилюдно приведёшь ко мне. Он смуту хотел учинить через свою веру, за то и ответ держать будет.
Добрыня удивлённо округлил глаза, но потом всё понял. Вздох облегчения вырвался из его груди. Он успел. Успел и принять для себя важное решение. Только вот кару за своё предательство перед князем, он определил сам себе, и посвящать в это кого бы то ни было, он не собирался. Улыбнувшись чему-то про себя, Добрыня сказал:
- Нет надобности спешить князь.
Теперь пришёл черёд удивляться Владимиру.
- Почему? Ведь может убежать смутьян.
Добрыня как-то горько усмехнулся.
- Уже никуда не убежит. Потому как мёртвый он.
Ещё одна новость, подтверждающая слова слепого старика, удивила князя.
- Как мёртвый? Кто его убил и что вообще происходит воевода?
- Первосвященника убил колдун из Китежа. Я сам видел это.
- Тогда приведи ко мне этого колдуна.
Добрыня опять пожал своими могучими плечами.
- Не могу князь. Он тоже мёртв.
Удивлению князя не было предела.
- А его-то кто?
- Первосвященник.
- Как так? Они что, друг друга убили?
- Получается, что так.
Владимир отказывался верить в случившееся.
- Ладно. Потом расскажешь мне всё как было. Старика из Китежа по-людски похоронить надо.
Добрыня кивнул головой в ответ.
- Уже. Уже похоронили так, как он этого хотел.
- Это я что же - проспал всё самое главное? – Князь невесело рассмеялся, но тут же прервал свой смех и строго глянул на воеводу. – Собирай войско. Через два дня выходим в поход.
Теперь пришёл черёд удивляться воеводе.
- Куда пойдём князь? Опять половцев бить?
- На сей раз дадим им передышку. Пойдём на Корсунь.
- На Корсунь князь собрался?
Знакомый голос неожиданно раздался за спиной у князя. Владимир резко повернулся и с удивлением увидел подъезжающего к нему на коне Свинельда. Добрыня удивился не меньше князя.
- Мне сказали, что ты со своим войском ушёл домой?
- Всё верно. Все пошли домой. Воины соскучились по своим семьям. Вот на совете и решили распрощаться с тобой князь.
- Ушли без платы? А ты тогда почему здесь?
Свинельд во всё горло рассмеялся, словно молодой жеребец.
- А куда же я без тебя князь? У нас с тобой одна дорога. К половцам, так к половцам. На Корсунь, так на Корсунь. Я оставил одну свою дружину. – Он прищурясь одним глазом посмотрел на Добрыню, будто тот что-то знал о его делах. – Так на всякий случай. О долге твоём потом поговорим. Мне князь без тебя теперь никак.
Проговорив всё это, Свинельд опять рассмеялся диким смехом и затрясся всем телом в седле.
- Добро. – Владимир понял, что это наименьшее зло, с которым в случае чего он мог справиться и сам. – Готовьтесь все к походу. Идём на Корсунь!

Полная версия повести на Озон, Литрес, Ридеро