Ни свет, ни заря...

               
Проснулся сегодня ни свет, ни заря.
Соседку во сне увидел. Вот - те раз!  К чему бы это?
 Хожу, вспоминаю, даже в туалет не манит. Вот стоит перед глазами её образ и всё! Никаких предпосылок не нахожу. Последний раз виделись неделю назад...
 Пришла, такая озабоченная, виноватая, на себя не похожа.
 Обычно, это просто Васса Железнова. Рослая, прямая, походка стремительная, голос повелительный, взгляд – насквозь видит. Пройдёт, никогда первая не поздоровается.
  А тут – само смирение. Даже взгляд какой-то просительный. Удивление сплошное.
- Проходи,- говорю, - присаживайся, чо стоять-то.
- Нет, - отвечает, - не сидеть я пришла. Просить тебя хочу. Свози меня на кладбище. На могилку взглянуть. Может села сильно или вовсе обвалилась. Хоронили-то зимой. На татьянин день.
  Какой вопрос! Завел своего газика. Поехали…
Тут к месту бы вспомнить: муж её, отец троих сыновей, вечный труженик, рыбак, охотник, столяр, плотник, фронтовик, умер на сто первом году. Не болел никогда, и умер, как говорят, на ходу. Пошел утром в стайку курочек покормить, да и не вернулся к завтраку. Вот так, тихо никому не досадил. А ведь всю жизнь прожил на пинках да  на матерках.  Летом спал в своей столярке на верстаке.   
Сама-то была не очень рачительная хозяйка. В основном, все на нём. И скотина, и огород, и ребятишки. И попадало ему как богатому. Только и слышно по деревне как она его понужает всякими непотребными словами и всё никак не дождётся, когда его черт возьмёт. За что у неё была такая злость на него – не понятно. Замуж вышла – всех невест отшила. Один он был на всю деревню: вернулся с фронта живой-здоровый, ни одной царапины. Молодой, красивый, - чем не жених! А вот пошло чо-то на перекосяк с первых дней. И ведь всё же троих сыновей родили. Как это у них получалось?… А помер, - даже хоронить не пошла. Дома просидела. За поминальный стол не села.

   А теперь стоит у могилки  в траурной позе с платком у рта. Подержалась за крестик и пошла прочь.
 Сидит в машине молча. А потом всё же заговорила.
   -Вот, Коля, думаю памятник поставить. Он же фронтовик, ему положено. За счет военкомата. Поможешь выбрать?
  Какой разговор! Конечно. Мы же с ним были как родственники. Я ему заместо четвертого сына. Учил держать в руках и ножовку, и рубанок. И на рыбалку, бывало, брал. И на охоту. Рябчиков на силки с калиновой приманкой  ловили. В бане парились, в речку прямо из парной ныряли. Есть чем вспомнить человека.  А значит, и памятник заслужил достойный…
  Заехали, выбрали. Черный мрамор. С местом для портрета.
Через две недели кладбищенские  мастера поставили. Подиум соорудили. Столик со скамеечкой. Всё по уму…
  Приехала, посмотрела, ничего не сказала. Поехали домой...
    Помянули. Сидим на крылечке.
 Долго молчала. И всё же заговорила.
  - Вот всю жизнь прожили как кошка с собакой. А сейчас подумаю: чего нам не хватало? Чем он мне не угодил? Ведь делал всё с полуслова. И в  доме всё было. Все сыты. Обуты, одеты... Чо я на него орала? Чо чихвостила? Чо придиралась к каждой мелочи? То корову плохо продоил, то огурцы полил как из чайника. То рыбы приволок - мне на всю ночь работы. Вот и чисти сам!.. Хотел мотор купить на лодку – обойдёшься. Погребешь вёселками, руки не отсохнут... И ведь бригадиром в колхозе был... Как всё успевал?.. И ведь ни разу не пожаловался ни на что...  Зимой на лесозаготовках чуть руки-ноги не отморозил, а мне даже не сказал... Теперь вот совесть гложет и гложет. Как жить-то буду без него... Самой уж скоро туда. Даст Бог свидеться - в ножки упаду: прости, Серёженька!..
  И долго еще она изливала мне свою душеньку. И ведь всё правильно. Даже возразить было нечем. Да и надо ли?
...И все же не зря она мне приснилась. Ох, не зря…

                2020.