Хасан

краткое содержание большого замысла.
детям со слабой психикой не рекомендуется (брань, секс, насилие) от 18!
но если начали, то читать до конца))

Наша жизнь, как сериал, когда хорошо только в самом начале, где все вокруг замечательные люди и ничто не предвещает бед и напастей, или в конце, когда все обнимаются и прощают друг другу непростительное.

В первой серии жизни ты ещё не знаешь, что такое смерть и теплее мамы на свете никого нет. Так же хорошо может быть и в самом финале, когда всё знаешь и умираешь в постели с хорошенькой дояркой. Если только не растеряешь по дороге страсть к удовольствиям. Большинство мужчин с годами в этих забавах просто разочаровываются, наверно благодаря этому и уходят рано. Многие женщины боятся старости уже в одиночестве. Мужики, зачастую, её не то что испугаться, но даже и почувствовать не успевают.

Мой сосед по площадке, дед Хасан, три месяца первую пенсию ждал. Бегал, нервничал, стаж собирал. Получил, пересчитал и от счастья так обмыл, что даже на похороны хватило, а ему неделю назад шестьдесят один исполнилось. Казалось бы, до финала ещё серий пятнадцать, двадцать, но сценарист перестал писать деду роль. Режиссёр хлопнул в ладоши, сказал : - стоп, снято! Ассистенты и помощники свернули декорации, выдали массовке по кутье с компотом, погрузились и уехали в другой аул, снимать другой фильм с другими актёрами.

Нет человека. И кто о нём будет помнить через десяток лет? Ладно, если дети, а то и они забудут, своих дел невпроворот. Внуки? Эти вообще не вспомнят, маленькие ещё, да и при жизни не часто виделись, какая уж тут память после смерти. Кстати, смерть у деда случилась страшная и нелепая, с двенадцатого этажа на тротуар. Только сшлёпало и брызги вокруг, хоронили в закрытом ящике. Дикость какая, просто не верится. Неделю назад виделись, такой весёлый был. Привет, говорит, Витёк, я теперь знаешь как заживу, мне ещё молодые завидовать будут! И улыбка до ушей. А зубов - полный рот, хотя последние три года шамкал вставными челюстями бесплатного качества.

Сидел я за столом рядом с соседями, поминал деда и примерял ситуацию на себя. Ведь и меня когда-нибудь вынесут, пол помоют и сядут горевать часа на полтора, это в лучшем случае. Все останутся тут, а я буду там. А там, это где? И что там, за гранью? Вечность? Или вообще пустое ничто. Тут в настоящем, все в трауре, тишина, только посуда позвякивает, кушают сосредоточено, водочку пьют. Передайте хлеб… а мне соль, пожалуйста…А там какая жизнь, если она в принципе есть? И как там с питанием, и с удовольствиями в целом, задавался я вопросами.

Вот сейчас, в этом мире, на этом поминальном обеде, кто-нибудь встанет и скажет, каким Хасан был хорошим. Кто-то из родни обязательно всплакнёт. Эмоции, обиды, горести, а там что? И почему билет только в один конец? Кто-то знает ответы на эти вопросы? Всё думал я и рассматривал стакан на просвет.

В переднем углу комнаты стояло большое, старое трюмо, завешенное простынёй, мой взгляд на секунду задержался на нём. Вдруг, через призму гранёного стекла, я увидел, как простынь потихоньку скользнула вниз и что-то красное мелькнуло позади меня, отразившись в зеркале. Рука дрогнула и нечёткое изображение пропало с граней. Стало интересно. Я выпил содержимое и вытянул руку, держа стакан за самое донышко, уже специально всматриваясь в зеркало и спрашивая себя, что это было.

Народ стал потихоньку расходиться, мужики разлили остатки водки. Я вновь проделал ту же самую процедуру, стал смотреть в зеркало сквозь стекло, только уже с содержимым. Стакан в руке задрожал и я впал в оцепенение от ужаса. Нечто бесформенное и на вид раскалённое, висело в воздухе прямо позади меня. Я не мог вымолвить ни слова и уже чувствовал этот жар всей спиной. В ушах загудело, потом что-то щёлкнуло, и в зеркале стало отчётливо видно, как в меня, через затылок просачивается огненный шар. Длилось это не больше двух – трёх секунд. В глазах появилась алая пелена, потом рябь, как при настройке старых телеприёмников, сердце заколотилось чаще, дыхание сбилось и я вдруг закашлялся.

- Приветствую тебя, мой повелитель, - сказало нечто в моей голове, – знаешь, а у тебя тут уютно. Я, пожалуй, останусь. Ты пока привыкай, и я осмотрюсь.
В желудке от страха что-то заурчало, скрутило живот. Громко чихнув и не веря в происходящее, я влил в себя остатки спиртного, попросил ещё и пока бегал в туалет, мне набулькали почти полный стакан.

- Эээ, ты поаккуратнее там, нам ещё домой топать, - зазвенел голос внутри.
- Ты кто, ****ь?! - громко спросил я вслух, глядя на своё отражение.
- Конь в пальто, полудурок! – Ты ж меня сам позвал.
- Когда это я кого-то звал, – опять слишком громко спросил я глядя в зеркало. Поднёс ко рту стакан и выпил спиртное как воду.
- Шла бы ты домой, Пенелопа, - с грустью сказало нечто, – все уже удивляются, как мило ты с зеркалом беседуешь. Поднимай свой мелкий организм и неси нас домой.
Так вот оказывается, как сходят с ума, подумал я и попытался встать. Неделя отпуска и ни одного трезвого дня, это уже запой, тут и не такое почудится.

Всё было как обычно, тело сопротивлялось, но шло, голова ясная насколько позволял алкоголь, хотя звуки и запахи воспринимались острее, как мне показалось. Без особенного труда я добрался до своего любимого дивана на кухне и попытался завалиться спать.
- Ты ключ в двери забыл, - произнесло нечто.
- Да и хрен с ним, - пробурчал я, вдруг ясно понимая, что это не бред, внутри меня определённо кто-то есть. Но пьяный мозг не мог думать, в этой стадии уже нельзя быть весёлым и умным.
- У меня раздвоение личности или белая горячка, - спросил я себя вслух.
- Какое раздвоение, балбес, какая горячка! Ты же хотел узнать, как там и что, по ту сторону жизни? Сидел, мечтал, волновые вибрации посылал, вот и вызвал меня через кристалл. Проводник я твой, мин херц.
- Какой кристалл, какой проводник, куда? Допился, ой, допилсяааа…. Говорила мне мама, не пей, Витя, козлёночком станешь, у нас это семейное, - бормотал я себе под нос.
- Слушай сюда! Стакан с жидкостью сыграл роль кристалла, твоё сильное желание узнать, что там за чертой, зеркало, интервалы, покойник, всё совпало идеально и вот я в тебе, - устало и раздражённо произнёс голос, - впрочем, кому я это всё… спи, хер с тобой, я тоже устал за последнее время.
- Тебя нет, тебя нет, тебя нет…- зашептал я и сжав голову руками провалился в сон.

2

Вода. Это такое наслаждение. Ты плещешься под прохладными струями, ловишь их ртом, пьёшь и не можешь напиться. Начинаешь недоумевать, злиться и вскоре просыпаешься с обломком наждака во рту вместо языка. Вставать не хочется, но мысль о минералке в холодильнике напрочь убивает похмельную лень. Тем более, что до заветной цели всего два шага. Пластик приятно холодит ладони, пробка открывается с характерным звуком и вот она, живительная влага, с шипением по пищеводу. Пошла, родимая… Немного постоял, дождался отрыжки и ещё раз приложился губами к горлышку. Вчерашний день как в тумане, где ж я так?

- На поминках у Хасана. И до этого пять дней кряду. Чего вскочил? Давай поспим, мне понравилось, давно я так не расслаблялся, - сонно произнес кто-то в голове.
Бутылка выпала и покатилась под стол, я кинулся поднимать, но не рассчитав ударился головой о столешницу, от боли сел на пол и всё вспомнил.

- Освежил память, - спросил голос, сладко зевая.
- Сука ты, падла, как такое вообще может быть!?
- Давай без истерик, ты ж мужик. Может тебя тембр не устраивает, так я могу сменить. Голос прокашлялся и заговорил баритоном Левитана :
- Сегодня, в четыре часа утра… Ну как, лучше? Или давай буду картавить, как Эдит Пиаф, или вообще азбукой Морзе? Могу даже африканские «там-тамы» включить, но боюсь, что у тебя глаза выскочат. И вообще ты меня начинаешь утомлять. Сам призвал и никаких действий, никаких просьб и приказов. Голос вновь крякнул, перенастроился, и выдал с характерной хрипотцой:
- Малыш, а давай пошалим? – и рассмеялся.
То ли его способность шутить, то ли невозмутимый тон, но мне вдруг стало спокойней.

За окнами занимался рассвет, голова странным образом вдруг перестала болеть, я достал остатки минералки и медленно влил в себя. Покрутил в руках пустую бутылку, зачем-то постучал ей себя по голове и спросил :
- Звать-то тебя как?
- Ну вот! Другой коленкор! Как хочешь – так и называй, с готовностью отозвался голос. У меня пока нет самостоятельного имени. Но смешнее Ахерона только Мефистофель, уж поверь мне. Так что давай без этих исторических изысков.
- Хасаном будешь. В честь деда.
- Это который типа с крыльями? Хорошо, повелитель, - отозвался гость эхом в моей голове.
- Слушай, а что ты всё повелитель, да повелитель? Это прикол такой в стиле Хоттабыча? И чем тебе мой сосед не угодил? Нормальный дед был.
- Нормальный, нормальный, - согласился новоявленный Хасан, - только испугался не вовремя. Ну да ладно, чего теперь. Задумавшись на мгновение, гость вспомнил, - Хоттабыч! Нет конечно, какой прикол, говори, что надо?
- Это три желания, что ли? Так ты джин? Знаешь, давай по-другому построим наш диалог.
Пройдя в комнату, я нашёл и поставил на столик небольшое зеркало, сел напротив.
- Думаю, так будет удобнее. Значит джин Хасан. И откуда ты такой взялся, из какой сказки?
- Это ты из сказки, - спокойно возразила сущность, а я из «тонкого мира», как вы его называете. Нас порождают ваши фантазии, очень мощные, надо заметить. Ваш разум запускает необратимые процессы в эфемерном пространстве, где наши образы и принимают конкретные формы.
- Погоди, так это мы ваши создатели, выходит?
- Конечно! Мы и появляемся только благодаря человеческим страхам и фобиям. Сначала выглядим в виде бесплотных существ, туман, да и только. Затем вы же и наделяете нас какими-то конкретными очертаниями, привычками и даже характерами, придавая нам более осязаемый вид. А в наш век, информация распространяется с бешеной скоростью, не то, что раньше сказочки из уст в уста. Машина прогресса набрала обороты и летит под горку, сметая все постулаты прошлого. Поэтому и развитие наше происходит гораздо быстрее, чем раньше. Помню ещё лет триста назад, я вообще не понимал, кто я, что я и зачем. Сущее дитя. А сейчас вот с тобой на равных. Ну, почти на равных. У тебя есть тело, у меня некоторые понимания законов вселенной. Не все конечно, но какие мои годы. Мне ещё учиться и учиться, расти над собой, так сказать, - Хасан завёлся, видимо сел на любимого конька, но я перебил его.
- Скажи, откуда у вас эти понимания, если вы наша выдумка?
- Ты удивишься, но от вас! Просто вы всё забыли, обленились и не хотите знать прошлое. А если кто-то из ваших людей и знает истину, то не спешит ею делиться. Вас попросту дурачат, выдавая за правду сразу несколько лживых теорий. Говорят, что одна из них и есть высшая истина, выбирай сердцем и верь в неё. Неоднозначно намекают, что тебе открыты все пути, ты свободен! Или не верь вовсе, ты же свободный человек. Но они лгут!

Все знания лежат в эфире. Все и обо всём! Надо только уметь их взять. Мы берём свободно и всегда, а человек уже настолько огрубел и зачерствел, что не в состоянии этого делать. Это же ваши слова: кто владеет информацией, тот владеет миром? Можно считать, что мы всемогущие. Жаль только, что собственное физическое тело обретать пока не в состоянии, вот и пользуемся вами. Взамен предлагая услуги разного характера. Фауста Гёте читал, надеюсь?
- Понятно, - немного ошалев от услышанного, сказал я, - так ты за душой моей явился? Говорю сразу…
- Да нахуя мне твоя душа – злясь, перебил меня квартирант, - прошлый век! Дууу-шааа, - он явно кривлялся, - наслушались проповедников своих и носитесь с этой непонятной субстанцией, как дурак с писаной торбой. Мучайтесь сами, мы и без неё прекрасно обойдёмся. Рудимент! Лишняя опция! Даже говорить о ней не хочу.
- Не понял, тогда при чём тут Фауст?
- Тело! Мне нужно твоё тело. Со своей душой ты будешь разбираться сам, уверяю, у тебя будет на это масса времени. Меня интересует только твоя бренная тушка, понимаешь? Поживём вместе, пообщаемся, то да сё. Мне очень хочется через тебя почувствовать, каков человеческий мир на вкус, цвет и запах. Ощущения мне нужны, понимаешь? Эмоции! Вот каково это быть с женщиной? Или с мужчиной? Ты это знаешь! А я только наблюдал и ничего не понял. Очень хочется почувствовать. И если ты мне в этом поможешь – я для тебя, хоть звезду! Помолчал и сказал, - бля буду, зуб даю.

- Вот чего не обещаю, так это быть с мужчиной. Я вполне спокойно смотрю на эти вещи, сам не без греха, но содомский – это не ко мне. Бог сотворил мужчину и женщину, а не пидора и лесбиянку.
- Ладно, ладно, замётано… - как-то подозрительно быстро согласилась сущность, - пусть будут только женщины и только красавицы. Но сразу две, идёт?
- Да хоть три, - усмехнулся я, - только где же их взять то, с моими данными?
- А вот и первое желание, - как-то недобро захихикал квартирант. А может мне просто показалось.

3

- Итак, у нас взаимная выгода на двадцать четыре года, - спросил я, глядя в зеркало, - ты мне, я тебе? Бартер значит. Ладно, а …
- Ну ты загнул, двадцать четыре, - возмущённо перебил поселенец. Может ещё договор кровью? Всё, Фауст в прошлом. Век технологий, люди в космос летают, что за средневековые выходки? Да и нет у меня пока крови. Потусуемся с месячишко, опыта друг от друга наберёмся и разбежались.
- И всего-то, - удивился я, - когда начнём?
- Так мы вчера начали, ты что, забыл? Эксперимент вовсю идёт, - сказал Хасан, - ну и мы пошли. Тащи наше тельце к холодильнику, хочу ощутить вкус еды.
- Наше?
- Твоё, твоё, успокойся, пойдём уже пожрём, а?

Колбаса, тосты, чай, сыр… Завтрак холостяка незатейлив, но Хасан, кажется, даже причмокивал от удовольствия.
- Ну, всё, одеваемся и вперёд, нас заждались, - сказал мой жилец.
- Подожди, надо хоть в порядок себя привести, помыться, побриться. Одежду чистую найти, рубаху или футболку, что ли... Наметить план действий. Ведь если я с тобой открыто начну беседовать, нам вообще никто не даст.
- Сами возьмём! Запомни, мон ами, сильные берут сами, не спрашивая.
- Как это сами, силой что ли? Это не по мне.
- Ой, посмотрите на него, застеснялся! Ты прямо как старый дед. Чего заныл, ссышь? Пошли, давай, одевайся, знаю я тут одно местечко.
- А откуда ты знаешь, как ноет старый дед, - спросил я, завязывая шнурки. Немного подумал и всё-таки задал волнующий вопрос, - слушай, а ты как вообще на поминках оказался?
- Не твоего ума дело, - раздражённо ответил постоялец, но тут же сменил тон и продолжил, - мимо пролетал, думал всё, конец мне, а тут ты со своим стаканом. Благодетель! Я теперь для тебя – ух! Пошли, пошли, не тяни.

В утреннее время парк был почти пуст, даже мамаши с колясками сидели по домам.
- Ну, пришли, пробормотал я, - вот парк, вот аллея, вот лавочка с неприличной надписью, всё как ты говорил, только нет тут никого. Что дальше-то?
- Терпение, май френд, сейчас всё будет. А вон и дамы, оглянись.
У входа в парк появились две девичьи фигуры, одна из них помахала мне рукой и тут же, обе направились в нашу сторону. Чудеса продолжаются, подумал я и помахал им в ответ. Девушки подошли ближе, и стало ясно, что это совсем юные создания. На вид обоим было лет по пятнадцать или чуть больше.
- Привет, как дела - с ходу заявила та, что махала рукой, - я Инна, а это Яна, представила она подругу. А ты, Виктор, как я понимаю? Ну, что, где будем заниматься? К нам или к тебе? Только по пути заскочим в магаз, жрачки прикупить, на целый день идём всё-таки.
Опешив от её напора и обилия информации, я пролепетал, что-то типа, - давайте сначала затаримся, там и решим. Девчонки подхватили меня под руки и всю дорогу до магазина щебетали что-то о белье и косметике. У входа, я дал Инне немного денег и сказал, что заходить не буду, сославшись на не любовь к совместным покупкам.
- Ну как, - спросил Хасан, - я молодец, да? Сейчас они встретят третью, посмотришь – обалдеешь!
- Какая на хер третья, ты идиот? Меня посадят! И дадут столько, сколько они весят! А на зоне меня ещё раз посадят, только уже конкретно на ***. Если доеду. Всё, я домой. Пока иду - ищи других, с этими точно нет...
- Погоди, погоди, они же сами хотят, ты что, - затарахтел Хасан, - у них такие как я внутри живут, тут всё схвачено, всё решено давно!
- Когда это ты успел, - спросил я, но назад не повернул.
- Стооой! Стоять, козлина! Мы же договорились, - жилец почти визжал, - не выполнишь условия – ****ец тебе!
Я не обращал внимания на его вопли и даже прибавил шаг.
- Ей, парень, время не подскажешь, - окликнул кто-то справа. Стоило мне повернуться, как я получил удар в дыню такой силы, что нос мой из небольшого превратился в никакой. Его просто раскидало по всему лицу. Потом меня больно пинали, рассказывая, какой я мудак. Что просили ведь по-человечески, а теперь сам виноват. Били, пока не отключился.

4

- Спят усталые игрушки, книжки спят, - протяжно пел дуэт в моей голове. Я едва смог приоткрыть один глаз. Рваная одежда насквозь промокла, шёл дождь, а я сидел без кроссовок, в парке на той же лавочке, что и утром. Состояние – лучше бы сразу убили.
- Вас что там, двое уже, - прошамкал я разбитым ртом, - это же ты всё устроил, да? Ну и зачем?
- Это стереоэффект, кретин. Как зачем? А боль? Раз уж не получилось воплотить наше первое желание, то хоть что-то! Теперь я знаю о боли. Специально попросил, чтоб тобой занялись основательно, чтоб ощутить каждый суставчик, каждую косточку! Тебе что, разве не понравилось? Могу повторить, - зло смеясь, сказал квартирант. Теперь он не казался мне таким уж весёлым.

Редкие прохожие, спрятавшись от дождя под зонтами, спешили по своим делам. Брёл и я, но очень медленно. Всю дорогу до дома Хасан молчал. Лишь изредка шептал про себя какую-то несуразицу. Примерно в обед, моё тело лежало, отмокая в горячей ванне.
- Какой кайф, меным досым, какой кайф, - а может в баньку?
- Пошёл нахуй, - коротко сказал я и попробовал отключиться.
- Да не злись ты! Надо же было когда-нибудь о****юлиться по-взрослому. Тебя ведь и не били толком ни разу, - жилец откровенно заржал, - всё-таки я молодец, да? А ты ссыкло! Он вдруг перестал смеяться и продолжил уже другим тоном:
- Как ты закрывался от них, - за что ребята, за что… не бейте, не бейте, - передразнил он меня. Фу, ****ь. Смотреть противно. Ты как с этим дальше жить-то будешь? Самому не стрёмно?
По моему лицу текли слёзы бессилия и обиды за себя, за свою трусость. За осознание того, как легко я сломался, хотя сам себе казался совсем не таким. Совсем. Вот если бы сейчас, возвратиться в ту же самую ситуацию, но уже с опытом прожитого дня, я бы конечно поступил по-другому. Я бы бил как могу, я бы зубами их… Как же я сейчас ненавижу себя. И эта ненависть помогла бы мне, придала смелости, я уверен. Вернуться бы туда, эээхх... Не валялся бы я как сука в пыли, не скулил бы так омерзительно.
- Что, мечтаешь отвоевать назад свою смелость, - вкрадчиво поинтересовался Хасан.
- Откуда узнал? Я пытался шевелить разбитыми пальцами в остывшей воде, - мысли читаешь?
- Нет, этого я делать пока не в состоянии. Просто изучал ваши повадки, привычки, а столько лет наблюдений за людьми, хоть что-то да значат. В некоторых ситуациях вы полностью предсказуемы. Но так забавны и интересны! Я обязательно стану человеком, вот увидишь, - зачастил квартирант. Открою секрет: - я уже близок к этому! Уже на последней ступени развития. И нас всё больше и больше. Вы плодите нас и даёте развиваться с поразительной быстротой.
- Понесли ботинки Митю, - устало сказал я, добавляя горячей воды, - это твои тайные знания вселенной? Хорошо. Тогда скажи мне, как появился человек и кто наши предки?
Яйцо или курица?
- Я думал ты умнее… - усмехнулся жилец.
- Стоп! Ты хочешь сказать, что нас не лепили из глины и ребра, а мы тоже плод чьего-то воображения? Так же как и вы, - я напрягся и сел в ванной, - ты серьёзно?
- Именно так. Никаких обезьян, инопланетян и прочей херни. Ты как ребёнок, веришь во всякую чушь, которую выдают за правду. Я уже говорил, не хочу повторяться. А вы, своему появлению, обязаны сущностям на порядок выше. Они вас себе просто придумали, для питания и забавы. И делали они это намеренно, сознательно и целенаправленно, а не так хаотично как вы нас.
- И кто эти сущности? Где они?
- Тебе их лучше не видеть, поверь. Да и не сможешь ты сейчас этого сделать со своим убогим зрением. Это другая материя, ещё более плотный мир, чем ваш. И находится в другом измерении, где отличный от вашего уровень развития и понимания всего сущего. Те, кто туда уходит, никогда не возвращаются. Там ничто, великая пустота.
- Это то, о чём ты хотел мне рассказать?
- Нет, ты всё-таки идиот. Это то, что ты хотел услышать! Ты позвал – я пришёл, всё просто. Или забыл, как всё начиналось? Зеркало, кристалл, твои мысли…
- Да помню я, помню. Одно меня смущает в той ситуации, каким образом ты там оказался!?
- Ты чего добиваешься, никак не пойму, - занервничал Хасан. Сам всё давно понял и сам себе боишься поверить, - тон резко сменился, в голосе появились металлические нотки.
- Да! Я успел пожить в твоём соседе. Помог ему с документами, с пенсией, на которую он даже не рассчитывал. Даже зубы этому гаду вырастил. А он отказался дать мне чувство абсолютной власти над одним единственным человеком.
- Это какой такой абсолютной власти?
- Скажем так, соблюдая определённые условия лишить жизни человека... Да какое там… мразь, а не человека. Хам, вор и прелюбодей к тому же. Тебе не понять, как в то время мне было необходимо ощутить вкус крови. До исступления и дрожи. А старый дурак наотрез отказался.
- И ты его за это с балкона? Охренеть. Интересно, а как ты меня решил грохнуть? Под машину или под трамвай, как Берлиоза?
- Много чести для такого трусливого ничтожества! Сам сдохнешь. И не скоро, уверяю тебя. Вволю намучаешься, о смерти просить станешь, - никто не поможет. Ибо будешь ты один, и не будет у тебя ни дня, и ни ночи. И некому будет мольбы возносить и нечем. Речь твоя непонятна и пуста будет…
- Так, всё, заткнись! Не хочу знать!
- Да пошутил я, - сказал Хасан. А у соседа твоего, саркома была, ему и оставалось-то всего ничего. Месяца полтора, это максимум. Я, конечно, мог решить и эту проблему, но он сам виноват, подвёл. Не оправдал, так сказать. Бога вспомнил, о душе этой треклятой молился постоянно, лучше умру, говорит, но с чистой совестью. Надоело мне с ним спорить, пришлось посодействовать. Зато какой я испытал ужас, когда летел! Скорость, свист ветра и вот она, земля у самого лица. Удар и кровавое месиво на тротуаре. Спасибо ему за эти миллионные доли секунды перед встречей, за этот смертельный восторг, который просто не описать, его надо почувствовать. Хочешь, - насмешливо спросил квартирант, - тебе тоже устроим.
- Спасибо, но я бы с удовольствием помучался ещё лет пятьдесят-шестьдесят.
- А так и будет, поверь. Плюс минус четверть.
- Какая четверть?
- А это, знаешь…ммм…. такая единица длинны. А может мера, я ещё сам не решил. Потом, расскажу, не всё сразу. Зато будет причина вернуться к разговору. И давай вылезать уже, надоело мне тут валяться. Нас ждут великие дела! Но сначала к холодильнику. Смелее, смелее, боль я убрал. Знаешь, не думал, что ощущения могут так досаждать и быть настолько неприятными, - проворчал подселенец.

5

- Это или это, - спросил я, показывая на замороженные брикеты.
- Ты дай запах, я скажу.
Мне пришлось нюхать пельмени и котлеты. На мой взгляд, пахли они одинаково, но Хасан попросил «вот эти маленькие, варёные пирожки с мясом». Он их уже ел и запомнил вкус. Пока вода закипала, я поставил чайник, достал сметану, перец. Двигаться действительно стало проще, боль ушла совсем, но смотреть на лицо было неприятно и тело, как не своё, казалось немного тяжелее обычного.
- Не переживай, - успокоил Хасан, - к вечеру будешь как новый, я договорился.
- С пластическим хирургом, - спросил я, - или сразу с патологоанатомом?
- Напрасно иронизируешь, ми амиго, ой напрасно. Я же говорил, - нас много! Такие как я, наделены более совершенными медицинскими способностями. А с вашей точки зрения, вообще волшебными, но разными по профилю. Зато мы, в отличии от вас, можем сливаться в единую сущность, работать одним организмом. Один я мало что могу, но коллективно мы сможем управлять всеми процессами в этой реальности. Мы похожи на паззл, но совсем не идентичны, пойми! Разные детали одного механизма. Слава создателям, что люди, не умеют одинаково думать. И не научатся. Просто не успеют.
- Почему же тогда вы не избавляетесь от нас, коль такие всемогущие, - спросил я, высыпая пельмени в кипяток.
- Не стоит бежать впереди паровоза, - назидательно произнёс Хасан, - наша интеграция только начинается, ещё не все готовы. Несколько десятилетий жизни у вас есть. Войны, локальные конфликты, эпидемии и болезни выкосят половину человечества, а в головах оставшейся половины, будем сидеть мы. Вот тогда и придёт наше время. Внешне, это будет такой же человек. Но только внешне! Знания, мышление, сознание, всё, чем вы сейчас так дорожите, всему этому наступит конец, - постоялец разошёлся не на шутку.
- А душа как же, - спросил я и бросил в кастрюлю лавровый лист, - души людские, куда вы денете, они же бессмертны?
- Ох уж мне эти души! Наконец-то мы изгоним их из этого мира. Туда где им самое место. Конь бледный, Апокалипсис, Четыре Всадника, если не читал, то слышал точно. И что этому будет предшествовать, тоже знаешь – чрезмерно быстрая деградация всего населения. А она уже идёт, ты посмотри вокруг! И это не я сказал, это в вашей книге откровений или как её там… Купим мы ваши души. Будем содержать на ферме, разводить и продавать. Банально, но у всего есть цена.
- Ладно, хватит трепаться, - сказал я, вылавливая пельмени шумовкой, - давай-ка лучше по водочке. У меня там есть в заначке, грамм двести на случай войны, - бормотал я себе под нос, открывая морозилку.
- Вздрогнули? Под пельмешки сам Бог велел.
Водка настолько замёрзла, что была тягучей как ликёр, стопка сразу заиндевела. Аромат от тарелки с едой был великолепен.
- А потому, что ручная лепка и я знаю где брать! Эта красота с магазинным продуктом не имеют ни какого сравнения. Они даже варятся по-другому, - тут я прицокнул языком и продолжил, - а пока не закипели, в бульон непременно лаврушки. Ну и посолить, это уже само собой. Потом, когда пельмени уже в тарелке, кладём пару ложек сметаны, перемешиваем и посыпаем чёрным перцем. Хотя кто-то, наверное, любит красный, - рассуждал я вслух, поддевая вилкой первый пельмень.

- Ммм, а в прошлый раз было по-другому, - удивился Хасан, - давай-ка ещё водочки. Но смотри, чтоб без продолжения, у нас на сегодня есть ещё одно дельце. Или ты передумал, - насмешливо обратился ко мне жилец.
- Нет, - уверенно заявил я, - не передумал, - и вылил остатки водки в стопку.
- Не торопись, жуй помедленнее, мне хочется продлить удовольствие.
- Ну да, это тебе не боль, это гораздо вкуснее, - попытался пошутить я.
Постоялец не обманул, из зеркала в коридоре на меня смотрело слегка припухшее лицо, но без следов побоев. Как ему это удалось – не понятно, только в свете последних событий я уже ни чему не удивлялся. Поиски старых кроссовок заняли времени больше чем все сборы. Почему-то они лежали в коробке с инструментами, на антресолях. Но это ладно, это мелочи, по сравнению с тем, что я опять потерял ключи. Хорошо, что замок у меня английский, а запасной комплект я хранил у матери моей одноклассницы, приятной и доброй тётки с первого этажа.
- Пошли, пошли, опаздываем, - торопился жилец, - мне уже не терпится закончить с этим делом. Месть, это нечто новое в списке моих ощущений.
- Слушай, а почему эти жлобы обратили на меня внимание, - вдруг спросил я.
- Мои, так сказать друзья, внушили этим двум дебилам, что ты любишь всяческие непотребства, они тебя и отделали от души. Так что цветами тебя не встретят, поэтому возьми с собой вон ту милую штуку, которая валяется у тебя в шкафу. Только спрячь её, чтоб не бросалась в глаза.
Я достал алюминиевую биту, покачал её в руке, ища глазами подходящий по размеру пакет. Вспомнил, что на кухне, в ящике, есть мусорные мешки, достал один и бросил туда своё оружие.

6

Дождь закончился, тучи и облака потихоньку убегали в неведомые края, асфальт кое-где уже подсох. Редкие лужицы играли золотистыми зайчиками в лучах заходящего солнца.
Воздух свеж и прозрачен, улицы полны людей и машин, прекрасный вечер для прогулок в парке или посиделок в уютном кафе. Так бы я и поступил, если бы не цель, ради которой и вышел из дома.

- Долго ещё ждать, ты же торопил меня?
Я стоял за углом пятиэтажного дома, слева стена, справа палисадник, так что с тротуара меня почти не было видно.
- Приготовься, первый покажется секунд через тридцать, немного погодя за ним выйдет и второй. Бей сразу в голову, что есть силы, если не хочешь чтоб они опомнились и закопали тебя в соседней клумбе.

- Вот так! Да! Снеси ему башку! Выбивай им мозги! - Хасан орал в моей голове так, что кажется это он и привлёк внимание полицейских. Когда меня садили в машину, квартирант исступлённо хохотал и это был не просто смех, а истерика сумасшедшего.
- Второе желание, второе желание, - твердил он мне.
- Не ссы, я вытащу нас, когда придёт время. Приключения продолжаются, - верещал он, - в ментовке я ещё ни разу не был, очень интересно. Тебе разве нет?
- Заткнись, сучёнок! Опять ты меня подставил?! Я всё понял! Ты бес! Дьявольское отродье, - зарычал я.
Полицейские переглянулись, и, видимо решив, что я не в себе, на всякий случай приготовили дубинки. Я действительно был вне себя от злости, потому что голос в моей голове твердил :
- Ох, как же ты их хлестал, а? Всю ненависть вложил, всю боль, всю злобу… Молодец! Прямо горжусь тобой, выдавил из себя трусость. Теперь запомни! Ты отвоевал свою смелость и отвагу, но больше я тебе не окажу подобной услуги. Береги её, приумножай и воспитывай. Совсем скоро она нам понадобится.
- Заткнись. Заткнись. Заткни свой рот, - только и повторял я всю дорогу до отделения полиции.

- Куда этого урода, - обратился сержант к дежурному капитану.
- Да хоть куда, все апартаменты свободны, - и пошёл открывать ближайшую клетку.
- Что там случилось-то, живые хоть, - гремел ключами полицейский.
- Да какой там… Обоих укатал. Херачил так, что бита погнулась, мозги по кустам развесил.
- Тщедушный такой, - капитан смерил меня взглядом, - слушай, сержант, отведи его умыться, что-то тошнит меня, он же весь в кровище, - Жумабаев, проводи, - крикнул он в конец коридора. Одна из дверей открылась, из проёма появился человек с автоматом.
Дежурный заглянул в мешок, осмотрев биту, присвистнул, открыл сейф и запер улику до появления следователя. Старшина легонько толкнул меня дубинкой в спину, мол, пошли мыться, чего стоишь. Автоматчик меня сразу узнал, но передёрнул затвор и сказал буднично, как будто покупал сигареты:
- Понял, да, - и показал взглядом на АКСУ, - ты мне всегда не нравился.
- Керим, да мы же с тобой за одним столом вчера…
- Шагай уже, - повысил голос Керим - я не шучу.
Наручники сняли, я сполоснул лицо и стал чистить спортивный костюм и обувь.
- Это кто ещё, - спросил Хасан.
- Сын соседского деда. Такой козлина. А жена красивая. Достаются же кому-то…
- Не ной, - усмехнулся жилец.
- Когда уходить будем, - тихонько спросил я у него, - не нравится мне тут. Жумабаев этот ещё как назло.
- Ты же в отпуске, куда торопишься? Дома тебя никто не ждёт, а здесь скоро будет интересно, поверь.
- Скотина ты бестелесная, ты зачем людей завалил, - вдруг закипело во мне, - я же убийца теперь!
- Да ты в своём уме? Разве это я их там долбил? Это твоя трусливая натура их захлестнула. Зато и умерла вместе с ними! Ты другой, - Хасан наиграно возмущался, - да тебе собой гордиться надо, а ты ноешь!
- Чего ты там шепчешь, молишься, что ли, - спросил сержант, - всё, заканчивай, пошли в обезьянник.

Квартирант откровенно издевался надо мной, хотя, по сути, был прав и я отчетливо это понимал. Что со мной происходило в тот момент, спрашивал я себя сидя в камере увековеченной наскальным фольклором. Неужели гнев настолько ослепил меня, что я не понимал, что делаю и не отдавал себе отчёт? Со мной такое впервые и стыдно признаться, но эти ощущения мне понравились! Вспоминаю эту дрожь в руках, эту дикую, звериную радость от добычи! Вот! Точно. Это была добыча, вдруг понял я. Это был такой мощный всплеск неконтролируемой агрессии, что очнулся я только тогда, когда уже лежал на траве вниз лицом, а на мне сидела пара полицейских. Но что-то ещё очень важное я упустил, что-то так и не смог вспомнить до сих пор. Ничего, думал я, у меня есть Хасан, он поможет.

7

- Ты чего молчишь-то? Где твоё интересное? И почему так спать хочется, - спросил я зевая.
- Так поспи, с полчаса у тебя есть. Ты отдал мне очень много энергии, у тебя обычное истощение. Сейчас всё пройдёт, отдыхай, без тебя не начнём, - усмехнулся подселенец, - а я пока тут свяжусь кое с кем.
Проснулся я от желания посетить туалет, о чём и попросил капитана. Он говорил с кем-то по телефону и махнул рукой, подожди, мол, не до тебя сейчас. Прикрыв трубку ладонью, крикнул в коридор: - Жумабаев! И подойдя к моей клетке, достал ключи. Тут я невольно услышал обрывок разговора:
- …да не было там никого! Утро же! Младшая жива, но в реанимации, а вторую на месте на куски порвали. Одной четырнадцать, другой шестнадцать, прикинь! Опера сказали, что была и третья, но кто она и куда делась – никто не знает.
- Бля, как с ума посходили, у меня вон тоже, сыч сидит, в стену уставился, - сказал капитан.
- Кстати, забыл спросить, блатных этих, опознали, - поинтересовался голос из трубки.
- Лёва Шагин и Мурзик, да, опознали уже. Думаю, не доживёт чувак до суда, - ответил капитан.
- Нихуя себе! Да ему надо орден дать за этих ублюдков! Красавчег, - и голос в трубке засмеялся. - Это же бессмертным надо быть, чтоб пойти на такое. Слушай, ну мы договорились, да? Пусть до утра побудет, дел – за гланды.
- Так он и не убегал никуда. Наряд мимо ехал, случайно увидели. Говорят, скакал как мартышка. А на вид, без слёз не взглянешь, пацан пацаном. Да пусть сидит, мне то что, я до восьми на смене, - проговорил капитан.
- Видать достали парня, - сказал голос в телефоне, - ладно, брат, давай, до связи, мне тут работу привезли. Утром заберу, жди!
Дежурный положил мобильник в нагрудный карман и открыл дверь.
Невозмутимый Жумабаев проводил меня до туалета, показал глазами на автомат и расстегнул наручники.

- Приготовься, - сказал жилец, - сейчас придут тебя убивать.
- Нихерасе, ты мне вовремя новости сообщаешь, мне штаны-то надевать? Или можно уже не трудиться?
- Если сможешь бежать без них, не привлекая внимания, то не надевай. И не трясись, чего раскис опять! Выйдешь отсюда через минуту, возьмёшь автомат, бегом по коридору, сейф открыт, заберёшь биту и на улице вальнёшь мужика в «мерине».
- Как я его возьму? Этому только дай повод, он же застрелит сразу.
Вместо ответа в дежурке вдруг раздалась стрельба. В предбаннике туалета кто-то упал, послышались крики. Я приоткрыл дверь, Жумабаев лежал всё такой же невозмутимый, но с пулевым отверстием во лбу, рядом валялся автомат.
- Хватай, чего встал? Затвор не забудь, - крикнул Хасан, - всё, пошёл, пошёл!
Три прыжка по коридору, сейф и вправду открыт, два человека лежали, капитан сидел на своём месте, уронив голову на окровавленный стол. Мешок с битой подмышку, бегом на улицу. Белый «мерс» у входа, в салоне горит свет, за рулём никого, на заднем сиденье курит хорошо одетый мужчина. Окно открыто, видно, как его рука потянулась куда-то за пояс.
- Стреляй, мудила, - заорал Хасан. Я не целясь выпустил короткую очередь, мужика слегка развернуло и откинуло боком на сиденье, он сразу затих.
- Налево и через дворы к проспекту. Шевелись! Автомат в мешок положи, он нам пригодится!
Я почти бежал, но на удивление, за мной никто не гнался. Перешёл на шаг, надо отдышаться. Меня снова трясло и хотелось петь или просто кричать от счастья и драйва! Вот и арка, за ней широкий, хорошо освещённый проспект.
- Перейдёшь на ту сторону и лови тачку. Вперёд не садись. И да, попробуй теперь скажи, что тебе это не понравилось, - промурлыкал подселенец.

За рулём притормозившей машины сидел пожилой дядька, видимо пенсионер решил заработать. Денег при себе у меня не было, о чём я сразу и сказал.
- Домой значит надо? Ладно, садись, всё равно заказов нет. Дома-то есть денежка?
- Да не переживай, дед, рассчитаюсь.
- Музыка не помешает?
- Валяй.
Мужик включил магнитофон и на удивление совсем не шансон. Струнный оркестр играл классику, я откинулся на заднем сиденье и, запрокинув голову, закрыл глаза. Хасан молчал, видимо тоже получал удовольствие. Ночной город всегда без пробок, доехали быстро, уже минут через пятнадцать я стучал в окошко первого этажа, которое тут же и открылось, как будто меня ждали. В проёме показалась голова в чалме из полотенца и грозно спросила:
- Дорохов, ты чего это без букета к даме в такое время?
- Дианка! Ты как здесь?
- Моя мама тут живёт, на минуточку, запамятовал?
- Слушай, у меня ключи там где-то у вас. А то такси, понимаешь, а я без копейки, всё дома забыл.
- На лавочке поспишь, лето на дворе, - издевалась одноклассница.
- Ну вы долго там, ребят, мне заказ поступил, - крикнул таксист приоткрыв дверь.
- Сколько надо, - спросила у меня Диана.
- Триста.
- Погоди.
Я сказал дядьке спасибо, рассчитался, забрал мешок с вещами и поднявшись на первый этаж зашёл в квартиру.

8

В школе мы мало общались, были из разных компаний, хоть и учились в одном классе.
Внимания на эту девчонку обращали, но не сказать, что она была красавицей. Обычная, не скромница и не тихоня, брюнетка, руки, ноги на месте. Ничем не выделялась. За три года, что я здесь жил, мы не встречались ни разу, а зря, тут было на что посмотреть. Короткий халатик едва прикрывал упругую попу, стройные ноги, талия и насмешливый взгляд. Что ещё надо для сиюминутного счастья?
- Я молодец, да? Нет, ты скажи, скажи! Просил постарше – пожалуйста, - вторая моется в душе, третья подойдёт попозже. Всё решено, так что действуй смелее, я хочу насладиться этой ночью, выпить её до донышка.
- Ну чего замер-то? Чай будешь или ты устал и хочешь домой, - насмешливо спросила Диана.
- А водка есть?
- Витя! Друг любезный, какая водка в это время суток? Только коньяк! Дианка засмеялась, повернулась, и пошла на кухню, придерживая руками чалму. Вздёрнувшийся халат обнажил попу почти до половины.
- Смотри, она даже трусиков не надела, - взвизгнул Хасан, давай уже быстрее, не томи!
- Заткнись, без тебя знаю.
- Что ты сказал, - спросила Диана уже на кухне.
- Говорю, кто там у тебя в ванной, муж поди?
- Это Катька, подруга. А с мужем мы разошлись, два года уже почти. Просто мать в отпуск уехала, попросила цветы поливать, кота кормить, рыбок. Вот я и решила, чем ездить туда-сюда, здесь пожить. Ну и подружку пригласила, чтоб спать веселее было, - Дианка подмигнула и опять рассмеялась. Достала коньяк, пузатые бокалы на ножке и уже порезанный лимон. Напиток приятно растекался по организму, наполнял все члены, снимая напряжение и придавая уверенности.
- Что за подружка, симпатичная?
- Хочешь посмотреть, - озорно спросила Дианка, - пошли. Она слегка приоткрыла дверь ванной, и я увидел роскошную блондинку высокого роста стоящую вполоборота. Голова её была откинута назад, вода струилась по мраморному телу, руками она оглаживала себя, пытаясь смыть остатки пены.
- А я что говорил! Давай, хватай уже и тащи обеих в койку, пока не передумали, - возбуждённо тараторил квартирант.
- Кать, - окрикнула подругу Диана.
- Что, - не поворачивая головы, спросила подруга.
- Мужика хочешь?
- Ты батарейки поменяла, что ли? Без меня не начинай, я уже всё, - сказала Катька и повернулась.
- Да не, живой, смотри, почти Ален Делон, - и Дианка распахнула дверь.
- Это пока живой, - нисколько не смутившись, сказала Катька и выключила воду.
Изящно перешагнула через край ванны, взяла полотенце и так же, в виде чалмы намотала его себе на голову.
- Жарко сегодня, да, мужчина?
Я отступил в сторону, уступая ей дорогу. Катя, протискиваясь в коридорчике, намеренно прижалась ко мне оголённой грудью, лизнула шею горячим языком, и качая бёдрами, направилась в спальню. Я, как загипнотизированный пошёл вслед за ней. Дианка лежала на кровати, на животе, болтала ногами и пила коньяк. Катька села в широкое кресло, по-турецки скрестив ноги. Честно говоря, у меня был небольшой шок.
- Чего ты замер, мудак, - шептал Хасан! Делай уже хоть что-то! Вон бутылка, бокалы, наливай.
Я разлил коньяк, подал девушке и сам сделал большой глоток.
- А где наша Мадиночка, Кать? Ты ей вообще звонила?
- Обещала приехать, не знаю, я тоже соскучилась, - ответила Диана и перевернулась на спину. Халат разошёлся, обнажая полоску загорелой кожи, она поставила бокал на тумбочку и потянулась всем телом. Халат распахнулся. Я судорожно выпил остатки, поставил бокал и стянул с себя футболку.
Вдруг в дверь позвонили, и тут же, во всем доме погас свет.
- Мадинка, Мадинка, - вскрикнула Диана.
- Сама открою, - остановила её Катя , - и опять проходя мимо меня, задержалась на секунду, ущипнула губами за ухо и шепнула, - ну, держись, мон ами, держись. Я вздрогнул, настолько её голос был похож на мужской.
Пока Диана зажигала свечи, вошедшая девушка скинула шортики с трусиками, запрыгнула на меня, обхватила ногами за талию и впилась в губы.
- Только не сойди с ума раньше времени, - хохотнул жилец.
Мадинка или Мада, как она представилась, была хрупкой девушкой с фигурой подростка, милое личико слегка напоминало лисью мордочку, но нисколько её не портило. Она была рыжая, вертлявая и слегка пьяная…

Этот водопад экстазов мне будет сниться до конца жизни. Смех и стоны, крики радости и восторженное ликование вперемешку с бранью. Шабаш ведьм и вакханалия в одном флаконе. Хасан был так удивлён ощущениями, что только стонал и упоительно хрюкал.

Поднимался к себе в квартиру я уже утром. Ноги подкашивались от усталости, всё тело била такая дрожь, что даже не сразу попал ключом в замочную скважину. Как только вошёл домой, сразу рухнул на кровать и выключился.

Проснулся от того, что на моих руках уже знакомо щёлкнули наручники. Попытки вырваться или даже просто посмотреть, что происходит, ни к чему не привели. Я начал злиться и звать квартиранта, сначала шёпотом, мол, ты где, чего молчишь? Никакой реакции.
- Хасан! Хасан, сука! Ты где!? - кричал я уже в голос, - вылезай, гнида! Но подселенец в моей голове молчал.
Зато кругом звучал хор незнакомых голосов:
- Этот, что ли?
- А ты ещё кого-то тут видишь?
- Чем от него так воняет? ****ь, да он весь…
- Мужики, тут санитаров надо вызывать, это точно не наш клиент.
- Да вызвали уже, едут.
- Господи, что это с ним?

9

Главврач психдиспансера Сомов Иван Михалыч читал докладную записку лечащего врача по пациенту Дорохову Виктору Кузьмичу. Качал головой, сопоставлял факты и иногда делал большие глаза. Закурил, пододвинул к себе пепельницу, достал мобильник, но тут в дверь постучали, и в кабинет вошёл майор полиции, следователь Кураев. Общались они запросто, знали друг друга настолько давно, что и вспомнить страшно. Но сейчас свело их вместе совсем не это, а те странные и ужасные события, что произошли в городе за последнее время.
- Михалыч, привет, дорогой!
- Марат, дружище! Входи, входи, давно жду, - сказал доктор, доставая из ящика стола красивую бутылку и пару рюмок.
- Искуситель, - заулыбался майор, - не забыл мой любимый Джек, - ладно, чего уж там, лей. Не так часто встречаемся, - вздохнул следователь, - впрочем, мне тоже есть чем поделиться, но это после. Кураев достал телефон, набрал номер и сказал чтоб его скоро не ждали.

Беседа продолжалась уже больше часа, в бутылке заметно убыло, приятели раскраснелись, майор даже снял галстук и расстегнул рубаху.
- На двадцать пять килограмм! Этого просто не может быть! Как? Ну как, скажи, такое возможно? Он весил-то всего пятьдесят два и похудел сразу наполовину. Вес улетучился сам по себе, из него жизнь вытекает, в чём только душа держится. Всё время плачет и зовёт какого-то Хасана, он уже не в силах стоять самостоятельно. Занятный случай, просто удивительный. Впервые такое в моей практике, да полагаю и в психиатрии тоже. И когда ты мне рассказал, что это за чудовище, я просто не поверил.
- Это не чудовище, Михалыч, это что-то необъяснимое. Мистика какая-то. Девчонки эти сказали родителям, что пошли заниматься. Какая нахрен встреча с репетитором в девять часов утра, в заброшенном парке? И ведь третья была, наследила там всюду и исчезла. Испарилась.
- Да, девчушек жалко, - и немного подумав, спросил, - он что, реально их рвал и ел? Не имитировал?
- Я тебе больше скажу! Он и с братками, которых в асфальт битой вколачивал, не имитировал, док. С обоих штаны снял и вдуть успел, ещё тёпленьким. Рычал так, что никто из толпы даже близко подойти не решился. А как наряд увидел, давай прыгать как обезьяна, но потом вдруг сам лёг на землю и руки за спину.
- Фу, ****ь… мерзость какая… Надо было им его сразу в управление везти, тогда и в опорном пункте все живы были бы.
- Да на вызов наряд ехал, закинули по пути просто, - майор налил. – Знаешь, мы, с этим капитаном из опорного, за пять минут до его гибели по телефону общались, прикинь! Он мне и рассказал про твоего пациента. А я ему про девчонок… в парке которых… кто ж знал-то, - помянем мужиков?
- Не чокаясь, - отсалютовал стопкой главврач.
- Земля им пухом.
Друзья закусили нарезанным яблоком, закурили, доктор встал, подошёл к открытому окну, посмотрел на ухоженный больничный двор и спросил :
- Полагаешь, надо сообщать?
- Тебе решать. Но это ещё не всё. Обрати внимание, как он ловко слинял! Просто не верится, что так можно всё рассчитать сидя в обезьяннике, да ещё в таком состоянии. Капитан говорил, что Витя этот, тупо сидел и смотрел в угол. Не двигаясь и не моргая. Ну, я и подумал, чего спешить, пошлю ребят утром, заберут. А ночью, Кучер со своими глобусами нарисовался. Всегда было всё спокойно, никаких тёрок с ними, а тут как с цепи, стрельба эта. Кто им сказал, что он… откуда у них вообще такая смелость взялась, ментов валить?! Не чисто тут, господин главврач, ой, не чисто.
- Вот те на! Ты же атеист по последней легенде, - усмехнулся доктор, - давай выкладывай козыри.
- Теперь по этим старикам с первого этажа. Наливай, - попросил Марат.
- Зачем они его вообще впустили, - сказал доктор, - подали ключи в окно и всего делов!
- Тоже так думал. Тётка религиозная была, седьмой десяток, вместе с мужем в церковь чуть не каждый день, у обоих высшее техническое. Потом таксист этот, тоже дядька положительный, семья, дети, внуки. В общем, никто из них, ни в каких грехах и никогда не был замечен. Всех пробили, все обычные, нормальные люди. А такой нечеловеческий ****ец там устроили - все стены в говне и кровище. Я даже в отчёте не всё указал, настолько было противно.
- Это как надо было соседям спать, чтоб не слышать автоматных выстрелов, - сам себе сказал доктор. Извини, а правду говорили, что он их не сразу стрелял, а заставлял всякие гадости вытворять, и только потом…
- Вот за этим я к тебе и пришёл. Даже мне страшно стало, Михалыч. Дело в том, что не заставлял он их, понимаешь. Сами они. С охотой и подобострастием. И смерть так же принимали, с радостью на лицах. Они даже боли не ощущали.
- Быть такого не может. Потерю веса пациентом ещё можно как-то… сильной стрессовой ситуацией, напряжением. Но тут? Коллективное и внезапное помешательство, гипноз? Не верю. Неужели действительно началось?
- А я тебе докажу. Думаешь, я зря тут виски хлебаю? Майор полез в карман, вытащил флешку и подумав немного, подал её Михалычу.
- Они всё на камеру снимали. Сами. Видимо для Него. Кураев поднял указательный палец вверх и продолжил, - иди, смотри один. Я больше не хочу этого видеть, я вон в окошко лучше.
Через десять минут вдруг протрезвевший доктор вышел из подсобки, закурил сигарету и бледными губами произнёс :
- Человеческий голос не способен так изменяться. Мышцы тела тоже, равно как и физиология с анатомией, - это не люди, Марат. Неужели началось?
- Подозреваю, что в парке тоже были не совсем люди. А кто это и зачем они в нашем мире, с этим я к тебе и приехал. По-моему, это именно тот случай, о котором Он и говорил тогда, за ужином.
- Мы вместе к Нему поедем, майор. Я сейчас же пошлю наместника, это дело не терпит отлагательств.

Вместо эпилога

- Давайте, давайте, я же мужчина, мне не трудно, - улыбаясь, сказал человек средних лет и подхватил тяжёлый пакет у Аси Жумабаевой, - вам в какую сторону?
- Мне рядом совсем, вот высотка, почти напротив, - ответила красивая девушка в траурном платке.
- Так нам ещё и по пути. Тем более, грех отказываться.
Человек был очень похож на пациента психдиспансера Виктора Дорохова, который в настоящее время находился в одиночной палате, в закрытом корпусе. И в то же время на Хасана Исмаиловича Жумабаева, который, в свою очередь, находился там, откуда не возвращаются.
- Извините, у вас несчастье или вы всегда такая серьёзная?
- Свёкру девять дней сегодня. И мужу через два дня, - отрешённо произнесла девушка.
- Простите меня. Кошмар конечно. Такое горе, такое… очень соболезную, очень.
- Всё, пришли. Спасибо за помощь, дальше я сама, - сказала вдова у самого подъезда и повернулась к домофону.
- Да не за что. Но дело в том, что именно здесь я снял квартиру, - незнакомец достал ключи и открыл тяжёлую дверь, - проходите.
В подъезде было хорошо убрано, на подоконниках цветочные горшки, но на первом этаже стоял едва уловимый запах нечистот. Лифт был свободен.
- Вам на какой?
- Двенадцатый.
- Не может быть, - заулыбался незнакомец.
- Что вас так удивило?
- Видите ли, у меня тоже там жильё с некоторых пор, - и человек опять продемонстрировал ключи, - будем знакомы, я - Башталгычев Хасан Викторович.
- Ася, - коротко представилась девушка. И немного подумав, сказала, - Вы тогда приходите на обед, раз уж мы вроде как соседи теперь. Так вышло, что мы с дочкой на время к свекрови переехали, очень плохо себя чувствует бабушка.
- Конечно, конечно, надо помянуть человека. Мы теперь тоже люди, - осклабился сосед. Непременно загляну.
Хасан передал пакет Асе, попрощался и направился к своему новому жилищу.