Весна
Теперь уже все не то. Трудно сказать, что тому причиной. Приличные ли средние лета погасившие мальчишеское острое восприятие, глупое, наивное очарование, климатические ли условия с монотонным отсутствием отчетливой сезонности ? Может все вместе, или что-либо еще. Да, да конечно, запахи , самая цепкая, самая долгая память на них. Запах талого снега, влажной, только-что открывшейся земли, звонкая капель, мокрые еще не пробудившиеся деревья стоят, как в ледяных подсвечниках наполненных воском талой воды. Весенний звонкий шум, солнце уже крепко греет спину теплого пальто, побуждая его в гардероб, а на смену нейлоновую куртку. Совсем раннее: бурные весенние ручьи, огромные лужи с плавающими кусками льда и снега. Воображаемый ледовитый океан, самодельный деревянный кораблик с парусом из кусочка абажура, обветренные руки в «цыпках», резиновые сапоги на толстый шерстяной носок и удивительное чувство легкости и бесконечности впереди.
Мальчишество. Пробки- определенно целая эпопея ! Кто и откуда принес эту уличную азартную заразу в наши края неизвестно. Проще сказать, что свойственные всем поколениям пацанов «бабки», «ушки», «расшибки» рождаются ниоткуда, сами по себе, стихийно, как народная песня.
Сага эта начиналась, как только оголялся от снега асфальт и заканчивалась поздней осенью, но в памяти игра весенняя. Однако, имелись и неписанные правила, определенная техника отбора и классификация основного предмета – «Пробка». Завинчивающийся колпачок одеколонной бутылки, часто цветной, но непременно твердой пластмассы- «костяной». Каждая пробка имела свое название и котировалась в зависимости от редкости цвета и формы. Чего стоили одни названия «слоник» ( помню мечту иметь розового), «воробей» ( а вот у кого-то золотого видели!), «садовник», «самбист» и «королевка».
Безграничная детская фантазия, я и сейчас могу припомнить с десяток не менее сочных имен ! Пробка зажималась между двумя ступнями и в прыжке металась в пробку противника. Попадание считалось выйгрышем. Полиэтиленовый , бережно завязанный тесемкой мешочек победителя пополнялся трофеем. Поверженный соперник жаждал реванша. Реже метали руками. Для точности броска пробки набивали пластелином. Пред игрой пробки осматривали на предмет наличия трещинки «браковки» и проводили торг о ценности. Старались подобрать пробку по рангу- не ниже. В процессе игры разгорались нешуточные страсти , порой переходившие в потасовку. Иной мальчик имел штук по 200 пробок- нешуточное богатство, своеобразная валюта. Что только не менялось на пробки ! Серебрянные старинные монеты, стянутые из дома или найденные, редкие тогда модельки автомобилей, про такой пустяк как шоколадные конфеты неловко и говорить! Эх, золотое время, со своей системой ценностей! Источник и процесс добытия пробок как и золотой руды был таинственен, сомнителен и авантюрен. В лучшем случае их скручивали в родительской ванной комнате, естественно с риском для добытчика, в худшем случае промышляли на помойках и пустырях, чем не Клондайк ! Благо городские алкаши, постоянно дегустирующие дешевый одеколон бесперебойно поставляли нам ценный товар без перебоев. Помню как нещадно бранил меня папа, как журила мама, описуя страшные инфекции, которые можно было заполучить через пробки. Да и вообще игра-то уличная, лучше бы книги читал ! Все тщетно. Летали по асфальту пробки, екали детские сердечки, ширились проталины... Подросток расставался с заветным мешочком, отдавал пробки младшим- значит кончилось детство, иные дали зовут... Уже весенные посиделки до поздна и хихоньки с девчoнками занимают воображение.
Юность. Весна, как уловить ее начало, не опоздать на ее быстро уходящий поезд, испить ее густой пьянящий аромат сирени и неизбежно осмысленно принять несущейся хлопьями тополиной метели ее уход? Весна жизни, о юность о свежесть ... Что приходит в голову? Терпкий, ядренный запах тополиных почек, обостренный весенным дождем в старом сквере. Звонкие короткие сумерки, первая зелень лип под окнами. Раннее: диск луны над старым домом, голос мамы зовущий домой. Более позднее: Чугунная подкова бульвара. Тверской, выпуклый, необыкновенный, зовущий. Я не знал точно куда он ведет, лишь приблизительно- от Пушкинской площади в сторону Арбата, многоголосого , шумного пестрого как калейдоскоп. Звонкий тролейбус, уносящий по Пречистенке куда-то далеко в волшебный таинственный мир Новодевечьего монастыря с золотыми главами, нарядной «нарышкинского барокко» стрелой колокольни, древним собором, «пряничными» башнями, отражающимися в зеленых водах пруда.
Умопомрачительный аромат сирени. Древние стены буквально в ней утопают. Тугие гроздья от белоснежной до лиловой как грозовая туча. Колеблющиеся острия свечей в храме, золотой оклад Смоленской иконы Божьей матери, потемневший, как сосновая кора ласковый лик.
Удивительная легкость, незнающие усталости ноги, дерзкие юношеские мечты о счастии и робость провинциального мальчика. Парк Горького с неизменным как колесо истории смотровым колесом, лодочками и островком посредь пруда. А каково пройти по набережной Москвы-реки до Воробьевых гор? А если не одному? Песня! На голове копна волос, в кармане серый «маевский» студенческий билет с двумя треугольными штампами и четыре рубля с мелочью- состояние.
Колдовская тишина Патриарших прудов, липовая аллея, все как тогда... «Никогда не разговаривайте с неизвестными...». Как не зайти в Александровский сад с роскошными тюльпановыми клумбами и чистыми деревянными скамейками, на которых не сидят с ногами.
Удивительно хорошо. А главное- абсолютная уверенность в том, что все еще впереди.
А какой по весне аппетит! Тут ,скажу я Вам , был бы кстати шестикопеечный бублик с маком и пирамидальный пакетик 8% сливок, не возражаете? Может жаренный хрустящий московский картофель с неизменной девочкой на хрустящем же пакетике. Недурен бы был и помятый плавленный сырок с подсохшими уголками в серебристой фольге, «Дружба» ли, «Волна» ли- все равно. А вечером, конечно на Арбат, не забыв завернуть в в знаменитую закусочную Прага и отведать, по привычке, за тяжелым инкрустированным камнем высоким столом, сочный бараний шницель с тушенной квашенной капустой, да пражский салат с яйцом под майонезом, естественно с упругой, круглой столичной булочкой. Да напослед, стакан кофе с молоком с миндальным пирожным, украшенным кляксой глазури. Да, вся радость 83 копейки на круг. А кому мало так прошу поворотить на право- стойка, где можно получить виток из ветчины с пикантным сырным паштетом, заливное сверху и бороздка сливочного масла, да пирожное Штафетка или Влтава ( пражский рулет в разрезе). Кому это все мешало?
После не грех и болгарскую сигаретку «Радопи» курнуть, так не в затяг, из баловства. И в водоворот Арбата с его многолюдием: зеваками, шарлатанами, лицедеями, художниками, провидцами, юродивыми . Темнеет, теплынь, какой там транспорт, пешком по бульварам сквозь свежую зелень и обостренные сумерками запахи цветения. От Никитских ворот опять Тверской , манящий, таинственный к Пушке. Грохочащее жерло метро засасывает тебя, трясет, болтает.Увлеченно смотришь на стройную девичью фигурку в светлом летнем платьице, что сидела напротив и вышла на Соколе. Подземка выплевывает тебя на московской окраине уже спящей, светящейся редкими огнями работающих до поздна ларьков с мороженным. Что за вопрос? Эскимо в шоколаде- 20 копеек пожалуйте. Автобус мчит в зеленую темную дебрь Дыбенко озвученную соловьиными трелями. Редкий свет окон двеннадцатиэтажной коробки. Глубокий юношеский сон « во всю носовую завертку». И обязательно приснится девушка в белом легком платье.